- Ну, это мы посмотрим после того, как ты достанешь мешок. А я пока пойду поищу веревку.
- Но все магазины уже закрыты. Где ты достанешь веревку?
- Это уж мое дело, - сказал Дойл.
- Тебе придется отвезти меня домой. Здесь я не смогу переделать мешок.
- Как только вернусь с веревкой.
- Чак!
- Да?
- А это не воровство? С денежным деревом?
- Нет. Если даже у Меткалфа и есть денежное дерево, он не имеет никаких прав держать его в саду. Дерево общее. Больше, чем общее. Какое у него право собирать все деньги с дерева и ни с кем не делиться?
- А тебя не поймают за то, что ты делаешь фальшивые деньги?
- Какие же это фальшивки? - возмутился Дойл. - Никто их не делает. Там же нет ни пресса, ни печатной машины. деньги сами по себе растут на дереве.
Она перегнулась через стол и прошептала:
- Чак, это так невероятно! Разве могут деньги расти на дереве?
- Не знаю и знать не хочу, - ответил Дойл. - Я не ученый, но скажу тебе, что эти ботаники научились делать удивительные вещи. Ты про Бербанка слыхала? Он выращивал такие растения, что на них росло все, что ему хотелось. Они умеют выращивать совсем новые плоды, менять их размер и вкус и так далее. Так что, если кому-нибудь из них пришло бы в голову вывести денежное дерево, для него это пара пустяков.
Мейбл поднялась из-за стола.
- Я пойду за мешком, - сказала она.
2.
Дойл забрался на дерево, которое росло в переулке у самой стены.
Он поднял голову и посмотрел на светлые, освещенные луной облака. Через минуту или две облако побольше закроет луну, и тогда надо будет спрыгнуть в сад.
Дойл посмотрел туда. В саду росло несколько деревьев, но отсюда нельзя было разобрать, какое из них было денежным. Правда, Дойлу показалось, что одно из них похрустывает листьями.
Он проверил веревку, которую держал в руке, мешок, заткнутый за пояс, и стал ждать, пока облако закроет луну.
Дом был тих и темен, и только в комнатах верхнего этажа поблескивал свет. Ночь, если не считать шороха листьев, тоже была тихой.
Край облака начал вгрызаться в луну, и Дойл пополз на четвереньках по толстому суку. Потом привязал веревку и опустил ее конец.
Проделав все это, он замер на секунду, прислушиваясь и приглядываясь к тихому саду.
Никого не было.
Он соскользнул вниз по веревке и побежал к дереву, листья которого, как ему казалось, похрустывали.
Осторожно поднял руку.
Листья были размером и формой с двадцатидолларовые банкноты. Он сорвал с пояса мешок и сунул в него пригоршню листьев. И еще, и еще...
"Как просто! - сказал он себе. - Как сливы. Будто бы я собираю сливы. Так же просто, как собирать..."
"Мне нужно всего пять минут, - говорил он себе. - И все. Чтобы пять минут мне никто не мешал".
Но пяти минут у него и не оказалось; у него не было и минуты.
Яростный смерч налетел на него из темноты. Он ударил его по ноге, впился в ребра и разорвал рубашку. Смерч был яростен, но беззвучен, и в первые секунды Дойлу показалось, что этот сторож-смерч бесплотен.
Дойл сбросил с себя оцепенение внезапности и страха и начал сопротивляться так же беззвучно, как и нападающая сторона. Дважды ему удавалось ухватиться за сторожа, и дважды тот ускользал, чтобы вновь наброситься на Дойла.
Наконец он сумел вцепиться в сторожа так, что тот не мог пошевельнуться, и поднял его над головой, чтобы размозжить о землю. Но в тот момент, когда он поднял руки, облако отпустило луну и в саду стало светло.
Он увидел, что держит, и с трудом подавил возглас изумления.
Он ожидал увидеть собаку. Но это была не собака. Это было не похоже ни на что, виденное им до сих пор. Он даже не слышал ни о чем подобном.
Один конец этого существа представлял собой рот, другой был плоским и квадратным. Размером оно было с терьера, но это был не терьер, У него были короткие, но сильные ноги, а руки были длинные, тонкие, заканчивающиеся крепкими когтями, и он подумал, как хорошо, что он схватил это существо, прижав его руки к телу. Существо было белого цвета, безволосое и голое, как ощипанная курица. За спиной у него было прикреплено что-то, очень похожее на ранец. И тем не менее это было еще не самое худшее.
Грудь его была широкой, блестящей и твердой, как панцирь кузнечика, а на ней вспыхивали светящиеся буквы и знаки. Дойла охватил ужас. Мысли молниеносно сменяли одна другую, он пытался удержать их, но они закрутились вихрем, и он никак, никак не мог привести их в порядок.
Наконец непонятные знаки исчезли с груди существа, и на ней появились светящиеся слова, написанные печатными буквами:
- ОТПУСТИ МЕНЯ!
Даже с восклицательным знаком на конце.
- Дружище, - сказал Дойл, основательно потрясенный, но тем не менее уже пришедший в себя. - Я тебя не отпущу просто так. У меня есть насчет тебя кое-какие планы.
Он обернулся, нашел лежавший на земле мешок и пододвинул к себе.
- ТЫ ПОЖАЛЕЕШЬ, - появилось на груди существа.
- Нет, - сказал Дойл, - не пожалею.
Он встал на колени, быстро развернул мешок, засунул внутрь своего пленника и затянул шнуром.
Внезапно на первом этаже дома вспыхнул свет и послышались голоса из окна, выходящего в сад. Где-то в темноте скрипнула дверь и захлопнулась с пустым гулким звуком.
Дойл бросился к веревке. Мешок мешал ему бежать, но желание убраться подальше помогло быстро вскарабкаться на дерево. Он притаился среди ветвей и осторожно подтянул к себе болтающуюся веревку, сворачивая ее свободной рукой. Существо в мешке начало ворочаться и брыкаться. Он приподнял мешок и стукнул им о ствол. Существо сразу затихло.
По дорожке, утопающий в тени, кто-то прошел уверенным шагом, и Дойл увидел в темноте огонек сигары. Раздался голос, явно принадлежащий Меткалфу:
- Генри!
- Да, сэр, - отозвался Генри с веранды.
- Куда, черт возьми, задевался ролла?
- Он где-то там, сэр. Он никогда не отходит далеко от дерева. Вы же знаете, он за него отвечает.
Огонек сигары загорелся ярче. Видно, Меткалф яростно затянулся.
- Не понимаю я этих ролл, Генри, - сказал он, - Столько лет прошло, а я их все не понимаю.
- Правильно, сэр, - сказал Генри. - Их трудно понять.
Дойл чувствовал запах дыма. Судя по запаху, это была хорошая сигара.
Ну и понятно, Меткалф, конечно, курит самые лучшие. Не будет же человек, у которого растет денежное дерево, задумываться о цене сигар!
Дойл осторожно отполз фута на два по суку, стараясь приблизиться к стене.
Огонек сигары дернулся и обернулся к нему, - значит, Меткалф услышал шум на дереве.
- Кто там? - крикнул он.
- Я ничего не слышал, сэр. Это, наверно, ветер.
- Никакого ветра, дурак. Это опять та же кошка.
Дойл прижался к ветке, неподвижный, но вместе с тем собранный в комок, готовый действовать, как только в этом возникнет необходимость. Он выругал себя за неосторожность.
Меткалф сошел с дорожки и стоял, освещенный лунным светом, разглядывая дерево.
- Там что-то есть, - объявил он торжественно. - Листва такая густая, что я не могу разглядеть, в чем дело. Но могу поклясться - это та самая чертова кошка. Она просто преследует роллу.
Он вынул сигару изо рта и выпустил несколько изумительных по форме колец дыма, которые, как привидения, поплыли в воздухе.
- Генри, - крикнул он, - принеси-ка мне ружье! Двенадцатый калибр стоит прямо за дверью.
Этого было достаточно, чтобы Дойл бросился к стене. Он едва не упал, но удержался. Он уронил веревку, чуть не потерял мешок. Ролла внутри снова начал трепыхаться.
- Тебе что, попрыгать охота? - яростно зашипел Дойл.
Он перекинул мешок через стену и услышал, как тот ударился о мостовую. Дойл надеялся, что не убил роллу, так как его пленник мог оказаться ценным приобретением. Его можно будет продать в цирк, там любят всяких уродцев. Дойл добрался до стены и соскользнул вниз, не думая о последствиях, исцарапав руки и ноги.
Из-за забора доносились страшные вопли и леденящие кровь ругательства Дж. Говарда Меткалфа.
Дойл подобрал мешок и бросился к тому месту, где он оставил машину. Добежав, он кинул мешок внутрь, сел за руль и поехал по сложному, заранее разработанному маршруту, чтобы уйти от возможной погони.
Через полчаса Дойл остановился у небольшого парка и принялся обдумывать ситуацию.
В ней было и плохое, и хорошее.
Ему не удалось собрать урожай с дерева, как он намеревался. и к тому же теперь Меткалфу обо всем известно, и вряд ли удастся повторить набег.
С другой стороны, Дойл теперь знал наверняка, что денежные деревья существуют, и у него был ролла, вернее, он предполагал, что эту штуку зовут роллой.
И этот ролла - такой тихий в мешке - основательно поцарапал его, охраняя дерево.
При свете луны Дойл видел, что руки его в крови, а царапины на ребрах под разорванной рубашкой жгли огнем. Штанина промокла от крови.
Он почувствовал, как мурашки побежали по коже. Человеку ничего не стоит подцепить инфекцию от неизвестной зверюги. А если пойти к доктору, тот обязательно спросит, что с ним случилось. Он, конечно, сможет сослаться на собаку. Но вдруг доктор поймет, что это совсем не собачьи укусы? Вернее всего, доктор сообщит куда следует.
Нет, решил он, слишком многое поставлено на карту, что бы рисковать, - никто не должен знать о его открытии. Потому что пока Дойл - единственный человек, знающий о денежном дереве, из этого можно извлечь выгоду. Особенно если у него есть ролла, таинственным образом связанный с этим деревом, которого, даже и без дерева, если повезет, можно превратить в деньги.
Он снова завел машину.
Минут через пятнадцать он остановил ее в переулке, в который выходили задние фасады старых многоквартирных домов Он вылез из машины, прихватив с собой мешок.
Ролла все еще бы неподвижен.
- Странно, - сказал Дойл.
Он положил руку на мешок. Мешок был теплым, а ролла чуть пошевелился.
- Жив еще, - сказал Дойл с облегчением.
Он пробирался между мусорных урн, штабелей гнилых досок и груд пустых консервных банок. Кошки, завидя его, разбегались в темноте.
- Ничего себе местечко для девушки, - сказал себе Дойл.
Совершенно неподходящее место для такой девушки, как Мейбл. Он отыскал черный ход, поднялся по скрипучей лестнице, прошел по коридору и нашел дверь в комнату Мейбл. Она схватила его за рукав, втащила в комнату, захлопнула дверь и прижалась к ней спиной.
- Я так волновалась, Чак!
- Нечего было волноваться, - сказал Дойл. - Непредвиденные осложнения. Вот и все.
- Что у тебя с руками? - вскрикнула она. - А рубашка!
Дойл весело подкинул мешок.
- Это все пустяки, Мейбл, - сказал он. - Главное, посмотри, что в мешке.
Он огляделся.
- Окна закрыты?
Она кивнула.
- Передай мне настольную лампу, - сказал он, - сойдет вместо дубинки.
Мейбл вынула вилку из штепселя, сняла абажур и протянула ему лампу.
Он поднял лампу, наклонился над мешком и развязал его.
- Я его пару раз стукнул, - сказал он, - и перебросил через забор, так что он, наверно, оглушен, но все-таки рисковать не стоит.
Он перевернул мешок и вытряхнул роллу на пол. За ним последовал дождь из двадцатидолларовых бумажек.
Ролла с достоинством поднялся с пола и встал вертикально, хотя трудно было понять, что он стоит прямо. Его задние конечности были такими короткими, а передние - такими длинными, что казалось, будто он сидит, как собака.
Больше всего ролла был похож на волка или, вернее, на могучего карикатурного бульдога, воющего на луну.
Мейбл испустила отчаянный визг и бросилась в спальню, захлопнув за собой дверь.
- Замолчи ты, бога ради! - сказал Дойл. - Всех перебудишь. Соседи подумают, что я тебя убиваю.
Кто-то наверху затопал ногами. Мужской голос зарычал:
Заткнитесь, эй, там, внизу!
На груди роллы загорелась надпись:
- ГОЛОДЕН. КОГДА БУДЕМ ЕСТЬ?
Дойл проглотил слюну. Он почувствовал, как холодный пот выступил у него на лбу.
- В ЧЕМ ДЕЛО? - продолжал ролла. - ГОВОРИ, Я СЛЫШУ.
Кто-то громко постучал в дверь.
Дойл быстро огляделся и увидел, что пол засыпан деньгами. Он принялся собирать их и рассовывать по карманам.
В дверь продолжали стучать.
Дойл собрал деньги и открыл дверь.
В дверях стоял мужчина в нижнем белье. Он был высок и мускулист и возвышался над Дойлом по крайней мере на фут. Из-за его плеча выглядывала женщина.
