не хотел вспоминать. Это было как взрыв, как приступ неизлечимой болезни.
Ничего подобного он не испытывал уже много лет. После таких ночей люди либо
круто меняют свою жизнь, либо навсегда разрывают подобную связь. Но Нистюк
отнюдь не был уверен, как собирается поступить. В таких случаях спешить не
стоит.
Петр Лаврентьевич встал, взял с полки массажер и прошелся им по всему
телу. Если бы он принял предложение Трущенко, то смог бы лучше следить за
собой. Посещать бассейн, сауну, тренажерный зал. Много ли нужно времени,
чтобы нарастить мышцы? Неделя, две? Он провел ладонью по практически лысой
голове и разочарованно вздохнул. С другой стороны, волосы так быстро не
отрастишь. Хотя сейчас и полно всяких там препаратов, Нистюк им не очень-то
доверял. Иначе с чего бы на улицах было столько лысых? А вот сменить оправу
вполне в его силах. Более того, он может и вовсе избавиться от очков, если
сделает себе контактные линзы. Лет на пять он сразу помолодеет. Как там
сложится дальше - жизнь покажет. Главное - начать. Сейчас и в шестьдесят
многие люди выглядят как сорокалетние. Значит ли это, что у него просто нет
другого выхода, кроме как принять предложение Трущенко? Нистюк пару раз
взмахнул руками и едва не закричал от боли в пояснице. Он снова опустился на
скамейку. Что же все-таки привлекло в нем Сашу? Неужели одна только
возможность выговориться и излить душу?
В конце концов, когда у тебя есть деньги, многие твои недостатки просто
не замечают. Интересно, дружит ли со спортом Трущенко? Или эта мысль никому
не приходит в голову? Нистюк вспомнил золотые часы, которые стояли на
книжной полке в квартире Трущенко, антикварную мебель, бриллиантовые запонки
в манжетах банкира. Насколько серьезно предложение Трущенко занять пост
управляющего банком? Или это всего лишь уловка, чтобы переманить его на свою
сторону? Петр Лаврентьевич надеялся, что это реальная оценка его как
специалиста, но умом понимал, что дело, скорее всего, в грядущем переделе
власти. С другой стороны, какая Трущенко от него польза? Гораздо важнее
заручиться поддержкой Свистых, Груши, Радужинского. Или это как раз тот
случай, когда не брезгают и малым? Нистюк выключил воду, закутался в
полотенце и вернулся в комнату. Здесь еще сохранялся запах туалетной воды
его гостя. Петр Лаврентьевич минуту-другую задумчиво взирал на смятую
постель, затем отбросил полотенце в сторону и стал одеваться.
На завтрак он приготовил себе омлет и кофе. И вдруг совершенно некстати
подумал: "Интересно, а что сейчас ест Трущенко?". Наверняка что-нибудь
соизмеримое с его доходами. Например, свежую осетрину или кальмаров. Или
что-нибудь еще более экзотическое? Нистюк не раз слышал, что банкиры вполне
могут себе это позволить. Заказать самолетом завтрак из малазийского
ресторана или свежие персики из Боливии. Господи! А растут ли там вообще
персики? Нистюк подавился кофе и закашлялся. Затем бросил взгляд на часы и
вскочил. К омлету он так и не притронулся.
ГЛАВА 46. Вторник, 14 октября - 10 часов утра.
Дотов устало оглядел всех присутствующих. После разговора с
Прокуроровым он никак не мог прийти в себя. И дело даже не в том, что
журналисту удалось опубликовать статью. Гораздо больше Дотова беспокоил
иностранец, к которому обратился в конце разговора Прокуроров. Скорее всего,
это также какой-нибудь журналист. Не хватало еще, чтобы они установили возле
военной базы телекамеры и начали вещать на весь мир! Нужно найти обоих. И
прежде всего иностранца. Сделать это будет не так уж и сложно. Нужно
выяснить, какие журналисты за последнее время приезжали в город. Разговор,
как будто, шел на немецком. Вот и нужно начать с немцев.
Пресекая поднявшийся шум, Дотов вышел из-за стола.
- Итак, всем вам известны требования, которые выдвинули террористы.
Прошу каждого высказаться по этому поводу.
Взгляд Дотова остановился на Свистых, и тот медленно встал. После
бессонной ночи Свистых чувствовал себя не самым лучшим образом. Голова
раскалывалась, под глазами набухли мешки. Увидев, в каком он состоянии, жена
пообещала устроить вечером "разбор полетов". Что это может быть за "разбор",
Свистых хорошо представлял. Дай-то Бог, чтобы все закончилось банальной
истерикой.
- Какие здесь могут быть соображения? - произнес он. - Либо платить,
либо не платить. Третьего не дано.
- Что предлагаешь конкретно ты?
- А что, мы уже приступили к голосованию?
Мэр нахмурился. Нечасто ему доводилось видеть своего первого
заместителя в таком состоянии.
- Мне повторить свой вопрос? - жестко произнес он.
- Думаю, платить ни в коем случае нельзя! Есть известное правило:
заплатишь террористам сегодня, завтра они появятся снова.
В зале поднялся шум, и Дотов громыхнул кулаком по столу.
- Возможность высказаться будет у каждого!
- Я только хочу напомнить, что в руках террористов оказалось химическое
оружие! - крикнул с места Нистюк. - Поэтому категорический отказ здесь
неприемлем!
- Хорошо. Что предлагаете вы?
Нистюк встал, одернув лацканы пиджака.
- Нужно продолжать переговоры. Возможно, террористов устроит и меньшая
сумма.
- А кто-нибудь вообще может ответить: много они запросили или мало? -
неожиданно спросил Груша, чем несколько разрядил обстановку. Послышались
даже приглушенные смешки.
- Не знаю, как для Международного Валютного Фонда, а для городского
бюджета эта сумма неподъемная! - ответил Радужинский.
- Тем более, нужно торговаться! - продолжал Нистюк. - Объяснить
террористам, что их требования слишком высоки и...
- Хорошо, Петр Лаврентьевич, - перебил его Дотов. - Мы вас поняли.
Пожалуйста, Александр Александрович!
Груша какое-то время молчал.
- Я согласен с Петром Лаврентьевичем. Не все решают деньги. Прежде
всего, нужно трезво оценить угрозу, которая исходит от террористов. Упаси
Боже, если им удастся отравить целый город! Ни о каких тридцати миллионах
тогда можно будет и не вспоминать. Убытки будут исчисляться миллиардами!
- Нельзя ли конкретнее, - недовольно заметил Дотов.
- Я предлагаю использовать любой шанс для того, чтобы избежать
трагедии. И в случае, если ничего другого не останется - заплатить деньги.
Снова поднялся шум.
- Легко сказать: заплатить деньги! - прокричал Радужинский. - А где их
взять?
- В случае необходимости можно подключить к решению этого вопроса
центральные власти.
- А где гарантия, что террористы не взорвут базу после того, как
получат деньги? - спросил Нистюк. - Хотя бы ради того, чтобы отвлечь наше
внимание. Они ведь не могут не понимать, что просто так им не уйти!
- Разумеется, такую возможность исключать нельзя. Над этим вопросом мы
будем думать.
- Скажите, Герман Олегович, удалось ли выяснить что-нибудь относительно
личностей преступников?
- Пока нет.
- А то, каким образом они захватили базу?
- Давайте обо всем по порядку, - Дотов вернулся в кресло. - Сейчас уже
не имеет значения, каким образом террористы захватили базу. Я не имею в
виду: кто из военнослужащих допустил ошибку, а почему такое в принципе могло
произойти. Вопрос в другом: как далеко мы можем идти на компромисс с
террористами, и нельзя ли решить этот вопрос как-то иначе?
- Как, например? - спросил Нистюк.
Дотов оглядел всех собравшихся.
- Например, с помощью силы!
- Но в ответ террористы могут взорвать базу! - напомнил Нистюк.
Больше никто не произнес ни слова.
- Что ж, ваш ответ я уже услышал. Нет смысла даже ставить этот вопрос
на голосование. Как я понимаю, все здесь присутствующие за компромисс?
- Разумный компромисс, - поправил мэра Радужинский.
- Конечно, - Дотов холодно улыбнулся. - Разумный компромисс! Мы им
деньги, а в ответ они гарантируют не взрывать базу. Правильно я вас понимаю?
Все промолчали.
- Но почему-то вы все забыли, что во время захвата базы были убиты
люди! Что же, получается, идти на компромисс с убийцами?
- Это вынужденная мера, - осторожно заметил Радужинский. - Кроме того,
мы ведь не гарантируем им амнистию.
- Но если бы они поставили перед вами такое условие, вы были бы готовы
его принять?
- Ну, зачем же так, Герман Олегович... - начал Груша, но Дотов резко
его перебил:
- Вы все должны понимать, что террористы также жаждут компромисса! Их
цель - вовсе не самоубийство, а деньги. Но пока я мэр - они их не получат!
Из всех собравшихся никто не произнес ни звука.
Дотов, кажется, был удовлетворен достигнутым эффектом.
- Но это не значит, что я отказываюсь принять предложенные мне правила
игры!
Большинство присутствующих испустили вздох облегчения.
- А правила таковы, что в них нет никаких правил, - продолжал Дотов. -
Через два часа я намерен лично встретиться с террористами. Порой мне
кажется, что тридцать миллионов - не такие уж и большие деньги, чтобы
отказать себе в удовольствии посмотреть, как они сумеют ими распорядиться!
ГЛАВА 47. Воскресение, 12 октября - 12 часов дня.
Гений потратил почти два часа на поиски телефона, пока совершенно
случайно не обнаружил его в ванной. Господи! Он совершенно не помнил, когда,
а главное, зачем его там оставил! Перетрясая кучу грязного белья, он вдруг
увидел, как телефон выскальзывает из складок пижамы и летит на пол. Гений
проявил чудеса эквилибристики, пытаясь поймать его, но при этом задел
зеркало с полочкой, уставленной косметикой жены. Зеркало качнулось и, к
ужасу Гения, упало на пол и разлетелось на множество осколков. Мгновением
спустя в ванную ворвалась жена.
- Что случилось..? - начала она и замолчала. К сожалению, Гений не мог
видеть ее лица, поскольку лежал на спине, закрыв глаза и стараясь по
возможности не дышать.
- Макс... - тревожно произнесла Татьяна. - Макс, почему ты молчишь? С
тобой все в порядке?!
Естественно, с ним было далеко не все в порядке. Во всяком случае,
Гений делал все возможное, чтобы у жены возникло именно такое впечатление. А
то, что она обратила внимание не на косметику, а на него, вселяло
определенную надежду, что все еще может обойтись.
- Макс! - в ее голосе был уже не просто испуг, а отчаяние. Отчаяние
женщины, минуту назад потерявшей мужа и отца своего будущего ребенка. -
Макс, умоляю тебя, скажи хотя бы слово!
Но Гений молчал. Может быть, впервые за свою жизнь он получал
удовольствие от молчания.
А дальше произошло то, чего от своей жены Гений никак не ожидал. Она
грохнулась в обморок. Именно грохнулась, а не упала. Гений содрогнулся,
услышав стук головы о цементный пол, и тут же открыл глаза. Его жена,
напротив, их закрыла. Гений бросился к ней и схватил за руку, пытаясь
нащупать пульс. Пульса не было! Господи! Если с ней что-нибудь случится, ее
папочка наверняка решит, что он приложил к этому руку! Иначе говоря, вполне
может обвинить его в убийстве. Чем это может для него закончиться, Гений
боялся даже представить. Теперь уже он был близок к панике.
- Танюша, милая, очнись! - Гений похлопал жену по щекам, а затем
подхватил под мышки и попытался вытащить из ванной, но не смог сдвинуть и с
места. - Таня! - Он побрызгал на нее водой, но ожидаемого эффекта снова не
произошло.
Гений бросился в комнату, чтобы вызвать "скорую", и в этот момент в
дверь позвонили.
Зеркало треснуло. Точнее, разлетелось на сотни мелких кусков. Более
дурной приметы трудно и придумать. Гений с отчаянием уставился на жену, ноги
