Правда, правоохранители неоднократно пытались исправить это упущение.
Но всякий раз безуспешно. Так, Деньгу арестовали в конце 1994 года за
хранение наркотиков. Но всего через два дня он вышел под подписку о не-
выезде, а дело потихоньку прикрыли.
Хохол много путешествовал по свету. Только в Соединенных Штатах, по
оперативным данным, он побывал четыре раза. Естественно, приходил на
поклон к Япончику. Побывал и в Чехии, на именинах у солнцевского "авто-
ритета" Виктора Аверина. В числе прочих приглашенных его прямо в ресто-
ране задержали пражские полицейские (подробнее об этой операции - в гла-
ве о Михасе).
Последний арест Деньги состоялся 5 июня 1995 года. На 16-м километре
Минского шоссе его автомашина "Бьюик-Регал" была остановлена сотрудника-
ми РУОПа на посту-пикете ГАИ. При обыске оперативники изъяли у Хохла
0,17 грамма кокаина - дозу, вполне достаточную для возбуждения уголовно-
го дела.
И вновь он отделался легким испугом. К середине 96-го года Хохол пра-
вил бал, не считая "законного" Одинцова, во всех западных районах Москвы
и Подмосковья - в Матвеевском, Кунцеве, Строгине, на Можайском шоссе.
БАЛАШИХА И НОГИНСК
По-прежнему у всех на слуху балашихинцы. Именно здесь скопились наи-
более внушительные бандитские силы, именно в этом районе в наибольшей
степени удалось развернуться российской воровской элите.
Как считает милиция, балашихинская преступная группировка была в ос-
новном сформирована уже к концу 70-х годов. Изначально ставка делалась
на те воровские промыслы, которые стали в итоге "базовыми" для новейших
криминальных образований. Это, естественно, автобизнес, разбой, рэкет,
квартирные кражи, хищения государственного имущества, наркобизнес и тор-
говля оружием. Долгое время во главе группировки стоял легендарный Сер-
гей Фролов - вор в законе по кличке Фрол.
Он был одним из первых "западников" в современной воровской элите -
как впоследствии и Михась, Фрол считал, что наилучшая модель банды ново-
го типа - классический американский мафиозный клан. Говорят, Фрол посто-
янно сыпал цитатами из фильма "Крестный отец". Еще одна принципиальная
позиция Фрола - ставка на борьбу с инородцами, "черными". Оппонировал
Фролу глава второй балашихинской группировки Владимир Мушинский по клич-
ке Муха, в 1987-м получивший ранения во время перестрелки с "бригадира-
ми" Фролова.
В 1988 году, в самом начале кооперативного движения, быстро сориенти-
ровались и балашихинцы - учредили кооператив "Вымпел". В отремонтирован-
ной школе подшефные Фрола шили джинсовые вещи из "варенки", вырезали ме-
бель, делали дешевую бижутерию. Вскоре кооператив стал "крышей" и
штаб-квартирой группировки. Через некоторое время на базе "Вымпела" и
его дочерних фирм была организована настоящая финансово-промышленная
группа со связями в Узбекистане, на Украине и в Крыму.
В 1990 году начались первые криминальные разборки. В Балашихе людьми
Мухи убит известный вор в законе Пхакадзе по кличке Тимур. Воровское
собрание выносит убийце - блатарю по кличке Маноха - смертный приговор.
Он расстрелян средь бела дня в поселке "5-й фабрики". Но каким-то чудом
он выжил. Точнее, получил "отсрочку". В апреле Маноха попадает в сизо-З
Серпухова - почему-то именно туда, где сидел исполнитель приговора, ба-
лашихинский "беспредельщик", Соломатин и его земляк, вор в законе Сул-
тан. На сей раз шансов Манохе не оставили. Он скончался от побоев в ка-
мере.
А Фрол тем временем продолжает набирать силу. Под его контролем уже
оказываются Ногинск, Орехово-Зуево, Павловский Посад, Щелково, Мытищи,
Калининград, Реутово. Все самые прибыльные точки - рестораны, кафе,
предприятия автосервиса - попадают под широкую "крышу" лидера балаши-
хинской "братвы". Иные территории сдавались без боя, в других случаях
приходилось демонстрировать боевую мощь. Однажды, например, подмосковные
милиционеры с удивлением и ужасом обнаружили на обочине шоссе у деревни
Афанасово "Жигули", а в машине - три трупа с простреленными головами.
Это были считавшиеся необычайно "крутыми" реутовские "авторитеты" Пара-
монов, Шиков и Коровкин. Еще жестче балашихинцы поработали в Бутове. Ту-
да на "стрелку" с конкурентами прибыла почти сотня бойцов. Разговор за-
вершился автоматной очередью. Итог - три трупа и несколько раненых.
Фрол оказался масштабно мыслящим криминальным бизнесменом. Он выезжа-
ет в Новороссийск - на переговоры о торговле нефтью и нефтепродуктами.
Его люди берут под контроль крымскую гостиницу "Ореанда". Зафиксированы
контакты Фрола с бизнесменами из Прибалтики и некоторых западноевропейс-
ких стран - речь уже идет об экспорте цветных металлов. Судя по всему,
он дружен и с местными правоохранителями. Дважды его арестовывали за не-
законное хранение оружия - и дважды он выходил из узилища без особых
проблем (второй раз в 1993 году - под залог в пять миллионов рублей).
Свидетелем одной из характерных историй периода правления в Балашихе
и Ногинске достославного Фрола (точнее, судебного развития этой истории)
стал автор этих строк. Ко мне обратились мать одного из подсудимых и
тогдашний директор Общества попечителей пенитенциарных заведений. Вот
что они рассказали.
27-летний офицер запаса Александр Киселев оказался за решеткой за
преступление, еще, к счастью, не прописанное в УК: отказ отстегивать рэ-
кетирам. Впрочем, сперва его строптивость наказывалась ординарными изби-
ениями. Били, когда он, возглавляя похоронное бюро пригородного поселка
Обухове, хоронил бедняков бесплатно и упорно не платил дань. Били и в
период работы заместителем директора ногинского АО "Драмадер", тоже
прекратившего по инициативе Киселева "левые" выплаты. Вязали и пристав-
ляли дуло ко лбу, когда под начало Александра перешло ногинское кладби-
ще. Оттуда ему пришлось уйти через три дня работы под угрозой остаться
там навсегда.
Уроки впрок не пошли. Строптивец и его коллеги из "Драмадера" решили
организовать собственную охранную фирму, чтобы на законном основании с
оружием в руках защищать себя и других от беспредела местной мафии. Чаша
терпения последней была переполнена.
10 октября 1992 года в ночь после обмывания регистрации охранного бю-
ро был убит один из "драмадерцев" Саша Захаров (полный тезка одного из
лидеров здешней "братвы"), на даче которого и отмечали. Его труп нашли
недалеко от дома Сашиной знакомой, куда его отвезли после сабантуя
друзья - С. Капустинский, А. Рыбочкин, А. Чумаков и А. Садовников.
"Странности" в этом уголовном деле начались сразу же. Версию убийства
из-за ревности, что напрашивалась в первую очередь (у приятельницы Заха-
рова был муж), следствие так до конца и не проверило, сразу же выбрав
самую странную и мало мотивированную из всех прочих: Захарова убили его
же друзья по личному приказу Киселева. За девять месяцев следователи так
и не установили сколько-нибудь логичных мотивов для такого убийства. От-
вета на вопрос, зачем именно в день регистрации собственной фирмы и сра-
зу же после того, как многие горожане видели их вместе, понадобилось
"драмадерцам" убивать своего друга, - следствием не дано.
Впрочем, мотивы и не искали. Через несколько дней после того, как 11
ребят арестовали, было получено то, что со времен Вышинского считается
необходимым и достаточным условием для подписания обвинительного приго-
вора: их чистосердечные признания - 7 из 1. Как они выбивались на этот
раз - кулаками, каблуками, дубинками? - история умалчивает. Но матери
пятерых освобожденных из-под стражи говорили, что сыновья потом целую
неделю мочились кровью.
Правда, Александра Киселева сломать так и не удалось. Последняя по-
пытка была предпринята уже во время судебного разбирательства. В наруше-
ние закона Киселева перевели из сизо в Ногинский изолятор временного со-
держания, где задержанные должны находиться не больше трех дней. Не три
дня, а несколько месяцев Киселев и Земляков (его подельник) спали там на
голых досках и были лишены даже ежедневной часовой прогулки, положенной
по закону. А когда и эти меры не помогли изменить их показания, в один
прекрасный день сопровождавший Киселева в туалет сотрудник изолятора По-
пов схватил подсудимого за волосы, застегнул наручники за спиной и в
этом положении продержал Киселева минут сорок в том же сортире, пригова-
ривая, что будет еще хуже, если тот "дальше будет жаловаться". По этому
факту в прокуратуру Московской области было направлено около десяти об-
ращений. Все жалобы "спустили" прокурору Ногинска Федору Ильину. Однако
проверяющий даже не встретился с Александром. Стоит ли удивляться, что
"факты, изложенные в жалобе, подтверждения не нашли".
Можно было бы предположить, что г-н Ильин занятой человек, что ему не
до общения с подследственными. Но подсудимый Пшенов, также проходивший
по делу "драмадерцев", рассказывает, что в первый же день их задержания
прокурор Ильин лично пришел к нему и посоветовал валить все на Киселева.
Тому, мол, уже пора "мазать себе лоб зеленкой", а его друзьям обеспечено
по "десятке".
Увидев, что г-н Ильин играет в деле далеко не последнюю роль, общест-
венный защитник Киселева Бабушкин попытался с ним переговорить. Пояснил,
что является членом Комиссии по правам человека Общественной палаты при
Президенте РФ. Однако хранитель ногинской законности заявил, что общест-
венные организации и граждане не имеют права к нему обращаться. А со
статьей 33 Конституции, гарантирующей гражданам такое право, он не зна-
ком.
Вообще ключевые моменты этого странного процесса происходили в основ-
ном за пределами здания суда. Так, от защиты Землякова совершенно неожи-
данно для него один за другим отказались пять (!) адвокатов (заметим,
что Уголовнопроцессуальный кодекс такого права им не дает). Последний из
них, адвокат Мосин, совершенно определенно высказался о причинах выхода
из игры: в первый же день его приезда в Ногинский суд на улице к нему
подошли двое неизвестных и настоятельно посоветовали либо заказывать
гроб, либо отказаться от защиты.
Невесело приходилось и свидетелям. Л. Обухов, бывший председатель
Обуховского сельсовета, давший категорически положительную характеристи-
ку Киселеву на предварительном следствии, приехав домой, увидел, что
кто-то стрелял по его окнам. А у свидетельницы Р. Никировой, председате-
ля общества "Богородск", также давшей Александру положительную характе-
ристику, взорвали входную дверь. Таковы современные методы корректировки
свидетельских показаний.
Впрочем, и судья Г. Бурыкина старалась "корректировать". В числе про-
чих, отклонила ходатайства Землякова об участии Бабушкина в качестве его
защитника, но копию своего определения предусмотрительно не дала. Вновь
и вновь заявлял Земляков ходатайства о допуске к делу защитника, отказы-
ваясь от навязываемого ему адвоката "из местных". Г-жа Бурыкина держа-
лась стойко. А вот у прокурора Сергеевой нервы все же сдали: "Еще раз
заявишь ходатайство о защитнике - признаем это нарушением порядка в су-
дебном заседании и будем тебя судить в твое отсутствие".
Почти все "назначенные" адвокаты подсудимых со своими подзащитными
практически не встречались. Есть основания полагать, что они попросту
всячески способствовали введению судебного процесса в заранее кем-то за-
данное русло. Когда упорно молчавший на суде Рыбочкин вдруг поднял руку
и заявил, что готов давать показания, судья предпочла этого не заметить
и занялась допрашиванием отца убитого. В тот же день Рыбочкин имел дли-
тельный разговор со своим адвокатом г-жой Селезневой (кстати, подругой
жены замначальника ногинской милиции - того самого, чьи непосредственные
подчиненные вели дознание по описываемому делу и еще до всех этих собы-
тий неоднократно задерживали Киселева под разными предлогами). Содержа-
