районов стали жаловаться на нестерпимый смрад (особенно весною и летом, с
началом теплых ветров), благотворительные организации принялись окроплять
дракона духами; когда же это не помогло, они устроили для него сбор
хлебобулочных изделий. Сперва их затею подняли на смех, но со временем она
получила настоящий размах. В более поздних газетных подшивках не было уже
ни слова о ликвидации дракона, зато все больше и больше говорилось о
выгодах, которые принесет оказание ему помощи. Итак, что-то я все же
узнал, но, сочтя это недостаточным, отправился в университет, на кафедру
общей и прикладной драконистики. Ее заведующий принял меня чрезвычайно
любезно.
- Ваши вопросы в высшей степени анахроничны, - со снисходительной
улыбкой произнес он, выслушав меня. - Дракон есть объективная реальность
нашей действительности, ее неотъемлемая, а в известном смысле -
центральная часть, поэтому его надлежит изучать как международную проблему
особой важности.
- Нельзя ли поконкретнее? - сказал я. - Откуда он вообще взялся, этот
дракон?
- А кто его знает, - флегматично ответил драконовед. - Археология,
прадраконистика и генетика драконов не входят в круг моих интересов. Я не
занимаюсь драконогенезом. Пока он был мал, он не представлял серьезной
проблемы. Таково общее правило, почтеннейший чужеземец.
- Мне говорили, он происходит от улиток-мутантов.
- Не думаю. Впрочем, неважно, откуда он взялся, раз уж он существует,
да как еще существует! Исчезни он вдруг, это было бы катастрофой. После
нее мы вряд ли оправились бы.
- В самом деле? А почему?
- Автоматизация привела у нас к безработице. В том числе среди
научной интеллигенции.
- И что же, дракон помог делу?
- Разумеется. У нас скопились огромные излишки продовольствия, горы
макарон, озера растительного масла, сущим бедствием было перепроизводство
кондитерских изделий. Теперь мы экспортируем эти излишки на север, а ведь
их еще надо перерабатывать. Он не будет есть что попало.
- Дракон?
- Ну да. Чтобы разработать оптимальную программу его кормления,
пришлось создать систему научно-исследовательских центров, таких как
Главный Институт Драконопасения и Высшая Школа Гигиены Дракона; в каждом
университете есть хотя бы одна кафедра драконистики. Особые предприятия
производят новые виды питания и пищевых добавок. Министерства пропаганды
создали особые информационные сети, чтобы втолковать обществу, сколь
выгоден товарообмен с драконом.
- Товарообмен? Так он вам что-то поставляет? Не может быть!
- Поставляет, а как же. Прежде всего так называемый драколин. Это его
выделения.
- Такая блестящая слизь? Я ее видел на снимках. На что же она
пригодна?
- Когда загустеет - на пластилин, для детских садов. Хотя проблемы,
конечно, имеются. Трудно вынести запах.
- Воняет?
- В известном смысле - очень. Чтобы отбить запах, добавляют особые
дезодоранты. Пока что драконий пластилин в восемь раз дороже обычного.
- Профессор, а что вы скажете о покушении на дракона? Ученый почесал
ухо, свисавшее у него над губами.
- Если бы оно удалось, то, во-первых, мы имели бы эпидемию.
Представляете себе испарения, идущие от такой дохлой туши? Во-вторых- крах
банков. Развал монетарной системы. Короче говоря, катастрофа, господин
чужеземец. Ужасная катастрофа.
- Но ведь его присутствие дает о себе знать, не так ли? Говоря
попросту- оно в высшей степени неприятно?
- Что значит неприятно? - изрек с философским спокойствием
драконовед. - Постдраконовый кризис был бы еще неприятнее! Учтите,
пожалуйста, что мы не только кормим его, но и проводим с ним
внегастрономическую работу. Стараемся смягчить его нрав, удержать его в
определенных границах. Это - программа так называемого одомашнивания, или
умиротворения. В последнее время ему дают большое количество сладостей. Он
это любит.
- Сомневаюсь, чтобы его нрав стал от этого слаще, - буркнул я.
- Однако экспорт кондитерских изделий возрос вчетверо. Ну, и следует
помнить о деятельности КРДП.
- Что это такое?
- Комитет Регулирования Драконьих Последствий. Он дает работу
выпускникам университетов и колледжей. Дракона следует познавать,
исследовать, время от времени- лечить; прежде у нас был избыток медиков, а
теперь каждому молодому врачу работа обеспечена.
- Ну хорошо, - сказал я без особой убежденности. - Но ведь все это -
экспорт филантропии. Почему бы вам не заняться филантропией
непосредственно у себя?
- Как вы это понимаете?
- Ну... вы ведь тратите на дракона кучу денег!
- И что же - раздавать их гражданам просто так? Это противоречит
основам любого хозяйствования! Вы, я вижу, полный профан в экономике.
Кредиты, обслуживающие драконий экспорт, разогревают конъюнктуру.
Благодаря им растет товарооборот...
- Но и сам дракон тоже, - прервал я его. - Чем усиленней вы его
кормите, тем он становится больше, а чем больше он становится, тем больше
у него аппетит. Где же тут смысл? Ведь в конце концов он вас разорит и
сожрет!
- Вздор! - возмутился профессор. - Банки причисляют кредиты к
активам!
- Что это, дескать, возвратные ссуды? А он вернет их своим
пластилином?
- Не ловите меня на слове. Если бы не дракон, для кого мы производили
бы трубопроводы, которыми в него качают мучной отвар? А ведь это - и
металлургические комбинаты, и трубопрокатные станы, и сварочные автоматы,
и транспортные средства, и так далее. Дракон имеет реальные потребности.
Ну, теперь понимаете? Производство должно на кого-то работать!
Промышленники не производили бы ничего, если бы готовый продукт
приходилось выбрасывать в море. Реальный потребитель - Другое дело. Дракон
- это громадный, необычайно емкий заграничный рынок, с колоссальным
спросом...
- Не сомневаюсь, - заметил я, видя, что и эта беседа ни к чему не
ведет.
- Итак, я вас убедил?
- Нет.
- Потому что вы прибыли из цивилизации, слишком непохожей на нашу.
Впрочем, дракон давно уже перестал быть только импортером нашей продукции.
- Чем же он стал?
- Идеей. Исторической необходимостью. Нашим государственным
интересом. Могущественным фактором, оправданием наших объединенных усилий.
Попробуйте взглянуть на дело именно так, и вы поймете, какие
фундаментальные проблемы обнаруживаются в омерзительной вообще-то твари,
если она достигнет планетных размеров.
Сентябрь 1983
P.S. Говорят, что дракон распался на множество маленьких дракончиков, но
их аппетит отнюдь не уменьшился.
