девяноста пяти миль. Велосипед, на котором Мусорный Бак проделал весь путь
от восточного Иллинойса, превращался в точку на горизонте.
Мусорный Бак робко предположил, что на такой скорости Малыш не успеет
заметить приближающийся затор на дороге.
- Ну, парень, - сказал Малыш. - У меня есть реакция. Веришь в эти
штучки-дрючки?
- Да, сэр, - едва слышно произнес Мусорный Бак. Он чувствовал себя
как человек, который только что разворошил палкой гнездо змей.
- Ты мне нравишься, парень, - сказал Малыш странным механическим
голосом. Его кукольные глаза уставились поверх ярко-оранжевого руля на
сверкающую дорогу. С зеркала заднего вида свисала пара игральных костей с
черепами вместо точек. - Возьми пива на заднем сиденье.
Мусорный Бак терпеть не мог пива, но он быстро выпил одну банку и
сказал, что пиво было прекрасное.
- Ну, парень, - сказал Малыш. - Это единственный хороший сорт пива на
свете. Я бы им ссал, если б мог. Веришь в эти штучки-дрючки?
Мусорный Бак сказал, что верит.
- Меня называют Малышом. Я из Шревепорта, штат Луизиана. Этот зверь
выиграл все крупные конкурсы старых автомобилей на Юге. Веришь в эти
штучки-дрючки?
Мусорный Бак сказал, что верит, и взял еще одну банку теплого пива.
Это было лучшим, что он мог сделать в данной ситуации.
- А тебя как зовут?
- Мусорный Бак.
- Что? - На один кошмарный момент мертвые кукольные глаза
остановились на лице Мусорного Бака. - Шутки со мной шутить вздумал? Никто
и никогда не шутил с Малышом. Поверь в это, парень.
- Я верю, - серьезно сказал Мусорный Бак, - но меня действительно так
называли. Потому что я часто поджигал чужие мусорные баки, почтовые ящики
и разное другое. Я сжег пенсионный чек старой леди Симпл, и за это меня
отправили в исправительную колонию. А еще я сжег Методистскую церковь в
Поутенвилле, штат Индиана.
- ДА НУ? - спросил Кид восхищенно. - Парень, да ты похоже чокнутый,
как сортирная крыса. И это отлично. Мне нравятся чокнутые. Я и сам
чокнутый. У меня совсем крыша поехала. Мусорный Бак, говоришь? Мне это
нравится. У нас с тобой хорошая пара. Чокнутый Малыш и Чокнутый Мусорный
Бак. Давай пожмем друг другу руки.
Малыш протянул руку, и Мусорный Бак постарался пожать ее как можно
быстрее, чтобы Малыш снова взялся за руль обеими руками. Они скользнули за
поворот, и там, перегородив почти всю дорогу, стоял "Бекинз", и Мусорный
Бак закрыл лицо руками, приготовившись к немедленному путешествию в
астральный план. Малыш даже ухом не повел. "Форд" скользнул по левой
обочине, как водомерка, чиркнув боком по кабине грузовика.
- Близко, - сказал Мусорный Бак, когда почувствовал, что может
говорить без дрожи в голосе.
- Ну, парень, - равнодушно сказал Малыш. Один из его кукольных глаз
торжественно подмигнул Мусорному Баку. - Не надо ля-ля. Как пиво? Ядреное,
правда? Бьет по башке после езды на детском велике, так ведь?
- Конечно, - ответил Мусорный Бак и сделала еще один большой глоток.
Он был сумасшедшим, но не настолько, чтобы противоречить Малышу, когда тот
ведет машину. Даже и в мыслях не было.
- Ну, не будем вешать друг другу лапшу на уши, - сказал Малыш,
потянувшись на заднее сиденье за пивом. - Мы ведь едем в одно место, так?
- Пожалуй, - осторожно ответил Мусорный Бак.
- Едем на запад, - сказал Малыш. - Чтобы получить свой кусок пирога.
Ты веришь в эти штучки-дрючки?
- Пожалуй.
- Тебе снились сны об этом буке в черном летаем костюме, так ведь?
- Вы имеете в виду священника?
- Я всегда имею в виду то, что говорю, и говорю то, что имею в виду,
- равнодушно сказал Малыш. - Не надо ля-ля, сраный жук. Это черный летний
костюм, и на парне очки-консервы. Такие большие, что лица не видно. Старый
мудозвон, вот он кто, так ведь?
- Да, - ответил Мусорный Бак, отхлебнув еще теплого пива. Голова его
начала гудеть.
Малыш сгорбился над оранжевым рулем и начал подражать
пилоту-истребителю во время воздушного боя. "Форд" завилял из стороны в
сторону.
- Ниииииииийййяааааааахххх.... ехехехвхехехех... будда-будда-будда...
получай, фашист... разворачивай пушку, чертов сопляк... такка... такка...
такка-такка-такка! Они сбиты, сэр! Все спокойно... ХоуООООООГАХ! Садимся,
парни! ХоуОООООООГАХ!
На протяжении всей этой сцены лицо его оставалось абсолютно
бесстрастным. Кожа Мусорного Бака покрылась тонкой пленкой пота. Он выпил
пиво. Теперь ему надо было пописать.
- Но я его не испугался, - сказал Малыш, словно разговор не
прерывался ни на секунду. - Хрен ему. Он крутой парень, но Малышу уже
приходилось иметь дело с крутыми парнями. Сначала они закрывали рот, а
потом - глаза, как говорит Босс. Ты веришь в эти штучки-дрючки?
- Конечно, - сказал Мусорный Бак.
- Ты знаешь Босса?
- Конечно, - сказал Мусорный Бак. У него не было ни малейшего
представления о том, кто такой Босс.
- Тот, кто не знает, пожалеет об этом. Слушай, знаешь, что я
собираюсь делать?
- Ехать на запад? - осмелился предположить Мусорный Бак.
Предположение казалось достаточно безопасным.
Малыш нетерпеливо дернулся.
- П_о_с_л_е_ того, как я буду там. _П_о_с_л_е_. Знаешь, что я
собираюсь делать после?
- Нет. Что?
- Хочу ненадолго залечь на дно. Разнюхать ситуацию. Понимаешь эти
штучки-дрючки?
- Конечно, - сказал Мусорный Бак.
- Не надо ля-ля. Просто разнюхать. Разнюхать, кто стоит во главе.
Потом...
Малыш замолчал.
- Потом что? - неуверенно спросил Мусорный Бак.
- Потом заткну ему рот и закрою ему глаза. Покажу, где зимуют раки.
Оторву ему яйца. Ты веришь в это?
- Да, конечно.
- Я возьму над ним верх, - сказал Малыш доверительно. - Оторву ему
яйца. Держись со мной, Мусорный Бак. Нам больше не придется жрать
консервированную свинину с бобами. Мы сожрем столько кур, сколько тебе и
не снилось.
"Форд" с грохотом понесся дальше. Мусорный Бак сидел на месте
пассажира с теплым пивом на коленях, и его одолевало внутреннее
беспокойство.
Перед самым рассветом пятого августа Мусорный Бак вошел в Циболу,
также известную под названием Лас-Вегас. Где-то на последних пяти милях
дороги он потерял свою левую теннисную туфлю, и теперь его шаги звучали
так: "шлеп-БУХ, шлеп-БУХ, шлеп-БУХ".
Он почти дошел, но теперь, когда он пробирался по забитому машинами
шоссе, им овладело легкое удивление. Он смог. Он был в Циболе. Он был
подвергнут испытанию и с честью выдержал его.
Вокруг него были сотни ночных клубов. "Роллс-Ройс Сильвер Гост"
стоял, врезавшись в витрину магазина порнолитературы. Обнаженная женщина
вниз головой свисала с фонаря. Он заметил, как ветер гонит мимо него две
страницы местной "Сан". Снова и снова мелькал у него в глазах заголовок:
ЭПИДЕМИЯ РАСПРОСТРАНЯЕТСЯ, ВАШИНГТОН МОЛЧИТ. Он увидел огромный плакат с
надписью НЕЙЛ ДАЙАМОНД! ОТЕЛЬ АМЕРИКАНА 15 ИЮНЯ - 30 АВГУСТА! Кто-то
нацарапал ЛАС-ВЕГАС, УМРИ ЗА СВОИ ГРЕХИ! на витрине ювелирного магазина,
специализировавшегося исключительно на обручальных кольцах. На улице лежал
огромный перевернутый рояль, похожий на мертвую деревянную лошадь. Но где
же люди? Где вода?
Мусорный Бак задремал на ходу, споткнулся и упал. Когда же он поднял
взгляд, он едва смог поверить своим глазам. Он даже не заметил, как кровь
потекла из его носа, заливая рваную синюю рубашку.
Высоченное белое здание устремлялось в пустынное небо, монолит в
пустыне, игла, памятник, столь же величественный, как Сфинкс или пирамида
Хеопса. Окна на его восточной стороне отражали восходящее солнце. Перед
входом в здание стояли две золотые пирамиды. Над входом был укреплен
большой бронзовый медальон с барельефом оскалившейся львиной головы.
Над медальоном была надпись, также выполненная из бронзы: МГМ
ГРАНД-ОТЕЛЬ.
Но то, на что были устремлены его глаза, находилось на квадратной
лужайке между стоянкой и подъездной дорогой. Оргазмическая дрожь так
сильно сотрясала его, что на мгновение он мог лишь, приподнявшись на
окровавленных руках, смотреть на фонтан своими выцветшими голубыми
глазами. Из груди его стал вырываться тихий стон.
Фонтан работал. Это была великолепная конструкция из камня и слоновой
кости, оправленная и выложенная золотом. Струи его освещались цветными
прожекторами, которые делали воду то пурпурной, то желто-оранжевой, то
красной, то зеленой. Шум падающей воды был очень сильным.
- Цибола, - пробормотал он и с трудом поднялся на ноги. Из носа у
него до сих пор капала кровь.
Он заковылял к фонтану, все быстрее и быстрее. Потом ковыляние
перешло в бег и, наконец, в сумасшедший порыв. Из глотки его стало
вырываться слово, протяжное, как летящий в небеса бумажный змей, и
высоко-высоко люди стали подходить к окнам (кто их видел? Бог, возможно,
или дьявол, но уж конечно не Мусорный Бак). Слово летело все выше и
становилось все пронзительнее, и слово это было: "ЦИИИИИИИБОЛААААААА!"
Финальное "аааахх" все звучало и звучало у него на устах, звук, в
котором сосредоточились все удовольствия, которые когда-либо испытывали
люди на земле, и прекратилось оно только тогда, когда вода в фонтане стала
ему по грудь, и он окунулся несколько раз подряд в купель невероятной
прохлады и благодати. Он чувствовал, как поры его тела раскрываются,
словно миллион ртов, и втягивают в себя воду, как губка. Потом он
наклонился над водой и стал пить, как корова.
- Цибола! Цибола! - кричал Мусорный Бак восторженно. - Я готов отдать
за тебя свою жизнь!
Он проплыл несколько метров по-собачьи вокруг фонтана, попил еще
воды, потом вскарабкался на бортик и шлепнулся на траву с глухим хлюпающим
звуком. Ради этого стоило жить. Неожиданно желудок свело судорогой, и его
вырвало. Даже рвота была приятной.
Он поднялся на ноги и, опершись о край фонтана своей искалеченной
рукой, снова стал пить. На этот раз желудок принял дар с благодарностью.
Булькая, как полный бурдюк, он заковылял к алебастровым ступеням,
которые вели ко входу в сказочный дворец между двух золотых пирамид. Ему
пришлось напрячь все свои последние силы, чтобы сдвинуть с места
дверь-вертушку. Он протиснулся в устланный ковром вестибюль, который,
казалось, уходил вперед на многие мили. Ковер был клюквенного цвета, с
густым и длинным ворсом. В вестибюле был отдел регистрации, почта, стол
портье и окошечки кассиров. Вокруг было пустынно. Справа от него, за
декоративной металлической решеткой, было казино. Мусорный Бак посмотрел
на него в ужасе - там стояли ряды игральных автоматов, похожих на
выстроившихся для парада солдат, а за ними виднелась рулетка и карточные
столы. Столы для баккара были окружены мраморными перилами.
- Кто здесь? - прокаркал Мусорный Бак, но ответа не последовало.
И тогда он испугался, потому что это было место, где водятся
привидения, где по углам скрываются чудовища, но из-за усталости страх был
не таким сильным. Спотыкаясь, он спустился по ступенькам в казино, пройдя
мимо кубинского бара, в темном углу которого тихо сидел Ллойд Хенрид,
наблюдая за ним и держа в руке стакан польской воды.
Он подошел к столу, покрытому зеленым сукном, на котором виднелась
загадочная надпись СДАЮЩИЙ ДОЛЖЕН БИТЬ 16 И СТОЯТЬ НА 17. Мусорный Бак
залез на этот стол и немедленно уснул. Вскоре вокруг груды тряпья, которая
была Мусорным Баком, собралось около полудюжины человек.
- Что мы с ним будем делать? - спросил Кен ДеМотт.
