Разумеется, было бы просто разрешить сомнения - стоило только послать всего лишь один зонд через облачную мантию Европы. Но, к сожалению, что бы ни скрывалось под сплошным серым покрывалом, оно не поощряло любопытства.
ВСЕ ЭТИ МИРЫ - ВАШИ, КРОМЕ ЕВРОПЫ.
НЕ ПЫТАЙТЕСЬ ВЫСАДИТЬСЯ НА НЕЕ Последнее сообщение с космического корабля "Дискавери", переданное перед самой его гибелью, не было забыто, но бесконечные споры о его толковании продолжались. Относилось ли слово "высадиться" к автоматическим станциям или только пилотируемым кораблям? А как квалифицировать пролет вблизи Европы пилотируемого корабля или автоматической станции? Или запуск зондов, плавающих в верхних слоях ее атмосферы, подобно воздушному шару?
Ученым не терпелось узнать как можно больше, но широкая общественность явно колебалась. Стоит ли связываться с силой, запросто взорвавшей самую большую планету Солнечной системы? Кроме того, на исследование и освоение Ио, Ганимеда, Каллисто и десятков небесных тел поменьше потребуются столетия; Европа может и подождать. Вот почему Ван-дер-Бергу неоднократно рекомендовали не тратить драгоценное время на исследования, не имеющие практического значения, в то время как на Ганимеде был непочатый край дел. Где найти углерод-фосфор-нитраты для гидропонных ферм? Устойчив ли откос Барнарда? Насколько велика опасность грязевых оползней во Фригии? (Подобные вопросы задавались без конца...) Но Ван-дер-Берг заслуженно унаследовал от своих предков-буров репутацию упрямца: даже занимаясь бесчисленными вопросами жизни на Ганимеде, он не переставал поглядывать через плечо на Европу.
И вот однажды мощный шторм, сорвавшийся с Ночной стороны, на несколько часов разорвал пелену облаков над горой Зевс.
Глава 7
Перелет
"И я оставляю все, что еще у меня оставалось..." Из каких глубин памяти всплыла именно эта строка? Хейвуд Флойд закрыл глаза и попытался сосредоточить мысли на прошлом. Да, конечно, это был отрывок из стихотворения - но после колледжа он не прочел ни единой поэтической строфы. Да и в колледже не увлекался поэзией и не читал стихов, разве что на кратковременном семинаре по английской литературе.
Поскольку об этой строчке больше ничего не известно, бортовому компьютеру понадобится немало времени, чтобы отыскать стихотворение среди массы произведений английской литературы, - не меньше десяти минут. Но прибегать к помощи компьютера нечестно (да и недешево), и Флойд решил принять вызов. Стихотворение, конечно, о войне - но о какой? В двадцатом веке их было так много...
Он все еще копался в тумане воспоминаний, когда пришли гости. Они двигались с медленной, грациозной легкостью людей, длительное время живущих в мире, где сила тяжести вшестеро меньше земной. Население "Пастера" делилось на группы в зависимости от так называемой "центробежной стратификации": некоторые из обитателей госпиталя никогда не покидали центральную часть станции, где господствовала невесомость, тогда как другие, кто все еще надеялся вернуться на Землю, предпочитали внешнюю часть гигантского, медленно вращающегося диска, где сила тяжести почти равнялась земной.
Джордж и Джерри были самыми старыми и близкими друзьями Флойда, хотя между ними было весьма мало общего. Оглядываясь на свое бурное прошлое - две женитьбы, три официальные и две неофициальные связи, троих детей, - он не раз завидовал прочным узам дружбы, связавшим Джорджа и Джерри, на которую, по-видимому, никак не влияли посещения "племянников", время от времени прилетавших с Земли или Луны.
- Неужели вам никогда не приходила мысль разойтись? - шутя спросил он однажды.
Джордж, прославленный дирижер, известный своим эмоциональным, но весьма серьезным мастерством, что сыграло немалую роль в возрождении интереса к симфонической музыке, ничуть не растерялся.
- Разойтись - никогда, - последовал мгновенный ответ, - а вот убить - неотступно.
- Чепуха, он никогда не осмелится, - огрызнулся Джерри. - Себастьян тут же проболтается.
Себастьян - красивый и разговорчивый попугай, которого им удалось провезти на станцию после длительной борьбы с госпитальным начальством, - умел не только разговаривать, но и воспроизводить вступительные звуки скрипичного концерта Сибелиуса, исполнение которого - не без помощи Антонио Страдивари - сделало Джерри знаменитым полвека тому назад. И вот настало время расстаться с Джорджем, Джерри и Себастьяном - может быть, всего на несколько недель, а может - навсегда. С остальными друзьями Флойд уже попрощался, и организованные им вечеринки нанесли немалый урон винному погребку станции. Вечер, который он собирался провести с Джорджем и Джерри, был последним. Арчи - робот-секретарь старинной, но все еще безупречно действующей модели - был уже запрограммирован давать на все сообщения в адрес Флойда соответствующий ответ или, если сообщения окажутся срочными или будут носить личный характер, пересылать их на борт "Юниверс". После многих лет грустно лишиться возможности говорить с милыми сердцу людьми, зато он будет избавлен от нежелательных собеседников. После нескольких дней полета прямой разговор станет невозможным, и все сообщения будут передаваться либо в записи, либо телетекстом.
- Мы думали, ты друг, - посетовал Джордж. - А ты взял и подложил нам свинью - назначил своими душеприказчиками, к тому же не оставив ничего, чем можно распоряжаться.
- Не беспокойтесь, будут и сюрпризы, - улыбнулся Флойд. - А Арчи позаботится о мелочах. Вам лишь придется следить за приходящей в мой адрес почтой, и то если ему что-нибудь окажется непонятным.
- Если будет непонятно ему, то уж нам тем более. Что мы знаем о твоих научных обществах и подобной чепухе?
- Они сами о себе позаботятся. Вы только присмотрите, чтобы в мое отсутствие при уборке здесь не переворачивали все вверх дном, а если я не вернусь, перешлите личные вещи - в основном это реликвии семьи. Семьи! Он прожил так долго, что она вызывала у него и чувство боли, и приятные воспоминания.
Прошло шестьдесят три года - шестьдесят три! - как погибла в авиакатастрофе Марион. Сейчас он чувствовал себя виноватым - ведь он совсем забыл о горе, которое испытал тогда. Теперь это было в лучшем случае отдаленным, смутным воспоминанием.
Если бы Марион не погибла, как сложились бы их отношения? Сейчас ей исполнилось бы сто лет...
И две маленькие девочки, которых он когда-то так любил, стали любезными седовласыми незнакомками лет семидесяти. У них были свои дети - и внуки! Флойд припомнил, что в этой семейной ветви сейчас девять человек: без помощи Арчи он не смог бы даже назвать их имена. Тем не менее на Рождество все вспоминали о нем - если не из родственных чувств, то из чувства долга.
Его вторая семья помнилась, конечно, гораздо отчетливее - подобно новому тексту на листе средневекового палимпсеста. Она тоже распалась около пятидесяти лет назад, где-то между Землей и Юпитером. Хотя он рассчитывал на примирение с женой и сыном, из-за торжественных церемоний, связанных с возвращением на Землю, времени хватило всего лишь на короткую встречу, а потом, после несчастного случая, Флойд оказался на "Пастере".
Встреча оказалась неудачной; то же можно сказать и о втором свидании, на которое пришлось потратить немало средств и усилий, - оно состоялось на борту космического госпиталя, в этой самой каюте. Крису было тогда двадцать лет, и он только женился; единственное, что объединяло Флойда и Каролину, - это недовольство его выбором. Тем не менее Елена оказалась хорошей матерью маленькому Крису, родившемуся всего через месяц после свадьбы. Даже после катастрофы на Копернике, когда появилось так много молодых вдов, она не потеряла голову.
Была какая-то жестокая ирония в том, что космос отнял отцов у обоих - и у Криса-старшего, и у Криса-младшего, - хотя и при совершенно разных обстоятельствах. Флойд ненадолго вернулся к своему восьмилетнему сыну совершенным незнакомцем. Крису-младшему повезло больше - свои первые десять лет он провел с отцом, и только потом утратил его навсегда. А где Крис сейчас? Ни Каролина, ни Елена, тесно привязавшиеся теперь друг к другу, не знали, на Земле он или в космосе. Но это было в порядке вещей; лишь почтовые открытки со штемпелем "База Клавия" напоминали семье о первом полете Криса на Луну. Открытка, присланная Флойду, все еще висела, прикрепленная к переборке, над его столом. Крису-младшему нельзя было отказать в чувстве юмора - и ощущении истории. Он прислал деду открытку со знаменитой фотографией монолита, возвышающегося над фигурками в космических скафандрах, обступившими его в глубине разрытого котлована. Снимок был сделан в кратере Тихо более полувека назад. Из тех, кто был изображен на фотографии, кроме Флойда, уже никого не осталось в живых, да и сам монолит теперь находился не на Луне. В 2006 году, после ожесточенных споров, его перевезли на Землю и установили перед зданием Организации Объединенных Наций; сходство между ними казалось сверхъестественным. Монолит должен был напоминать людям, что они не одиноки в безбрежном космосе; через пять лет, когда в небе засиял Люцифер, напоминание стало излишним.
Пальцы Флойда дрожали - иногда ему казалось, что правая рука отказывается повиноваться, - когда он бережно снял открытку и сунул ее в карман. Эта открытка будет, пожалуй, единственным напоминанием о семье, когда он поднимется на борт "Юниверс".
- Двадцать пять дней - мы и глазом не успеем моргнуть, как ты вернешься, - заметил Джерри. - А правда, что с вами летит Дмитрий?
- Этот казак! - фыркнул Джордж. - Я дирижировал его Второй симфонией еще в 2022 году.
- Это когда первую скрипку стошнило при исполнении ларго?
- Нет, тогда исполняли Малера, а не Михайловича. К тому же вступили духовые инструменты, так что никто не заметил - если не считать беднягу, игравшего на трубе, - ему пришлось на другой же день продать свой инструмент.
- Ведь сочиняешь!
- Конечно. Ладно, передай старому прохвосту мои лучшие пожелания и спроси, не забыл ли он того вечера в Вене. А кто еще летит с вами?
- Ходят разные слухи о несчастных, которых завербовали против их воли, - заметил Джерри задумчиво.
- Уверяю Вас, это немыслимое преувеличение. Каждый член экипажа отобран сэром Лоуренсом; определяющими были интеллект, обаяние, красота, искра божия или другое достоинство.
- А хоть одно из этих прекрасных качеств свидетельствует о твоей незаменимости?
- Коль скоро заговорили на эту тему - нам всем пришлось подписать невеселое обязательство, снимающее с Космических линий Тсунга всякую ответственность. В пакете документов, между прочим, содержится и оно.
- А нам удастся что-нибудь по нему получить? - поинтересовался Джордж с надеждой в голосе.
