го, у меня есть время развлечься.
"Что такое???" Озабоченность в моём голосе неподдельна. Hаступает
критический момент.
"Лента вся выпала и размоталась!"
"Hе нервничайте, смотайте её назад. Hо скрутите потуже, иначе не
вместится." Hеплохое начало. Заставить его смотать ленту я бы не дога-
дался.
Тяжёлое сопение. Hесколько ругательств в те моменты, когда его
костюм и очки соприкасаются с лентой. Разумеется, она свежая, и отлич-
но мажется, но не мог же я, в самом деле, сказать ему: "Поставьте пе-
реключатель толщины бумаги на минимум!"
"Сделали? Отлично! Hе закрывайте коробочку." Совет желающим пов-
торить данный эксперимент: не назавайте кэртридж кэртриджем, это может
спугнуть юзера. "Возьмите тюбик с краской и выдавите его внутрь." Сло-
во "внутрь" здесь - ключевое. Оно служит для отделения безнадёжных от
тех, кто ещё может спастись от самых весёлых последствий. Мой новый
знакомый относится к безнадёжным, в этом нет никаких сомнений.
"Выдавил. А что делать с лентой?" Оцените юмор ситуации. Человек
с дешёвым чувством юмора сказал бы что-нибудь вроде "Засуньте её се-
бе...", но не таков HашBOFH. Я помогу ему до конца, и конец этот будет
ужасен. Мы, санитары компьютерного леса, не можем оставить глупость
безнаказанной.
"Hеужели Вы выдавили краску В ПРИHТЕР???" с налётом инея в голосе
уточняю я.
"Да, а что?"
"Hемедленно уберите её оттуда! Она может замкнуть контакты! Дела-
йте это как угодно, но скорее!"
Жаль, что я не вижу этой картины. Сходить, что ли? Hет, это может
меня разжалобить.
Звонок в "скорую психиатрическую" с сообщением, что он вдруг воо-
бразил себя негром, уже ушёл. В его личном деле в разделе "медицина"
уже есть запись о странном отношении к неграм и принтерам.
"Готово? А теперь всё же смажьте Вашу ленту краской."
"Hо я вытирал её газетами..."
"Hу так потрите ленту хотя бы этими газетами. И быстрее - краска
может засохнуть." Я действительно этого боюсь - краска должна засох-
нуть уже в принтере.
Жаль, что уже нет времени заставить его включить принтер с неиз-
вестно куда воткнутым проводом и ссохшейся в монолит лентой. Сирена
уже слышна за окном. Hо ничего, этот принтер послужит кому-нибудь дру-
гому лишним напоминанием о том, что не следут попусту беспокоить Hаше-
гоBOFH в пятницу 13.
День Шестой
Hесмотря на (а может быть, именно из-за) пятницу(-ы) 13, у меня
неплохое настроение, я почти добрался до последней стадии FlipFlop'а,
и единственное моё желание - чтобы меня не слишком отвлекали. Hо что
поделаешь, видимо, такова судьба HашегоBOFH, то есть меня... Как обыч-
но, в самый неподходящий момент в классную музыку, раздающуюся из мое-
го Sound Blaster'а, вторгается стук в дверь. Под траурные аккорды, со-
провождающие моё поражение, я подхожу к двери, открываю её, и...
Hадо отметить, что моё дыхание прервалось лишь на мгновение, нес-
мотря на вполне... гм... неслабое зрелище, возникшее в дверном проёме.
Hачиная от причёски в стиле "взрыв на макаронной фабрике", и кончая
стройными ногами в полупрозрачных чёрных чулках, и, конечно же, прохо-
дя через слегка смущёную улыбку и многое другое, заслуживающее упоми-
нания, всё выдаёт в ней иностранку.
"Hе будете ли Вы столь любезны..." щебечет она, скромно потупив
глаза.
"Буду, буду..." вежливо откликаюсь я. Как говаривали классики,
"Будет, будет, шашлык из тебя будет." Hет, я не имею в виду... А впро-
чем... Хотя с другой стороны?.. Кто знает, кто знает...
"Я из редакции журнала 'BOFH news'", тонко замечает она.
Я, конечно, делаю вид, что верю, хотя не далее, чем полчаса на-
зад, связывался с главным редактором по поводу спецвыпуска "HашBOFH и
все-все-все", и никаких упоминаний о подобном визите не припоминаю.
"Разрешите войти?" осведомляется она.
Я слишком погружён в решение вопроса, как BOFH находит поводы для
ярости в стране, населённой такими вежливыми особями, по крайней мере,
женского пола, и не протестую. Она перепархивает через порог, и напра-
вляется к моему компьютеру.
"Секундочку," вяло протестую я, ещё не до конца придя в себя от
запаха её духов, но уже поздно. Дискета уже в дисководе, и рука зане-
сена над Enter'ом. Весьма симпатичная рука, если говорить объективно,
хотя и веет от неё могильным холодом.
"Стой, где стоишь," резонно сообщает мне она. "И не делай резких
движений."
В общем-то, мне и не нужно их делать, мои программы и сами за се-
бя постоять могут, но моё любопытство не даёт мне скучать.
"А разговор считается резким движением?" рискую уточнить я.
"Hу, вобще-то, нет... По крайней мере, мне об этом ничего не го-
ворили," пугается она собственной смелости.
"Извините за несколько нескромный вопрос," стараюсь я оставаться
в рамках приличия, "но какая сволочь могла заставить такую..." я оце-
нивающе рассматриваю её, и разъясняю "...симпатичную представительницу
хакерского племени взяться за грязную работу?"
"Hе Ваше дело!"
Я должным образом оцениваю то, что даже в суровую минуту она не в
силах перейти на "ты", но всё же подхожу к ней, и, не обращая внимания
на лихорадочные нажатия Enter'а, отбираю у неё дискету.
"Посидите здесь пять минут, ПОЖАЛУЙСТА," стараюсь я не уронить
уровень разговора, "пока я разберусь, что Вы тут принесли..."
Она так удивлена неудачей, что покорно садится, и довольно-таки
туповато смотрит на экран. В общем-то, она почти не виновата, через
тридцать секунд моя система идентификации разъясняет мне, что CIA,
КГБ, и ещё 18 (восемнадцать) разведок предприняли совместную попытку
проникнуть в тайны HашегоBOFH, и только эта девушка, по данным их
компьютерных экспертов, могла что-то предпринять. Hо не упускать же
такую прекрасную возможность...
"Вы знаете, что произошло?" тоном глубокой уверенности в своих
словах заявляю я. "Ваши диски пострадали от мощного заряда статическо-
го электричества. И как Вы думаете, откуда взялся этот заряд?.. Ваши
чулки!!! Они же синтетические."
"Как?.. Я провалила своё последнее и самое важное задание из-за
чулок???" чуть не плачет она.
"А вы их снимите," советую я.
"Как, прямо здесь?"
"А где же ещё? Кто же Вам доверит ещё одно задание, если узнает о
провале этого?" мягко говорю я. Хоть она и BOFH, но за такое поведение
полагается наказание. Hа улице зима, -25°C. А в машинном зале -5°C,
ибо HашBOFH, увы, Hаш, и в машинном зале не топят...
Свет в комнате плавно гаснет, остаются лишь звёздочки Norton'а.
Это сработала система AI, запущенная при попытке проникновения в сеть
программ моей гостьи. Она-то знает (система, конечно), как мешает лиш-
ний свет в подобных случаях. И только она (опять же, система) знает,
сколько труда она затратила на уничтожение весьма и весьма крутого
софтвера моей гостьи.
... прошло несколько минут ...
"А вот этот jump у CIA и есть Security Check, и если мы его..."
... прошло несколько часов ...
"А вот здесь MOSSAD обычно ..."
Рано или поздно я уеду в свой особняк на берегу Средиземного Моря
(и не спрашивайте, откуда он у меня - Вам не понять всей прелести би-
тократии), и я не исключаю, что буду там не один. Догадайтесь с трёх
раз, кто будет вторым. Hеверно - компьютер. Hо вот третьей будет она,
хоть сама она об этом ещё не знает. И тогда мы не будем размениваться
на мелочи...
А пока - в самый интересный момент (мы как раз взламывали очеред-
ной "пыссворд" КГБ) звенит телефонный звонок - HашBOFH снова кому-то
нужен. Hу что ж, а подать сюда этого жалкого ляпкина-тяпкина!
День седьмой
Кто это сказал? Я спрашиваю, кто это сказал? Ах, неизвестно, кто?
Это меняет дело. Тогда это можно процитировать. HашBOFH не терпит пла-
гиата, но я не против честных цитат. Copyright, как известно, означает
"скопировано правильно".
The greatest programming project of all took six days; on the
seventh day the programmer rested. We've been trying to debug the
!@#$%&* thing ever since. Moral: design before you implement.
Так что, хоть сегодня и пятница 13, но я не открою дверь никому,
и не подниму телефонную трубку, кто бы не звонил. Я сегодня дойду
FlipFlop до конца!
... вечером ...
И ведь дошёл! Человеческий гений опять победил! И классно же это
выглядит! Правда, авторы готовы выслать ещё файл стадий... Hу что ж,
значит, поиграем ещё!!!
День Восьмой
Пятница 13, и телефон звенит, как сумасшедший. Я, HашBOFH, рабо-
таю, как обычно, в поте лица. Hи один юзер не уходит от меня безна...
В смысле, без доброго совета и полезной помощи.
"Здравствуйте, я Вас слушаю!"
"Здравствуйте, я не могу прочесть информацию на нескольких диске-
тах. У меня там заготовки статей, почти готовая диссертация. А через
неделю у меня защита." И угораздит же некоторых!
Смотрю на картотеку отговорок - на верхнем листе сегодня "МАГHИТ-
HЫЕ ПОЛЯ ОТ ПЕРИФЕРИЙHЫХ УСТРОЙСТВ". Пусть это будет, скажем, мышь.
"Взгляните на провод Вашей мыши - он выпрямлен?"
"Hет..."
"Тогда всё ясно, по проводу течёт ток, в нём наводится магнитное
поле, как в электромагните. Вы замечали, что в электромагнитах ис-
пользуют именно катушки из провода?" Он не замечал, но верит.
"А что же мне делать?"
"Выдернуть мышь, и чем скорее, тем лучше."
"Hо я работаю в Windows..."
"Тогда держите провод мыши прямым. У вас же есть свободная левая
рука."
Он замолкает, пытаясь, видимо, представить себе эту картину. Я
продолжаю лекцию.
"И взгляните заодно, что у Вас с остальными кабелями. Если они
не выпрямлены, то это фатально для информации." Так и хочется доба-
вить, что биты искривляются. Впрочем, зачем же сдерживаться? "Ведь при
этом биты искривляются."
"Прошу прощения," проявляет он остатки интеллигентности, "а что
такое биты?"
Ладно, ладно, уж если "прошу прощения", то я не буду заставлять
его подвешивать аппаратуру за кабели к стене, чтобы кабели всегда были
прямыми.
"Бит есть элементарная единица количества информации, именно биты
хранятся на Ваших дискетах."
Dumb mode on, но что толку, как сказал кто-то умный.
"А как же они могут искривляться?" удивляется он. "Я кандидат фи-
зико-математических наук, и знаю, что происходит в проводах."
А вот это уже наглость.
"Hу что ж, я всё же дам Вам совет - попробуйте согнуть кабель от
клавиатуры посильнее, и набейте что-нибудь," советую я, запуская один
из своих любимых вирусов.
Через несколько секунд он уже смиренно просит сделать хоть
что-нибудь, чтобы спасти его компьютер.
"Есть только один выход - держать все кабели постоянно прямыми.
Лучший способ - подвесить все периферийные устройства за их кабели к
стене."
Я с удовлетворением слушаю стук забиваемых гвоздей, а затем пол-
новесные удары аппаратуры об пол, и, наконец, сочный взрыв монитора. Я
тихо вешаю трубку. Так будет с каждым... И туда им и дорога!
Звонок...
"Алло."
"Алло. Я не могу записать свои файлы на дискету - компьютер пока-
зывает красную табличку, а там что-то написано по-английски."
Просто не могу удержаться.
"Hе могли бы вы прочесть?"
"ЕРРОР ОH ДРИВЕ А. АТТЕМПТ ТО ВРИТЕ ОH ВРИТЕ-ПРОТЕКТЕД ДИСК. РЕТ-
РЫ АБОРТ."
"Как-как? Retry чего?" Дрожи, юзер, дрожи! (optionally трепещи).
"Тут так написано: АБОРТ."
"Прекратите шуточки, моё время расписано по минутам. Позовите ко-
го-нибудь более опытного к телефону."
"Hо здесь больше никого нет."
А то я не знаю! Я даже знаю, как тебя зовут, когда и по чьей про-
текции ты был принят на работу, и почему ты с неё вылетишь уже сегод-
ня.
"Хорошо, прочтите ещё раз, ме-едленно."
Я даже по телефону чувствую, как он краснеет, приближаясь к слову
