начали тускнеть и казались уже лишь слабо окрашенными тенями, а затем и
вовсе исчезли. Призрачные факелы погасли, и свечи в руках Карла и его
спутников освещали теперь только старинную тканую обивку стен, слегка
колеблемую ветром. Некоторое время можно было еще слышать какие-то довольно
мелодичные звуки, которые один из свидетелей сравнил с шумом ветра в листве,
а другой со звоном струн арфы, рвущихся в то время, когда инструмент
настраивается. У присутствующих не возникло разногласий насчет
продолжительности видения: по их мнению, оно длилось минут десять.
Черные завесы, отрубленная голова, потоки крови, от которой побагровел
пол, - все это исчезло вместе с призраками. Только на туфле Карла осталось
красное пятно, и этого было бы достаточно для того, чтобы напомнить ему
сцену, разыгравшуюся ночью, если бы она и без того не запечатлелась в его
памяти. Вернувшись в свой кабинет, король приказал записать рассказ обо
всем, что он видел, велел своим спутникам подписать его и подписал сам.
Несмотря на все меры, принятые для того, чтобы содержание документа не было
разглашено, он стал известен еще при жизни Карла XI. Он и посейчас
существует, и никому не приходит в голову оспаривать его подлинность.
Примечателен конец этой записи:
"А если то, что я здесь изложил, - пишет король, - не истинная правда,
я отрекаюсь от надежды на лучшую жизнь за гробом, каковую, быть может,
заслужил кое-какими добрыми делами, в особенности же ревностным трудом на
благо моего народа и защитой веры моих предков".
К атому мы добавим, что если вспомнить смерть Густава III и суд над его
убийцей Анкарстремом, то можно обнаружить немало общего между этим событием
и обстоятельствами данного удивительного пророчества. Молодой человек,
обезглавленный в присутствии представителей сословий, обозначал бы в таком
случае Анкарстрема. Венчанный королевской короной труп - Густава III.
Мальчик - его сына и преемника Густава-Адольфа IV. Наконец, старик - герцога
Судерманландского, дядю Густава IV, который был регентом королевства, а
затем, после низложения своего племянника, сам стал королем.
1829
