- Рисковать мы не можем - ведь это же наша связь с Землей. Я спишу его как негодный и выброшу на склад лома. Пускай потом с ним маются другие, когда мы вернемся домой.
Но маяться пришлось им самим, и притом гораздо раньше - когда они получили очередную радиограмму с Земли...
- Икс-Дельта-Один, говорит Центр управления, отвечаем на вашу два-один-пять-пять. У нас с вами возникло небольшое осложнение. Ваш доклад об исправности Альфа-Енох-три-пять согласуется с нашим диагнозом. Неполадка могла быть в цепях самой антенны, но это было бы легко установлено другими проверками. Есть еще одна вероятность, возможно более серьезная. Ваш ЭАЛ мог ошибочно предсказать аварию. Оба наши компьютера на основе заложенной в них информации дали такое заключение. Причин для особой тревоги нет, но мы просим вас следить, не будет ли других отклонений от нормальной работы. За последние несколько дней у нас был повод заподозрить некоторые мелкие аномалии, но не столь существенные, чтобы требовалось принять немедленные меры, а главное, мы не обнаружили в них какой-либо очевидной закономерности и потому не могли сделать определенных выводов. Продолжаем проверку на наших компьютерах, результаты сообщим. Повторяем: для тревоги оснований нет, в худшем случае придется временно отключить ваш ЭАЛ для проверки программирования и передать управление на один из наших компьютеров. Запаздывание сигнала, конечно, осложнит дело, но мы изучили эту возможность и убедились, что на этой стадии полетом можно вполне успешно управлять с Земли. Передача окончена.
Фрэнк Пул, стоявший на вахте, когда пришла эта радиограмма, задумался над ней и молчал. Он ждал, что скажет ЭАЛ, но тот не попытался опровергнуть обвинение. Что же, если ЭАЛ сам не завел разговор об этом, Пул и подавно не собирался начинать.
Вахта Пула уже почти закончилась. Обычно он ждал, когда Боумен придет к нему в рубку, но на сей раз нарушил заведенный порядок и сам отправился в карусель.
Боумен уже был на ногах и наливал себе кофе. Пул не очень жизнерадостно пожелал ему доброго утра. Проведя столько месяцев в космосе, они все еще вели счет на земные сутки, хотя уже давно перестали помнить дни недели.
- С добрым утром, - отозвался Боумен. - Как дела?
- Неплохо, - буркнул Пул, потянув к себе кофейник. - Ты уже проснулся?
- Вполне. Что случилось?
Они отлично понимали друг друга, и каждый тотчас угадывал, когда что-нибудь было неладно. Малейшее нарушение повседневного распорядка одним немедленно настораживало другого.
- Так вот, - неторопливо заговорил Пул, - Пункт управления сбросил на нас маленькую бомбочку. - Он понизил голос, словно врач, обсуждающий болезнь в присутствии больного. - Кажется, у нас на борту легкий случай ипохондрии.
Боумен все же, видимо, не совсем проснулся - слова Пула дошли до него только через несколько секунд.
- Что?.. Ах, так!.. А еще что они сказали?
- Что оснований для тревоги нет. Они повторили это дважды. Лично у меня от этого уверенности не прибавилось, скорее наоборот. И еще сказали, что подумывают, не перейти ли временно на управление с Земли, пока они будут проверять программу.
Оба, конечно, знали, что ЭАЛ слышит каждое их слово, и потому не могли не прибегать к деликатно-уклончивым выражениям. ЭАЛ был их коллегой, и им не хотелось его огорчать, а таиться от него казалось пока преждевременным.
Боумен молча доедал завтрак. Пул вертел в руках пустой кофейник.
Оба лихорадочно размышляли, но говорить больше было не о чем. Оставалось только ждать очередной радиограммы из Центра управления и еще гадать, не заговорит ли об этом сам ЭАЛ. Так или иначе, атмосфера на корабле в чем-то неуловимо изменилась. Над людьми словно нависла гнетущая тяжесть, ими впервые овладело предчувствие какой-то беды. "Дискавери" перестал быть счастливым кораблем.
Глава 24
Прерванная цепь
Теперь можно было легко определить, когда ЭАЛ собирается сделать какое-нибудь непредвиденное сообщение. Обычные, повседневные сведения или ответы на заданные ему вопросы выскакивали без запинки, но если он готовился выдать информацию, исходящую от него самого, ей предшествовало своего рода электронное откашливание. Эта слабость проявилась у компьютера за последние несколько недель; люди не спешили с лечением, поскольку она пока не слишком им докучала. Пожалуй, она даже была полезна: это был сигнал, предупреждавший, что сейчас последует непредвиденное известие.
Пул отсыпался, Боумен читал, сидя в рубке, как вдруг ЭАЛ заговорил:
- Гм... Дейв, у меня есть сообщение.
- В чем дело?
- Второй блок АЕ-35 тоже неисправен. Мой прогностикатор предсказывает аварию в ближайшие двадцать четыре часа. Боумен отложил книгу и задумчиво уставился на экран, укрепленный на консоли. Он, конечно, знал, что ЭАЛа - понимай под этим словом, что хочешь, - здесь на самом деле нет. Если и можно сказать, что "личность" ЭАЛа имеет какое-то свое место в пространстве, то оно - близ центральной оси карусели, в особой опечатанной камере, которая битком набита хитроумно соединенными между собой блоками памяти и сетками перерабатывающих устройств. Но при разговоре с ЭАЛом в рубке у астронавтов возникла совершенно непреодолимая потребность смотреть на его главный экран, как бы беседуя с компьютером лицом к лицу. Им казалось, что поступать иначе было бы просто невежливо.
- Не понимаю, в чем дело, ЭАЛ. Не могут же за два дня отказать два блока подряд?
- Это действительно очень странно, Дейв. Но уверяю вас, блоку грозит авария.
- Посмотрим, как с оптической наводкой. Боумен прекрасно знал, что это ничего не докажет, но ему нужно было время подумать. Долгожданный ответ с Земли еще не пришел, и сейчас был, пожалуй, удобный случай осторожно прощупать ЭАЛа.
На экране появились знакомые контуры Земли, уже не в фазе полумесяца: она ушла за Солнце и поворачивалась к кораблю освещенной стороной. Перекрестье лежало точно на центре диска - значит, тонкий лучик по-прежнему связывал "Дискавери" с родной планетой. Боумен и не ожидал ничего иного. При самой маленькой заминке в связи немедленно раздался бы сигнал тревоги.
- У тебя есть какие-нибудь соображения? - спросил Боумен. - В чем причина неисправности?
Долгая пауза, совершенно необычная для ЭАЛа. Наконец он ответил:
- Нет, Дейв. Как я уже докладывал, я не могу установить место повреждения.
- А ты вполне уверен, что не ошибся? - сдержанно начал Боумен. - Ты ведь знаешь, мы очень тщательно испытали снятый блок и не нашли никаких неисправностей.
- Да, я знаю. Но уверяю вас, повреждение есть. Если не в блоке, то где-нибудь во всей подсистеме.
Боумен задумчиво побарабанил пальцами по консоли. Да, это возможно, хотя докопаться сейчас вряд ли удастся; пока авария не произошла, место повреждения не обнаружить.
- Ладно, я доложу на Землю, посмотрим, что они скажут.
Он помолчал, но ЭАЛ не отозвался.
- Послушай, ЭАЛ, - снова спросил Боумен, - может, тебя что-нибудь беспокоит? Что-нибудь такое, чем можно объяснить эти наши затруднения? Снова необычно долгое молчание. Наконец ЭАЛ заговорил с нормальной интонацией:
- Послушайте, Дейв, я понимаю, что вы хотите мне помочь. Но я утверждаю: погрешность либо в системе антенны, либо в вашей методике проверки. Я обрабатываю информацию совершенно правильно. Проверьте мой формуляр, вы увидите, что там нет ни одной ошибки.
- Я хорошо знаю твой формуляр, но он не доказывает, что ты прав. Ошибиться может всякий.
- Не хочу быть настойчивым, Дейв, но я не способен ошибиться.
Возражать было неблагоразумно, и Боумен решил прекратить спор.
- Ладно, ЭАЛ, - довольно торопливо сказал он, - я понял твою точку зрения. На этом и порешим.
Ему хотелось добавить: "И давай забудем весь этот разговор". Но что-что, а уж забывать ЭАЛ был совершенно не способен. Растрачивать энергию на передачу изображения было совсем не в правилах Центра управления. Для всех деловых целей вполне хватало голосовой передачи с подтверждающей телетайпной записью. К тому же на экране появилось лицо не дежурного контролера, а главного программиста - доктора Саймонсона. И астронавты поняли сразу, что пришла беда.
- Хелло, Икс-Дельта-Один, говорит Центр управления. Мы закончили анализ ваших затруднений с блоком АЕ-35. Показания обеих наших компьютеров согласуются. Доклад относительно прогноза второй аварии, переданный в вашей два-один-четыре-шесть, подтверждает диагноз. Как мы и подозревали, блок АЕ-35 не поврежден, и заменять его не нужно. Причина неполадок - в прогностических цепях и, по нашему мнению, указывает на какие-то противоречия в программе. Устранить их мы можем только при условии, что вы отключите ваш ЭАЛ и перейдете на управление с Земли. Поэтому начиная с двадцати двух ноль-ноль корабельного времени проведите следующие меры...
Голос Земли вдруг оборвался, изображение на экране исчезло. В то же мгновение раздался сигнал тревоги, а на фоне его завывания - голос ЭАЛа:
- Тревога! Тревога!
- Что случилось? - крикнул Боумен, хотя уже знал, каков будет ответ.
- Авария блока АЕ-35, как я и предсказывал.
- Покажи оптическую наводку.
Впервые с начала полета картина изменилась. Земля начала уходить от перекрестья - антенна уже не была нацелена на свою мишень. Пул двинул кулаком по выключателю сигнала тревоги, и вой смолк. Внезапная тишина гнетуще нависла над рубкой. Пул и Боумен глядели друг на друга, встревоженные и растерянные.
- Черт побери! - вырвалось у Боумена.
- Выходит, ЭАЛ был прав с самого начала.
- Да вроде так. Пожалуй, надо извиниться перед ним.
- В этом нет необходимости, - вмешался ЭАЛ. - Естественно, я огорчен, что блок АЕ-35 отказал, но, надеюсь, это восстановит ваше доверие к моей надежности.
- Я очень сожалею об этом недоразумении, ЭАЛ, - сказал Боумен с ноткой раскаяния в голосе.
- Я могу считать, что доверие ко мне полностью восстановлено?
- Конечно, ЭАЛ.
- Очень рад. Вы знаете, что я с величайшим энтузиазмом отношусь к нашей экспедиции.
- Я в этом уверен. А теперь включи-ка ручное управление антенной.
- Готово.
Честно говоря, Боумен не надеялся на особый успех, но попытаться стоило. На индикаторе наводки Земля совсем ушла с экрана. Боумен подвигал несколько секунд рукояткой управления, и Земля снова появилась; с большим трудом он сумел подвести ее к перекрестью. На мгновение удалось навести луч, контакт восстановился, и на экране появилось смазанное, искаженное лицо Саймонсона, который говорил:
- ... прошу известить нас немедленно, если цепь К - Китти, Р - Робин...
И снова ничего, кроме бессмысленного бормотанья Вселенной...
- Не могу ее удержать, - сказал Боумен после нескольких новых попыток. - Вырывается, как дикий жеребец. Похоже, какие-то спорадические сигналы управления все время отбрасывают ее.
- Так... Что же делать?
На вопрос Пула не очень-то легко было ответить. Они отрезаны от Земли. Собственно, само по себе это еще не угрожало безопасности корабля, и можно найти много способов восстановить связь. На худой конец - жестко зафиксировать антенну и наводить на Землю сам корабль. Задача чертовски трудная и на завершающем этапе полета доставила бы им кучу лишних хлопот, но это все же можно сделать, если все остальные попытки сорвутся.
Впрочем, Боумен надеялся, что такие крайние меры не потребуются. У них был еще один запасной блок АЕ-35, а быть может, и два - ведь первый-то они сняли еще неповрежденным. Но они не решались заменять аварийный блок, пока не установят, в чем же неисправность системы. Ведь свежий блок может так же мгновенно сгореть. В общем случай был вполне заурядный и хорошо знакомый каждому домохозяину. Никто не станет заменять сгоревший предохранитель, пока не узнает, почему он сгорел.
Глава 25
Первый человек на Сатурне
Хоя Фрэнк Пул только накануне выходил из корабля, он заново проделал всю программу подготовки: небрежность в космосе - простейший способ самоубийства. Он тщательно проверил все механизмы "Бетти", запасы воздуха, топлива и энергии; хотя в космосе ему предстояло быть всего полчаса, запасы полагалось брать на сутки. Убедившись, что все в порядке, он приказал ЭАЛу открыть люк и выплыл наружу. Корабль выглядел совершенно так же, как и в прошлый раз, с одним только, но весьма важным отличием. В тот раз большая чаша антенны дальней связи смотрела назад, вдоль невидимой трассы, по которой пролетел "Дискавери", на далекую Землю, описывающую дугу вокруг жаркого Солнца.
