- Не хочу и не желаю, повесьте трубку!
На часах было без трех минут одиннадцать.
- Неправда, дозвонюсь, - сквозь зубы процедил диверсант. - Недаром
меня называли в школе "железный Джо".
- Будьте добры Иннокен...
- Бобруйск на проводе, - объявила телефонистка тоном человека,
принесшего долгожданную весть.
И тотчас же кто-то молодой и жизнерадостный заорал в трубку:
- Дядя Витя, это я! Дядя Витя, ты меня слышишь? Павлик говорит. Когда
выезжаешь?
- Умер дядя Витя! - приходя в бешенство, сказал Карасев. - Приезжайте
на похороны.
И он запустил телефоном в люстру. Стрелки показывали пять минут
двенадцатого. Поединок с телефонной станцией был проигран.
Агент 008 бросился на постель и уткнулся лицом в подушку. Он начал
терять главное качество матерого шпиона - веру в себя.
Утерев скупую слезу супермена, Петр Васильевич перевернулся на спину
и стал тоскливо глядеть в потолок.
- Брошу все, - шептал он, - куплю ферму, женюсь, буду разводить кур.
Выйдешь поутру - цып, цып, цып...
К горлу подступил комок. Чтобы успокоиться, Карасев встал и принялся
делать гимнастику. Он перепробовал все известные ему упражнения, но тщетно
- тонус не поднимался, руки опускались.
- Мальчишка, - презрительно сказал себе шпион. - Щенок, молокосос...
Он хотел продолжить перечень, но голос предательски задрожал. Жить не
хотелось.
Бонд выдернул шнурок из ботинка, проверил его на прочность. Шнурок
был крепким. Диверсант взял остро отточенное лезвие и осторожно разрезал
шнурок вдоль. Оттуда выпал свернутый в тонкую трубочку пергамент.
Диверсант расправил пергамент, надел очки и прочел:
"Совершенно секретно. Служебная характеристика на агента 008.
Выдержан, упорен в достижении цели, обладает несгибаемой волей. Циничен,
хамоват, самоуверен до крайности. Ради денег преодолеет любое препятствие.
Способен на все. Зам по кадрам П. Флинт."
Карасев читал характеристику и лицо его постепенно прояснялось.
- Вот уважают же люди, - вытирая повлажневшие стекла очков, прошептал
Петр Васильевич, - значит, я чего-то стою.
Он перечитывал характеристику до глубокой ночи и самоуверенность
постепенно возвращалась к нему. Когда шпион вновь почувствовал себя
сильным, находчивым и циничным, он свернул характеристику, сунул ее
обратно в шнурок, аккуратно зашил его белыми нитками и принялся обдумывать
новые козни.
Заснул он только под утро, но уже в восьмом часу его разбудил стук в
дверь. Карасев вскочил, молниеносным движением оторвал подошву левого
ботинка, собрал складной пулемет и пошел отпирать замок.
На пороге стоял почтальон и протягивал Петру Васильевичу какую-то
бумажку. Это была квитанция за телефонный разговор с Бобруйском.
ГЛАВА 6. Удар в кювете
Запоздалые пассажиры, сошедшие глубоким вечером с последней
электрички на пригородной станции Неудельная, были немало удивлены одним
странным обстоятельством: вокруг царил кромешный мрак, все фонари на
платформе были разбиты, словно кому-то могло помешать их тусклое
освещение, похожее на свет далеких звезд. Когда же пассажиры разошлись по
домам, на платформе появилась зловещая фигура в кепке, надетой задом
наперед. Человек в кепке приблизился к огромному фанерному щиту с
расписанием пригородных поездов и принялся бесшумно выковыривать ногтями
гвозди, на которых держался щит. Покончив с этим, он, кряхтя, взвалил щит
на спину и скрылся.
Конечно, Петр Васильевич Карасев мог бы изучить расписание днем, не
похищая его с платформы, но стоять полдня на виду у снующих туда-сюда
пассажиров было бы непростительным лекгомыслием для уважающего себя
шпиона. А фотоаппарат, вмонтированный в пиджачную пуговицу Карасева, был
рассчитан только на кабинетные снимки. Поэтому Петр Васильевич, спотыкаясь
и охая, пронес на себе щит через весь город, втащил в свою комнату и с
облегчением сбросил на кровать. Потом он надел шлепанцы, повернул кепку
козырьком вперед, зажег свет и зажмурился от удивления.
На кровати лежал мужчина в форме железнодорожника. Его лицо выражало
осуждение и вместе с тем сострадание. Мужчина был нарисован на фоне
электрички, из-под колес которой убегал какой-то несчастный. Надпись внизу
категорически утверждала: "Сэкономишь минуту - потеряешь жизнь! "
- Mine god! Вот зараза! - выругался Карасев и со злостью пнул мужчину
ногой. - Значит, расписание висело левее. Надо было очки с собой
захватить.
Он взял щит под мышку и потащил обратно на станцию. В три часа ночи
Петр Васильевич вернулся домой с другим щитом. На сей раз он не ошибся -
это действительно было расписание. Шпион положил его на пол, сел на
корточки и принялся изучать, делая пометки в нужных местах. К утру он
подобрал себе подходящую электричку: она приходила на Неудельную в
двенадцать сорок. "В полдень народу будет мало, - коварно подумал Карасев.
- Самое удобное время для диверсий - никто не заметит. "
Он задумал устроить аварию на железной дороге, чтобы
воспрепятствовать подвозу сырья на секретный завод. Это задержало бы
работу над изобретением и дало бы возможность шпиону выиграть хотя бы
недели две. А уж за это время он сумеет проникнуть на завод и похитить
чертежи вместе с главным инженером. А если повезет, то и с начальником
главка. Напоит его, упакует в контейнер и переправит через границу малой
скоростью - на себе.
Петр Васильевич начал готовиться к операции. Поскольку мины с часовым
механизмом пропали, вся надежда была на полуатомную взрывчатку на
подсолнечном масле, обладающую необыкновенной разрушительной силой. Ею
целиком был набит один из шпионских чемоданов. Агент 008 подпоясался
бикфордовым шнуром и отправился на дело.
Ровно в двенадцать двадцать Карасев был на месте. Он установил на
рельсах чемодан, присоединил к нему шнур и залег в кювете. До электрички
оставалось десять минут. Было начало сентября, но солнце жгло так, как
никогда не жгли шпиона угрызения совести. Петр Васильевич вытер с лица пот
лопухом и пожалел, что не захватил кепку. Но вот вдали что-то загрохотало,
шум становился все ближе, ближе, и наконец из-за поворота показалась
ватага школьников, тащивших в утиль молотилку. Диверсанта охватил страх.
Для этих школьников не было ничего святого. Они вполне могли отнести в
утиль и его чемодан. К счастью, процессия, не дойдя до Карасева метров
двадцать, свернула в сторону.
Лопухов поблизости не оставалось. Джеймс Бонд утерся одуванчиком и
снова принялся ждать. Электричка запаздывала уже на пять минут.
- Не могли догадаться кустик какой-нибудь на насыпи посадить, -
выругался шпион. - Дожидайся тут на солнцепеке.
Он почувствовал, что от палящих лучей у него начал лупиться нос.
Карасев прикрыл его концом бикфордова шнура и нервно посмотрел на часы.
Они показывали без десяти час.
- Безобразие, просто возмутительно! Не уважают людей!
В начале второго у Петра Васильевича невыносимо начало печь в
затылке. "Как бы мне тут не засохнуть, - жалобно подумал он. " Электричка
стала казаться ему личным врагом, нахальным и самоуверенным.
- Приди, приди, - злорадно прошептал шпион. - Я тебе колеса-то
переломаю.
Еще через четверть часа на носу Карасева выскочили волдыри и начала
слезать кожа. "Если этот поезд не придет через десять минут, я оставлю его
в покое, а убью одного машиниста" - решил диверсант.
В половине второго у него начали дымиться волосы.
- Прощайте все. Засыхаю. - простонал Петр Васильевич и потерял
сознание.
Его нашли школьники, возвращавшиеся из приемного пункта Вторсырья.
Они разделились. Часть из низ побежала сдавать в утиль взрывчатку, а
остальные принялись звонить в скорую помощь.
- Солнечный удар, - констатировал прибывший к месту происшествия
врач. - Скорее в машину!
Карасева положили на носилки и погрузили в автомобиль как раз в тот
момент, когда на насыпи прогрохотала припоздавшая электричка.
ГЛАВА 7. Повышайте свое образование
Первой, кого увидел Карасев, придя в сознание, была полная
черноволосая женщина с брезгливым выражением лица. В глазах у нее было
презрение, в руках блокнот.
- Фамилия, имя, отчество? - властным голосом спросила женщина.
- Ничего не видел, ничего не слышал, ничего не знаю, ничего никому не
скажу, - твердо заявил шпион.
- Не притворяйтесь, мне все известно, одернула его женщина.
"Надо же было так глупо засыпаться" - по-волчьи щелкнул зубами агент
008 и, продолжая прикидываться овечкой, кротко сказал:
- Милочка моя, это какое-то недоразумение. Подайте мне судно.
- Если вы будете запираться, я вам даже руки не подам, - ледяным
тоном заметила женщина.
"Опытная, - подумал диверсант, - такую на мякине не проведешь", и
деланно удивился:
- Как, разве вы не санитарка?
- Вопросы буду задавать я, - с достоинством ответила женщина. - Нет,
я не санитарка. Я младший литсотрудник городской газеты Светлана
Кальмова. Исполняю обязанности старшего литсотрудника. Редакция поручила
мне взять у вас интервью.
- У меня? - Петр Васильевич в изумлении замер с открытым ртом.
Солнечный луч, отразившись от его блестящих зубов, уперся Кальмовой в
левый глаз.
- Вы мешаете мне работать, - сухо произнесла она. - Закройте рот и
расскажите о себе. Итак, вы изобретатель.
Карасев упрятал зубы в горбушку хлеба и принялся лихорадочно
вспоминать, что он мог изобрести за время пребывания в этом городе.
- А вы не ошиблись? - испуганно поинтересовался он. - Вы точно
знаете, кто я?
- Я никогда не ошибаюсь, - с апломбом возразила и. о. старшего
литсотрудника. Вы главный инженер завода номер семь Иванов, автор
какого-то там изобретения. Лично меня это не волнует, но мне нужен
материал для рубрики "На переднем крае науки".
У шпиона перехватило дух. "На ловца и зверь бежит, - радостно сказал
он себе по-русски. Значит, этот изобретатель тоже здесь. Попробуем
выведать подробности о его работе".
- А вы знаете какого рода это изобретение? - осторожно спросил он.
- Не знаю и знать не хочу, - отрезала Кальмова.
- Что же вас интересует? - изумленно полюбопытствовал Карасев.
- Меня интересует, как часто вам меняют постельное белье, вовремя ли
дают лекарства. Я пишу очерк о тех, кто движет вперед медицину.
- Но почему вы обратились именно ко мне?
- Потому что вы лежите здесь уже две недели. Однако, вы долго еще
будете меня задерживать? По вашей милости редакция вынуждена обходиться
без меня уже двадцать минут.
- Простите великодушно, - вкрадчиво сказал Петр Васильевич. - А какая
вам нужна палата?
- Тридцать первая.
- Вы ошиблись номером! - торжествующе ответил шпион и демонстративно
отвернулся к стене.
Кальмова оскорбленно повел плечом, с силой стукнулась им о дверной
косяк и вышла.
А в голове Карасева уже зрел злодейский план. "Интересно, долго ли
меня продержат в больнице? - размышлял Петр Васильевич. - А вдруг завтра
выпишут? Надо что то придумать, чтобы задержаться здесь хотя бы на
недельку".
Он сел в кровати, поднатужился и больно укусил себя в живот. Потом
осмотрел рану, помазал ее горчицей и удовлетворенно улыбнулся. По его
расчетам этого должно было хватить дней на восемь. Диверсант натянул
больничную пижаму и отправился искать главного инженера.
Стараясь не стучать шлепанцами, он прокрался по коридору к тридцать
первой палате и осторожно заглянул внутрь. На двух кроватях спали больные,
