Сиянье глаз, и Ясный Сильмарилл -
О, сколько её свет в себя вместил!
В ней пламя озаряет грани вод,
И Солнца первый розовый восход,
И жар дракона, и клинок в крови,
И пламя гнева, и огонь любви,
Она венчала Маэдроса стяг,
Когда он шёл на Нирнаэт бесстрашно,
Но свет её лучил кровавый мрак
В Арверниэнской схватке рукопашной..
О, сколько раз она закрыть смогла
Собою, как щитом, деянья зла!
Но меч не перестанет быть мечом,
Когда рука врага им завладеет,
Не то чтобы она тут ни при чём,
Но славы её зло лишить не смеет,
Звезда моя не призывает в бой
И не зовёт за дальние вершины,
Она всего лишь шепчет: - Я с тобой.
Пускай не пригожусь, но не покину. -
Хозяйка звёзд - Гилтониэль одна,
Но эта не богами нам дана!
О.Леденев
Тургон
В окаменелых кронах - тишина.
Ведь не о чем поговорить растеньям.
Ни ветра шум не нарушает сна,
Ни шелест дождевой, ни птицы пенье.
Поднявши тучку мутную со дна,
Скользит по травам рыбка зыбкой тенью.
То Дориат, волшебная страна;
То тайная поляна Лутиэни.
А где-то город, белый, кружевной,
Он тоже спит под мягкой пеленой,
Но верит в день, когда отхлынут тени,
И Тургон на знакомый холм взойдет,
И в счастье на колени упадет,
И, плача, будет целовать ступени.
Н.Ленская
Заколдованный лес - 1
Здесь черные тени
меж черных стволов,
Здесь черный течет ручей,
И черный олень
от черных волков
Бежит по черной тропе.
Здесь черные чары окутали лес,
И мы, Мориквенди, живущие здесь,
Храним свет костров на Священной поляне
И свет наших глаз и старинных преданий.
Нам ведом язык
деревьев и трав,
Нам птицы приносят весть,
И тонкий клинок
в умелых руках
разрубит паучью сеть.
И черные чары оставят наш лес,
А мы, Лаиквенди, останемся здесь,
И будут звучать на священной поляне
Слова новых песен и древних предаий.
О.Леденев
Заколдованный лес - 2
Зачарованный, Заколдованный...
Кто-то Черным назвал, Лихолесием -
Этот храм, полутьмой разрисованный,
Это хмурое великолепие.
Я забылся здесь. Потерялся я.
Хоть и знаю здесь веточку каждую.
Зачарованный - ты судьба моя,
Вне тебя ничего уж не жажду я.
По лесу пройду ввечеру я,
Сушняку в костер наберу я.
Твои кудри не будут мной сломаны,
Зачарованный, Зачарованный,
Охраняй меня в эту ночь.
Вон паук спешит с ношей тяжкою,
Тащит гнома - худого, прям глистика.
Эх, вступился бы за бедняжку я,
Только больно уж мягко на листиках.
Как спокойно здесь! Как привольно здесь!
Стоят буки рядами, колоннами...
Паукам же, им тоже нужно есть,
Ведь они агрессивней, голодные.
Осень подойдет - я не встану,
Новый слой листвы к океану
Поднесет - и забудусь, прикованный
Я к корням твоим, Зачарованный.
Охраняй меня в эту жизнь.
О.Леденев
Заколдованный лес - 3
Как под крышкою огромной
Спит в котле пахучий пар,
Ночью тихой, тайной, темной
Спит зеленый Тауремар.
Спят лягушки за болотом,
Спят олени за тропой,
Спят дворцовые ворота
И бочонки в кладовой.
Только вдруг в чулане пыльном
Затрещал старинный шкаф,
Содрогнулся раз несильно,
Раскачнулся, задрожав,
Чудо! - шкаф зашевелился,
Основательно чихнул,
И открылся, и закрылся,
И потом опять уснул.
Заскрипела дверь чулана
И ругнулась на чем свет,
И в столовой два стакана
Вознеслися на буфет,
И, кружась на круглом блюде,
В довершение чудес,
Выпорхнул вчерашний пудинг
И кусочками исчез.
А потом бутылка взвилась
И пролилась в пустоту,
А когда она разбилась -
Было слышно за версту.
И дрожали эльфы в спальнях,
Укрывались с головой:
Ходит пьяный и нахальный
По чертогам домовой!
Кто нашел бочонок рома
И за ночь опустошил?
Кто залез на спинку трона
И кусочек откусил?
Кто сует огрызки в тесто,
Отвратительно свистит
И орет блатные песни
Про букландских хоббитих?
И король сердился сильно,
И созвал большой совет,
И сказал: "Мне этот Бильбо
Надоел уж - мочи нет.
Я приветствую, признаться,
План дракона обокрасть,
Но зачем тренироваться,
Истощать наш скудный край?
Предлагаю: этой ночью
Гномов всех освободить,
Рассовать их всех по бочкам,
Бильбо сверху посадить.
В Эсгароте рыбы много,
Да и золота запас.
Там простор для тренировок,
Много лучше, чем у нас."
А.Ленский
Феанор после Дагор-нуин-Гилиат
Окончена битва! Все войско злодея
Бежит пред эльфийским мечом.
И где ж они, где, те гигантские змеи,
Кем Мандос пугал дурачье?
Тебя, прорицатель, давно раскусил я,
Не плачь, мы тебя не сместим:
На всякую силу найдется бессилье,
Утешься хоть братцем моим!
Свободные эльфы - не слуги валарам.
Не Манвэ мы дети - Эру.
И значит, вы перепугались недаром:
Коль Ангбанд с земли я сотру,
Зачем нам тогда ваши все поученья
И звон ваших сладких речей?
Ведь Моргот, пожалуй что, был не слабее?
А значит - немногим глупей?
Сынок, не волнуйся! Ведь я - не предатель!
Меня тот, конечно, простит:
Я дам королевство любимому брату,
Лишь пусть не стоит на пути!
Поклонится в ноги нам за избавленье
Дикарь - корабельщик Кирдан;
А лодок его, быстрокрылых, как тени,
Нам хватит на весь Араман.
А Фингону Хитлум я весь подарю,
На память о просьбе твоей;
Ты знаешь кого-нибудь, кроме Эру,
Кто б выделил долю щедрей?
Зачем нам здесь нытики в час торжества?
Их время попозже придет!
Эй, видите? Во-он там дымится трава!
Наверно, уж Ангбанд! Вперед!
А.Ленский, О.Леденев
Песнь о гибели короля Азагала
Судьба была битве Ужасной прослыть,
И вновь Анфауглит дымился,
И воздух устал в себе стрелы носить
И каплями пота сгустился.
И ветер с Ангбанда был жаркий и злой,
И Аулэ горы курились золой.
Когда огнедышащим, ярким клинком
По телу эльфийского войска,
Златым волнорезом прошелся дракон,
То гномы держались геройски;
И, выдержав змея пылающий шквал,
Свой подвиг бессмертный свершил Азагал.
От крови дракона пьянела земля
И лопалась вверх пузырями.
И гномы, подняв своего короля,
Его пронесли через пламя
И вынесли с поля, и в горы ушли.
А битва еще догорала вдали...
(Но самый отважный, юнец-сорванец,
Гонец короля быстроногий,
Вернулся туда, где остался венец
И шлем государя двурогий.
Как выбрался он, не расскажет наш стих;
Но выбрался чудом и встретил своих.)
Четырнадцать гномов от орков спаслись,
От полчищ уже победивших;
И с ними два эльфа в ущелье пришли
И встали у тела, склонившись.
И Аулэ горы смыкались кругом
И словно бы тоже вздыхали о нем.
И светел, казалось, был лик короля
Во тьме векового ущелья.
И светел был меч, Голубая Заря,
Из ногродского подземелья -
Сработан был Тельхаром дивный клинок,
Лишь он поразить Беспощадного смог.
А рядом лежали корона и шлем,
Горели драконовой кровью.
Вдруг нольдорец что-то шепнул и затем,
Шагнувши к его изголовью,
Легко прикоснулся к челу короля -
И замерли гномы, о чуде моля.
И Аулэ горы, забыв о врагах,
Их радостный крик отразили:
Дыханье проснулось на бледных губах,
И мертвые очи открылись!
Но эльф только тихо качнул головой:
Тут был он бессилен бороться с судьбой.
И гномы глаза опустили к земле
И молча, печально стояли.
Им было в новинку терять королей;
Еще ноготримы не знали
Клятв мести и прочего, что под рукой
Имеют все эльфы на случай такой.
Нарушил молчание нольдор второй,
Сокрытого Города воин:
"Твой подвиг великий, о горный король,
Прославлен быть в песнях достоин!
И имя твое среди лучших имен
Украсит страницы грядущих времен.
И доблестный нольдор о нем запоет,
И синдар, лесами хранимый,
И адан за чашей вина помянет,
И братья твои - ноготримы.
Да, эльф не один позавидует столь..."
Но тут шевельнулся и молвил король:
"Не надо об этом. Еще я дышу,
Но жизни порвалися нити.
У вас я одно перед смертью прошу:
О том, что случилось - молчите!
Не знают пускай ни друзья, ни враги
О том, как король Белегоста погиб."
Сказал - через силу - и снова затих.
Загадкой слова прозвучали.
Но гондолидримы молчали о них,
И Аулэ горы молчали.
И, недоумение в гномьих глазах
Увидев, король Азагал рассказал:
"На эту войну я идти не желал,
Хоть Маэдрос прочил победу.
Он друг мне, и я бы его поддержал,
Когда б не царапина эта
(Пустяшное дело, шальная стрела;
Но рана еще не совсем зажила).
Ты помнишь ли, Раир, наш спор до утра?
Противился я выступленью.
А помнишь - ты все удивлялся вчера,
Как быстро сменил я решенье.
Скрывать уже боле бессмысленно мне:
Я вестника видел в ночной тишине..."
В расселине горной, пробитой грозой,
Назойливо речка журчала.
Нахлынула горечь горячей слезой,
Нахмурился лоб Азагала,
Предсмертным предвиденьем видя вдали
И Фингона гибель, и Хурина клич.
Что страшный разгром Средиземью несет?
Что станет с родным Белегостом?
В оружии гномы достигли высот,
В бою одолеть их непросто,
Но воинам черным число - легион,
И Аулэ горы от них не заслон.
Да, Маэдрос, видно, опять поспешил...
А может, промедлил с ударом?
Да, кстати, а что он в бою не решил
Надеть Азагала подарок?
Победными рунами был освящен
Тот шлем, на котором смеялся дракон...
И, вспомнив о тайне, что в сердце держал,
И смерти вдыхая дыханье,
Слабеющим взглядом спросил Азагал
У каждого клятву молчанья.
И каждый глазами сказал: "Никому!"
И он успокоился, веря тому.
"Я вестника видел", - продолжил король,
Собравши для голоса силы. -
"Явился он поздней ночною порой.
Свеча нам тревожно светила.
Он мерил шагами ковровый гранит,
И эхо неслось от испуганных плит.
Сказал он: "Я послан тебя упредить,
А ты уж решай, как умеешь.
В той битве, что вам, может быть, предстоит,
Вновь выйдет исчадие смерти -
Тот ужас, что многие годы дремал
В пещерах подземных, таился впотьмах.
И станет он вечно во страхе держать
Всех хазад, пощады не зная;
И станут при имени этом дрожать
Воители, меч опуская.
И даже когда через много веков
На свете исчезнут такие, как он."
- Заставили вздрогнуть невольно тогда
Пророчества мрачные речи... -
"Неужто народ мой, в лихие года
Отвагой известный извечно,
Позором таким за нее награжден,
Такою печальной судьбой наделен?
Чтоб стал трепетать перед именем гном?
(Какие-то, право, наветы!)
Сдаваться? Сдаваться при виде одном
Иль слухе об ужасе этом?
Оружие чтобы не смел подымать?
Не верится что-то, по правде сказать..."
Но он промолчал. И тогда я решил:
Всем надо готовиться к бою,
Сразить этот ужас, каким бы ни был...
Но понял теперь и другое:
Коль кто-то расскажет о смерти моей,
Пророчество сбудется. Это страшней."
И тихо закрылись глаза короля...
А.Ленский, О.Леденев
Песня нолдоров
Когда-то в счастливом краю Валинора
Рог Оромэ звоном пронизывал горы.
И странный огонь возгорелся в груди,
И мы в один голос вскричали: "Веди!"
Манило нас в тайную звездную тьму,
И Аулэ взор не скрывал одобренья...
Но Ингве Премудрый промолвил: "К чему?"
И Мандос Великий добавил: "Не время."
И мы, повздыхав про себя, как всегда,
Не Ингве, но Мандосу вняли тогда.
А Манвэ вздохнул исподлобья сурово,
Но не сказал ни слова.
И годы прошли. И опять в Валиноре
Рог Синдаров нам прозвучал из-за моря.
И смелый Тиэле, от Эльвэ посланник,
Спел песню о битвах великих и славных.
"Веди!" - и клинки наши вспыхнули грозно.
Но он отвечал: "Поздно."
И годы прошли. И в ночи Валинора
Потряс Тирион горький рог Феанора.
Одни попросили у Ингве совет;
"Не время", - был Мудрого мудрый ответ.
Но мы не хотели опять сожалеть
О выборе, что навсегда позади.
Пусть будет, что будет! Победа и смерть -
Все там, впереди! Мы кричали: "Веди!"
Уж лучше неправедность гордых мечей,
Чем сонная муть бесконечных ночей!
Свет факелов в тысячах глаз отразился...
И Мандос еще не явился...
И годы прошли, солнц и лун хоровод;
Мы жили и ждали - не зная, чего.
Не рога ли крик в поднебесье застыл?
То Фингольфин кровью наш страх оплатил.
Но мы лишь смотрели, вздыхая, на горы
И помнили про Феанора...
И снова - уж Фингона - рог прозвучал.
