Александр ПАШКОВ
Рассказы
ЭТЮД О ВЗРОСЛОМ ГРАВИЛЕТЕ
РЕКОРД
ОШИБКА
ЭТЮД О ВЗРОСЛОМ ГРАВИЛЕТЕ
У вас есть гравилет? Ну, такой, на котором можно взвиться над землей,
и лететь, и парить, и наслаждаться полетом? Конечно, есть. Не может быть,
чтобы не было.
Вот и у меня тоже есть - в сарае стоит. Правда, далеко на нем не
улетишь. Я сам его смастерил, когда был еще маленьким: строгал, пилил,
паял, приклеивал...
Мне в детстве очень хотелось иметь настоящий взрослый гравилет. Не
такой, как у всех детей: рукоятку на себя - вверх, рукоятку от себя -
вниз. Туда-сюда, вверх-вниз... Только невысоко. Скукота.
А я хотел такой, чтобы полететь далеко-далеко, чтобы вдыхать свежий
ветер, парить над землей и не обращать внимания на эти дурацкие запреты:
"Детям до 16 лет выше 50 метров не взлетать!"
Николаю, ну, тому, у которого отец в Центросоюзе работает, купили
такой гравилет и даже пропуск на высокие полеты достали, чтобы, не дай
бог, истребители-инспектора не засекли. Но Николай почему-то на своем
новеньком аппарате высоко не взлетает. Поднимется чуть выше отметки "детям
до 16 лет...", ляжет в дрейф и глядит оттуда на прохожих: "Вот,
посмотрите, у меня тоже есть, как у всех вас, настоящий взрослый гравилет.
Где хочу, там и летаю!"
Не любит Николай высоты.
Нет, будь у меня взрослый гравилет, я бы летал, как вихрь, носился
бы, как птица, нажимал бы на все кнопки и рычаги, устанавливал рекорды на
дальность и высоту, выжимал бы из аппарата все, на что он способен. Ни
один истребитель меня не догнал бы.
Но не было у меня в детстве взрослого гравилета. Не было, и все тут.
- Дай полетать! - попросил я однажды Николая.
- Не могу, - ответил он, - разобьешь еще машину, она ведь дорого
стоит!
И тогда я сам решил смастерить настоящий взрослый гравилет. Запирался
в сарае и стучал по ночам. Не хотелось мне, чтобы соседи видели, что я
строю. Не знаю почему, но не хотелось. Вот!
Дело продвигалось медленно. Я рос. Взрослел. Все реже и реже
возвращался к своему любимому когда-то занятию.
И вот настало время, когда я смог купить настоящий взрослый гравилет!
Куда хочешь - туда и лети! Никаких запретов! Ну что, летим, а?
Взлетел. Полетал немного над городом, а потом понял, что мне,
взрослому, не нужен взрослый гравилет. И я его продал. По дешевке. А тот,
что сам смастерил, все стоит в сарае. Его никто не купит, а выбросить
жалко - ведь когда-то он мне был очень нужен.
А сейчас нет? Не знаю.
Сейчас я взрослый. Гравилет мне, положим, уже не нужен. А что же
нужно?
А нужна книжка. Обычная книжка обычного формата. Обычная, да не
совсем, а чтоб на обложке была фамилия - моя!
Но нет у меня пока такой книжки.
Вон Николай Петрович, ну, тот, которого отец устроил в Центриздате,
уже имеет дюжину таких книжек. Все в суперобложках, в подарочном
исполнении, с цветными иллюстрациями.
Зайдешь в любой книжный магазин, на видном месте, на первой полке -
"Н.П.Оловянников".
В библиотеку заглянешь, спросишь:
- У вас есть что-нибудь почитать Оловянникова?
- Пожалуйста. Вам что? "Из жизни цветов", "Любовь и ревность", а
может, лучше "Сто тридцать седьмое путешествие на Марс"? Выбирайте. Вон
они все стоят.
Новенькие, чистые, глянцевые. И тираж - пятнадцать миллионов! Кто
хочет - тот берет. На всю страну хватит.
Бери - не хочу...
- Николай Петрович, по старой дружбе, издай мой сборник. К черту
суперобложку, к черту подарочное исполнение, к черту иллюстрации и
пятнадцать миллионов! Пусть тираж всего три тысячи, пусть простой
переплет...
- Не могу, - говорит начальник, - у нас план утвержден на пятьдесят
лет вперед. Хочешь, жди. Оставляй рукописи.
Оставил. Лежат уже десять лет. Еще каких-нибудь сорок - и тогда...
Правда, это будет уже в следующем веке, но будет ведь! Николай Петрович
обещал. Он издаст мой сборник. Надеюсь, не посмертно...
Но книжка у меня все-таки есть. Что, съели?
Да-да, моя книжка! В единственном экземпляре, напечатанная и
переплетенная самолично. Без иллюстраций и титула, без кромсаний и
поправок. Я даю ее друзьям почитать. Она вся растрепанная и в жирных
пятнах.
Но она моя!
- Выбрось ты этот хлам, - смеется Николай Петрович, - кому она нужна
такая, без глянца?
Мне нужна. И друзьям моим нужна. И всем тем нужна, кто берет ее
читать. Она не пылится годами в библиотеках, и ее не сдают в макулатуру.
Ее читают. _Ч_и_т_а_ю_т_!
И я не собираюсь ее выбрасывать, пусть состарюсь и у меня будут
другие интересы.
Ведь зачем-то мне до сих пор нужен мой самодельный взрослый гравилет.
Александр ПАШКОВ
РЕКОРД
ЗА ПЯТЬ МЕСЯЦЕВ ДО РЕКОРДА
В просторном холле вели беседу два человека: Майкл Джеферсон -
представитель Комитета Всемирных Игр и Джек Раннерс - тренер национальной
сборной по легкой атлетике.
- Кого из подопечных ты намерен включить в заявку? - спросил Майкл.
- Наверняка Кристофера Уэсли. Он, правда, сейчас в клинике
Вудленд-Хиллса после перелома, но, надеюсь, до Игр, все будет о'кей. Что
касается второго участника, то я думаю включить Боба Коула. Ты со мной не
согласен. Да, я понимаю тебя: он за последний год не выиграл ни одного
крупного соревнования. Но ты не знаешь характер Коула. На самых
ответственных состязаниях парень может проявить волю. У него есть
самолюбие.
- И все же, Джек, я бы не спешил ставить Коула в заявочный лист.
- Бог в небесах, Майкл, а босс - на земле. Я тебе сказал лишь свое
мнение. Окончательный вариант состава я представлю только после
национального первенства.
- Джек, я всегда симпатизировал тебе, но, видишь ли, победа в этом
виде программы поднимет престиж нашей легкой атлетики. А если еще и
мировой рекорд... Ты три года в сборной. Хороший тренер вполне может
подготовить за этот срок чемпиона Игр.
- Я понимаю тебя, Майкл, над нами - шеф, который требует победы.
Бизнес и карьера - две великие вещи нашего мира. Я знаю, что ради них идут
на все. Любые средства хороши: кровяной допинг, бета-блокаторы,
стимуляторы дыхания, стероиды или, скажем, подкуп, шантаж... Я не раз
сталкивался с этими методами. Но ты, Майкл, забываешь о здоровье. Свое я
подорвал, будучи спортсменом, и не хочу калечить учеников. Скольких
талантливых спортсменов погубил допинг - не сосчитать, но, видимо, времена
остаются теми же при любых президентах. Кстати, Майкл, сейчас
антидопинговые тесты разрабатывает высокочувствительная электроника -
провести ее невозможно.
- Джек, ничего невозможного в этом мире нет. Запомни это.
ЗА ЧЕТЫРЕ МЕСЯЦА ДО РЕКОРДА
Роберт Коул старался. Он понимал, что национальное первенство в
Тинтон-Фолсе - последняя надежда попасть на Игры.
Жаль, не участвует в соревнованиях Уэсли. Соперничество с таким
сильным спортсменом придало бы ему дополнительные силы.
Боб отдавал себе отчет в том, что без достойного соперника он не
покажет высокого результата. Он попытался преодолеть себя, заставить
бороться в полную силу, хотя считал, что победа в первенстве не принесет
ему удовлетворения.
"Соберись! Представь, что соперники грозные! - мысленно приказывал он
себе. - Я сейчас докажу, что сильнее их!" - заводил себя спортсмен.
Он занял второе место, немного не дотянув до победителя.
После соревнований Джек Раннерс объявил, что он вместе с Кристофером
Уэсли включен в заявку и будет теперь тренироваться по индивидуальной
программе, чтобы пик формы пришелся именно на период Игр.
На следующий день Майкл Джеферсон вызвал тренера в свой кабинет.
- Ты все же настаиваешь на кандидатуре Коула? - спросил он.
- Да. Я включил его.
- О'кей. Я видел его прыжки, но не удовлетворен. Последняя попытка,
конечно, у него вышла что надо, но остальные-то он смазал. И если бы не
этот прыжок, не видеть бы парнишке пьедестала...
- Это подтверждает мои слова о его самолюбии. Я не вижу ему
конкурентов в нашей стране.
- Да, но он только второй.
- Но какова техника! Ты заметил, что он начал отрыв значительно
раньше черты. Перестраховался малый - на полшага бы ближе, и первое место
у него в кармане. Я разговаривал с ним - парень горит желанием доказать,
что он сильнее соперников. В последней попытке он поставил на карту все!
- Это меня не убеждает. Кристофер способен его обыграть. Кстати, как
его дела?
- Уже приступил к тренировкам. Но я все же ставлю на Коула.
Понимаешь, Майкл, Кристофер Уэсли будет беречь себя. Нужно время, чтобы он
поверил в свои силы. Пойми меня правильно: он великолепный спортсмен,
имеет авторитет, но все же не он фаворит на предстоящих Играх.
- Но и не Коул, - отрезал Майкл. - Вот что, Джек, хватит
балансировать над пропастью. Как говорится, Платон мне друг, но истина...
сам понимаешь. Не мне учить спортсмена. В общем, Лиге нужен чемпион!
Золото Игр - гарантия нашего с тобой благополучия. И я сделаю все, чтобы
оно у меня было, и "любыми средствами", как высказался ты однажды. Я
человек и хочу жить по-человечески. Хватит вступлений. Я пригласил тебя
для того, чтобы обсудить детали нашей с тобой победы. Слышал ты
когда-нибудь о фирме "Микроэлектроникс Технолоджи Корпорейшн"?
- Нет. А что производит эта корпорация? - настороженно спросил Джек.
- Тренажеры на микросхемах?
- Это производят сейчас все. А вот спортсменов - только она!
- Не понял.
- Сейчас объясню. Лет пять назад в одном из крупнейших университетов
страны появились два парня. Как впоследствии оказалось, совсем не дураки и
прекрасные бизнесмены. Один из них специалист по биохимии, другой
прекрасно знает микроэлектронику и вычислительную технику. И надо только
благодарить всевышнего, что эти парни оказались нужны друг другу. Сейчас
компаньоны занимаются синтезированием биороботов в частной лаборатории, а
для ведения частной практики, как сам понимаешь, нужно много-много
"зеленых Вашингтонов". Дорого? Конечно, дорого. Но я дам их. У меня уже
контракт с этими ребятами. И учти - никакого вреда здоровью спортсменов.
Раннерс задумался. Потом, еще не до конца поняв суть предложения,
пробормотал:
- Но ведь это нечестно, Майкл.
- Да пойми ты, борец за справедливость, - вспылил Джеферсон, - у тебя
старушка-мать, второй бэби на подходе, куда ты пойдешь, если с треском
вышвырнут из сборной? Преподавателем в колледже? Интересно, можно ли
прожить на те доллары, что выдают там в качестве подачки? Подумай, Джек!
Раннерс вспомнил, как ему в свое время предлагали проиграть
чемпионат. Для чего? Причин Джеку не объяснили, но намекнули о крупной
сумме, которую он после этого получит.
Эх, молодость! Ведь он был сильнее всех! Джек ненавидел боссов с
тугими кошельками.
Он стал тогда чемпионом страны. Победил! Первенство он выиграл, но
схватку с сильными мира сего проиграл.
Через два дня Джеку сообщили, что проверка на допинг дала
положительный результат - повышенное содержание адреналина в крови. Джек
готов был поклясться на библии, что не принимал лекарств, но разве в суде
это докажешь? Даже тренер, которому Джек верил и которого считал
неподкупным человеком, подписал протокол допинг-контроля.
Последовала дисквалификация и отлучение от спорта на два года.
Он тогда перенес этот удар. Благодаря упорству и таланту Джек Раннерс
