Борис МИЛОВИДОВ
КАЖДОМУ СВОЕ
Цель оправдывает средства.
Но что оправдывает цель?
...Там, за холмами текла река. Отсюда он не мог видеть ее, но по
нарастающей вони знал, что вода рядом.
Вода кипела от жизни. Разлагающейся и нарождающейся. Безвредной и
опасной. Жизни видимой. Невидимой. Незнакомой. Жизни неминуемой!
Планета-могильник. Планета-инкубатор. Планета... Было в этом нечто до
отвращения величественное.
Он с ужасом заметил, что думает о вещах нелепых и ненужных, что стоит
и глазеет, когда надо двигаться, двигаться, двигаться - бежать, брести,
ползти - только двигаться, не стоять на месте. Красная плесень ручейками
текла по ногам, набухая, уплотняясь, покрывая кожу плотной шероховатой
коркой. Плесень знала свое дело: приклеиться, пристроиться. И - есть,
есть, есть... Его есть!
Бежать было трудно. Ноги скользили, разъезжались, подворачивались на
каменных плитах, подернутых, агрессивной слизью. Ноги не желали слушаться,
но он принуждал себя бежать, задыхаясь, кривясь от боли, от недостатка
воздуха, раскачиваясь от усталости, бежать туда, где за много километров,
за рекой, за очередной каменной равниной замер в ожидании хрустальный
купол Финиша...
- Не дойдет, - сказал Эл-Эн-Ди и плотоядно усмехнулся. - Плакала
планетка ваша... Плакала ваша, дорогой мой и уважаемый, карьера...
- Ничего, - отмахнулся Сафронов, - нам не привыкать... Велика
ценность... А за парня, - он небрежно кивнул в сторону экрана, - вы не
волнуйтесь, он у меня доползет. Как миленький...
- Доползет, - согласился рассудительный Уай. - У него еще много сил.
Жаль, конечно, но он вполне способен дойти..
- Плохо вы знаете людей, - Ди рассердился. Тело его пошло пятнами и
угрожающе разбухло. - Люди всегда так... Всегда впереди... Всегда на
пределе... А потом - раз! - и сломались. Они не способны работать в
критическом режиме. Они способны только геройствовать... Понемногу....
- Вы, Ди, успокойтесь, - посоветовал Сафронов. - Вы слишком много
рассуждаете о людях и при этом слишком нервничаете. С чего бы?
- Ему не хочется оставаться без планеты, - пояснил Уай. - Планета
редкостная, многообещающая. Она многого стоит. Я бы, к примеру...
- Оставим, - Сафронов поморщился. - Я пока не хозяин, и вы пока не
хозяин, а конкурент... Сделайте-ка нам лучше по паре коктейлей, Уай.
Таких, как в прошлый раз.
- А вы заткните глотку этому дураку, - попросил Ди. - Орет, перепонки
трещат.
Сафронов уменьшил громкость. Голос комментатора сделался едва
слышным: этакое не совсем разборчивое, маловразумительное повизгивание.
- Орет, орет, - ворчал Ди, переформировывая, чтобы поудобнее
устроиться, тело. - Дела ему другого нет...
- Это и есть его дело, - заметил Сафронов добродушно.
- Ну конечно, на что он еще способен?..
- Смотрите, - сказал Уай непривычно резко. - Он дошел до реки.
Человек на экране медленно трусил вдоль берега, стараясь не глядеть
на воду. Ему было очень плохо.
Ему было очень плохо. Его тошнило, его грозило вывернуть наизнанку.
Тяжелый, сладковатый запах набивался в ноздри. Он мотал головой, как
отгоняющая слепней лошадь, но загустевший от разложения воздух не
становился легче. Им было невозможно дышать. От каждого судорожного
движения легких перед глазами вспыхивали огненные круги. Он жмурился, тряс
головой, делал еще и еще шаг, до судорог стиснув зубы, но потом
приходилось впускать в себя новую порцию отравы. И снова его тошнило. И
снова перед глазами загоралось пламя. И снова он бросал себя вперед...
Вперед?!
Он бежал вдоль реки, зная, что ему не переплыть ее, и каждый новый
шаг уводил его в сторону от Финиша.
Реку пучило от жизни. Тут и там выпячивались к небу белесо-радужные,
подрагивающие пузыри, разбухали, гулко лопались, и о берег ударяли вонь и
жижа... Тяжелые маслянистые капли нехотя скользили по телу, стараясь
задержаться, закрепиться, присосаться... И - есть!..
- Какой напряженный поединок, уважаемые зрители, - голос комментатора
задрожал от точно отмеренной дозы волнения. - Какая самоотверженность...
какая жажда победы... Ему остается только позавидовать... Этому
человеку... Герою... Да, нечасто увидишь такое... И не каждому, далеко не
каждому выпадает честь отстаивать притязания родной планеты... -
Комментатор перевел дыхание, покосился на датчик времени. - Вот уже семь
часов продолжается этот поединок... Точнее: семь часов, три минуты и
двадцать пять секунд... Рекордное время в сегодняшнем Розыгрыше... А
соискатель еще бодр и полон сил...
Застучал в голове вызов по дубль-каналу. Комментатор привычно
перестроился на разговор.
"Что это с тобой? - поинтересовался Распорядитель. - Вялый ты
какой-то..."
"Не знаю, - мысленно ответил Комментатор, не переставая засорять
восклицаниями эфир. - Скучно. Трасса-то уж больно неинтересная..."
"Ты постарайся, - попросил Распорядитель умоляюще. - Мы же теряем
зрителей... Ну, сделаешь?.. Бодрее... Звонче... Напряженнее... Ну,
представь, жена твоя там бежит..."
"Если бы это бежала жена, - ответил Комментатор, - я бы тихо умирал
от счастья..."
Мысль начальства сделалась ледяной:
"Смотри сам, но если индекс заинтересованности упадет еще ниже, то
сам понимаешь..."
"Ладно, - сказал Комментатор, - не отвлекай меня... Он, вроде бы,
концы отдавать собрался..."
Распорядитель отключился.
Теперь можно думать свободно, и Комментатор почувствовал, как
несдерживаемая теперь злая и холодная ярость волной подкатывает к мозгу.
"Так!.. В утиль, значит!.. На свалку! В деструктор!.. Хорошо же... Я
вам еще покажу класс работы... Покажу, как из пустякового зрелища можно
сделать конфетку... А потом уйду. Сам!.. Звали же меня в "Пресс
Интергэлэкт". Не пошел, болван... Но я им еще покажу... Только бы этот
поскорее загнулся, да выпускали следующего... Аллезианцы, те порезвее..."
Мысли текли сами по себе. Ярость бурлила сама по себе. А в эфир
выдавливались ставшие такими привычными за много лет фразы:
- Смотрите!.. Смотрите!.. Синяя пелена!.. В ней погиб второй
соискатель с Земли!.. Растворился, ха-ха, как не было... Да, незабываемое
зрелище... Интересно, что предпримет этот... Земляне - изобретательный
народ... Помните, как в предыдущем Розыгрыше соискатель Аристарх Гильерт
скакал на пятнистом многозубе... Шедевр!.. Классика!.. Что же мы увидим
сейчас?.. Семь часов, девять минут, две секунды... И двадцать семь
километров до Финиша... И Синяя Пелена на пути... Но соискатель бодр и
оптимистичен. Почему, спрашивается?.. Ответ прост: он знает, что за его
судьбой следит Галактика. Вся Галактика, уважаемые зрители. Он знает, что
вы думаете о нем...
- Кто такой? - Генерал Шеридан, Командующий Восьмым Космофлотом
Земли, тяжело посмотрел на адъютанта. - Что это за сопляк?
- Энди Кабернати, сэр. Тридцать семь лет. Женат. Двое детей.
Профессия - спектрохимик, - отрапортовал адъютант не задумываясь.
- Шлак, - сказал генерал презрительно. - И такому доверили отстаивать
честь Земли...
- Так точно, мой генерал.
- О времена, - вздохнул генерал философски, и адъютант преданно
посмотрел на него. - О нравы!..
Вони здесь было почему-то меньше. Он жадно и глубоко дышал, очищая
ноющие, саднящие легкие, внимательно присматривался к окружающему,
настороженно вслушивался в хрипы и бульканье реки.
Стоять неподвижно было опасно - рассеянные в воздухе невидимые
зародыши тут же оседали на теле и начинали бурно развиваться. Спасти могло
только движение, движение постоянное, непрестанное, не прерывающееся ни на
мгновение, и он нелепо подпрыгивал на месте, переступал с ноги на ногу,
стараясь выгадать время, наладить дыхание, сообразить, что ему теперь
делать и куда идти.
Финиш был там - позади и за рекой. А через реку ему не перебраться:
проще было бы плыть по трясине, чем по этой вязкой субстанции, где немного
воды, но так много протоплазмы... Активной, пожирающей саму себя
протоплазмы...
Так же она сожрет и его... Сожрет - и не заметит... Сожрала же слизь
его ботинки, а зародыши из воздуха - одежду. Изъела же красная плесень ему
ноги... Какая-то гадость доедала сейчас его волосы, но это его не очень
волновало. Бог с ними, с волосами, новые вырастут..
А волновала его едва заметная голубая дымка впереди. Он смутно
чувствовал, что дымка эта и более чистый воздух как-то связаны... Только
вот опасна ли она? Не опасны же камни. Не опасны желтые, пушистые с виду
шарики, которые покорно лопаются под ногой и не причиняют никакого вреда.
Не опасно небо, воздух как таковой, не опасен ветер, звезды, далекие, не
видимые сейчас галактики... Не опасен купол Финиша, наконец... Не
опасен...
Но рисковать не следует. Кто знает - может быть он - последний!
Последний!!! Как бы этого не хотелось. Но ведь так может быть. Три
попытки, и если его - третья, то... три смерти, напрасных, ничего не
значащих, ничего не доказывающих смерти...
Он напряг руку, заставив ее замереть без движений...
Он никогда не думал, что это так трудно - вынудить руку не
колебаться, не дрожать, обратить ее в камень.
Все-таки удалось...
Он почувствовал, что кричит... кричит... Кричит, стараясь сохранить
почти что неподвижность..
Когда растущий ком на руке стал ощутим на вес, он сжал кисть
несколько раз подряд, разъединяя свою и чужую плоть, потом с силой метнул
коричневато-бурый "снежок" в голубизну...
Тот растворился, не успев долететь до земли, и он понял, что дорога
вперед ему закрыта... Голубая дымка активна, она вбирает в себя любую
жизнь, даже высасывает ее из воздуха, которым поэтому так легко дышать...
- Бандит! Прохиндей!! Прохвост!!!
Голос Эл-Эн-Ди от изумления взметнулся до ультразвука (у Сафронова
неприятно заложило уши). Он растерянно съежился в кресле, сразу сделавшись
совсем маленьким и шарообразным, и Сафронов с трудом подавил желание пнуть
этого шумного пройдоху как футбольный мяч.
- Маленькое невезение - залог большого успеха, - вежливо заметил он.
- Я не отвечаю за действия своих подопечных.
- Зато наживаетесь на них!
- Фу! - выговорил Уай и отвернулся.
- Вы не желаете больше спорить?
- Нет, почему же... - сказал Ди настороженно и понемногу принял свои
обычные габариты. - Я готов поставить семь глубокоходов против белого
медведя, что он не дотянет до конца этого часа...
- Восемь, - сказал Сафронов. - У вас непрочные глубокоходы.
- Семь с половиной, - предложил Ди брюзгливо.
- Семь с половиной глубокоходов против белого медведя без задней
правой ноги!
- На что мне медведь без ноги?
- Ладно, - согласился Ди и вздохнул. - Восемь...
- Зачем вам белый медведь? - поинтересовался Уай. - Что вы с ним
намереваетесь делать?
- Гладить! - ответил Ди с вызовом. - Я обожаю гладить белых
медведей...
Запищал сигнал. Кому-то не терпелось...
Сафронов нехотя дал разрешение на разговор.
Ди подозрительно скосил глаз:
- Кто там еще?
- Из "Новостей Галактики". Комментатор. Спрашивает, когда мой
подопечный помрет. Говорит, что зрителям надоело на него смотреть.
- Скажи ему, пусть покажет зрителям свой... - Ди громко захохотал.
- Скажу! - согласился Сафронов.
Чопорный Уай втянул уши внутрь.
- Не дойдет! - Генерал сказал это отчетливо и резко, словно команду
отдавал. - Такие не доходят... Он не сможет форсировать реку...
- Ему бы плазменную гранату, - мечтательно сказал адъютант.
- Или самый пустяшный бластер...
- Или танк высшей защиты, - заметил генерал едко. - Вы склонны
допустить, что он умеет пользоваться гранатой?
- Никак нет, мой генерал, - вытянулся адъютант, вспомнивший о
субординации.
- Вольно, - разрешил генерал доброжелательно. - Думайте, капитан,
думайте. Приучайте себя к этому занятию. Думать полезно. Человек думающий,
размышляющий, привыкший анализировать и сопоставлять, никогда не скажет
такой глупости. Ну откуда этот штатский спектрохимик мог научиться
пользоваться гранатой... Он если и видел ее, так только в развлекательных
программах о войнах прошлого... Примитивный, ни на что не годный
образец...
- Не понял, мой генерал.
- Я имел в виду гранату. Впрочем, этот образчик с экрана тоже ни на
что не годен...
Что-то надо было делать... Но что? Он неторопливо бродил взад-вперед,
стараясь не выходить из зоны чистого воздуха, но и не приближаться особо к
голубой мерзости, стараясь ну что-нибудь, хоть что-нибудь придумать...
Возвращаться было некуда. Доставившая его капсула распылилась сразу же,
как только вывалила его на поверхность планеты. Обогнуть опасность и
дальше идти вдоль реки? Сквозь вонь? В неизвестность? От одного
воспоминания его замутило. Он почувствовал, что не физически даже -
психологически не способен покинуть этот живительный оазис, что он
предпочтет умереть, раствориться, но не вдыхать снова этот гнусный аромат
постоянного, непрекращающегося, невыветривающегося разложения, что он
будет ходить вот так до тех пор, пока не свалится от усталости, и тогда,
только тогда эта настырная чужая жизнь сможет победить и его самого, и
надежду его...
- Это "Новости Галактики"? Скажите, долго он еще намеревается так
ходить? Нам всем это уже надоело. Да-да, на-до-е-ло. Вы обещали
незабываемое, напряженное зрелище! Где оно? Да, в начале кое-что было, но
это бы-ло! А вы обещали не-пре-рыв-но-е!.. И если он не перестанет, мы на
вас в суд подадим... Да-да, в суд!.. За злоупотребление рекламой... Да,
так и знайте! Я не шучу... Да, вот так ему и скажите... Не можете?!.. А
что вы тогда можете?
Он подумал, что там, на Земле, Ирэн, наверно, сидит у экрана. И
смотрит на него. И любуется им. И гордится им. И страдает за него. И что
рядом с ней его дети, Томас и Джоан. И как горят у них глазенки от
любопытства. И как смотрят они на своего папу. И как спрашивают: "Мама, а
что это папа делает? Мама, а почему он такой усталый?"
- Мама, а что это папа делает? - спросила четырехлетняя девочка,
пытаясь смотреть на маму и на куклу одновременно.
- Дурака валяет, - ответила женщина раздраженно и тут же упрекнула
себя за резкость.
"Надо быть сдержанней, - подумала она. - Нельзя при ребенке... Дети -
они такие мартышки, все перенимают... И потом, это все-таки ее отец. Какой
бы ни был, но отец..."
Что-то надо делать... Они же смотрят на меня... Они ждут... Они в
меня верят...
- А он скоро умрет? - спросила девочка. Она гладила куклу, кукла
довольно выгибалась под ее рукой и мурлыкала песенку: "Моя милая хозяюшка,
не пора ли тебе баюшки?". Женщина посмотрела на дочь с удивлением.
- Мама, - сказала девочка укоризненно. - Я же не маленькая. Помнишь,
мы такую передачу уже смотрели, правда, давно и там папы не было...
Они не смогут без меня... Не смогут... Не сумеют... Ирэн, такая
кроткая, ласковая... Томас с вечными своими вопросами... Джоан с
испорченной куклой...
- Мама, скоро?
- Наверно, - ответила женщина.
- И тогда моим папой будет дядя Кристоф?
- Наверно, - ответила женщина. Она посмотрела на экран, где голый и
нескладный разгуливал ее муж. Нелепый муж. Грязный муж. С какими-то
противными красными язвами на ногах. На голове вместо волос - вьющаяся
черная шапка. Как у негра! Тьфу!!! Он никогда не умел прилично выглядеть
на людях.
"Кто он тебе? - спросила она себя с изумлением. - Кто тебе этот
чужой, непонятный человек? Как он мог согласиться выставить себя на
посмешище... Передо мной... Перед детьми... Муж, - сказала она про себя и
- с облегчением, - Бывший муж..."
Надо жить, - думал он. - Жить... Хорошо жить, когда знаешь: зачем и
для кого... Меня ждут, и я обязан вернуться... Мне доверили, и я обязан
оправдать это доверие... Обязан дойти до Финиша... Чтобы доказать...
Себе... другим... всем... Всей Галактике доказать - сие Человек! Человек
Побеждающий! Человек Никогда Не Сдающийся! Ни Перед Чем Не Отступающий
Человек! Здесь я - представитель Земли... На этой гнусной, омерзительной
планете... Но путь к победе - настоящей победе! - не может быть легок...
Он тяжел, мучителен и опасен... Но меня ждут и в меня верят... Я не могу
не победить...
Он уже знал, что принял решение. Достойное Человека. Ведущее к
победе. Мудрое и единственно верное...
Идти вперед. Только вперед. Всегда - вперед!..
Что там у нас впереди? Голубая дрянь?
- Ай!..
Крик напоминал скорее мышиный писк, а не обычный барственный бас
аллезианца.
- Не отчаивайтесь так, - сказал Сафронов. - Я вам пришлю медведя.
Даром!
- Спасибо, Джек, - сказал Ди растроганно. - Вы настоящий делец.
- Молодец, - закричал Комментатор. - Умница!..
- Хм! - выдавил генерал Шеридан. - Я не понимаю его маневра...
- Я - тоже! - доложил адъютант.
- Хм! - повторил генерал раздраженно.
"Всегда он так, - думала красивая молодая женщина, брезгливо
скосившись на экран. - Эта гордо задранная голова. Раздувающиеся ноздри.
Поза попранного достоинства... Клоун... Он не может даже умереть
по-человечески..."
Теперь все надо делать быстро. Быстро и отважно. Только так можно
победить...
Мысли тянулись, отставая от действий, мысли плелись где-то позади,
вялые, неповоротливые, неживые... Он же стал стремителен. Молниеносен.
Непобедим...
Он застыл неподвижно, давая отдых телу, напрягая его, подготавливая,
сосредотачивая на задаче. Так!
Последний взгляд...
Последний вздох...
Он почувствовал, что тело его покрылось живой, шевелящейся пленкой, и
рванулся вперед, в опасность, в туман...
Только бы не споткнуться!.. Единственная оставшаяся мысль в голове...
Только бы...
Ура!.. У-ра-а-а!!!
Он кричал во всю глотку, размахивая, как победитель, поднятыми вверх
руками. Он танцевал как дикарь, узревший незримого бога...
Он проскочил...
Мысль оказалась верной. Пленка ела его, а туман ел пленку. Он
двигался, и потому пленка не могла прикрепиться как следует, но
активизированная ранее, пока он стоял в неподвижности, пленка жила и
смогла сойти туману за пищу...
У-ра-а-а!!!
И еще этап! Последний этап - через реку! И рывок... Последний рывок!
Вперед! К Финишу! К Победе!..
Аллезианский соискатель был маленький и верткий. Удобно растекшись на
полу бокса, он скучал и терпеливо ждал своей очереди. Ждать было
неинтересно, но зато было время подумать.
"Я здесь уже сорок да-и, - думал аллезианец. - Передо мной - трое
землян и, возможно, двое наших. Если меня и не вызвали, и не выпустили,
значит - Розыгрыш продолжается. Когда меня вызовут, я буду знать время,
потребовавшееся моим предшественникам на гибель. Это дает определенную
гарантию. Жаль, я крайне плохо знаю физиологию землян. Это бы помогло. Но
тут тоже есть над чем подумать. И им, и нам разрешили участвовать в
Розыгрыше. Значит, планета и для нас, и для них неблагоприятна. Но не
настолько, чтобы по ней нужно было передвигаться в защитных оболочках.
Значит - дышать можно. Интересно, сколько там кислорода? Если много, это
плохо. Это будет очень мучительно..."
Он переплыл реку. Было больно и не хватало кислорода, но он переплыл
реку. Теперь, отбежав от нее подальше, за пределы загаженной ароматами
зоны, он думал об этом с изумлением. Недавнее воодушевление прошло,
оставив легкую и томительную грусть. Оставив усталость. Горела сожженная,
потерявшая эластичность кожа. Ноги кровоточили. Кровь не свертывалась.
Он брел к Финишу, зная, что теперь уже ничто не помешает ему. Не
будет впереди ни рек, ни голубой пакости. Не должно быть. А будет - он
нашел метод борьбы... И от этого делалось еще более грустно, как всегда
бывает, если долго не получается, а потом возьмет - да получится, и когда
спадает первый восторг, и делается ясно, что впереди прямая, почти прямая
дорога.
Там, перед рекой, он стоял долго - ждал, пока пленка на теле станет
толще и активнее, потом нырнул в голубой туман и тоже ждал, надеясь, что
рассеянная в воздухе взвесь сконденсируется на пленке. Затем - прыгнул в
реку. И поплыл...
У него не было времени для расчета. Ему оставалось только плыть и
верить... Все решало чудо. И чудо свершилось...
Протоплазма реки ела туман. Туман ел протоплазму и пленку. Пленка
слабела от тумана, от движений его тела и почти не ела его. Он оказался
как бы за двойной стенкой скафандра, намертво прикрепленного к его телу...
Он плыл...
Не хватало воздуха. Перед закрытыми глазами дрожали и перемигивались
цвета: желтые круги, коричневые круги...
Он плыл...
Спас его пузырь. Он вздулся неподалеку и выдернул его из слизи,
швырнул на берег, точнее - к берегу, но это уже не имело значения.
Он почувствовал дно под ногами. Прочное, надежное дно.
И понял, что берег - рядом...
Он добрел, дополз до суши. И побежал...
Бежал...
Бежал, чувствуя, как отлипает, отваливается от него истонченная
короста чужой жизни...
Бежал, набивая воздухом легкие...
Бежал, не веря еще и боясь поверить...
Бежал, пока не понял, что опасность миновала.
- Уважаемые зрители, теперь, когда результат Розыгрыша практически
ясен, наш корреспондент получил возможность побеседовать с известным
земным коммерсантом Джеком Сафроновым. В этом, как и во многих предыдущих
Розыгрышах, Джек выступает в качестве Представителя Земли. Итак,
внимание!..
КОРРЕСПОНДЕНТ: Джек, когда результат ясен и остаются лишь
незначительные юридические формальности, что бы вы могли сказать нашим
зрителям о сегодняшнем Розыгрыше?
САФРОНОВ: До тех пор, пока передача планеты не будет официально
оформлена Советом Галактики, я не считаю себя вправе выступать с
публичными заявлениями. Но я готов ответить на некоторые ваши вопросы.
КОРРЕСПОНДЕНТ: Хорошо, Джек, старый лис... Вопрос первый: зачем вам
эта планета?
САФРОНОВ: Планета с такой высокой биологической активностью всегда
представляет интерес.
КОРРЕСПОНДЕНТ: Вы намереваетесь разрабатывать ее? Или продадите
лицензию?
САФРОНОВ: Это будет решено позднее.
КОРРЕСПОНДЕНТ: Как вы расцениваете поведение соискателей?
САФРОНОВ: Мы всегда честно выполняем параграфы Галактического
Постановления о Розыгрыше. Двое наших людей погибли, третий чуть было не
погиб... Но каждый из них приложил все силы, чтобы розыгрыш достался
Земле.
КОРРЕСПОНДЕНТ: Да, Джек, кстати. Как вы ее назовете?
САФРОНОВ: Кого?
КОРРЕСПОНДЕНТ: Планету, Джек! Нельзя же так и оставить ее за
труднопроизносимым и маловразумительным индексом.
САФРОНОВ (улыбаясь): А это право мы предоставим истинному герою
сегодняшнего Розыгрыша. Планета повержена им! И он сможет наречь ее, как
пожелает...
- Маскировка, - сказал адъютант растерянно. - Элементарная
маскировка.
- Ошибаетесь, капитан. Это вам наглядное воплощение известного еще
древним принципа: "Разделяй и властвуй". - Генерал улыбнулся, и это
непривычное зрелище несколько шокировало адъютанта. - Я его недооценил,
капитан. Оказывается, некоторые спектрохимики тоже умеют думать. Это
приятная неожиданность. Впрочем, если покопаться в памяти, знал я одного
думающего спектрохимика. Это было как раз незадолго до битвы при Тау
Кита...
"О боже! - простонал про себя адъютант. - В прошлый раз это был
водопроводчик..."
- Это "Обозрение Галактики"? Он что, вот так и будет просто идти? Да?
Ну, как хотите! А я отключаюсь...
- Уважаемые зрители, мы находимся на Земле, в доме Энди Каберати,
фактического победителя сегодняшнего Розыгрыша Планет. Это жена героя -
Ирэн. Томас и Джоан - их очаровательные дети. Послушаем, что скажут нам
счастливцы...
КОРРЕСПОНДЕНТ: Миссис Каберати, вы горды за своего мужа?
ЖЕНА: Конечно, только настоящий мужчина может так смело и
самоотверженно бороться за честь Родины.
КОРРЕСПОНДЕНТ: Вы следили за всей передачей?
ЖЕНА: Да. Как же иначе? Ведь это мой муж!
КОРРЕСПОНДЕНТ: Я преклоняюсь перед вами. Представьте, как страдала
эта мужественная женщина, глядя на экран, восемь часов неотрывно глядя на
своего горячо любимого супруга, поминутно рискующего жизнью...
ЖЕНА: Да, мне пришлось нелегко.
КОРРЕСПОНДЕНТ: А дети?
ЖЕНА: Дети все время были со мной. Я не хотела им этого позволять, но
они настояли. Они сказали, что должны видеть своего отца...
МАЛЬЧИК: Я всегда знал, что мой отец - герой. Просто в обыкновенной
жизни он не мог показать этого. А теперь он это всем показал!
ДЕВОЧКА: Папа такой добрый... И всегда чинит мне куклы...
КОРРЕСПОНДЕНТ (задумчиво, словно сам с собой): И даже чинит куклы...
- Ха-ха-ха! - злорадный смех Ди разорвал внезапно наступившую тишину.
- Сто гравиконцентратов против одного крокодила, что теперь-то ему конец!
- Принято, - спокойно согласился Сафронов.
- Простите, Ди, - вежливо поинтересовался Уай, - зачем вам крокодилы?
- Я буду чистить им зубы!!! - взорвался Эл-Эн-Ди. - Перестаньте
задавать глупые вопросы...
- Спасибо, - невозмутимо поблагодарил Уай. - Именно это я и хотел
услышать.
Это был ветер. Ветер налетел внезапно из-за гор и сначала доставил
только радость: воздух сделался свежее, прохладнее и чище. Но ветер
усилился и продолжал усиливаться, упираясь в грудь тугой, неподатливой
ладонью, мешая идти, мешая глядеть, мешая дышать... Ветер был полон жизни,
и он вбивал эту жизнь в него, в жалкого, сразу растерявшегося человека,
вбивал в его лицо, в его истонченную кровоточащую кожу, в изглоданные
ноги... Зародыши впивались в живую плоть и тут же начинали бурно
развиваться...
"Это хорошо, - думала она. - Лучше быть вдовой героя, чем просто
вдовой. Это респектабельнее..."
- Двести, - предложил Ди.
- Согласен.
- Нет, - сказал генерал, подумав, - все-таки тот был сервомеханик.
- Триста...
- Согласен!
Он плакал. Плакал не от боли - от ветра. Боли он уже не чувствовал.
Болело все тело. Каждый нерв. Каждая клеточка, перемалываемая вражескими
челюстями. Но он шел... Как автомат... Как заведенный... Куда-то вперед...
Сквозь ветер... Сквозь град чужой жизни... Сквозь холод и мрак...
"Хорошо, что я худой, - вяло думал он. - Иначе меня давно бы
снесло..."
- Скорей, - шептала женщина. - Ну скорее же! Скорей! Я хочу это
видеть!...
Он должен был видеть. Он старался выдержать направление, но не был
уверен, что ему это удалось. Ветер разворачивал из стороны в стороны его
тело, налетал, казалось, отовсюду. Он заставил себя открыть измученные
слезящиеся глаза...
И увидел крутящуюся беснующуюся тьму. По глазам ударили градины.
Вонзились. Впились. Потянулись жадными щупальцами к его мозгу...
Ди радостно потирал хватала. Тело его подернулось приятной
зеленоватой окраской - цветом умиротворения и довольства.
- Вы верно говорили, Джек: маленькие неприятности - залог большого
успеха. Когда я могу получить своих крокодилов?
Сафронов стиснул зубы.
- Скорей, - шептала женщина у экрана. - Скорее же! Скорей!..
Он шел... Это было удивительно и непостижимо. Это не было даже чудом,
это было больше, чем чудо. Он шел...
- "Обозрение Галактики?" Он что, так и будет идти? Нечего терять
время! Давайте следующего...
Аллезианский соискатель увидел, что свет начал менять тон и понял,
что это означает... "Вперед, - сказал он себе. - К победам и к радости...
Покажем этой планетке... только бы там не было слишком много кислорода..."
Он сконденсировал свое тело в компактный упругий шар и, когда дверцы
его бокса раздвинулись, выкатился в старт-камеру.
"Это нечестно, - думал он. - Это попросту несправедливо. Так не
должно быть. Быть должно по-другому, по-хорошему. Так, чтобы все остались
довольны. Иначе нельзя... Иначе..." Мысли путались, растрепанные,
уносящиеся с ветром, мысли жили где-то в самой потаенной глубине его тела
и уже не хотели жить. "Иначе станет плохо... И значит - я должен идти!
Вперед... На Землю... Домой... Из мрака к свету... Меня там ждут... Мне
верят... Верят..."
- Уважаемые зрители! Какая напряженность! Какой динамизм. Земляне,
оказывается, так просто не умирают... Ослепший человек против слепой
стихии! Теперь они наравне, уважаемые зрители, ха-ха!
Ветер сбил его с ног, покатил. Он пытался вцепиться в землю
непослушными пальцами, но ветер был сильнее, ветер, забавляясь, волок его,
крутил, пинал, переворачивал...
Ветер Всесокрушающий...
"Да как же это? - успел он подумать. - За что?"
Он ударился спиной о что-то непереносимо твердое и потерял
сознание...
Аллезианца усадили в капсулу.
- Скоро? - поинтересовался он.
Ему не ответили, но он понял: скоро.
От удара он потерял сознание, но почти сразу же очнулся. Ветер плотно
прижимал его к какой-то непонятной, неподатливой поверхности...
"За не-е, - дробилась мысль, выдавливаясь в распластанное тело
крохотными, квантовыми порциями. - Там ти-ше... Там можно
от-си-деть-ся..."
Он попытался встать. Ветер вроде бы и не мешал, но он бил, хлестал,
стегал его, вдавливая занемевшей от боли спиной в твердь.
Твердь поддалась...
"Конец", - подумал он безразлично. Ему захотелось крикнуть, крикнуть
на прощание радостно и оптимистично, чтобы знали и видели: он ни о чем не
жалеет, он сделал все, что мог...
Ветер вдавил его в образовавшуюся пустоту. И исчез. Изодранное тело
обняли мягкие лапы манипуляторов.
"Надо же, - успел он подумать. - Финиш".
И потерял сознание.
На семь недель...
- Уважаемые зрители! Только что вы присутствовали при торжественной
церемонии передачи планеты. Напоминаю вам смысл этой величественной
процедуры. Как известно, цивилизаций в Галактике много, планет же,
представляющих интерес, - мало. Космос, уважаемые зрители, скучен и уныл,
и потому каждая выходящая за рамки привычного планета разыгрывается между
желающими ее приобрести. Заявки принимаются только от тех цивилизаций,
представители которых способны выжить на спорной планете без каких-либо
дополнительных приспособлений. Жеребьевкой устанавливается очередность
попыток. Претенденты не должны обладать никакой профессиональной
подготовкой на выживаемость. За этим пунктом Устава особо строго следят
ревизоры Галактического Совета, под высоким покровительством которого
находится вся процедура Розыгрыша.
Итак, цивилизации-претенденты отобраны. Теперь дело за соискателями.
Каждый желающий, прошедший специальную классификационную комиссию, имеет
право выдвинуть свою кандидатуру. Остальное решает случай... Разумеется,
соискатель всегда может отказаться, но, дорогие зрители, какой же
уважающий себя человек откажется показать себя настоящим мужчиной? Отказов
не бывает. И это не удивительно...
Соискатели отобраны. Порядок очередности установлен. Вот теперь
только и начинается собственно Розыгрыш.
Каждой планете предоставляется три попытки. Если же все они неудачны
- цивилизация-претендент выбывает из соревнования и наступает очередь
следующего.
Сегодня победил соискатель Земли и, следовательно, во владение Земли
должна бы перейти планета...
И вот тут вступает в действие Галактическое Законодательство, ибо
согласно Закону ни одна из цивилизаций не может иметь в единовластном и
бесконтрольном распоряжении ни одной планеты вне пределов собственной
системы.
Как же быть?
Тут и приходят на помощь такие люди, как достоуважаемый Джек
Сафронов, который, как частное лицо, может владеть планетой, а поскольку
его собственность, как подданного Земли, косвенно является земной
собственностью...
Гимны!
Земной.
Потом - галактический.
КОРРЕСПОНДЕНТ: Ну, Джек, что вы скажете о результате?
САФРОНОВ: Я им доволен!
КОРРЕСПОНДЕНТ: Ваши дальнейшие намерения?
САФРОНОВ: Они определятся в будущем.
КОРРЕСПОНДЕНТ: Как чувствует себя соискатель?
САФРОНОВ: О, с ним все в порядке. Небольшое переутомление... Но скоро
он встанет на ноги, и тогда всех вас пригласят на пресс-конференцию. А уж
мы постараемся подлечить его на совесть!
КОРРЕСПОНДЕНТ: Еще бы, ведь если он не дотянет до конца контрольного
срока...
САФРОНОВ: Ну что вы, дорогой мой, дотянет как миленький... И вскоре
вы в этом убедитесь... А пока... Простите, меня ждут...
- Уай, скажите, будьте добры, зачем вы все время дразнили этого
пройдоху Ди?
Сафронов быстро шел по коридору Судейской Станции, зажав под мышкой
папку с документацией на планету. Уай меланхолически парил рядом, строго
выдерживая дистанцию, предписанную этикетом.
- Я проверял, - ответил он. - Надо же знать, как выводить добряка Ди
из себя...
- И вы поверили его припадку?
- Нет, но это помогло его устранить...
- Ди - большой хитрец.
- Не спорю. Но, интересно, что он станет делать, если ему прислать
крокодила и зубную пасту?
- Он почистит ему зубы, Уай, а потом... продаст с трехсотпроцентной
прибылью. А вы наживете себе врага...
- Вряд ли, - заметил Уай рассудительно. - Ди для этого слишком
делец... Кстати, вернемся к нашему разговору...
- Какому?
- Не притворяйтесь, Джек, это просто неприлично. Я предлагал вам
обмен...
- Обмен, - сказал Сафронов. - Хм! - Он остановился, как бы в
раздумье: - Знаете, Уай, я, пожалуй, согласился бы... А что вы намерены
предложить?
