Когда Марты и меня не станет, дом будет стоять пустой, и я теперь знаю,
что очень немногих, если вообще кого-то, это действительно опечалит. Земля
вернулась к своему первобытному облику, и мне было бы непереносимо видеть
ее вновь обобранной и разграбленной. Однажды мы это уже с ней сотворили, и
одного раза довольно. Одно и то же преступление не должно совершиться
дважды. В моем случае это лишь эмоции, но есть и другие, много других, для
кого это действительно имеет значение. Когда-то индейцы владели этим
континентом, и белые люди его у них отобрали. Мы убивали их, грабили,
загоняли в резервации, а те, кто избежал резерваций, были вынуждены жить в
гетто. Теперь они создали новую жизнь, основанную на старой - лучше, чем
старая, поскольку они переняли от нас кое-какие знания - но все же свою
жизнь, а не нашу. И по отношению к ним преступление тоже не должно
совершиться дважды. Их тоже нужно оставить в покое.
- Если бы мы согласились, - сказал Гаррисон, - оставить этот
континент в неприкосновенности, селиться только на других...
- В старые времена, - сказал Джейсон, - мы заключали договоры с
индейцами. Пока текут реки, пока дует ветер, говорили мы, договоры будут
соблюдаться. И потом неизменно их нарушали. И то же будет с вашими так
называемыми соглашениями. Несколько столетий, а скорее, даже меньше. Не
более. Даже с самого начала вы стали бы вмешиваться. Захотели бы начать
торговлю. Вы стали бы нарушать старые соглашения и затем заключать новые,
и каждый раз индейцы получали бы все меньше и меньше. Это была бы та же
самая старая история. Технологическая цивилизация не знает чувства
удовлетворения. Она основана на выгоде и прогрессе, своем собственном виде
прогресса. Она должна распространяться вширь, иначе она погибает. Вы
можете давать обещания и быть при этом искренни; вы можете намереваться их
сдержать, однако вы их не сдержите и не могли бы, даже если б захотели.
- Мы будем сражаться, - сказал Красное Облако. - Нам бы не хотелось
этого делать, но придется. Мы потерпим поражение, мы знаем это даже
теперь, но все равно станем - как только первый плуг вспашет землю, как
только будет срублено первое дерево, как только первое колесо подомнет
траву...
- Вы сошли с ума! - выкрикнул Гаррисон. - Вы все сумасшедшие.
Сражаться с нами! Вы? С копьями и стрелам и!
- Я сказал вам, - ответил Гораций Красное Облако, - мы знаем, что
потерпим поражение.
- И вы запрещаете нам вход на планету, - мрачно проговорил Гаррисон,
повернувшись к Джейсону. - Это не ваша планета, чтобы вы могли запрещать.
Она настолько же наша, насколько и ваша.
- Вход на нее никому не воспрещен, - ответил Джейсон. - У нас нет
никакого юридического, возможно, нет даже морального права вам
противостоять. Но я вас прошу, из уважения к приличиям, оставить нас в
покое, нас не трогать. У вас есть другие планеты, вы можете занять
новые...
- Но это наша планета, - сказал Рейнолдс. - Она ждала все эти годы.
Вы не можете воспрепятствовать остальному человечеству взять то, что ему
принадлежит. Нас отсюда забрали; мы этого не заслуживали. Все эти годы мы
считали ее своим домом.
- Вы не заставите нас в это поверить, - сказал Джейсон. - Не в то,
что экспатрианты радостно возвращаются к старым родным берегам. Разрешите,
я скажу вам, что думаю.
- Да, пожалуйста, - сказал Рейнолдс.
- Я думаю, что вы, возможно, уже давно знали о местонахождении Земли,
но она вас не интересовала. Вы знали, что здесь осталось мало ценного, что
на ней не найти ничего, кроме места для жилья. А потом вы прослышали, что
на Земле остались люди, и что они могут сами по себе путешествовать к
звездам - оказываясь, где пожелают, в мгновение ока, - и что они могут
телепатически общаться через огромные расстояния. Слухи постепенно
множились, и картина выстраивалась все четче. И вы подумали, что если б
только вы сумели добавить такую способность к своей технологии, вы смогли
бы развиваться быстрее, прибыли ваши стали бы выше, могущество ваше стало
бы больше. И лишь тогда вы задумались о возвращении на Землю.
- Я не совсем понимаю, к чему вы это говорите, - сказал Гаррисон. -
Факт тот, что мы здесь.
- Вот к чему, - ответил Джейсон. - Не угрожайте тем, что завладеете
Землей, в надежде, что мы блефуем и в конце концов сдадимся и отдадим вам
то, что вы хотите, чтобы вы не заселили Землю.
- А если мы все равно решим заселить Землю?
- Тогда заселите. Мы никак не можем вас остановить. Народ Красного
Облака будет уничтожен. Мечте роботов может наступить конец. Две культуры,
из которых что-нибудь могло получиться, будут обрублены, и вы останетесь
при бесполезной планете.
- Не бесполезной, - сказал Рейнолдс. - Учтите наши достижения. С тем,
что у нас сейчас есть, Земля имела бы экономическое значение как аванпост,
как наша база, как сельскохозяйственная планета. Она бы стоила нашего
труда.
Пламя свечей колыхнулось под налетевшим откуда-то сквозняком, и
наступило молчание - потому что, подумал Джейсон, все, что можно было
сказать, уже сказано, и бесполезно говорить что-либо еще. Это был конец,
он понимал. Двое сидевших по другую сторону стола мужчин не испытывали
никакого сочувствия; быть может, они понимали, что поставлено на карту, но
то было холодное, жесткое понимание, которое они посчитают своей заслугой.
Их послали работать, этих двоих и тех, которые находятся в космическом
корабле на орбите, - их послали работать, и они намерены это сделать. Для
них не имеет значения, что может выйти из того, что они сделают свою
работу, - это никогда не имело значения, ни сейчас, ни прежде.
Уничтожались цивилизации, стирались с лица земли культуры, раздавливались
человеческие жизни и надежды, игнорировалось всякое приличие. Все
приносилось в жертву прогрессу. А что такое прогресс? - подумал он. Как
его определить? Есть ли это голая мощь, или же он подразумевает нечто еще?
Где-то хлопнула дверь, и оттуда докатилась волна холодного осеннего
воздуха. В вестибюле послышались шаги, и через порог шагнул робот,
поблескивавший при каждом шаге.
Джейсон поспешно поднялся.
- Стэнли, - сказал он, - я рад, что ты смог прийти, хотя боюсь,
слишком поздно.
Стэнли указал на двоих, сидевших за столом напротив.
- Это они? - спросил он.
- Да, действительно, - ответил Джейсон. - Я бы хотел представить
тебе...
Робот отмахнулся от церемонии знакомства.
- Джентльмены, - сказал он, - у меня есть для вас сообщение.
32
Он спустился с утеса над рекой, шагая сквозь свежую, полную лунного
света осеннюю ночь, и вышел к краю кукурузного поля, где снопы стояли
подобно призрачным вигвамам. Позади, стараясь не отставать, преследуя его
по пятам, ковыляло мяукающее существо. Откуда-то из-за поля подал одинокий
голос енот.
Дэвид Хант возвращался в огромный дом, стоявший над двумя
сливающимися реками; теперь он мог вернуться, так как знал ответ или, во
всяком случае, его начало. Вечерняя Звезда будет его ждать - по крайней
мере, он надеялся на это. Конечно, ему следовало сказать ей о своем уходе
и о его причине, но почему-то он не смог найти нужных слов, да и
постеснялся бы говорить, даже если б знал, что сказать.
Он все еще нес лук, колчан со стрелами висел у него за спиной, хотя
теперь он знал, что носит их с собой по привычке; они ему больше не нужны.
Интересно, подумал он, продолжая шагать, как давно они уже не нужны?
Над макушками деревьев он видел верхние этажи и утыканную печными
трубами крышу огромного дома - неясное темное пятно на фоне ночного неба,
и обогнув выдававшийся в поле маленький мысок леса, он увидел стоявший
среди снопов блестящий металлический предмет.
Он резко остановился и пригнулся к земле, словно блестящий предмет
мог таить неизвестную опасность, хотя, даже пригибаясь, он уже понял, что
это такое: машина, которая доставила сюда Людей со звезд. Вечерняя Звезда
говорила ему об угрозе, которую несет Земле такой корабль, уже в то время
направлявшийся сюда. И вот он здесь; за то короткое время, что Дэвид
отсутствовал, он прибыл. Но даже поняв, он почувствовал, как поднялась и
коснулась его волна страха, и, оробев, он, казалось, различил укрывшийся
за кораблем неясный силуэт.
Он отступил, и когда он сделал этот шаг, фигура выдвинулась из-за
корабля, и было странно, как она могла за ним прятаться, поскольку была
гораздо больше. Она была огромна, и, несмотря на смутные ее очертания, в
ней чувствовалась жестокость, и когда она, пошатываясь, к нему шагнула, он
понял, что не сумел убежать, несмотря на все пройденные мили. Убежать от
этого невозможно, он знал. Не стоило и пытаться.
Темный Ходун сделал еще один тяжелый неуклюжий шаг, и Дэвид
повернулся, готовясь бежать, затем вновь повернулся лицом к
приближающемуся призраку-тени. Он знал, что если сейчас побежит, то
никогда уже не сможет остановиться. Он будет жить, готовый в любую минуту
бежать прочь - как снова и снова убегал его народ.
Теперь, быть может, убегать нет нужды.
Темный Ходун был ближе, и он смог разглядеть его лучше: ноги как
стволы деревьев, массивное туловище, крошечная головка, вытянутые руки с
когтями.
И в это мгновение он из Темного Ходуна вдруг превратился в медведя
гризли, поднявшегося из логова и нависшего над Дэвидом, близко, слишком
близко, чтобы стрелять. Машинально он выхватил стрелу и поднял лук, а его
мозг - или то, что скрывалось в его мозгу, некая сила в его мозгу - нанес
сокрушительный удар.
Ходун не упал, как упал гризли. Он споткнулся, наклонился вперед,
пытаясь дотянуться до Дэвида, а тот туго натянул тетиву лука, почти до
самого своего уха, твердо удерживая стрелу. Ходун исчез, а стрела
просвистела и со звоном ударилась в блестящий корпус корабля. Темного
Ходуна больше не было.
Дэвид Хант опустил лук и стоял, весь дрожа. Он тяжело упал на колени
и съежился, вздрагивая всем телом, трепеща каждым натянутым как струна
нервом. К нему приблизился клубок червей, тесно прижался, выпустил
щупальце и крепко его обнял, передавая не слышимые ухом слова утешения.
33
- Это кто такой? - спросил Рейнолдс Джейсона.
- Его зовут Стэнли. Это робот с Проекта. Мы говорили вам о Проекте,
если помните...
- А, да, - сказал Гаррисон, - суперробот, которого строят его
маленькие братишки.
- Я должен возразить против вашего тона, - резко сказал Езекия. - Вам
нет причин проявлять высокомерие. То, что делает этот робот со своими
товарищами, лежит в русле великой традиции вашей технологии: строить
больше и лучше, и с большим воображением...
- Прошу прощения, - сказал Гаррисон. - Но он ворвался сюда...
- Его пригласили, - холодно ответил Джейсон. - Он был далеко и только
что прибыл.
- С сообщением?
- Оно от Проекта, - ответил Стэнли.
- Что за сообщение? - требовательно спросил Гаррисон.
- Сначала я должен объяснить, - сказал Стэнли. - Проект уже в течение
нескольких лет общается с неким разумом где-то в центральной части
галактики.
- Да, - сказал Рейнолдс. - Нам об этом говорили.
- Сообщение, которое я принес, - продолжал Стэнли, - от этого разума.
- И оно имеет отношение к положению дел здесь? - спросил Рейнолдс. -
Мне это кажется нелепым.
- Оно имеет отношение к вам, - сказал Стэнли.
- Но как он может знать? Откуда ему знать о здешней ситуации?
Огромный инопланетный разум, конечно, не станет заниматься...
