или о разных известных лицах. Юнцы из колледжей пытаются перехитрить
преподавателей или считают весьма остроумным огорошить Мултивак, поставив
перед ним парадокс Рассела о множестве всех множеств, не содержащих самих
себя в качестве своего элемента.
Но Мултивак может справиться со всем этим сам. Помощь ему не
требуется. Кроме того, все вопросы и ответы регистрируются и добавляются к
совокупности сведений о каждом отдельном индивидууме. Любой, даже самый
пошлый или самый дерзкий вопрос, поскольку он отражает индивидуальность
спрашивающего, идет на пользу, помогая Мултиваку познавать человечество.
Подошла очередь пожилой женщины, изможденной, костлявой, с испуганным
выражением в глазах, и Куимби занялся ею.
Али Отман мерил шагами свой кабинет, с каким-то отчаянием вдавливая
каблуки в ковер.
- Вероятность все еще растет. Уже двадцать два и четыре десятых
процента! Проклятье! Джозеф Мэннерс арестован и изолирован, а вероятность
все поднимается!
Он обливался потом.
Лими отвернулся от видеофона.
- Признание до сих пор не получено. Сейчас Мэннерс проходит
психические испытания, но никаких признаков преступления нет. Похоже, что
он говорит правду.
- Выходит Мултивак сошел с ума? - возмутился Отман.
Зазвонил другой аппарат. Отман обрадовался передышке. На экране
возникло лицо агента Отдела контроля и управления.
- Сэр, будут ли какие-нибудь новые распоряжения относительно
Мэннерсов? Или им можно по-прежнему приходить и уходить?
- Что значит "по-прежнему"?
- В первоначальных инструкциях речь шла только о домашнем аресте
Джозефа Мэннерса. Остальные члены семьи не упоминались, сэр.
- Ну так распространите приказ на остальных до получения других
инструкций.
- Тут есть некоторое осложнение, сэр. Мать и старший сын требуют
сведений о младшем сыне. Он исчез, и они утверждают, что его арестовали.
Они хотят идти в Главное управление наводить справки.
Отман нахмурился и произнес почти шепотом:
- Младший сын? Сколько ему?
- Шестнадцать, сэр.
- Шестнадцать, и он исчез. Где он, не известно?
- Ему разрешили покинуть дом, сэр, так как не было приказа задержать
его.
- Ждите у аппарата.
Отман, не разъединяя связи, выключил экран. Вдруг он обеими руками
схватился за голову и застонал: - Идиот! Какой идиот!
Лими оторопел. - Что за черт?
- У арестованного есть шестнадцатилетний сын, - выдавил из себя
Отман. - А это значит, что сын как несовершенно летний еще не
зарегистрирован Мултиваком отдельно, а только вместе с отцом, в отцовских
документах. - Он с яростью взглянул на Лими. - Каждому человеку известно,
что до восемнадцати лет подростки сами не заполняют анкеты для Мултивака,
это делают за них отцы. Разве я об этом не знаю? Разве вы не знаете?
- Вы хотите сказать, что Мултивак имел в виду не Джо Мэннерса?
- Мултивак имел в виду младшего сына, а теперь мальчишка исчез.
Вокруг дома стена из наших агентов, а он преспокойно выходит из дому и
отправляется сами знаете по какому делу.
Он резко повернулся к видеофону, к которому все еще был подключен
агент Отдела контроля и управления. Минутная передышка позволила Отману
взять себя в руки и принять уверенный, невозмутимый вид. Не к чему было
закатывать истерику на глазах у агента, хотя Отману, может, и полезно было
бы дать выход бушевавшей внутри буре. Он сказал:
- Установите, где находится младший сын. Пошлите всех ваших людей.
Если понадобится, привлеките всех жителей округа. Я дам соответствующие
приказания. Вы обязаны во что бы то ни стало найти мальчика.
- Слушаю, сэр.
Отключившись, Отман приказал:
- А теперь проверьте вероятность, Лими.
Через несколько минут Лими произнес.
- Упала до девятнадцати и шести десятых. Упала.
Отман вздохнул с облегчением.
- Наконец-то мы на правильном пути.
Бен Мэннерс сидел в кабине 5-Б и медленно выстукивал: "Меня зовут
Бэнджамен Мэннерс, мой номер МБ71833412. Мой отец, Джозеф Мэннерс,
арестован, но мы не знаем, какое преступление он замышляет. Как нам помочь
ему?"
Он кончил и принялся ждать. В свои шестнадцать лет он уже понимал,
что где то там внутри его слова циркулируют по цепям сложнейшей из систем,
когда-либо созданных человеком, понимал, что триллион данных сольются в
единое целое, из него Мултивак извлечет наилучший ответ и тем самым
поможет Бену.
Машина щелкнула, из нее выпала карточка - длинный-предлинный ответ.
Начинался он так: "Немедленно отправляйся скоростным транспортом в
Вашингтон. Сойди у Коннектикут-авеню. Там увидишь здание, найди особый
вход с надписью "Мултивак", где стоит часовой. Скажи часовому, что ты
нарочный, к доктору Трамбулу, он пропустит тебя. Оказавшись в коридоре,
иди по нему, пока не очутишься у небольшой двери с табличкой "Внутренние
помещения". Войди и скажи людям, которые там окажутся: "Донесение доктору
Трамбулу". Тебя пропустят. Иди прямо..."
И так далее и так далее. Бен пока не понимал, какое это имеет
отношение к его вопросу, но он безгранично верил в Мултивак. И он бегом
бросился к вашингтонской автостраде.
Поиски Бена Мэннерса привели агентов Одела контроля и управления на
балтиморскую станцию Мултивака через час после того, как Бен ее покинул.
Гарольд Куимби оробел, оказавшись в центре внимания такого количества
важных особ, и все из-за шестнадцатилетнего мальчишки.
- Да, мальчик здесь был, - подтвердил он, - но куда он девался, не
известно. Не мог же я знать, что его разыскивают. Мы принимаем всех, кто
приходит. Да, конечно, получить запись вопроса и ответа можно.
Едва взглянув на запись, они, не теряя времени, передали ее по
телевидению в Центральное управление.
Отман прочел ее, закатил глаза и лишился чувств, его быстро привели в
себя, и он сказал слабым голосом:
Мальчика нужно перехватить. Сделайте для меня копию ответа Мултивака.
Больше тянуть нельзя, я должен немедленно связаться с Галлименом.
Бернард Галлимен никогда не видел Али Отмана таким взволнованным. И
теперь, взглянув в безумные глаза координатора, почувствовал, как по его
спине пробежал холодок.
Он пробормотал, заикаясь:
- Что вы хотите сказать? Что может быть хуже убийства?
- Много хуже, чем простое убийство.
Галлимен побледнел.
- Вы имеете в виду убийство одного из важных государственных
деятелей? ("А что, если это я сам..." - пронеслось у него в голове)
Отман кивнул.
- Не просто одного из деятелей, а самого главного.
- Неужели генерального секретаря? - прошептал в ужасе Галлимен.
- Хуже. Неизмеримо хуже. Речь идет об уничтожении Мултивака.
- Что?!
- Впервые в истории Мултивак доложил о том, что ему самому грозит
опасность.
- Почему же меня сразу не поставили в известность?
Отман вышел из положения, отделавшись полуправдой.
- Случай беспрецедентный, сэр, мы решили расследовать дело, прежде
чем поместить в отчет.
- Но теперь разумеется Мултивак спасен? Ведь он спасен?
- Вероятность опасности упала ниже четырех процентов. Сейчас я жду
нового сообщения.
- Донесение доктору Трамбулу, - сказал Бен Мэннерс человеку на
высоком табурете, который увлеченно работал сидя перед громадой,
напоминавшей во много раз увеличенный пульт управления стратокрейсера.
- Валяй, Джим, - ответил человек. - Двигай.
Бен взглянул на инструкцию и поспешил дальше. В конце концов, в ту
минуту, когда в одном из индикаторов загорится красный свет, Бен найдет
незаметный рычажок и передвинет его в положение "вниз".
Он услышал за своей спиной взволнованный голос, затем еще один, и
вдруг его схватили под мышки и за ноги, подняли, и мужской голос сказал:
- Поехали, сынок.
Лицо Али Отмана нисколько не прояснилось при известии, что мальчик
пойман, но Галлимен с облегчением заметил:
- Раз мальчик в наших руках, Мултивак в безопасности.
- До поры до времени.
Галлимен приложил ко лбу трясущуюся руку.
- Какие полчаса я пережил! Вы представляете себе, что произошло бы,
если бы хоть на короткое время Мултивак вышел из строя? Крах
правительства, упадок экономики! Это была бы катастрофа пострашнее, чем...
- Он дернул головой. - Почему вы сказали "до поры до времени"?
- Этот мальчик, Бен Мэннерс, не собирался причинить вред Мултиваку.
Он и его семья должны быть освобождены, и придется выдать им компенсацию
за ошибочный арест. Мальчик следовал указаниям Мултивака только потому,
что хотел помочь отцу, и он этого добился. Его отец уже освобожден.
- Неужели вы хотите сказать, что Мултивак сознательно вынуждал
мальчика дернуть рычаг? И при этом неминуемо должно было сгореть столько
цепей, что на починку ушел бы целый месяц? То есть Мултивак готов был
уничтожить себя ради освобождения одного человека?
- Хуже, сэр. Мултивак не только дал такие инструкции, но он выбрал
именно семью Мэннерсов, потому что Бен Мэннерс как две капли воды походит
на посыльного доктора Трамбула и мог беспрепятственно проникнуть к
Мултиваку.
- Что значит "выбрал именно эту семью?
- А то, что мальчик никогда бы сам не пошел со своим вопросом к
Мултиваку, если бы его отца не арестовали. Отца не арестовали бы, если бы
Мултивак не обвинил его в преступных замыслах относительно самого
Мултивака. Собственные действия Мултивака дали толчок событиям, которые
чуть не привели к его гибели.
- Но в этом нет никакого смысла, - умоляющим голосом произнес
Галлимен. Он чувствовал себя маленьким и беспомощным, он как бы стоял на
коленях перед Отманом, умоляя этого человека, который почти всю жизнь
провел с Мултиваком, успокоить его, Галлимена.
Но Отман не стал этого делать. Он сказал:
- Насколько я знаю, со стороны Мултивака это первая попытка подобного
рода. До известной степени он все продумал неплохо. Удачно выбрал семью.
Намеренно не сделал различия между отцом и сыном, чтобы сбить нас с толку.
Однако в этой игре он еще новичок. Он не сумел обойти им же самим
установленные правила и поэтому сообщал о том, что вероятность его гибели
растет с каждым шагом, сделанным нами по неправильному пути. Он не сумел
утаить ответ, который дал мальчику. В дальнейшем он, вероятно, научится
обманывать. Научится скрывать одни факты, не станет регистрировать другие.
Начиная с этого дня каждая из его инструкций может содержать в себе семена
его гибели. Нам об этом не узнать. Как бы мы ни были настороже, в конце
концов Мултивак добьется своего. Мне думается, мистер Галлимен, вы будете
последним председателем этой организации.
Галлимен в бешенстве стукнул кулаком по столу.
- По почему, почему, черт вас побери? С ним что-нибудь неладно? Разве
нельзя исправить его?
- Вряд ли, - ответил Отман с какой-то безнадежностью в голосе. - Я
никогда раньше об этом не задумывался, просто не предоставлялось случая.
Но теперь мне кажется, что мы подошли к концу, так как Мултивак слишком
совершенен Он стал таким сложным, что способен мыслить и чувствовать,
подобно человеку.
- Вы с ума сошли. Но даже если и так, что из этого?
- Уже более пятидесяти лет мы взваливаем на Мултивак все человеческие
горести. Мы заставляем его заботиться о нас, обо всех вместе и о каждом в
отдельности. Навязываем ему свои тайны. Без конца упрашиваем отвести
таящееся в нас самих зло. Все мы идем к нему со своими неприятностями, с
каждым разом увеличивая его бремя. А теперь мы еще задумали взвалить на
него бремя людских болезней.
