как древние египтяне парашитов, работающих с мумиями. А ведь они, Агенор и
другие, кто здесь работал, были такими же людьми... Они хорошо
зарабатывали, у них были длинные отпуска, хорошее здоровье.
Все кончилось тридцать лет назад. Еще два года предприятие работало в
пол силы. Приходили транспорты отходов от ликвидации последних объектов.
Ядерная энергетика перестала существовать, вытесненная новыми методами
получения энергии, не такими рискованными...
Остался только Центральный Могильник нафаршированный невообразимо
активными материалами, медленно угасающими под землей. Пройдет еще
четыреста, а может и пятьсот лет, прежде чем этот гигантский склад отходов
перестанет быть смертельной угрозой...
Надо признать, что место выбрано удачно. Сухая степь, большое
расстояние от густонаселенных районов... Однако, в нынешние неспокойные
времена нельзя бросать подобное на произвол судьбы. Правда, местное
население до сих пор далеко обходит это место, которое, если честно, никому
не может причинить вреда, пока...
Вот именно. Достаточно, группе фанатиков-террористов подложить сюда
пару зарядов взрывчатки. При подходящем ветре стотысячной Мифе,
расположенной в нескольких километрах отсюда, не поздоровится. Содержать
собаку намного дешевле, чем постового. Да и кто захочет за мизерные деньги
работать в этой пустыне? Кроме того, собаки не касаются законы о защите от
вредных излучений... Она может добраться туда, куда нельзя послать
часового... Ферма Агенора, основанная почти тридцать лет назад, давала
столько животных, сколько было необходимо. Ежегодно рождалось несколько
десятков щенков, столько же взрослых собак в возрасте двух трех лет гибло
от излучения.
Возвращаясь с кладбища Агенор прошел мимо бетонной плиты, на которой
стояли заполненные бочки. Он пересчитал квадраты. Было двадцать четыре
полных и один начатый. Шестьдесят девять за неполные двадцать лет,
пересчитал он в уме.
Сам он даже не смог бы объяснить, зачем это делает, зачем помещает
трупы собак в бочки с синтетической жидкостью. Животные не были
радиактивны. Они просто получили смертельную дозу излучения от отходов,
закрытых и спрятанных в подземных камерах. Попросту ему доставляло
непонятное удовольствие запускать бесполезные уже устройства для сбора
отходов. Он обслуживал их в молодости. Кроме того, это был наименее
хлопотливый способ защитить умерших животных от разложения под лучами
степного солнца. На складе было вдоволь пустых бочек и синтетической
жидкости...
А может... он не хотел расставаться с этими беспомощными животными
после их смерти...
Сегодня произошло то, чего следовало ждать давно, генетические
последствия облучения многих поколений собак проявились. Мертвый помет,
анатомические отклонения... Что будет дальше? Как долго можно тянуть?
- Следующих пометов не будет. С этим надо кончать, Агенор, - сказал он
себе. - Хватит производить дохлых псов, консервированных в синтетической
массе...
Он знал, что возврата нет. Слишком поздно. Он сам стал отходом
человечества. Когда-то, не найдя понимания у людей, он остался с этими
животными. Он был их хозяином, воспитателем и богом смерти.
Три бочки стояли под конусом дозатора. Агенор заполнял очередные
позиции в книге: "698. Уран; 699. Нептун; 700..." На мгновение он
задумался, стиснув беззубыми деснами кончик ручки. Потом хитро улыбнулся
и дописал: "Плутоний".
Он запустил реле времени и медленно спустился вниз. Подошел к тележке,
с трудом взобрался на платформу и посмотрел на часы. Достал из кармана
красную капсулу, вложил в рот и втиснулся в третью бочку.
Лапа подъемника аккуратно установила последнюю бочку, заполнив
двадцать восьмой квадрат.
1978.
