Он взял ее, взвесил на ладони, даже не глядя на название, поднял
черный колпак в центре аппарата и сказал:
- Пожалуйста, подойдите сюда...
Я стал рядом с ним. Он опустился на колени, покрутил круглую
рукоятку, похожую на регулятор громкости у радиоприемника, и нажал
вогнутую белую кнопку рядом с ней. Все лампы в комнате померкли; из
розетки, куда была вставлена вилка провода от аппарата, вылетела с
характерным пронзительным треском голуба искра, но больше ничего не
произошло.
Я подумал, что сейчас он пережжет мне все предохранители, а он
произнес хрипло:
- Внимание!
Мольтерис вложил книгу внутрь аппарата так, что она легла плашмя, и
нажал выступавшую сбоку маленькую черную рукоятку. Свет ламп снова стал
прежним, и одновременно с этим темный томик в картонном переплете на дне
аппарата потускнел. На долю секунды он стал прозрачным, мне показалось,
что сквозь обложку я вижу бледные контуры страниц и сливающиеся строчки
печатного текста, но в следующий миг книга расплылась, исчезла, и я видел
лишь пустое, черное оксидированное дно аппарата.
- Переместилась во времени, - сказал Мольтерис, не глядя на меня. Он
грузно поднялся с пола. На его лбу поблескивали мелкие, как булавочные
головки, капельки пота. - Или, если хотите, - омолодилась...
- На сколько? - спросил я.
От деловитости этого вопроса его лицо несколько посветлело. Левая,
меньшая, словно высохшая сторона - она была и немного темнее, как я
заметил вблизи - дрогнула.
- Примерно на сутки, - ответил он. - Точно я еще не могу вычислить.
Впрочем... - Мольтерис вдруг замолк и посмотрел на меня. - Вы тут были
вчера? - спросил он, не скрывая напряжения, с которым ждал моего ответа.
- Был, - медленно произнес я, потому что пол словно начал
проваливаться у меня под ногами. Я понял, и в ошеломлении, не сравнимом ни
с чем, кроме ощущений, которые испытываешь в невероятном сне, сопоставил
два факта: вчерашнее, такое необъяснимое появление книги точно в этом же
месте, у стены - и теперешний эксперимент.
Я сказал ему об этом. Он не просиял, как можно было бы ожидать, а
лишь молча вытер несколько раз лоб платком; я заметил, что он сильно
вспотел и немного побледнел. Я придвинул ему стул, сел и сам.
- Может, вы скажете мне теперь, чего от меня хотите? - спросил я,
когда он несколько успокоился.
- Помощи, - пробормотал он. - Поддержки... нет, не милостыни. Пусть
это будет... пусть это называется авансом за участие в будущих прибылях.
Машина времени... вы, вероятно, сами понимаете... - Он не окончил.
- Да, - отвечал я. - Полагаю, что вам нужна довольно значительная
сумма?
- Весьма значительная. Видите ли, речь идет о больших запасах
энергии, кроме того, временной прицел, - чтобы перемещаемое тело достигло
точно того момента, в который мы желаем его поместить, - требует еще
длительного труда.
- Сколько на это нужно времени? - поинтересовался я.
- По меньшей мере год...
- Хорошо, - сказал я. - Понятно. Только, видите ли, я должен был бы
обратиться за помощью... к третьим лицам. Попросту говоря - к финансистам.
Думаю, вы ничего не будете иметь против...
- Нет... разумеется, нет, - сказал он.
- Хорошо. Я открою перед вами карты. Большинство людей на моем месте
после того, что вы показали, предположило бы, что имеет дело с трюком, с
ловким мошенничеством. Но я вам верю. Верю вам и сделаю, что смогу. На
это, конечно, мне понадобится время. В настоящий момент я весьма занят,
кроме того, мне придется обратиться за советом...
- К физикам? - вырвалось у него. Он слушал меня с величайшим
вниманием.
- Нет, зачем же? Я вижу, что у вас это больное место, пожалуйста,
ничего не рассказывайте, я ни о чем не спрашиваю. Совет нужен мне для
того, чтобы выбрать наиболее подходящих людей, которые были бы готовы...
Я запнулся. И у него, наверное, в этот момент мелькнула та же мысль,
что и у меня, глаза его заблестели.
- Тихий, - сказал он, - вам не нужно обращаться к кому-либо за
советом... Я сам скажу вам, к кому обратиться...
- С помощью своей машины, да? - бросил я.
Он торжествующе усмехнулся.
- Конечно! Как мне это раньше не пришло в голову... ну и осел же я...
- А вы уже путешествовали во времени? - спросил я.
- Нет. Машина действует лишь недавно, с прошлой пятницы... Я послал
только кота...
- Кота? И что ж он, вернулся?
- Нет. Переместился в будущее - примерно на пять лет, шкала времени
еще неточна. Чтобы точно определить момент остановки во времени, нужно
встроить дифференциатор, который бы координировал завихряющиеся поля. А
пока десинхронизация, вызванная квантовым эффектом туннелирования...
- К сожалению, я абсолютно не понимаю того, о чем вы говорите, -
сказал я. - Но почему вы сами не попробовали?
Мне показалось это странным, чтобы не сказать больше. Мольтерис
смутился.
- Я намеревался, но... знаете... Я... мой хозяин выключил у меня
электричество... в воскресенье...
Его лицо, вернее нормальная правая половина, покрылась пурпурным
румянцем.
- Я задолжал за квартиру, и поэтому... - бормотал он. - Но,
естественно... сейчас... Да, вы правы. Я это - сейчас. Стану вот здесь,
видите? Приведу аппарат в действие и... окажусь в будущем. Узнаю, кто
финансировал мое предприятие - узнаю фамилии людей, и благодаря этому вы
сможете сразу же, без промедления...
Говоря это он раздвигал в стороны перегородки, делящие внутреннее
пространство аппарата на части.
- Подождите, - остановил я его, - нет, так не пойдет. Ведь вы не
сможете вернуться, если аппарат останется здесь, у меня.
Мольтерис улыбнулся.
- О, нет, - сказал он. - Я буду путешествовать во времени вместе с
аппаратом. Это возможно - у него есть два варианта регулировки. Видите,
вот тут вариометр. Если я перемещаю какой-либо предмет во времени и хочу,
чтобы аппарат остался, то концентрирую поле здесь, на небольшом
пространстве под клапаном. Но если я сам хочу переместиться во времени, то
расширяю поле, чтобы оно охватило весь аппарат. Только потребление энергии
будет при этом больше. У вас предохранители многоамперные?
- Не знаю, - ответил я, - боюсь, однако, что они не выдержат. Уже
раньше, когда вы пересылали книгу, свет мерк.
- Пустяки, - сказал он, - я сменю предохранители на более мощные,
если вы, конечно, разрешите...
- Пожалуйста.
Он принялся за дело. В его карманах была целая электротехническая
мастерская. Через десять минут все было готово.
- Я отправлюсь, - заявил он, вернувшись в комнату. - Думаю, что
должен передвинуться минимум на тридцать лет вперед.
- Так много? Зачем? - спросил я. Мы стояли перед черным аппаратом.
- Через несколько лет об этом будут знать только специалисты, -
отвечал он, - а спустя четверть века каждый ребенок. Этому станут учить в
школе, и имена людей, которые помогли осуществлению дела, я смогу узнать у
первого встречного.
Он бледно усмехнулся, тряхнул головой и вошел внутрь аппарата.
- Свет померкнет, - сказал он, - но это пустяки. Предохранители
наверняка выдержат. Зато... с возвращением могут быть кое-какие
трудности...
- Какие же?
Он быстро взглянул на меня.
- Вы никогда меня здесь не видели?
- Что вы имеете в виду? - Я его не понимал.
- Ну... вчера или неделю назад, месяц... или даже год назад... Вы
меня не видели? Здесь, в этом углу, не появлялся внезапно человек, стоящий
обеими ногами в таком аппарате?
- А! - вскричал я. - Понимаю... Вы опасаетесь, что, возвращаясь,
можете передвинуться во времени не к этому моменту, а минуете его и
появитесь где-то в прошлом, да? Нет, я никогда вас не видел. Правда, я
возвратился из путешествия девять месяцев назад; до этого дом был пуст...
- Минуточку... - произнес он и глубоко задумался. - Сам не знаю, -
сказал он, наконец. - Ведь если б я здесь когда-то был, - скажем, когда
дом, как вы сказали, был пуст, то я ведь должен был помнить об этом -
разве нет?
- Вовсе нет, - быстро ответил я, - это парадокс петли времени, вы
были тогда где-то в другом месте и делали что-то другое, - вы из того
времени; а не желая попасть в то прошлое время, вы можете сейчас, из
настоящего времени...
- Ну, - сказал он, - в конце концов это не так уж и важно. Если даже
я отодвинусь слишком далеко назад, то сделаю поправку. В крайнем случае,
дело немного затянется. В конце концов это первый опыт... Я прошу у вас
терпения...
Он наклонился и нажал первую кнопку. Свет сразу потускнел; аппарат
издал слабый высокий звук, как стеклянная палочка от удара. Мольтерис
поднял руку прощальным жестом, а другой рукой коснулся черной рукоятки и
выпрямился. В этот момент лампы снова вспыхнули с прежней яркостью, и я
увидел, как его фигура меняется. Одежда его потемнела и стала
расплываться, но я не обращал на это внимание, пораженный тем, что
происходило с ним самим; становясь прозрачными, его черные волосы
одновременно белели, его фигура и расплывалась, и в то же время ссыхалась,
так что когда он исчез у меня из глаз вместе с аппаратом и я оказался
перед пустым углом в комнате, пустым полом и белой, нагой стеной с
розеткой, в которой не было вилки, когда, говорю, я остался один, с
открытым ртом, с горлом, в котором застрял крик ужаса, перед моим взором
все еще длилось это ужасное превращение: ибо он, исчезая в потоке времени,
старел с головокружительной быстротой - должно быть, прожил десятки лет в
долю секунды! Я подошел на трясущихся ногах к креслу, передвинул его,
чтобы лучше видеть пустынный, ярко освещенный угол, уселся и стал ждать. Я
ждал всю ночь, до утра.
Господа, с тех пор прошло семь лет. Думаю, что он уже никогда не
вернется, ибо, поглощенный своей идеей, он забыл об одном очень простом,
прямо-таки элементарном обстоятельстве, которое, не знаю уж почему - по
незнанию или по недобросовестности, обходят все авторы фантастических
гипотез. Ведь если путешественник во времени передвинется на двадцать лет
вперед, он должен стать на столько же лет старше - как же может быть
иначе? Они представляли себе это таким образом, что настоящее человека
может быть перенесено в будущее, и его часы станут показывать время
отлета, в то время как все часы вокруг показывают время будущего. Но это,
разумеется, невозможно. Для этого он должен был бы выйти из времени, вне
его как-то добираться к будущему, а найдя желаемый момент, войти в него...
извне... Словно существует нечто, находящееся вне времени. Но ни такого
места, ни такой дороги нет, и несчастный Мольтерис собственными руками
пустил в ход машину, которая убила его старостью, ничем иным, и когда она
остановилась там, в избранной точке будущего, в ней находился лишь его
поседевший скорченный труп.
А теперь, господа, самое страшное. Машина остановилась там, в
будущем, а этот дом вместе с квартирой, с этой комнатой и пустым углом
тоже ведь движется во времени - но единственным доступным для нас
способом, - пока не доберется в конце концов до той минуты, в которой
остановилась машина, и тогда она появится там, в этом белом углу, а вместе
с ней - Мольтерис... то, что от него осталось... И это совершенно не
подлежит сомнению.
