Например, в научном исследовании некоторого общества следует допустить, что оно разделяется на стандартные социальные ячейки, имеющие стандартную структуру; что граждане отдают все свои силы обществу через такую ячейку и через нее получают все жизненные блага; что социальное положение человека адекватно его вкладу в общество; что вознаграждение производится в соответствии с трудовым вкладом индивида и его социальным положением и т.д. Такое общество, разумеется, не существует в реальности. Но мы можем постепенно учитывать реальные обстоятельства, деформирующие наш идеальный, абстрактный образец, и выводить следствия, проверяемые реальными фактами. И судьба наших исходных допущений зависит от того, насколько выводимые из них и с их помощью следствия соответствуют реальности, насколько точно и полно построенная на основе таких допущений теория позволяет предвидеть будущие события.
[97]
ОТ АБСТРАКТНОГО К КОНКРЕТНОМУ
Одни и те же объекты выглядят различно, когда рассматриваются в связи с другими объектами и когда извлекаются из этой связи и рассматриваются в "чистом" (идеализированном, абстрактном, воображаемом) виде. Знания, которые исследователь получает в первом случае, назовем конкретными, а получаемые во втором случае - абстрактными. Когда эти знания разорваны, не образуют элементы единого процесса познания, они выглядят как логически несовместимые. Одно дело, например, абстрактные знания о капитализме, демократии, рынке, конкуренции, коммунизме, планировании и т.п., и другое дело - конкретные знания об этих же самых явлениях в их реальности. В первом случае упомянутые явления рассматриваются в идеализированном виде даже в том случае, когда принимаются во внимание их существенные черты. Во втором случае эти же явления рассматриваются со всеми их достоинствами и недостатками, какие можно наблюдать в их конкретной реальности. И очень часто конкретные представления об объектах противопоставляются абстрактным представлениям о них так, как будто реальные объекты в их конкретном виде суть "неправильные" реализации неких "правильных" образцов. Считается, например, что реальная западная демократия и экономика есть нарушение некоей правильной демократии и экономики, что в Советском Союзе был неправильно построен некий правильный коммунизм. А между тем тут имеют место одни и те же объекты, только рассматриваемые различно, и при этом конкретные "неправильности" суть реальное проявление абстрактных "правильностей".
Пусть перед исследователем стоит задача теоретического исследования социального объекта такого рода, как упомянутые выше. Он получает множество разнообразных сведений о нем из личного жизненного опыта и личных наблюдений, от других людей, из средств массовой информации, из книг, из лекций и т.д. Это - исходный пункт его исследования и постоянный источник информации. Его цель - не беспорядочное барахтанье в этом море информации о конкретном состоянии объекта, а нахождение определенного упорядоченного (систематизированного) его понимания. Это - конечный пункт его
[98]
исследования и постоянный ориентир в блужданиях в море информации. Чтобы проделать этот путь, исследователь должен одновременно мысленно двигаться в двух аспектах, которые противоположно направлены, но неразрывно связаны и совместно ведут к одной цели. Первый из них - путь от конкретного к абстрактному, второй - от абстрактного к конкретному.
Отношение этих путей не является таким, будто сначала совершается один, а затем другой. Дело тут не в последовательности, а в другом. Дело в том, что сложный процесс исследования состоит из множества более или менее целостных актов (блоков). В каждом акте имеют место оба рассматриваемых аспекта исследования. Они имеют место и в исследовании в целом. В первом аспекте исследователь, имея перед собой конкретную реальность, стремится найти в ней (выделить мысленно, абстрагировать) такие объекты и такую их упорядоченность, исследование которых даст возможность найти объяснение явлений реальности и построить целостное, логически связное описание этой реальности. Это осуществляется как совокупность проб. Не все они могут быть удачными. В конце концов одна может быть удачной. Причем удачность ее устанавливается движением мысли во втором аспекте, исходящем из результатов исследования выбранных в первом аспекте объектов.
В первом аспекте исследователь обеспечивает возможность введения определений абстрагированных объектов. Эти определения становятся явными или неявными аксиомами. В этом аспекте исследователь обеспечивает также возможность открытия законов исследуемых объектов. Во втором аспекте исследователь выясняет, как эти законы согласуются с конкретной реальностью. Это происходит как исследование, упорядоченное определенными правилами методологии науки. Именно совокупность этих правил определяет процесс исследования в целом. Последний выглядит как движение мысли от абстрактного к конкретному. Первый аспект остается неявным, предполагаемым как нечто само собой разумеющееся, но в структуре полученного знания не фиксируемое.
Представим себе простейшую познавательную ситуацию: нам нужно изучить объект А, который существует в связи с объектом В и испытывает его воздействие. Мы должны отвлечься от В. Но не просто игнорировать его,
[99]
а мысленно допустить, будто В не действует на А, и рассмотреть А при этом допущении. Изучив А таким образом, мы получим некоторое знание Х об А. Следующим шагом нашего исследования пусть будет решение рассмотреть А при том условии, что на него действует В. При этом мы не просто получаем какое-то новое знание об А, логически не связанное с X, а вносим некоторый корректив в Х с учетом В. Полученное таким путем знание У будет конкретизацией X. Знание Х по отношению к У мы оцениваем как абстрактное, а У по отношению к Х - как конкретное. Переход от Х к У есть простейший случай перехода (восхождения) от абстрактного знания к конкретному. При этом должны быть использованы или изобретены вновь какие-то логические правила получения У на основе X.
Обращаю внимание на две особенности получаемого таким способом знания. Первая особенность: мы получаем не два различных знания наряду друг с другом, а одно целостное, но внутренне расчлененное знание, между компонентами которого имеет место определенная логическая связь. Вторая особенность: фиксирование способа получения знания тут является частью знания, поскольку операции с объектами осуществляются как мысленные, а не реальные, и поскольку без этого утверждения об объекте лишены смысла. Фиксирование способа исследования объекта становится частью описания самого объекта.
Более сложные случаи - рассматривается взаимное воздействие объектов друг на друга, принимается во внимание большое число объектов и т.д. При исследовании сложных объектов операции перехода от абстрактного к конкретному совершаются по многим линиям и в несколько этапов. Эти операции разнообразятся в зависимости от характера объектов, их связей и видов логических правил переходов. Процесс познания и изображения объекта оказывается многомерным и многоступенчатым движением мысли от предельно абстрактных оснований ко все более конкретной картине объекта.
Восхождение от абстрактного к конкретному предполагает логические операции - анализ и синтез, мысленный анализ объектов и синтез получаемых в анализе знаний. Знания, получаемые в анализе, являются абстрактными по отношению к тому знанию, которое
[100]
получается в результате их синтеза. Последнее является конкретным по отношению к предыдущим. Конкретное (синтетическое) знание является не простой суммой абстрактных (аналитических) знаний, а новым знанием, получаемым из абстрактных посредством специально изобретенных для этого логических операций. Эти операции специально изобретаются такими, чтобы результат их применения удовлетворял критериям соответствия некоторой эмпирической реальности. Поясню эту ситуацию такой абстрактной схемой.
Пусть дана ситуация, в которой участвуют три объекта А, В и С. В результате анализа выделяются две связи - связь А и В (обозначим ее X) и связь А и С (обозначим ее У). Исследование Х при условии отвлечения от У (ее мысленно исключаем) дает знание М. Исследование У при условии отвлечения от Х дает знание N. Исследователь изобретает особые правила, с помощью которых из знаний М и N логически выводится знание О. Классический конкретный пример для этого - известное из школьных учебников правило параллелограмма сил в физике.
Идеи метода восхождения от абстрактного к конкретному не получили признания в теоретической социологии. В "конкретной" социологии рассмотренные приемы анализа и синтеза растворились в математических методах в отношении конкретных проблем. А в теоретической социологии по-прежнему доминирует примитивная схема: с одной стороны - конкретность, понимаемая как рассмотрение явлений реальности в том виде, в каком они предстают перед наблюдателем непосредственно в данных ему условиях ("ползучий эмпиризм"), а с другой стороны - абстрактность, понимаемая как выдумывание беспредельно общих теоретических концепций путем скачка от эмпирических явлений к высотам абстракции. Работа ума, опосредующая эти логически разорванные крайности, выпадает как непосильная, ненужная и даже порою запретная.
МОДЕЛИ
В сочинениях на социальные темы часто употребляют слово "модель" в отношении абстрактного знания в рассмотренном выше смысле. Это словоупотребление в
[101]
данном случае совершенно неуместно. С точки зрения логики и методологии науки модель есть имитация существующего или проектируемого объекта, создаваемая для решения каких-то проблем, касающихся моделируемого объекта, не путем непосредственного изучения самого объекта (его может и не быть в реальности), а путем манипуляций с моделью как со своего рода заместителем объекта. Модель специально создается или выдумывается такою, чтобы имело место соответствие ее и объекта по определенным признакам и чтобы можно было из знаний, полученных на модели, по определенным (и заранее известным) правилам получить знания об объекте. Модель объекта не есть знание об объекте. Это средство получения знания об объекте. Абстрактное же знание, о котором говорилось выше, есть именно знание об объекте. И правила согласования абстрактного и конкретного знаний суть правила совсем иного рода, чем правила моделирования. Это суть правила, образующие в совокупности метод восхождения от абстрактного к конкретному.
В наше время модели в явном или неявном виде широко применяются в социальных исследованиях, в особенности - знаковые (компьютерные). Но при всех обстоятельствах модели не заменяют социальные теории.
ТЕОРИИ
Слово "теория" многосмысленно. Теориями называют всякие более или менее общие и обширные совокупности понятий и утверждений, объединенных в некоторое связное целое. Я называю научной социальной теорией совокупность понятий и утверждений, которая удовлетворяет следующим требованиям: 1) она относится к определенного типа объектам (к определенной предметной области); 2) она удовлетворяет критериям логики и методологии науки; 3) она дает научное объяснение определенному множеству эмпирических явлений и позволяет делать подтверждающиеся прогнозы.
В практическом исполнении эти требования могут быть выполнены лишь с той или иной степенью приближения к логическому идеалу, начиная от исходного
[102]
стремления в чем-то следовать им и кончая строго математизированными конструкциями, какие встречаются в так называемых точных науках.
ИССЛЕДОВАНИЕ И ИЗЛОЖЕНИЕ
Систематизированное изложение знаний, получаемых в процессе исследования объектов, есть не просто запись итога познания, а важная часть исследования. В теоретических социальных исследованиях эта часть является важнейшей, решающей. При этом должны быть четко осознаны и отработаны средства исследования, доведена до логического конца их роль в познании.
