А. ПРИВАЛОВ
Рассказы
СЛУЧАЙНЫЕ ВСТРЕЧИ
ЗЕРКАЛО
А. ПРИВАЛОВ
СЛУЧАЙНЫЕ ВСТРЕЧИ
Я вскочил на площадку автобуса и обернулся:
- Спокойного Солнца! - Я случайно встретил своего давнего друга, и мы
заговорились почти до закрытия метро. Именно он придумал это пожелание лет
десять назад, когда мы были еще мальчишками.
Двое сидевших в середине автобуса людей удивленно подняли головы и,
кивнув мне, продолжили свою беседу.
Голубые и желтые пятна фонарей выписывали хитрые узоры на замерзшем
стекле. Ровное гудение мчащегося без остановок автобуса навевало
дремоту...
- Эй! Остановку прозевали! - в дверях вместе с клубами морозного пара
появился симпатичный парень в ярко-желтой рубашке.
Я ошарашенно вскочил и выпрыгнул вслед за попутчиками и огляделся.
Это была не моя остановка! Но было поздно - автобус ехидно фыркнул,
погасил свет в салоне и уехал.
- Я вас жду-жду! - возмущался парень, - Хорошо хоть последний автобус
по расписанию ходит!
Один из моих спутников, маленький седоватый человек в меховой шубе,
устало покачал головой:
- Ты, Лешка, вечно с фокусами. Ну кому демонстрируешь нашу
морозоустойчивость? Милиция вся по отделениям греется, прохожих никого...
- Э-э! - беспечно отмахнулся встречавший, - пошли. - он сделал
приглашающий жест и мне.
Мерзнуть на окраине в ожидании попутки не хотелось. И я пошел...
В двухкомнатной квартире обычной многоэтажки разгоралось веселье.
- Александр Васильевич! Что же так поздно? - встретили седоватого.
- Не поздно, не поздно! - потянул воздух носом Лешка, - пирог, чую,
на подходе!
Нас отправили мыть руки.
- Я т-тебе! - донесся возглас и звонкий шлепок из кухни.
Оттуда, аппетитно облизывая пальцы, выскочила девушка в легком
платье. Секунд пять она удивленно рассматривала меня большими сиреневыми
глазами, после чего со смехом убежала в комнату.
Под приветственные крики гостей пожилая женщина в клеенчатом
переднике внесла большой пышущий жаром пирог. За столом было невообразимо
тесно, но место на придвинутом к нему диване еще нашлось.
Дождавшись, когда все усядутся как следует, седоватый встал:
- Наверное, надо сказать чего-то совсем торжественное, да я не
мастак. - он чуть виновато огляделся, - Пять лет назад мы начали
прогрессорскую деятельность в собственном прошлом. Позади - игра в "тайных
агентов", пароли и явки. Утихли споры о допустимости, нужности такого
вмешательства. Теперь здесь сидят не искатели приключений, как в первый
раз, и не миссионеры "науки будущего", как во вторую годовщину. Собрались
люди, для которых важнее творить добро именно в прошлом, в недобром, как
правило, мире. Мы обжились тут, легко относимся к тому, что нас иногда
"раскрывают", задают уйму вопросов... - девушка тихо сказала ему что-то, и
он улыбнулся, - вот и сегодня один молодой человек, - я почувствовал себя
неловко под тремя десятками взглядов, особенно под тем сиреневым... -
произнес наше старинное приветствие-пароль. Так что и я обознался. -
седоватый пожал плечами и, садясь, обратился ко мне:
- Да что уж там, спрашивайте - ответим.
Я встал, зачем-то покрутил в руках вилку...
- Наука, техника, экономика... Я не задам ни одного вопроса. - за
столом повеяло шепотком удивления, - Потому что главный ответ - вы сами,
здесь и сейчас. Просто у вас немножко необычная работа. А остальное
неважно.
А. ПРИВАЛОВ
ЗЕРКАЛО
...Потому что пародист - тоже человек...
А. А. Иванов
Развитье здесь идет не по спирали,
А вкривь и вкось, вразрез-наперерез...
В. Высоцкий
1
Я ввел в "Алдан" очередную "окончательную" версию своей программы, но
он опять засбоил и пригрозил зависнуть. Пришлось вызвать электронщиков.
Они послали меня подальше и посоветовали подольше не возвращаться. И я
решил потолкаться по соседним лабораториям. У Витьки Корнеева на середину
комнаты был сдвинут диван, над ним в позе лотоса висел сам Витька. Я ткнул
его пальцем. он качнулся и принял прежнее положение. На окружающее не
реагировал. Я вышел.
Эдик Амперян, нахохлившись, сидел верхом на стуле. Напротив него
сидел попугай нашего директора, Януса Полуэктовича, Фотончик. Похоже, они
крупно поговорили. Эдик мрачно взглянул на меня:
- Сгинь!
Я выскользнул в коридор. Еще вчера я знал, что Хунта наводит порядок
в Тьмускорпиони, а Ойра-Ойра куда-то исчез. И тут я вспомнил, что в нашей
библиотеке уже третий день меня дожидается очередной том неполного собр.
соч. братьев Стругацких, и поспешил туда. Но на дверях висела табличка:
"Санитарный день". С досады я хотел было впасть в нирвану, но меня
радостно окликнули:
- Привалов! Саша! Какое везение!
Навстречу, широко раскинув руки, шел Луи Седловой. Мое сердце екнуло,
и преднирванного состояния как не бывало. Я достаточно хорошо знаю
Седлового. Непременно какую-то подлянку готовит... Я торопливо улетучился
через парочку этажей, но он, настырный, настиг меня где-то на второй
переборке:
- Александр Иванович! Голубчик! Вы меня просто спасаете! Хочу
посоветоваться... Вернее, хочу предложить... Только у вас есть
положительный опыт путешествий во времени. И кому же, как не вам...
Куда же клонит Луи, лихорадочно соображал я. Переборка уплотнялась и
могла затереть. Мы выскочили. А Луи вкрадчиво убеждал:
- Александр Иванович! Миленький! Не сомневайтесь! Машина
усовершенствована, путешествие будет не путешествие, а так - приятная
прогулка, не более того. Да и прыжок всего-то на сто лет вперед. Машина
запрограммирована на утро 14 мая 2078 года, как раз на возвращение
Овератора-два. Усекаете, как заманчиво оказаться там именно в этот момент?
Знает, мерзавец, чем меня взять... Кому же не хочется узнать хоть
что-нибудь о своем будущем? Правда, будущее это не совсем то... Но чем
черт не шутит?.. Ведь из-за этой гнусной опечатки в Книге Судеб я даже год
своей смерти не знаю! И я клюнул. Заглотил очередную авантюру Седлового и
пошел с ним.
- Вы уж там осторожненько, Александр Иванович, не ввязывайтесь... -
напутствовал меня Луи.
- Да был я там, знаю! - беспечно отмахнулся я и втиснулся в кабину.
- Конечно, конечно! - торопливо закивал Седловой.
Последнее, что я увидел, нажимая на газ, была лукавая физиономия Луи
с тщательно выбритыми ушами... (Волосатоухость у магов, сотрудников
НИИЧАВО, означает корыстность помыслов и/или действий. Такие маги
стремятся это скрыть и бреют уши (А.И.))
Очевидно, набрал слишком большую скорость и попал куда-то ближе к
полуночи. Попробовал сдать назад - забуксовал. Резко газанул... Агрегат
затрясся и, выпустив сизое облако едкого дыма, заглох. Наступила звенящая
тишина. Я вылез из тесной кабины и осмотрелся. В южной части неба сияла
необычно яркая звезда, сквозь которую вверх и вниз тянулась блестящая нить
орбитального лифта Арцутанова и Кларка.
Ступив на движущуюся ленту тротуара, я поехал к центру города, на
краю которого оказался. Улицы были пусты. Мимо проплывали стройные
дома-башни, раскидистые дома-деревья, чашеподобные дома-цветки,
тысячеэтажники с гроздьями кварталов...
Вокруг сияло многоцветье неоновых огней. Они бежали, крутились,
извивались, прыгали, и только одна вывеска стояла незыблемо, как памятник
славному прошлому: "Столовая самообслуживания". На меня повеяло ароматом
перловки и мясной подливки. И, влекомый знакомыми запахами, я сошел здесь.
В мешанине огней выделялись еще две неподвижные надписи: "Музей Внеземных
Культур" и "Институт зоопсихологии". Под вывеской института спал демон
Максвелла, знакомый мне по НИИЧАВО. Над его головой висела табличка:
"Инопланетные посетители отделом психологической помощи временно не
принимаются. Зав. сект. Селезнева.". Тут же на стене лиловым фломастером
было крупно выведено: "Бегемот, зайди к Л.А.!".
Одинокая фигура торопливо прошла мимо меня к музею. Жалобно крякнул
замок, и человек исчез. Это было совсем не похоже на прошлое мое
путешествие и очень меня заинтриговало. Я решил заглянуть в музей. В
огромном слабо освещенном зале мерцала объемная "Схема расселения разумных
рас в Галактике". В одном из ее спиральных рукавов большим зеленым шаром
выделялась область, занятая землянами. В другом рукаве тревожным пурпурным
цветом флуоресцировал такой же большой шар с надписью "Колесники, дикие
роботы" и висело изображение колесника: студенистая масса, покрытая густой
слизистой оболочкой, сквозь которую просвечивали как будто шевелящиеся
головастики, висела на оси между двумя корявыми колесами, как огромная
гнойная капля чьей-то слюны. Б-р-р! Наш Вий - гуманоид по сравнению с этим
разумным существом!
Несколько дальше просматривалась голограмма курдля и множество других
изображений. Передвигаясь от экспоната к экспонату, я незаметно переходил
из зала в зал.
В третьем зале тишина и темнота тревожно сгустились. В плотных
сумерках едва прорисовывались очертания предметов. Слева просматривался
блестящий скелет с отвислой челюстью, а за ним матово отсвечивал еще
чей-то череп. Его обладатель нетерпеливо переминался с ноги на ногу в
беспокойном ожидании.
- Руди, вы не правы! Дело в том, что вернулся Овератор-два!
- Селезнева! Это опять вы! - простонал обладатель лысины.
- Разумеется, Экселенц! Кому же еще успеть, - она щелкнула пальцами,
и зажегся свет. - Не этому же будущему мемуаристу, - последовал небрежный
жест в сторону появившегося Каммерера.
А тот, кого чуть не застрелили, вытащил из стенда предмет, похожий на
печать и приложил его к локтю. Лысый рванулся было к нему, но сильные руки
девушки придержали его. А тот удивленно оглядел "печать" и свой совершенно
чистый локоть, и бросил предмет Каммереру.
- Все-таки "жук в муравейнике", тест на странникофобию, что ли... или
как там это еще назовут.
- Но ведь был знак. Была опасность для землян! - возразил лысый
безнадежным тоном.
- А теперь ничего нет, и Лев Абалкин - самый обыкновенный смертный.
Недаром же летал Овератор-два, - подытожил Каммерер.
Экселенц повернулся, гневно сверкнул лысиной и исчез в одной из ниш.
Алиса улыбнулась ему вслед. Не верилось, что эта хрупкая на вид девушка
лет восемнадцати легко управилась с самим Рудольфом Сикорски,
председателем Комкона-2, самой грозной организации своего времени.
Мы вышли на улицу. Свет в музее погас. Максим, прикрывая дверь,
спросил меня:
- Как доехали, Саша? Слышал, буксанули на окраине?
Я растерялся, пробормотал что-то невнятное, но Мак уже не слушал. Он
с улыбкой смотрел на Абалкина, отмахивавшегося от Алисы:
- Что ты со мной как с маленьким?...
- Так ведь договорились встретиться в Заповеднике Гоблинов! Значит
едем.
- Смешно! Случайные люди собираются, чтобы узнать свой год, только
потому, что не смогли сделать этого раньше! Сам узнаю, если захочу!
- Ну уж нет! - Алиса решительно запихнула Абалкина в стоявший у
тротуара флаер. - Мальчики, вы скоро?
Мы тоже поспешили.
Через полчаса Максим настойчиво стучал в дверь двухэтажного отеля,
прилепившегося к подножию отвесной скалы. Дверь открыло заспанное существо
неопределенной формы. Оно кивнуло на лестницу:
.....
2
Я проснулся. Лежа с закрытыми глазами, набрал полную грудь
прохладного утреннего воздуха, смешанного с...
Праны не было.
"..." - подумал я и вспомнил, где нахожусь. Тут праны могло и не
быть. Пришлось проснуться окончательно.
Наскоро умылся, натянул свои потертые джинсы и спустился в холл.
Здесь все было под старину, в стиле ампир и барокко. Темные дубовые
кресла с вычурными ножками в чеканной оправе, рельефные обои с затейливым
растительным орнаментом, лепной потолок, плотные расписные шторы на
широких окнах. Массивный стол покрывала застиранная скатерть. На камине
стояла небольшая голограмма Владимира Высоцкого
В углу комнаты - компьютер, напомнивший мне "Микрошу", только с
несколькими необычными клавишами. Я нажал кнопку "ТВ":
- Здравствуйте, дорогие товарищи. Десять часов четырнадцать минут
местное время. Сегодня пятнадцатое мая 2078 года. Передаем краткие
последние известия. Вернулся из будущего хронолет Овератор-два. Общий
прогноз положительный глобальных катаклизмов не намечается. Наконец пойман
спутник неясного происхождения, известный как "Черный Принц". Находился на
околоземной орбите с 11520 г до н.э. по 2125 г н.э. - я удивленно
посмотрел на экран. Бегущая строка подтвердила последнюю дату, а голос
продолжал: - Лучшего пилота Внеземелья Пиркса в связи с этим событием вы
можете увидеть по 15 каналу...
Информация лилась обильным потоком, без запятых и точек, и я
приглушил видеофон. На столе лежала книга. Я поинтересовался названием:
"Уроки Тагоры. А. Бромберг, 2083".
Прибежал Абалкин. Вытирая полотенцем мокрые волосы, он плюхнулся в
кресло, но тут же вскочил с возгласом:
- Массаракш! - с кресла, постепенно приобретая нормальную форму,
сползала крупная ящерица.
- Ну Лева! А еще Прогрессор! - укоризненно посетовала, закинув шлем
скафандра на вешалку, появившаяся Алиса.
- Эт-то что за мерзость?
- Это не мерзость, а венерианский мимикродон Варечка! - Алиса сунула
ноги в аппарат для чистки обуви, нагнулась к ящерице и почесала ей шею. Та
потянулась и тихо заурчала. - Что за дурацкая привычка называть все
незнакомое грубыми словами!
- Простите, Алиса. Реадаптации после Саракша не прошел, вот и
безобразничаю порой. - Абалкин на всякий случай ощупал кресло и сел.
Алиса выбралась из аппарата и шлепнула Варечку по спине. Та обиженно
дернула длинным хвостом, взобралась на люстру и приняла ее очертания.
Со второго этажа спустился хмурый Каммерер. Он посмотрел на
запыленный скафандр Алисы и перевел взгляд на ее ботинки. Они были
подозрительно чисты.
С улицы донесся шум, и в холл ввалились добродушный толстяк в
орбитальном скафандре и внушительный черный кот. При виде толстяка
Каммерер оживился:
- Привет, Ийон! Все-таки успел с Тагоры?
- Как видишь. Правда, пришлось по дороге зацепиться за черную дыру и
малость сместиться в прошлое. А вот Тарантога остался.
- Зря. Оказии теперь долго не будет.
- Зато у тагорян есть какие-то сведения о Странниках. Мне, землянину,
они ничего не скажут, а у профессора есть шанс.
Алиса обратилась к коту:
- Привет, Бегемот! Ну как?
- Да никак, или также... щас посчитаем, - Бегемот поднял глаза к
потолку, но, узрев там люстру, отворотил нос, выпустил когти и стал их по
одному втягивать: - Я, ты, Тихий, Горбовский, Пахарь, - он внимательно
посмотрел на меня и утвердительно повторил, - да, Пахарь; Лева, Айзек и
Максим. Восемь.
Алиса подошла к столу и постучала. Раздалось недовольное:
- Да-да!
- Завтрак на восьмерых. Как обычно. И чтоб без фокусов!
- О хозяине забыли? Нехорошо... - из боковой комнаты вышел пожилой
мужчина и представился: - Питер Максвелл. Нештатный директор Заповедника
Гоблинов.
- На девять, конечно! - поправилась Алиса.
- Лады.
- Когда? - ответила скатерть.
- Да прямо сейчас. Думаю, Леонид Андреевич не заставит себя долго
ждать.
- Бу зделано!
- Это свинство, Алиса, не притащить старика сразу. Все-то ты узнаешь
раньше всех.
- Я же не для себя, Пит. Их, - она кивнула в сторону Каммерера, -
биллиардный шар чуть не угробил хорошего парня.
А на столе произошло неуловимое движение и скатерть преобразилась.
Теперь это был гладкий ковер тонкой ручной работы, и на нем -
разнообразные, хотя и нехитрые кушанья.
Посреди стола сиял начищенный медный самовар, отсвечивавшие глазурью
глиняные горшочки источали аромат тушеной картошки с мясом. Горками
возвышались яркие сочные помидоры, в аккуратных мисочках - соленые грибы,
заправленные тонкими кольцами лука...
Каммерер окинул стол взыскательным взглядом:
- Тут явно чего-то не хватает!
Пит хлопнул себя по лбу и поспешил в свою комнату. Вернулся он с
литровой бутылкой темного стекла. На этикетке значилось: "Напитки разные,
0,5л", стоял знак качества и штамп ОТК-5.
Бегемот покосился на бутылку и заурчал, поигрывая когтями:
- Мр-р-р-р! Полезная вещица! У кого в чем потребность, тому того и
нальет. Прриятственно, весьма пррриятственно!...
Максим подмигнул Тихому:
- Ну, Ийон, начинай, не махай!
- Да ну тебя! Хватит с меня кофе по-гуарамски!...
И в этот момент...
- А-а-а! Леонид Андреич! Наконец-то!
В дверях стоял ЯНУС ПОЛУЭКТОВИЧ НЕВСТРУЕВ...
Я обалдело уставился на своего директора. Как он-то здесь оказался?
Ведь этот гроб с музыкой, в котором меня отправил Седловой, один на весь
институт. А Янус приветственно помахал рукой и посторонился, пропуская
вперед немолодого жизнерадостного человека. Тихий поднялся тому навстречу:
- Доктор Сарториус, если не ошибаюсь?
- Бромберг. Айзек Бромберг. Профессор. - откликнулся незнакомец.
- Послушайте, Леонид Андреевич! Какого черта вы притащили с собой
Бромберга? Вам что, консультантов мало? - недовольно спросила Алиса.
- Добрый день, Алисонька, - спокойно парировал Бромберг, усаживаясь
за стол и поправляя галстук. - Ты всегда отличалась примерным поведением.
Бегемот шаркал ножкой, расплываясь в улыбке:
- Заставляете себя ждать, Леонид Андреич! Это не соответствует...
- Брось паясничать, скучно! - перебил его Максим.
- Но общественность!... - обиделся тот.
- Брысь! - поморщился Бромберг.
Кот поджал хвост и пристроился на краешек стула.
- Так. Все в сборе, - бодро заговорил Янус... то есть Горбовский. Он
оглядел накрытый стол и хитро улыбнулся: - Ну что ж, сначала позавтракаем,
а потом... - он помахал пачкой конвертов, - узнаем свою судьбу?
- Давайте за стол, - пригласила Алиса. Она была здесь большей
хозяйкой, чем Максвелл.
Подталкивая друг друга, все торопливо расселись и начали быстро
жевать, искоса поглядывая на Януса. Из всей этой компании Бегемот был
самым спокойным. Он ел степенно, промакивая салфеткой губы и ласково
жмурился. Алиса тоже не волновалась. Она решительно резала ножом слишком
большой кусок мяса.
Я понял, что всех этих разных людей объединяет нечто общее, что
наверняка связано с Овератором-два. И наверняка они все ждут того, на что
я, однако, весьма слабо надеюсь - узнать "свой год"... Однако сведения об
этом мире в нашем времени ограничивались скудными описаниями Ольги
Ларионовой, братьев Стругацких... И я обратился к Бегемоту:
- Простите, про какую это судьбу намекнул Горбовский?
Кот дожевал кусочек маринованного гриба и ответил:
- Так здесь собрались лю... э-э-э... личности, чей год неизвестен по
техническим причинам.
Так. Я угадал. Но сделал непонимающее лицо. Бегемот уставился на меня
круглыми глазами:
- Поясняю. Семнадцать лет назад в будущее летал звездолет Овератор и
привез оттуда год смерти каждого жившего тогда землянина, кроме нескольких
человек. Ну и кроме меня, разумеется. И каждый получил право узнать свой
год. Мне, конечно, все равно... Но мир переменился в лучшую сторону. Люди
стали бережнее относиться друг к другу. Когда человек видит, сколько ему
осталось, он ведет себя совершенно иначе; больше успевает, меньше
оставляет незаконченных дел. Были и отрицательные явления, но в целом... И
теперь туда же летал Овератор-два - привез год каждого, кто родился с тех
пор, а заодно и этих шести... - Бегемот повел вокруг лапой. - И Максвелл
не знает своего года??
- Да. Он уже разок помер...
- А тут кто - дубль или матрикат?
- Дело не в названии. Просто когда он возвращался на Землю по
нуль-связи, его перехватили на некоей планете и кое-что сообщили. В это
время на Земле появился его второй экземпляр и благополучно помер в своем
году. Сразу после этого немного прискорбного события теперешний Максвелл
был послан с той планеты на Землю. Вот так-то.
...Налил себе кефир, Бегемоту - коньяк. Алиса, хитро улыбнувшись,
перехватила бутылку и налила в стакан Тихому прозрачную жидкость. Стакан
помутнел и стал таять на глазах. Все перестали жевать. В скатерти росла
дыра.
- Каррамба! - возмутилась скатерть, - их культурно обслуживаешь, а
они тебя кислотой!
Горбовский... то есть Янус неодобрительно посмотрел на сделавшую
невинное личико Алису и щелкнул пальцами - дыра исчезла, стакан появился,
скатерть заткнулась.
- Да, - вздохнул Тихий, - привык я к крепким напиткам. Прямо "ведьмин
студень"...
Наконец Максвелл постучал по столу:
- Все, убирайте.
Пит поспешно схватил бутылку и поставил ее на камин. Скатерть стала
чистой. Горбовский взял пачку конвертов:
- Начнем, пожалуй... Бегемот! - кот лениво приподнялся, одной лапой
вскрыл конверт, развернул листок, не сомневаясь в его чистоте, но,
прочитав, с жутким мявом вылетел в зашторенное окно.
- Ийон Тихий! - толстяк, скрывая нетерпение, подчеркнуто равнодушно
прочел вслух:
- "Ввиду противоречивости сведений год не установлен." Ха! Похоже, я
буду давать ИМ эти сведения? Хороший признак!
А мои надежды все таяли... Но вдруг Янус Полуэктович с улыбкой
доброго волшебника протянул конверт и мне:
- Привалов! - и добавил вполголоса, - ничему не удивляйтесь, Саша.
Я взял конверт и вдруг понял, что чертовски боюсь его открыть.
Странно. Так хотелось узнать свой год... А ведь не так легко...
Алиса решительно бросила свой нераспечатанный конверт в камин.
Максвелл что-то вычислял, покусывая губы... А я все никак не мог
решиться... И сунул конверт в задний карман. Пускай полежит...
Абалкин торопливо развернул свой листок, долго и внимательно изучал
каждую цифру, зачем-то осмотрел обратную сторону и протянул его мне. Я
громко прочел:
- Четырнадцатое мая две тысячи семьдесят восьмого года.
- А сегодня пятнадцатое! - отчетливо прозвучало в наступившей тишине.
Максим подошел к видеофону и набрал номер:
- Экселенц. Первая ошибка Овератора.
- Абалкин?
- Да.
Блестящая лысина Сикорски покрылась потом:
- Селезнева! Ведь я предупреждал вас! Вы отдаете себе отчет в том,
что натворили? Пусть ваши милые шалости достигают масштабов Галактики, но
ставить под удар Землю...
- Руди! Хочу напомнить, что невежливо орать на человека, когда он не
перед экраном.
- Ваше самоуправство переходит все границы, - бушевал Сикорски, -
мало вам Саракша и Земли Темира Кузюмова? Солярис вас тоже не
образумил!...
Бромберг задумчиво поднял глаза на люстру, повел плечами и перевел
взгляд на экран.
- ...А ваши шуточки в Галактическом Заповеднике! Зоопсихологи, мать
вашу...
- Вспомните еще Шушу, которого она в Зону запустила, - подлил масла в
огонь Тихий.
Каммерер вздрогнул и поежился.
- Да полно вам, Руди. Зона это посещение пережила, - миролюбиво
сказала Алиса.
- Вас надо было изолировать еще в детском саду!
Алиса нагнулась к экрану, но ее опередил Каммерер:
- Разберемся, Экселенц. - Он выключил видеофон.
За шторой назойливо жужжала и билась о стекло сердитая муха. Алиса
откинула штору и открыла окно. И вместе с прохладой и светом в холл
ворвался и угас хриплый голос Высоцкого: "...Только кажется мне - это я не
вернулся из боя. "
- Черт побери! - произнес Максвелл и кинул свой листок в камин.
А я все размышлял. Алиса предотвратила "предопределенную" смерть
Абалкина, разрушила детерминизм этого мира. Но как же это? Все было
определено, и вдруг, ни с того, ни с сего... И тут меня осенило:
- Янус Полуэктович! Выходит, вы вчера все заранее знали? - спросил я
Горбовского. Каммерер удивленно поднял брови. А Янус грустно покачал
головой:
- Пожалуй. Только сейчас я об этом ничего не знаю. - Янус оглядел
недоверчивые лица присутствующих. - Да-да! Ибо я появился в этом мире в
ночь с 14 на 15 мая, а завтра меня здесь не будет. В моем конверте стоит
пятнадцатое мая. Значит, мой опыт удался, и я стал контрамотом. То есть в
полночь с 15 на 16 я "перепрыгну" на двое суток назад, в начало 14 мая,
проживу те сутки, а в полночь с 14 на 15 - еще на двое суток назад, и так
далее.
Бромберг согласно кивал.
Каммерер хотел что-то спросить, но тут появился Бегемот. Он подошел к
Янусу:
- Леонид Андреич! Я вам этакого свинства не пррощщу! - кот достал
из-за спины ящик с дуэльными пистолетами. - Стреляться! - усы его дрожали.
- Василий, не ломай комедию, - остановила кота Алиса. Бегемот сунул
ящик обратно:
- Действительно, Овераторы не ошибаются. Дуэль в наших условиях -
бессмыслица. - он протянул лапу Янусу. - Мир?
- Мир. Только насчет Овератора ты не прав. Овератор ошибся.
- Смеетесь, батенька? - у Бегемота дернулось правое ухо.
- Какой уж тут смех. Абалкин должен был умереть четырнадцатого мая, а
сегодня пятнадцатое.
Кот перевел взгляд на Абалкина и растерянно пробормотал:
- Как же это? А общественное мнение, а прогресс? Это как же, все
побоку? А, Лева?
Бромберг что-то тихо объяснял Каммереру. Алиса тоже внимательно его
слушала и время от времени делала ехидные замечания.
- Кажется, дошло, что происходит, - наконец громко сказала она, -
если до сегодняшнего дня все было нормально...
- То есть с точки зрения Привалова, творился полный бардак, - вставил
Айзек.
- ...И мы могли путешествовать в прошлое и будущее как нам
вздумается, то теперь в нашем лоскуте Вселенной установлено жесткое
разделение по направлению времени причины и следствия...
- И, строго говоря, невозможны путешествия во времени из-за
возникновения парадоксов, - констатировал Бромберг.
- Но я-то останусь контрамотом! - воскликнул в ответ Янус, - вот же
записка, я получил ее в полночь от самого себя: "Ян! Опыт удался. Не знаю,
правда, как мы сюда попали, но мы здесь - Леонид Андреевич Горбовский. Все
вопросы к Айзеку Бромбергу."
- Ну хорошо, - не выдержал я, - С Янусом Полуэктовичем все ясно. А
меня-то вы откуда знаете?
Стало тихо. Абалкин неожиданно заговорил:
- Эх мы, мужики! А ведь проморгали! А ведь все читали... небесных", -
перечислила Алиса, - По-моему, Саша оттуда..
- Молодые люди правы, - вставил слово Бромберг, - Саша попал к нам из
описываемого прошлого нашего мира...
- Как?! - Обиделся я на то, что где-то описан. - Но я сам отправился
в описываемое будущее своего...
- Чиго-чиго? - противно затянула Алиса, - значит, и ты наши описания
можешь назвать?
- Бр-ррр, и мое тоже? - спросил Тихий.
- Могу! Я все могу! - мне стало весело, - даже авторов. Алиса - Кир
Булычев, Тихий - Станислав Лем, Бегемот - Булгаков; Абалкин, Каммерер,
Сикорски - Стругацкие...
- Кто?!... - раздалось сразу несколько голосов.
- Братья Стругацкие. А что?
Алиса взяла с камина книгу-перевертыш и протянула ее мне. На обложке
стояла именно эта фамилия. Алиса оглядела остальных:
- Ну, напрягите извилины, мальчики! Что же получается?
- Ничего не получается, - Бромберг задумчиво пожевал губами, - пока
ничего. У нас еще и не такие, как Саша, появлялись. Стругацкие... Комкону
работа будет. А пока информации маловато, - подытожил он разговор.
- Тогда по пещерам?... - полувопросительно произнесла Алиса.
Зашумели отодвигаемые стулья. Абалкин ушел, хлопнув дверью. Максим
проводил его обеспокоенным взглядом и стал тихо расспрашивать о чем-то
Януса.
Бегемот растаял в воздухе, но в холле еще некоторое время висела его
загадочная улыбка.
Раздался звонок. Тихий был ближе всех к видеофону и включил его:
- Здорово, Ийон! Привет тебе от Кри... - Тихий убавил звук, чтобы не
мешать Каммереру, и стал внимательно слушать. Через некоторое время он
сказал: - Сейчас вылетаю, - и вышел.
А я подсел к Алисе:
- Замечаю, что вы чего-то не поделили с Комконом. Расскажите, если не
секрет.
- Не секрет. "Не поделили" мы многое. Не всем нравятся методы работы
этого учреждения. Сколько раз нам, зоопсихологам, приходилось засовывать
язык поглубже и передавать результаты исследований Комкону! А тут, в
заповеднике Гоблинов, мы засекли браконьеров.
- Браконьеров?!
- Ну-у, браконьеры - понятие растяжимое. И мы с Пашкой его
растягиваем, а Сикорски и Ко - сжимают. Они читали мысли обитателей
заповедника без их согласия. Сикорски и здесь умудрился нащупать следы
Странников. А нас убрал под благовидным предлогом, что мы "нарушаем
естественные отношения негуманоидных цивилизаций Земли". Словно контакты с
людьми - неестественные отношения! Ничего, здешняя молодежь не дремлет.
Они сперли и установили тут нуль-кабину.
- А как же Странники? О них что-нибудь известно?
- Ничего определенного. Тихий как-то вякнул, что это его проделки, но
когда его поймали на слове, отшутился и оставил всех с носом. От него
можно ждать чего угодно. Он подначивает Рудольфа дольше, чем я живу. Вот
его приятель Пиркс - парень куда более приличный. - Алиса поглядела на
часы и заторопилась. - Однако об этом можно рассказывать бесконечно. Потом
как-нибудь...
...был невероятен. Едва осознав смысл "Понедельника", я оказался на
страницах "Сказки о Тройке", потом - "На пажитях небесных", не имевших,
впрочем, отношения ни ко мне, ни к Стругацким. Правда, меня вскользь
назвали Пахарем... Первые две книги были примерно моей биографией, но
встречались несуразности. Особенно веселили иллюстрации. Например,
аккуратная цветная картинка, на которой Роман Ойра-Ойра в развевающемся на
ветру зеленом плаще и распахнутой на могучей груди рубахой метал связку
бутылок с джиннами в надвигавшихся на него суперлюдей с рожами Выбегаллы.
"Понедельник" мне чем-то не нравился. Наверное, слишком много внимания
уделялось сюжетным ходам и разного рода хохмам, не говоря уже о чисто
технических погрешностях (так, авторы имеют весьма слабое представление о
работе на ЭВМ). Но "Сказка" произвела на меня неизгладимое...
3
На следующее утро я встал рано. В холле было светло и радостно.
Хотелось чего-то необычного - полететь куда-то, что-то делать... Бромберг,
устроившись уютно у камина, листал книгу. Под ритмичную музыку Алиса
занималась гимнастикой. На подоконнике распахнутого окна сидело маленькое
белое существо, похожее на Чебурашку, и в том же самом темпе двигало
ушами. Его мордашку портил огромный синяк под левым глазом. "Чебурашка"
непрерывно болтал:
- ...Оор подрался со старухой Ууу, и теперь оба отмачиваются в
Большом Заповедном Болоте...
Бромберг с улыбкой выслушивал эти сплетни и благосклонно кивал.
- А ты уже кончил отмачиваться? - спросил я, показав на синяк.
- Это у него вчерашний, - пояснила Алиса, достав носком до потолка.
- Ага! - с гордостью подтвердил "Чебурашка", - у лешего Васьки два, а
у меня один!
Утренняя гимнастика закончилась. Приятный баритон видеофона произнес:
- Восемь часов местное время. Сегодня шестнадцатое мая...
- Оооо! Куда я попал? - мы повернулись на этот душераздирающий стон и
увидели стоящего в дверях Януса. Взгляд его был безумен, руки дрожали.
Нетвердой походкой он подошел к столу. Алиса сразу овладела ситуацией:
- Ну, Леонид Ан... Тьфу! Янус Полуэктович! Зачем же так убиваться?
Ничего особенного не случилось. Будете жить как все. И Горбовский из вас
получится...
Айзек молча взял бутылку "Напитки разные" и налил в стакан что-то
вроде валерьянки. Горбовский выпил и чуть не задохнулся. Алиса быстренько
сотворила ему соленый огурец, но он с негодованием запустил в нее этим
огурцом, выхватил у обалделого Бромберга бутылку и опрокинул ее в рот.
- Силен! - восхищенно прошелестел "Чебурашка".
Кода бульканье смолкло, Алиса подмигнула Бромбергу и набрала номер.
На экране появился Сикорски:
- Ну что там еще?... - Увидев Горбовского, он начал багроветь.
- А-а-алиса... Вам не кажется...
- Мне кажется, Руди, что вашей спокойной жизни настал конец.
- А когда она у меня была спокойной?...
Алиса не дала ему продолжить:
- Ну-с, и что вы на этот раз мне припомните?
Сикорски осекся. Бромберг воспользовался паузой:
- Овератору... нет, ОВЕРАТОРАМ теперь нельзя верить...
- Без Всемирного Совета не обойтись, - лукаво заявила Алиса.
И тут спокойно и властно заговорил Сикорски:
- Мы должны сделать все, чтобы ошибки Овератора не стали достоянием
гласности.
Алиса сморщила носик:
- Фи, Руди! Опять вы за старое! Ведь первая преждевременная смерть...
- Не обратит на себя внимания, ибо не принято спрашивать человека,
когда он умрет!
Алиса открыла рот и закрыла его.
Внезапно строгая физиономия Экселенца стала ошалело растерянной:
- Тихий где?
- Еще вчера куда-то смылся, - нарочито спокойно проговорил Бромберг,
потирая уголки глаз.
- Ха! Упустить Тихого, начиненного тайной, - до такого нарочно не
додумаешься! - вступил в разговор "Чебурашка".
Услышав его голос, Сикорски прикрыл глаза:
- Еще один свидетель!
- И к тому же профессиональный шпион, - добавил Бромберг.
- Привычки у тебя прежние! До 31 декабря есть время. В поведении
присутствующих я уверен. Но Тихого мы должны найти и не дать ему ничего
разболтать! - он повернулся к другому видеофону, объяснил ситуацию
Каммереру, а нам сказал:
- Каммерер сейчас будет у вас. Все.
Видеофон погас. Вскоре появился Максим:
- А вот и я. Успел таки. Сикорски отключил здешнюю нуль-кабину, так
что придется лететь на флаере...
- Не придется, Мак. Просто чуточку подождем, - как бы между прочим
отозвалась Алиса, критически рассматривая в зеркале свою прическу.
Каммерер приподнял брови, но спорить не стал и уселся за видеофон.
- Куда лететь-то? - спросил кто-то.
- А фиг его знает... Тихий же сказал - "вылетаю".
Я подошел поближе к видеофону. Мак выяснял знакомых Тихого, имена
которых начинались с "Кри...", или чего-то похожего. Скоро на экране
появился текст: "Крыс. Бывший пират..." Слова произвели на Каммерера
магическое действие. Он подобрался, ноздри его раздулись. Почуяв дичь, он
уже не смотрел на экран.
Обрадовавшись, я успел крикнуть:
- Мак, я с тобой...
Мы шли по узкой тропинке. вокруг кузнечики старательно выводили марш
"Прощание славянки", а скворец на ветке боярышника подбирал мотив песни
"Дождливым вечером". На поляне чуть криво стояла нуль-кабина. Из-под нее
торчали чьи-то волосатые ноги. Рядом приведение назидательным тоном читало
разложенную на земле "Инструкцию по установке..."
- ..."угол отклонения оси кабины от направления вектора
гравитационного поля не более пяти угловых минут" Слыхал, Оп? И как ты
собираешься это осуществить? Может уровень поискать?
- Не-а! У меня глаз - ватерпас! - донеслось из-под кабины, - а кроме
того, в заповеднике фиг найдешь место, где этот самый вектор постоянен. И
не махай!
Кабина покачнулась а приняла вертикальное положение. Волосатоногий
вылез и ударил себя в грудь кулаком:
- Оп. Неандерталец.
Одет он был в шорты и футболку с русской надписью "АДИДАС".
- А это Дух - представил он приведение.
Из кустов вывалилась шумная компания разномастных троллей и гоблинов.
Они дружно катили барабан с кабелем. Дух и Оп встретили их радостным
воплем. Один из троллей завел в кабину кабель, разделал его там и крикнул:
- Врубай!
Я поднял с земли инструкцию и прочел: "При недостаточной
напряженности энергетического нуль-поля, что проявляется в опускании
кабины на подстилающую поверхность, допускается питание ее от местных
сетей трехфазного тока напряжением 380В /максимальный ток 100 А/, но при
этом должен быть обеспечен угол отклонения..."
Каммерер потянул меня за руку и мы оказались в длинном светлом
коридоре околоземного космодрома. Здесь уже околачивался Бегемот.
- Надеюсь, я пригожусь?
- Не факт, - буркнул Максим, - но любопытно.
Мы прошли к переходной нуль-кабине. Раздался голос:
- Звездолет Особой Эскадры "Альтаир" приветствует сотрудника
"Комкона-2" Максима Каммерера и его спутников, но все-таки просит
предъявить удостоверения.
Каммерер предъявил и после паузы показал на меня:
- Этот со мной.
- Принято.
Подошел Бегемот.
- Ваши документы!
Он этого явно не ожидал и рявкнул:
- Усы-лапы-хвост - вот мои документы!
- Извините-с, не признал-с!
В последний момент появилась Алиса:
- Привет, старый бродяга! Подвезешь на Серую?
- О-о-о, Алиса! Космический флот Его Превосходительства...
