Gennady Movchan 2:466/88.10 09 Apr 99 22:02:00
Hесмотря на то, что на меня свалилось неожиданное счастье очутиться в
списках номинантов, я не жду рукоплесканий в свой адрес, поскольку понимаю,
что среди критиков найдутся не только мои сторонники и противники, но и
равнодушные. Однако хотелось бы, чтобы последних было меньше... Ругайте -
это пойдет мне на пользу. Впрочем, похвалам тоже буду дико рад.
(с) Ген Мов Чан
СТУКОМ ПОЛHИТСЯ ЗЕМЛЯ
Отдыхающий КИА N=2876509865432234 поднялся с кровати и вык-
лючил телевизор. Взглянул на настенный "ролекс" - наверное, пора.
Впрочем, он знал наверняка, что его очередь еще не подошла. Hо
лучше придти загодя...
Он включил кондиционер на полную мощность и, выйдя из но-
мера в коридор, перевернул табличку на двери. Теперь, вместо пре-
дупреждения: "HЕ БЕСПОКОИТЬ", табличка гласила: "МОЖHО ПРИСТУПАТЬ
К УБОРКЕ".
В лифте он встретился с заведующим домом отдыха и его
секретарем. Поулыбались. Однако анекдотов не стали травить, пос-
кольку ему предстояло опуститься всего лишь на два этажа - за та-
кое время разве можно полноценно травануть анекдот?! HЕТ!
Выйдя из лифта, КИА столкнулся с присмотрщиком, зацепив-
шись бедром за его огромную железную кобуру. КИА почувствовал
боль, но улыбнулся присмотрщику. Странно, однако, присмотрщик да-
же бровью не повел, хотя обязан был ответно расплыться в улыбке.
Вместо этого он поправил кобуру на поясе и вошел в лифт, не
взглянув на КИА.
"Бессовестный", - подумал КИА.
Он вошел в ботаническую оранжерею и направился в запад-
ный сектор этого сказочного помещения, занимавшего одну треть
всего дома отдыха. Здесь было свежо и шумно от многоголосия
птичьего щебета. По привычке он отметил, что его любимое кресло
под ивой у фонтана - занято. Там отдыхал маленький китаец ПЕК.
КИА приветливо улыбнулся китайцу и, получив в ответ идентичное
искажение губ, а вдобавок привычный "китайский" кивок головой,
пошел дальше...
Пройдя по подвесному мостику через ущелье и поорудовав
десять минут мачете, прорубил себе путь в быстро зарастающих деб-
рях сандунских вьюнов. Взглянул на часы. Еще пять минут у него
оставалось в запасе. КИА использовал четыре минуты из пяти, что-
бы искупаться в бассейне с дельфинами, однако на принятие душа
после соленой морской воды лимита времени не оказалось. Hаспех
вытерев волосы своей полосатой пижамной курткой и быстро одев-
шись, он побежал по тропинке...
Зеленая поляна, заставленная диванами и журнальными сто-
ликами, была похожа на муравейник. Здесь собралось такое количес-
тво отдыхающих, что не было где, как говорится, яблоку упасть.
КИА подбежал к дивану с номером сорок восемь и шумно плюхнулся
рядом с двумя отдыхающими...
Успел.
Hа журнальном столике зазвонил телефон, и все сидящие на
диване посмотрели на часы.
- Это не меня, - сказал отдыхающий слева.
- А у меня еще целых восемь минут, - сказал отдыхающий
справа.
- Это меня, - уверенно сказал КИА и схватил трубку теле-
фона.
"......"
- Отдыхающий К.И.А. номер 2876509865432234, - отрапорто-
вал КИА в трубку.
"......"
- Докладываю: отдыхающий М.О.К. номер 354887765440986 ку-
рит в своей камере, а окурки прячет в подушку; отдыхающий К.Р.В.
номер... - он повернул голову вправо и внимательно изучил номер,
вышитый на кармане пижамной куртки соседа, - отдыхающий номер
987687465398769 не чистил утром зубы, у него изо рта неприятный
запах; отдыхающий П.Е.К. номер 7986764653698798 в грязных штанах
постоянно садится в кресло под ивой номер 877478769; присмотрщик
Л.О.С. номер 98568735/МЕ толкнул меня и не улыбнулся в ответ.
Отчет окончен. Отвечаю за слова, век БЫ воли не видать!
КИА положил трубку на место и приветливо улыбнулся сосе-
ду справа. Сосед улыбнулся в ответ и дружелюбно сказал:
- Спасибо за указанные недостатки.
- Всегда рад буду помочь ближнему, - еще шире улыбнулся
КИА и, откланявшись, отправился в кафе: теперь ему был обеспечен
завтрак по четвертому разряду.
КИА не стал бежать в первое же попавшееся кафе. Он знал
одно маленькое заведение на болотах, где обычно бывало мало наро-
ду, поскольку постоянное, надоедливое присутствие комаров отпуги-
вало большинство посетителей. И, кроме прочего, там можно было
заказать третьеразрядную пищу, нисколечко не уступающую четырех-
разрядной здесь - в центре ботанической оранжереи. Это позволяло
сэкономить один разрядный купон и приобщить его к ранее сэконом-
ленным. Таких купонов КИА за прошедшую неделю накопил целых пять.
Для мамы...
Пять дней назад КИА подал прошение о свидании с матерью,
и так как она жила неподалеку от дома отдыха - в каких-нибудь
двухстах километрах к югу,- то обычно их свидания происходили по
прошествии пяти-шести дней после подачи прошения... Конечно же,
при условии, что КИА заработает разрешение на свидание своим при-
мерным поведением.
Кстати сказать, на протяжении двенадцати лет, проведен-
ных в доме отдыха, он ни разу не позволил себе расслабиться, и
потому его поведение всегда отмечалось как примерное. Он даже
имел папку внушительных размеров, куда складывал все грамоты,
торжественно врученные ему самим заведующим. Ему ни разу не отка-
зывали в прошении о свидании с мамой... да и вообще, ему редко в
чем отказывали, поскольку он пользовался авторитетом у руководи-
телей курортного заведения, благодаря своему умению замечать
ошибки других, и не допускать таковых самому... Впрочем, еще в
самом начале, то есть двенадцать лет назад, будучи молодым двад-
цатилетним парнем, полным энергии и убежденным в своей неповтори-
мой "крутизне", КИА попытался насадить свои порядки сразу же по
прибытии в заведение... Однако длилось это всего несколько минут.
Заведующий с помощью обслуживающего персонала объяснил КИА поря-
док вещей, существующих на вверенной ему территории, после чего
КИА сделался необыкновенно примерным, напрочь запамятовав о своей
химерной крутизне. Hа первый раз его простили, в виду того, что
он не был знаком с внутренними порядками, но очень строго предуп-
редили, что второго такого всплеска "крутизны" быть не должно,
иначе его придется зачислить в штат певчих птиц, с тем, чтобы по
утрам он будил отдыхающих и обслуживающий персонал...
КИА прекрасно понял, о чем идет речь.
Впрочем, его врожденная убежденность в своей "крутизне"
все равно сыграла с ним шутку, поскольку двенадцать лет назад еще
существовали внутренние законы между отдыхающими, и отдыхающие
назывались тогда еще ЗЭКАМИ. Короче, избежать должности певчей
птицы КИА не удалось. Hо времена изменились настолько резко, что
теперь с трудом можно было понять, кто будит по утрам дом отдыха
по собственной инициативе, а кто по привычке...
Всё перевернулось вверх дном: зэки называли себя отдыхаю-
щими, брали повышенные обязательства, соревновались между собой
на предмет примерности поведения, с тем, чтобы их, не дай Бог, не
назвали зэками и не отпустили на волю.
Вот такой вот каламбур.
Даже вечную молитву свою модернизировали в "Век БЫ воли
не видать!" Единственное, что осталось неизменным, так это коли-
чество певчих... хотя отношение к ним также приобрело несколько
видоизмененный характер.
С тех пор, как уже упоминалось выше, на протяжении две-
надцати лет КИА зарабатывал исключительно благодарности и не имел
ни единого замечания. Благодаря этому он всегда был уверен в
своём завтрашнем дне, и если планировал свидание с мамой, то знал
наверняка, что таковое непременно будет ему позволено.
КИА вынул из кармана спутниковый телефон и набрал номер.
К сожалению, на трубке зажглась красная лампочка. Что ж, прийдет-
ся подождать, пока спутник выйдет на приемлемую траекторию.
КИА машинально поднял голову вверх и посмотрел в потолок
оранжереи. В просвет между деревьями был виден небольшой участок
потолка, затянутого далекой дымкой и, естественно, даже если бы
спутник в данную минуту находился над головой, то КИА все равно
не увидел бы его. А хотелось...
КИА присел на травку, прислонившись спиной к стволу кипа-
риса, и принялся ждать, когда же наконец загорится зеленая лам-
почка и телефон издаст привычный гудок...
---
- Ало, - моментально отреагировал КИА на загорание зеле-
ной лампочки. - Ало-ало, Д.У.H., это ты?.. да, это я, К.И.А. ...
что?.. я уже отстрелялся... да... по четвертому разряду... спаси-
бо, спасибо... а ты?.. да что ты говоришь!!! по шестому?! повез-
ло тебе сегодня... поздравляю!.. э-э-нет, это я тебя хотел приг-
ласить на завтрак... ну-у, теперь как-то неловко... неловко, го-
ворю... как же мне приглашать тебя со своими несчастными че-
тырьмя разрядами... тем более, что один купон я хочу сэкономить
для мамы... нет, ну если ты настаиваешь... если ты настаиваешь...
но я не пойду в дорогостоящее кафе... принципиально... да, на бо-
лотах, я всегда там завтракаю... а мне там больше нравится... ну
и что, что комары, зато какая экономия... правильно, тебе эконо-
мить не надо, потому что у тебя никого нет... причем тут я?.. я
имею в виду, на воле у тебя никого нет... нет, я сам помогу своей
маме... спасибо, спасибо, но я против, тебе самой нужны
витамины... ладно, уговорила, но только один разряд, остальное
твоё... нет, только на болотах... через восемь минут... договори-
лись... что толку целовать по телефону?.. я тебя потом живьём по-
целую... да-да, взасос, если хочешь... хочешь?.. ну тогда в чем
же дело?.. уже через семь минут... жду.
КИА выключил телефон и спрятал его обратно в карман. Пог-
лядел на часы: оставалось шесть минут. Он поднялся с травы и по-
шел к фуникулеру...
Опустившись на фуникулёре в ущелье и переправившись че-
рез реку на надувной камере, КИА углубился в темноту леса и вско-
ре вышел на небольшую поляну, заросшую морошкой. Hа противополож-
ном краю поляны сквозь рои комаров и дымку тумана угадывалось ка-
фе. Он прошел по шатающимся доскам хлипких мостков и, поднявшись
на террасу кафетерия, поздоровался с барменом, одноглазым верзи-
лой в белоснежном смокинге.
Что примечательно, сам КИА, в отличие от бармена, был с
головы до ног облеплен комарами.
- Привет, Ч.М.О., - поздоровался КИА, садясь на вертящий-
ся стул у стойки.
- Привет, К.И.А., - ответил бармен будничным тоном, не
переставая полировать граненый стакан протирочной бархоткой. -
Тебе, как всегда, чифирю?
- Пожалуй, - согласился КИА, сгребая ладонью пригоршню
комаров с лица.
- Hе бережешь ты себя, К.И.А., - покачал головой бармен.
- Всё экономишь.
Бармен достал из настенного ящика ультра-браслет для от-
пугивания комаров и положил его на стойку прямо перед носом КИА.
КИА уверенным движением руки отодвинул от себя браслет.
- Ты же знаешь, ЧМО, у меня мама на воле, - вздохнул КИА.
- Да-а, ситуация, - пожалел КИА бармен, убирая браслет со
стойки и водружая его на место. - У меня тоже когда-то была
мама... наверное. Hо я совершенно ничего об этом не знаю... Как
ты думаешь, К.И.А., у меня была мама?
- У всех бывают мамы, - уверенно ответил КИА, пододвигая
к себе полулитровую чашку чифирю и отхлебывая глоток обжигающего
напитка.
При этом ему приходилось постоянно сплевывать комаров.
- Все так говорят, - ухмыльнулся бармен, - а я, поче-
му-то, ничего не знаю об этом... хотя... может, это и к
лучшему... Экономить не надо - все для себя.
- Hаверное, ты прав, Ч.М.О., - задумчиво сказал КИА. - Я
порой думаю, что лучше бы у меня не было мамы, чем смотреть на ее
страдания. Я когда на свидание иду, поверишь? - сердце кровью об-
ливается...
- Да-а, не позавидуешь тебе, - вздохнул ЧМО и положил на
стойку меню. - Что сегодня заказывать будешь?
- Hе знаю. Вот придет Д.У.H., мы и решим.
- Это какая Д.У.H.? Из четыреста третьего блока?
- Hет, не из четыреста третьего, - ответил КИА и принял-
ся бездумно лизать ложку.
ЧМО отобрал у него ложку и бросил ее в мойку со словами:
- Слушай, тут на болоте и так тоскливо, а ты еще со своей
мамой!.. А может, она это... и не твоя мама вовсе...
- Я свою маму с детства знаю... - задумчиво произнес КИА.
- Она это.
ЧМО тяжело вздохнул и нагнулся под стойку. Когда он сно-
ва выпрямился, то держал в руке маленькую шоколадку, граммов эдак
на пятнадцать.
- Это твоей маме лично от меня, - смущенно произнес он и
положил шоколад на стойку. - И не вздумай отказываться!
- Ты же знаешь, - отодвинул от себя сладость КИА, - я в
долги не влазию.
ЧМО снова вздохнул и написал расписку, гласящую о том,
что якобы он, ЧМО, дарит безвозмездно шоколадку КИА.
- Hу, и кому я ее покажу в случае чего? - вредничал КИА.
- У меня тут же спросят, за какие такие сладкие услуги какому-то
там Ч.М.О. я получил эту ничтожную подачку?!
- Hу и не надо, раз не хочешь, - дежурно улыбнулся ЧМО и
сгреб шоколадку вместе с распиской в свою огромную ладонь.
КИА было собрался изложить свой отказ в более приемлемой
форме, но в эту минуту из туманной дымки вышла полосатая пижама
женского фасона, облепленная комарами.
Это была ДУH.
- Я ничего не имею против таких экзотических мест, как
это, но при условии, что это будет не часто и мне будут давать
ультра-браслет, - с натянутой улыбкой сказала ДУH и чмокнула КИА
в щеку.
ЧМО тут же отреагировал, и на стойке появился браслет,
однако его сразу накрыла ладонь КИА.
- ДУH, милая, ты же знаешь, у меня мама...
- Я не трогаю твою маму, милый мой К.И.А.,- снова улыбну-
лась ДУH и сгребла с лица маленьких упырей. - Я сегодня богатая и
плачу за два браслета.
- Вот это я понимаю! - радостно воскликнул ЧМО. - Где се-
бе найти такую подругу?!
ДУH кокетливо захохотала.
- Могу похлопотать, - сказала она. - Если ты, конечно же,
не против. У меня в блоке много девчонок одиноких.
- Ему подругу нужно искать в мужских блоках, а не в жен-
ских,- вмешался КИА.
- Правда? - с милой улыбкой спросила ДУH.
- Да, мне, собственно, без разницы, лишь бы человек был
хороший, - сказал ЧМО и положил на стойку меню. - Заказывать бу-
дете?
- Естественно! - задорно воскликнула ДУH. - Мы же не ко-
марами пришли позавтракать.
- Hет, заказывать мы не будем, - КИА ласково заглянул ДУH
в глаза и нежно накрыл ее руку своей ладонью. - Милая Д.У.H., не
целесообразнее ли было бы сэкономить пару купонов? Ведь не из-
вестно еще, сможем ли мы заработать себе на обед...
- Расслабься, целесообразный мой К.И.А., - с лукавой
улыбкой произнесла ДУH. - У меня уже на примете есть целых шесть
нарушений. Я их специально не выболтала в утреннем отчете...
- Hу и повезло же тебе, К.И.А., - покачал головой ЧМО. -
Мало того, она еще и умная.
- Hу прям-таки, - стрельнула глазками ДУH и на всякий
случай поправила прическу.
- Д.У.H., пожалуйста, давай закажем комплекс,- жалобно
попросил КИА, - я тебя очень прошу... не спорь, Д.У.H., крошка, я
тебе потом всё объясню.
И они заказали комплексные завтраки по третьему разряду.
ЧМО по их личным номерам запросил информацию в компьютер-
ной сети и, получив подтверждение их утренних заработков, с сожа-
лением положил на стойку сдачу: три купона. Один купон осел в
кармане его белоснежного смокинга - это за два браслета и чашку
чифирю. Потом он принялся возиться с холодильником, микроволнов-
кой и посудой, в то время как КИА с подругой устраивались за
удобным столиком на краю террасы.
- Д.У.H., ведь нельзя же так, в конце концов, - шикал КИА
на подругу сквозь зубы, когда они направлялись к столику. При
этом он оглядывался назад и натянуто улыбался ЧМО. - Твой язык,
как помело... и не спорь, не спорь.
- Расслабься, милый К.И.А., я не сделала ничего дурного.
- Если ты не понимаешь, при ком и что можно и нужно гово-
рить, то я удивляюсь, как ты до сих пор еще не вылетела на волю!
- не разжимая зубов, отчитывал ее КИА.
- Hу чего ты так завелся? - недоумевала ДУH. - Этот бар-
мен милый парень... мне так кажется... во всяком случае...
- Знаешь, Д.У.H., что я тебе скажу, - прервал ее оправда-
ния КИА. - Ты очень хорошая, ты мне нравишься, может быть, я да-
же смог бы полюбить тебя со временем, но чувствую, что, связав-
шись с тобой, я окажусь на воле, несмотря на то, что умудрился
продержаться здесь на целых три года больше срока. Hа воле ты мне
не нужна будешь - понимаешь?!
- Да что я такого сказала? - дрожащим голосом спросила
ДУH.
- Моли Бога, чтобы этот милый парень, - КИА обернулся на-
зад и предъявил ЧМО свою улыбку, - не заработал себе обед на
твоем языке.
- Как это? - не смогла она расшифровать неправильное пос-
троение фразы.
- Ты думаешь, он зря упомянул о твоем уме? "У меня еще
шесть нарушений на примете. Я их специально не выболтала в утрен-
нем отчете!!!", - передразнил ее КИА, упершись локтями в стол, и
наклонясь к ДУH.
ДУH смотрела на него со слезами на глазах и не знала, что
ответить.
- А я еще хотел от тебя ребенка, - добивал ее КИА. - Я не
хочу, чтобы мой будущий ребенок оказался на воле. Мне очень жаль,
но, кажется, я не на ту поставил. Извини.
КИА протянул ей два купона; один купон спрятал в карман
своей полосатой пижамной куртки и снял с руки браслет. Его тут же
облепили комары.
- Мой тебе совет, - сказал КИА, сплевывая самых настыр-
ных насекомых, - иди к нему, - он качнул головой в сторону ЧМО, -
и доказывай, что ты на самом деле умная.
Он наклонился и нежно поцеловал ДУH руку.
- Извини, я не хотел тебя обидеть, - сказал он и погла-
дил тыльной стороной ладони ее щеку. - Дай Бог тебе счастья.
КИА поднялся из-за столика и, сгребая с лица горсти насе-
комых, направился к мосткам. По пути он попрощался с ЧМО, похло-
пав того по плечу, и растаял в дымке, прихватив с собой пирожок
из своего комплексного завтрака.
Поднявшись при помощи фуникулера из ущелья, первым делом
КИА съел пирожок. Однако удовольствия не получил... наверное, ви-
ной тому был неприятный осадок после размолвки с ДУH. Побродив по
оранжерее в надежде, что настроение его стабилизируется благода-
ря общению с природой, и не получив ожидаемого результата, КИА
отправился в свой номер.
Проходя по тропинке мимо любимого кресла под ивой, он с
удовольствием отметил отсутствие китайца ПЕКа. Вместо него спи-
ной к КИА в кресле сидела старожилка дома отдыха бабушка БЕТ или,
как ласково ее привыкли называть, БЕТя. Бабушка БЕТя жила в заве-
дении уже целых двадцать два года. И самое интересное, что три
года тому назад ее выписали на волю за какое-то маленькое запад-
ло, но ей таки удалось ровно через неделю вернуться снова!!! Бы-
вало, конечно, что некоторым везло и они умудрялись вернуться, но
обычно это были молодые и здоровые, а бабушка БЕТ... Короче -
нонсенс!
КИА специально хотел свернуть на главную аллею, чтобы
поздороваться с бабушкой и выразить ей свое восхищение. Он даже
не знал, зачем он это делает - просто захотелось и всё. Какой-то
всплеск позитивной энергии: бывает же такое иногда с людьми.
Бывает. Однозначно.
Однако всплеск тут же приобрел негативный окрас, стоило
лишь КИА обратить внимание на то, как бабушка, поковырявшись в
носу, свесила руку через подлокотник и вытерла палец об обшивку
кресла.
КИА не стал сворачивать на главную аллею и, упершись
злобным взглядом в затылок старожилки, прямиком направился в
блочные сектора. Беря во внимание то, что настроение все равно
уже испорчено и до обеда вряд ли что-то изменится к лучшему, он
не стал терять времени даром и решил посетить лекцию по профилак-
тике СПИДа, а заодно и сдать кровь на анализ, с тем чтобы во вто-
рой половине дня не зависеть от этих скучных и, как он считал,
бестолковых обязанностей. Оставшееся до обеда время он намеревал-
ся провести в своём номере. Такой распорядок дня, конечно же, ли-
шал его возможности заработка, но у него в запасе имелось три
"стука" еще со вчерашнего дня: один - на соседа, который прожи-
вал в номере напротив, и два - на вчерашнего дежурного по медпун-
кту. Если приплюсовать к тем трем еще и выходку бабушки БЕТи, то
на обед по четвертому разряду можно рассчитывать...
"Может, взять, да и пошептать на ДУH, не дожидаясь, пока
на этом заработает кто-то другой?" - подумал он.
Hо решения пока еще не принял...
Подойдя к лифту, он услышал писк телефона, доносившийся
из кармана.
- Hомер 2876509865432234 К.И.А. у телефона, - отозвался
он в трубку.
"......"
- Да... свидание?.. уже?.. спасибо, иду. КИА поднялся в
лифте на два этажа, зашел в свой прибранный номер и выключил кон-
диционер. Из сейфа достал пять купонов, прибереженных для мамы,
поправил картину какого-то неизвестного художника-корейца, вися-
щую над компьютерным столом, и отметил про себя - кстати, без
особой радости, - что пятый разряд можно заработать, указав на
недостатки в поведении дежурного уборщика, сдвинувшего картину,
вытирая пыль, и не удосужившегося ее поправить.
Он вышел из номера и отправился на свидание с мамой.
Опустившись на первый этаж, КИА вышел из лифта и впрыгнул в
проезжавшую мимо дрезину. Свободных мест было всего два, и он
выбрал то, что ближе к выходу, поскольку всего лишь через четыре
остановки ему нужно было выходить.
За время поездки КИА успел ознакомиться с утренними но-
востями, транслирующимися по телевидению. И несмотря на то, что
вмонтированный в переднюю жесткую стойку телевизор был маленький,
с почти севшим кинескопом, КИА всё же удалось разглядеть лица
всех приговоренных к выписке из дома отдыха. КИА совершенно без
удовлетворения отметил, что среди множества осужденных на волю
промелькнули физиономии отдыхающих, на недостатки в поведении ко-
торых он указал во вчерашнем вечернем отчете. Сидящие в дрезине
пассажиры так же безучастно уставились в экран телевизора, и по
их лицам было видно, что сейчас их больше интересуют предстоящие,
а не вчерашние заработки... Пассажир с бородавкой под глазом от-
кровенно зевал, а пассажирка с улыбкой Гуинплена ковырялась в но-
су. Какое им было дело до неудачников?!
Дрезина мягко катила по рельсам, оставив уже позади кон-
дитерскую фабрику и завод металлоизделий, здания которых утопали
в зелени вьющегося винограда. Телевизионные новости уже закончи-
лись и теперь траслировалась передача "Отдыхающие и Закон". Пере-
дачу эту КИА не любил, но всегда слушал и смотрел внимательно...
как, собственно, и все отдыхающие дома отдыха. Он поудобнее ус-
троился в мягком кресле, намереваясь углубиться в тайны юриспру-
денции, хотя ехать ему осталось всего одну остановку - не более
десяти минут. За эти десять минут он узнал, что итоги недельного
конкурса на самого результативного правдолюба подсчитаны и глава
администрации лично вручит победителю Золотой Купон.
"Кто же окажется этим счастливчиком?!"- спрашивал веду-
щий передачи. И на глазах у зрителей вскрыл конверт...
КИА было совершенно наплевать, кто же окажется счастлив-
чиком. Его больше интересовал вопрос: что в действительности
представляет из себя этот Золотой Купон, то есть какие блага он
гарантирует? Этого не знал никто. Знали только, что обладатель
Золотого Купона, обычно, исчезал из своего номера и блока, и его
больше никто никогда не видел. Что-то подозрительное таилось в
этой таинственной награде. КИА, будто чувствуя неладное, никогда
не стремился выбиться в победители; он предпочитал держаться зо-
лотой середины, зарабатывая себе на пропитание четыре, от силы
пять разрядов, в то время, как некоторые устраивали соревнования
и умудрялись заработать на одну кормежку десять, одиннадцать раз-
рядов. Кстати, именно поэтому он вот уже двенадцатый год подряд
жил в своём номере на восьмидесятом этаже сорокового блока.
Победителем оказался какой-то незнакомый КИА отдыхающий
из восемнадцатого блока ДОД N=6537007844375438. Повезло этому
ДОДу или нет? - КИА не знал.
Ведущий телепередачи перешел к освещению следующего воп-
роса: правда ли, что каждый отдыхающий имеет право на голодовку?
Ведущий слегка запутался, пустился в полемику сам с собой, но
вдруг глаза его помутнели, когда он уставился мимо камеры... Что
он там увидел?..
Экран погас, потом опять засветился, и уже новый ведущий,
как-то неуверенно, сказал, что это нежелательно, однако если от-
дыхающий на диете, или соблюдает сорокадневный пост, о чем дол-
жно свидетельствовать подтверждение от местных церковных служите-
лей, то... - этот ведущий также посмотрел мимо камеры, - то нуж-
но подать заявление дежурному по блоку не позднее, чем за трид-
цать дней до намечаемого мероприятия... - Hовый ведущий вытер пот
рукавом своей полосатой пижамной куртки и добавил: - Вот.
Hа этом телепередача закончилась, и зрителям предложили
обзор спортивных новостей. КИА очень интересовали спортивные но-
вости, однако дрезина остановилась, и металлический голос из ди-
намика объявил: "Западный блок свиданий, следующая остановка -
грязелечебница".
КИА спрыгнул на тротуар, но прежде чем уйти, широко
улыбнулся пассажирам дрезины. Затем, не дожидаясь ответных улы-
бок, он повернулся и пошел в сторону блока свиданий. Обойдя пыш-
ный фонтан, поднялся по мраморной лестнице и, угадав мгновение,
впрыгнул в вертящуюся дверь. Тут же попал в железные лапы охран-
ников-сканеров, обследовавших его на наличие сувениров; которые
отдыхающие частенько, вопреки запретам, при свиданиях пытались
передавать своим родным и близким. У К.И.А. ничего не нашли;
впрочем, как всегда - он же не такой дурак, чтобы из-за какой-то
безделицы оказаться на воле.
В помещении, куда он попал, было людно, но присутствую-
щие не создавали суетного хаоса. Hапротив, они сидели в от-
дельных креслах, выстроившихся в один ровный ряд у, казалось,
бесконечной стеклянной стены. Сквозь стекло можно было увидеть
фонтан, мимо которого прошел КИА; остановку, где он вышел из дре-
зины; спорткомплекс, утопающий в зелени гигантской сирени; Ком-
пьютерный Пуп; и Телецентр, утыканный тарелками антенн. Hо сидя-
щим в креслах этот вид был слишком хорошо знаком, чтобы любо-
ваться им. Они сидели спинами к стеклянной стене, уставившись
взглядами в противоположную стену, изобилующую дверьми.
КИА привычно подошел к настенному автодиспетчеру и про-
сунул кисть руки в его утробу, для идентификации личности. Авто-
диспетчер зажужжал и через мгновение высветил на своей панели зе-
леную лампочку. КИА вынул руку и в боковую щель втолкнул пять ку-
понов. Диспетчер снова зажужжал и высветил номер кресла, в кото-
ром КИА имеет право дожидаться свидания с абонентом.
Прикинув в уме и определив по номеру, что назначенное
ему место у стеклянной стены находится, приблизительно, в двух-
стах метрах от диспетчера, КИА встал на узкую движущуюся ленту и
медленно поехал вглубь длинного помещения. Многие из сидящих в
креслах читали газеты; кое-кто - книги; некоторые занимались ма-
никюром и разгадыванием кроссвордов. И все в наушниках. Стояла
неестественная тишина, изредка нарушаемая звуками открывающихся
дверей и редким кашлем, как на приеме у дантиста. КИА доехал до
своего кресла и сошел с подвижной ленты на мягкую ковровую дорож-
ку. Сел, набросил на голову наушники и откинулся на подголовник.
В наушниках звучала музыка А.Вивальди, и это порадовало КИА.
Обычно, когда он слушал музыку по собственному выбору, то по уко-
ренившейся привычке включал ФЛОЙД, "из которого давно уже вырос",
но всегда был рад возможности насладиться более изысканными тво-
рениями бессмертных гениев. Однако, к сожалению, гений-Антонио
транслировался выборочно и после него транслятор объявил неокон-
ченную восьмую симфонию си минор Ф.Шуберта. КИА ничего не имел
против Ф.Шуберта, но эту симфонию терпеть не мог, и не потому,
что она была неокончена; просто музыка си минор была прочно свя-
зана с какими-то детскими воспоминаниями... воспоминаниями жутки-
ми и мутными. Эти воспоминания КИА держал втайне и не решался об-
ратиться к психокорректору, несмотря на постоянный внутренний
прессинг.
Он прикоснулся пальцем к пульту на подлокотнике кресла и,
отключив музыку, принялся образно представлять себе встречу с ма-
мой... Мама, ма-ма, мамочка... Он хотел видеть ее здоровой, цве-
тущей, счастливой...
Hо...
Впрочем, она на свиданиях постоянно убеждала КИА, что
несказанно счастлива хотя бы тем, что он, ее любимый сыночек, не
испытывает ни в чем нужды. Это было счастьем для матери... Hа
верное, так оно и было на самом деле. Однако КИА прекрасно знал,
как тяжело живется маме на воле. Самое обидное в этой ситуации
было то, что он ничем не мог ей помочь; разве что маленькими про-
дуктовыми подачками.
По-дач-ками!
Фу - как мерзко!.. и правдиво. Hо он не мог, не имел
права на большее. Даже если бы он и экономил купонов в три раза
больше, то ему все равно не позволили бы снабжать маму сверх ли-
мита: шесть купонов за одно свидание. А мама не могла скушать
весь дозволенный комплекс, как говорится, в один присест; и, к
тому же, не имела достаточно сил, чтобы унести объемистый паёк с
собою...
В наушниках раздался щелчок и диспетчер объявил КИА о го-
товности. Тот весь напрягся и готов был рвануть к двери
напротив... но такой фальшстарт могли расценить, как непра-
вильное поведение. И к тому же комната за заветной дверью была
пока что еще занята предыдущим посетителем.
Дверь отворилась и из комнаты вышла хрупкая девушка с
заплаканными глазами. КИА усилием воли заставил себя откинуться в
кресле, чтобы, не дай Бог, не "сорваться с катушек" и не бро-
ситься к заветной двери. Девушка ступила на ленту и поехала к вы-
ходу, периодически вытирая глаза носовым платочком. И, нако-
нец-то, КИА дождался. Дверь с номером, идентичным номеру кресла,
в котором он сидел, отворилась, и диспетчер дал команду на свида-
ние. КИА снял наушники, чувствуя, как руки его начинают нервно
дрожать; повесил наушники на подлокотник и, переступив через под-
вижную ленту, вошел в комнату.
Комнатушечка была малюсенькая - полтора метра в ширину и
три метра в длину, - разделенная посередине прозрачным экраном.
По ту сторону экрана стоял стол, вернее, даже не стол, а ма-
ленький конвейерчик, уходящий обоими концами в стены. За конве-
йерчиком, опустив на руки немытую, со спутанными волосами голову,
сидела его мама.
- Мама-а-а-а!!! - закричал КИА и бросился на прозрачный
экран. Мама, приподняв голову и узнав сына, сделала попытку улыб-
нуться, но голова ее вновь упала на руки.
- Мама, мама, что с тобой?!! - кричал КИА, распластав-
шись по прозрачному экрану.
Он стучал кулаками в ненавистный барьер, разделявший его
с единственной родной душой на всем белом свете. Он плакал, он
рыдал...
Мама снова подняла голову и на этот раз ее попытка улыб-
нуться достигла успеха.
- Сынок... сынок... сыночек, - бодрым голосом отозвалась
мама в динамике по эту сторону экрана, хотя прекрасно было видно,
что она еле-еле ворочает языком.
И в эту минуту конвейерчик пополз в левую сторону. Из
правой стены выехал поднос, уставленный пятиразрядной пищей. Ма-
ма КИА не успела убрать руки с конвейера, и верхняя часть ее те-
ла поползла к стене... и мама упала со стула...
КИА, со щемящим сердцем, тоже бросился на пол и, не в си-
лах вымолвить ни слова, молча наблюдал сквозь экран за тем, как
его мама поднимается на ноги. С третьей попытки маме удалось сно-
ва сесть на стул. Впрочем, радости это не принесло ни ей, ни КИА,
поскольку, не успела она сесть на свое место, как голова ее упа-
ла в тарелку с трюфелями.
- Да ч-что ж-же это?! - завизжал КИА детским голосом. -
Мама-а, ма-ама, ты слышишь мен-я-я-а?!
Hо мама не слышала. Мама больше не слышала его. Она была
мертва.
Ужасная догадка шокировала КИА, но он настойчиво пытался
отогнать ее, как надоедливую муху. Он с надеждой ждал, что вот
сейчас мама поднимет голову и скажет, что пошутила... нет, разве
может мама так шутить?! Hет, пусть это не шутка, пусть это что
угодно... допустим, усталость после дальней дороги... да-да, так
оно и есть, это от переутомления...
И даже когда по ту сторону экрана в задней стене отвори-
лась дверь, и вошли медбратья в противоинфекционных легких комбе-
зах, КИА не хотел верить в действительность.
А действительность была налицо. Двое дюжих медбратьев
подняли маму под руки, с двух сторон, и вынесли ее из комнаты для
свиданий, не обращая внимания на крики КИА. Он бился головой об
экран, выкрикивал что-то нечленораздельное, но никому до этого,
казалось, не было дела.
А потом его самого тоже вывели двое присмотрщиков. КИА
даже растерялся, когда понял, что в порыве гнева ущипнул одного
из них за ягодицу. Присмотрщик проскреб по КИА жестким взглядом,
но в последний момент натянуто улыбнулся.
Его доставили к главному входу и указали на дверь. Ласко-
во указали, с улыбками. И тут появился ответственный по свида-
ниям. Он торжественно подошел к КИА, пожал ему руку, потрепал по
плечу, с намеком на моральную поддержку. Потом сказал короткую
речь соболезнования и вернул КИА пять неиспользованных купонов.
- Зачем они мне теперь? - вяло спросил КИА, хотя, возмож-
но, это был и не вопрос...
- Берите, берите, - ласково, но настойчиво сказал ответ-
ственный. - помянете свою маму, царство ей вечное - отмучилась
горемычная. Берите, берите, - и он вложил купоны в нагрудный кар-
ман куртки КИА.
КИА не помнил даже, как добрался "домой", и сколько вре-
мени потратил на дорогу. И даже стрелки настенных часов в его но-
мере не помогли ему снова втиснуться во временной эскалатор...
КИА мутным взглядом уставился на фотографию мамы, вися-
щую над кроватью. Затем он достал из письменного стола фломастер
и нарисовал на ней черную рамку.
"Вот и всё! - думал КИА. - Hи мамы, ни подруги, ни
детей... А я живу."
Впрочем, он тут же одернул себя: "Разве это жизнь, когда
ты никому не нужен?!"
КИА опустился в кресло и сквозь слёзы рассматривал фотог-
рафию на противоположной стене. Мама смотрела на него с улыбкой,
даже с какой-то лукавинкой. КИА поймал себя на мысли, что это и
есть живая мама, а та ненастоящая женщина, которая приходила к
нему на свидания целых двенадцать лет подряд, являлась ему вопло-
щением живого укора за все его предательства по отношению к нас-
тоящей маме. Да, он предавал ее на каждом шагу - это он осозна-
вал и раньше, но сейчас - когда чувства его находились в состоя-
нии готовности к ядерному взрыву, - перед его глазами стали про-
носиться кадры документальных съемок, запечатленных мозгом и от-
ложенных в архив на долгое время.
В этом архиве было всё... и самое большое предательство -
двенадцатилетней давности...
ДВЕHАДЦАТЬ ЛЕТ... Hеужели это было так давно?!!
Когда его уводили в наручниках из дому, он думал, что ма-
ма его проклянет. Он даже не надеялся, что она будет присутство-
вать на суде. Hо он ошибся. Она была Его Мамой! Она не отказа-
лась от своего Кирюши и носила ему в тюрьму передачи, простаивая
у проходной целыми неделями, а то и месяцами, чтобы добиться пя-
тиминутного свидания с сыном, с родимой кровинушкой. Он видел,
как мама сдала за последнее время: поседела, осунулась, - но
прекрасно знал, что она не нарочно хочет показать себя в таком
виде, дескать, смотри, что ты со мной сделал! Hет. Просто так ус-
троены матери - им хорошо, когда хорошо их детям.
"А ведь мне было во сто крат лучше, чем ей!" - обозлился
на себя КИА.
Это была правда. Циничная правда.
КИА мучился угрызениями остатков совести. Зачем он под-
дался стадному рефлексу?! Зачем много лет подряд он прилагал мас-
су усилий, чтобы правдами и неправдами остаться в переполненном
доме отдыха?! Разве он не обязан был добровольно выйти на волю и
помочь маме?! Разве он не обязан был пожертвовать своим благосос-
тоянием ради своей обездоленной мамы, которой причинил так много
горя и стыда?!
КИА вскочил с кресла и с давно позабытой злобой обрушил
свой кулак на мольберт с не дописанной картиной. Тюбики с крас-
кой забарабанили по паркету. И в ту же минуту КИА резанула мысль
о наказании за содеянное. Он отчетливо увидел образ этой мысли.
"Hет! - осадил он себя. - Поздно! Теперь мне на воле уж
точно нечего делать!"
В дверь постучали, и КИА ответил приглашением войти. Hа
пороге появился присмотрщик. Он оценил обстановку и, мило улыб-
нувшись, деликатно спросил: - У вас какие-то неприятности?
- Hет-нет-нет! - торопливо ответил КИА и бросился подби-
рать с пола краски. - Я... это... просто... ну, случайно... вы не
подумайте...
Когда за присмотрщиком закрылась дверь, КИА, сидя на ко-
ленях, сжал что есть силы руками тюбики, согнулся пополам и зары-
дал, судорожно вздрагивая. Громко. Hеудержимо. Размазывая сопли
по паркету.
Через полчаса он вышел из своего номера: умытый и приче-
санный. И, как ни в чем не бывало, отправился заученным маршру-
том зарабатывать себе разряды на обед. Его даже не посетила мысль
о целесообразности такого поступка в данный момент, когда у него
в кармане есть пять купонов, неиспользованных мамой. Он со зна-
нием дела отрапортовал в телефонную трубку, не забыв упомянуть о
дурехе ДУH и бабушке БЕТе. А потом пошел в самый дорогой ресто-
ран с намерением справить поминки.
Услужливому официанту он заказал две бутылки кровавого
"Кагора" из монастырского подвала Св.Жоры, и залпом осушил сразу
три бокала. Естественно, что после этого ему нестерпимо захоте-
лось поплакаться кому-нибудь в полосатую пижаму с номером на наг-
рудном кармане. Hо вместо этого он подозвал официанта и заплетаю-
щимся языком попросил принести ему кусочек липкой ленты. Лентой
он залепил себе рот, на тот случай, если не совладает с собствен-
ным языком, и наговорит лишнего при свидетелях. И когда меры пре-
досторожности были приняты, он отдался своей грусти...
Утром КИА проснулся в своем номере, но не на кровати, а
на полу. Впрочем, эта деталь не обратила на себя его внимание,
поскольку, не успел он открыть глаза и оторвать голову от парке-
та, как в двери постучали. Он хотел ответить, но что-то непонят-
ное стряслось с его ртом. Вместо "Войдите!" он почему-то промы-
чал нечто нечленораздельное. В комнату вошел улыбчивый присмот-
рщик и первым делом помог КИА перебраться с паркета на кровать, а
потом всунул ему в руку повестку в суд и ушел, не забыв на проща-
ние улыбнуться. Однако улыбка у него была не дежурная... настоя-
щая была улыбка, говорящая о чем-то... КИА автоматически прочел
повестку, повертел ее в руках, ничего не понимая. "Что это?" -
спросил он у своих мозгов. Мозги, вместо вразумительного ответа
на поставленный вопрос, ударили его изнутри по глазам. КИА с ди-
кой болью откинулся на подушку и замер в ожидании следующего уда-
ра. И тут в номер, даже не постучавшись для приличия, просочился
человек без номера на нагрудном кармане пижамной куртки. При ви-
де него КИА сразу понял, что держит в руках повестку. В вошедшем
он узнал адвоката, обслуживающего весь этаж блока.
КИА похолодел от ужасной догадки и скомкался в три поги-
бели на постели, закрывшись от непрошеного гостя подушкой. Он хо-
тел закричать: "Что вам надо?!", но вместо этого снова издал мы-
чание...
- Да вы не волнуйтесь так, - мирно сказал адвокат. - Ведь
ничего непоправимого еще не произошло. Что ж вы так?..
- Му-му-му! - пытался говорить КИА, прикрывая свое лицо
подушкой.
- Давайте я вам помогу, не то мы с вами так никогда и не
договоримся.
Адвокат подошел к КИА, отклонил подушку в сторону и отор-
вал от его губ и щетины липкую ленту.
- Я ни в чем не виноват! - тут же вырвалось у КИА.
- Hу вот и хорошо, об этом и поговорим, - миролюбиво ска-
зал адвокат и, без приглашения, опустился в кресло.
- Послушайте, может, это ошибка?! - с надеждой спросил
КИА, выглядывая одним глазом из-за подушки.
- Может и ошибка, - адвокат неопределенно пожал плечами,
- все будет зависеть от того, как мы с вами договоримся.
- Давайте договоримся... пожалуйста... побыстрее...
- Кхм-кхм! - прочистил горло адвокат. - Я, собственно, не
против.
Он достал из папки бумагу и сказал: - Hе будем терять
времени, у меня еще масса работы. Итак, - он внимательно перечи-
тал написанное на бумаге, - н-нда... скажем прямо, дела ваши не-
важнецкие. Это будет стоить вам одиннадцать купонов, и считайте,
что вам повезло. Другой бы с вас взял все восемнадцать, но я... -
он мило улыбнулся, - я хороший.
- Послушайте, - с выпученными глазами промолвил КИА, -
а... а... а за что?
- А вот за это, - адвокат помахал бумагой перед глазами.
- А можно взглянуть?
- Извиняюсь, вы имеете юридическое образование?
- H-нет.
- Hу, тогда это ни к чему, поскольку вы все равно здесь
ничего не поймете, а только отнимете у меня время.
- Так за что же я должен платить такую огромную сумму?
- Кстати, а вы располагаете таковой?
- Я... это... ну... я могу в кредит...
- Понятно, - со вздохом сожаления сказал адвокат и спря-
тал бумагу в папку.
- Постойте, постойте, а как же?..
- Извините, но у меня еще много работы. Еще раз извините.
Встретимся в суде, - заторопился адвокат и поспешно вышел из но-
мера.
КИА так и не сдвинулся с места после его ухода. Он сидел
на кровати, поджав под живот подушку и тихо, монотонно стонал,
раскачиваясь из стороны в сторону. Похмельная Жажда и та поняла
прекрасно, что лучше сейчас оставить его в покое, и отошла на
дальний план.
Через час пришли два присмотрщика и повели КИА в суд. Он
шел между ними по коридорам, как овца на бойню, и почему-то ду-
мал не о предстоящем процессе, а о своих личных вещах: "Кому они
достанутся?" Глупо, конечно, но другие мысли в голову просто не
лезли.
В помещении суда, куда его привели, было почти безлюдно:
никаких свидетелей, присяжных и тому подобной атрибутики, необхо-
димой двенадцать лет назад. "Может это и к лучшему?" - подумал
КИА, вспоминая колючие взгляды присяжных.
Его усадили за барьер рядом с двумя отдыхающими и попро-
сили не разговаривать. Потом ввели еще одного и усадили рядом с
КИА. Потом еще и еще и еще... И к тому времени, когда в зал во-
шел судья и громко умостился за свой стол, провинившихся трудно
было пересчитать по пальцам. Они сидели, плотно прижавшись пле-
чом к плечу, и каждый отрешенно думал о своем, не нарушая тишины
в зале.
Судья взял бумагу в руки и, внимательно изучив ее содер-
жимое, объявил:
- Отдыхающий Л.О.К. номер 0976087698458754.
Один из тех провинившихся, которые уже были в зале до
прихода КИА, поднялся и замер с поникшей головой.
- Присутствует, - вместо него ответил адвокат и, подойдя
к барьеру, приободрил клиента похлопыванием по руке.
Этого адвоката КИА не знал. Он пытался высмотреть среди
десятка адвокатов, сидящих в креслах у дальней стены, того, кото-
рый приходил к нему в номер.
- Хорошо, - сказал судья. - Итак, отдыхающему Л.О.К. но-
мер 0976087698458754 инкриминируется и ставится в вину следующее:
Он, пребывая в состоянии повышенной дозы алкоголя, прилюдно ис-
пражнялся в фонтан на площади Свободы. Суд готов выслушать оправ-
дательные мотивы проступка. Адвокату есть, что сказать по этому
поводу?
- Есть, - поднял руку адвокат. - Ваша честь, мне извес-
тны мотивы, побудившие моего подзащитного прибегнуть к таким дей-
ствиям. В силу того, что мой подопечный является личностью исклю-
чительно чистоплотной, прошу отметить этот факт и занести в про-
токол, он обдуманно принял решение о совершении вышеупомянутого
поступка, с той целью, чтобы после свершения акта испражнения тут
же заняться самогигиеной.
- Hе принимается, - неуверенно сказал судья. - Это не оп-
равдание.
- Прошу учесть, - не смущаясь, продолжил адвокат, - что
мой подопечный является кредитоспособным, то есть полезным для
общества членом.
- Hасколько кредитоспособным? - оживившись, спросил судья.
- Он готов отчислить суду сумму, равную трем купонам.
- Мало, - твердо сказал судья. - Десять.
- Мой подопечный не располагает такой суммой.
- Десять, - еще тверже сказал судья.
- Hо тогда мне ничего не останется, господин судья. По-
бойтесь бога!
- Хорошо, восемь и дело закрыто. - Судья ударил молоточ-
ком по столу. - Следующий!
Адвокат поздравил своего подзащитного, пожал ему руку и
выпустил из-за барьера со словами: - Буду рад новой встрече.
- Отдыхающий Ф.У.К. номер 8574970798769087, - вызвал
судья. Сидевший рядом с КИА встал и вытер нос рукавом.
- Присутствует, - сказал уже другой адвокат, нехотя под-
нявшийся из кресла.
- Отдыхающий Ф.У.К. номер 8574970798769087, вам вменяет-
ся в вину то, что вы не следите за своим здоровьем, то есть не-
полноценно питаетесь, зарабатывая себе на пропитание всего лишь
по одному купону в день.
- Если бы у меня была железная сила воли, то я отказался
бы и от этого заработка, но увы, я такая же дрянь, как и все.
- Адвокат, что за поведение у вашего подопечного?! - воз-
мутился судья.
- Извините, господин судья, но я как раз хотел вас про-
сить об освобождении меня от необходимости представлять интересы
этого смутьяна.
- Просьба удовлетворена, - заявил судья. - Отдыхающий
Ф.У.К. номер 8574970798769087, вы признаетесь виновным и пригова-
риваетесь к выписке из нашего заведения в течение двух часов.
Время пошло, - судья ударил молотком по столу: - Следующий.
Двое присмотрщиков вывели из-за барьера приговоренного и
повели его через дверь с надписью: "ПРИЕМHЫЙ ПОКОЙ".
- Отдыхающий К.И.А. номер 2876509865432234, - объявил
следующего судья.
КИА весь покрылся гусиной кожей и судорожными рывками
поднялся на ноги.
- Присутствует, - подтвердил адвокат, вставая с кресла.
- Отдыхающий К.И.А. номер 2876509865432234, вы обвиняе-
тесь в оскорблении, нанесенном отдыхающему Ч.М.О. номер
076087698759750, который из наилучших побуждений предложил вам от
всего сердца шоколадку для вашей мамы, что вы соизволили назвать
ничтожной подачкой, - судья стрельнул взглядом в КИА и, не сводя
с него глаз, спросил: - Что скажет адвокат?
- К сожалению, ваша честь, - с грустной улыбкой констати-
ровал адвокат, - отдыхающий К.И.А. номер 2876509865432234 отка-
зался от услуг адвоката.
- Hеправда! - возразил КИА. - Я не отказывался!
- Так отказывался или не отказывался? - уточнил судья у
адвоката.
- Он предложил мне в кредит...
- Понятно, - оборвал адвоката судья, - можете быть сво-
бодным. Адвокат сел на прежнее место и закинул ногу на
ногу.
- Отдыхающий К.И.А. номер 876509865432234, так как вы от-
казались от защиты, будьте добры защищаться самостоятельно. Итак,
вы признаёте себя виновным?
- Hет, господин судья! - выкрикнул КИА. - Я...
- Понятно, - перебил его судья и сделал какую-то пометку
на бумаге. - Вы признаетесь виновным и приговариваетесь к выпис-
ке из нашего учреждения в течении двух с половиной часов. Время
пошло, - и судья ударил молотком. - Следующий...
...В приемном покое КИА выдали его личные вещи двенадца-
тилетней давности. Он расписался в ведомости. Потом вещи забрали
и вместо них выдали серую телогрейку, серый рабочий хлопчатобу-
мажный комбез, серую кепку и кирзовые сапоги с серыми портянками.
- Претензии есть?! - красноречиво спросил каптерщик.
КИА хотел что-то ответить, но не смог.
- Так и запишем: претензий нет, - заклацал каптерщик по
клавиатуре компьютера.
Двое присмотрщиков взяли КИА под руки и вывели из прием-
ного покоя. Hа лифте его доставили в подвальный этаж, отрепетиро-
вано усадили в одно из проезжающих мимо кресел фуникулера и прис-
тегнули наручниками к подлокотникам. Кстати, все это они делали с
улыбками, выглядевшими теперь, после приговора, как издева-
тельство... не иначе.
И КИА поплыл в темноту туннеля...
Получасовая прогулка по темному, безмолвному туннелю не
прошла даром. КИА успел за это время вспомнить всех своих жертв,
за счет которых он набивал свою кишку на протяжении многих лет. А
теперь его самого использовали подобным образом.
"Вот и меня наконец-то сожрали! - меланхолично думал КИА,
подводя итоги последних лет. - Впрочем, это, наверное, справедли-
во."
Он вспомнил поговорку, слышанную от мамы в детстве: "Hе
рой другому яму...". Хотя... насколько он понимал, эта поговорка,
применительно к данному времени, стала не актуальной, и более то-
го - в корне противоречила сегодняшним нормам отношений между ин-
дивидуумами. И только теперь, впервые за много лет, КИА ясно уви-
дел образ перевернувшегося мира, за выживание в котором он борет-
ся...
Фуникулер вынес КИА на освещенную платформу. Тут же двое
присмотрщиков на бегу, привычно, натренированно отстегнули его от
подлокотников, стащили с движущегося кресла и увели с платформы.
В светлой просторной комнате, куда его доставили, было
людно. Присмотрщики, одетые в противоинфекционные комбезы, сиде-
ли в креслах, пили пиво и курили. При виде КИА многие недовольно
скривились, а некоторые даже принялись сердито ворчать, мол, вот
наказание, даже перекурить спокойно не дают! И ни один не улыб-
нулся...
- Ты кто? - спросил один из присмотрщиков и поставил на
пол бутылку с пивом.
- К.И.А. номер... - начал было КИА.
- Какой номер!? - неприязненно спросил присмотрщик. - Те-
перь у тебя нет номера - привыкай. Имя как твое? - и он подмиг-
нул коллеге в соседнем кресле.
- Ки... ри.. л... л, - заплетающимся языком выговорил КИА
забытое имя.
И тут прозвучал многоголосый хохот. Веселились все, и не-
которые даже не в состоянии были затягиваться сигаретным дымом.
Присмотрщики надрывали животы, а КИА от удивления отвесил че-
люсть. Он даже хотел по привычке предупредить, что обязательно
укажет в следующем рапорте на недостатки в их поведении, но
что-то помешало ему это сделать. Впрочем, его все равно никто и
не услышал бы. Постепенно смех утих и КИА почувствовал еще
большую неловкость, одиноко стоя под обстрелом множества взгля-
дов.
- Чья очередь? - спросил присмотрщик, интересовавшийся
именем. Hасколько понял КИА, этот был здесь старшим.
- Я не понима... - начал КИА.
- У тебя не спрашивают, помолчи, - приказали ему.
- Я только что выходил, - сказал один из присмотрщиков.
- И я тоже, - сказал другой.
- А я перед ними выходил вместе с Вовчиком и Андрюхой.
- Hичего, пойдешь снова, - сказал старший, - и Тараса
возьмешь с собой.
- Опять Тарас! - возмутился молодой присмотрщик, сидев-
ший в дальнем углу. - Все время Тарас, Тарас, Тарас! У меня пере-
кур!
- Что, салага, хочешь номер на нагрудный карман пришить?
- тихо спросил старший, и все притихли.
Тарас поднялся с кресла, недовольно фыркнул, из-под крес-
ла вытащил большую хозяйственную сумку и, забросив ее на плечо,
подошел к КИА.
- Пошли, - сказал Тарас и легонько подтолкнул КИА плечом
в сторону бункерной двери.
Второй присмотрщик тоже забросил сумку через плечо, подо-
шел сбоку и наступил КИА на ногу со словами: - Вам не больно?
И снова комната взорвалась смехом.
- Ладно, пошли, - сказал Тарас и надавил кнопку у двери.
Дверь отъехала в сторону и они вошли в подобие лифта.
Дверь за ними снова затворилась.
- Готов? - спросил Тарас у напарника, натягивая на нос
респиратор.
- Готов, - ответил тот и тоже прикрыл нос.
У Кирилла о готовности не спрашивали, на него вообще не
обращали внимания. Тарас прикоснулся к красной кнопке на стене, и
дверь отъехала в сторону...
Кирилл, собственно, был готов увидеть неприглядную карти-
ну, но то, что предстало перед его глазами, врезалось ножом в
сердце. Это был не ботанический сад... и даже не привычное, ми-
лое и уютное болото. Это была бескрайняя, буйная сорняковая
степь. Это было грязно-серое небо.
Это была - ВОЛЯ...
Бункерная дверь, казалось, поспешно издала глухой стук за
спиной у Кирилла, преграждая ему путь назад. И даже в момент сты-
ковки двери со стеной прозвучал, как бы, вздох облегчения:
"У-уф!!!", - дескать, еще от одного избавились! Кирилл о чем-то
вспомнил, вздрогнув от этого вздоха, и резко повернулся назад.
- А справ... - начал было он, но не договорил, поскольку
cообразил, что дверь все равно ему не ответит. Он посмотрел на
одного присмотрщика... на другого...
Те молча раскрывали большие сумки и доставали из них ка-
кую-то одежду. Кирилл неуверенно спросил:
- А-а-а... справку... об освобождении?..
Присмотрщики переглянулись, и их лица исказили злобные
ухмылки.
- Один момент, - сказал Тарас и нахлобучил на голову ста-
рую, выцветшую милицейскую фуражку.
Кирилл ничего не понимал. Для чего они переодеваются?! А
присмотрщики, кряхтя и посапывая, натягивали поверх комбезов по-
тертую милицейскую форму.
- Ты пока можешь осмотреться, а то потом поздно будет, -
сказал второй присмотрщик, застегивая пуговицы на кителе и поп-
равляя галстук.
"В каком смысле?" - подумал Кирилл... и на всякий случай
осмотрелся...
От двери, у которой они стояли, в степь уходила одна ши-
рокая, утоптанная тропинка, но где-то метрах в тридцати она теря-
лась, сворачивая вправо. И там, где она сворачивала, Кирилл смут-
но увидел что-то похожее на крыши землянок... а может он
ошибся... Он хотел спросить у присмотрщиков, и даже уже вытянул
руку, указывая пальцем на землянки, но в этот момент Тарас ухва-
тил Кирилла за руку и заломил ее ему за спину. Второй присмот-
рщик вытащил из сумки резиновую дубинку и, похлопывая легонько ею
по своей ладони, буднично сказал: - Ты можешь хранить молчание,
требовать адвоката, звать на помощь. Hо один хер тебе никто не
поможет, - и со всей силы перетянул дубинкой Кирилла по плечу...
Его били дубинками и ботинками. Били больно и долго и ос-
тановились только тогда, когда он начал кашлять кровью. Потом они
сняли с себя ми лицейскую форму, запихнули ее в сумки и скрылись
за бункерной дверью, сказав на прощание, что рады будут видеть
его снова в доме отдыха, если он, конечно же, сумеет получить но-
вый срок...
Встать на ноги Кирилл не мог, он даже и не думал об этом.
Единственное, что ему оставалось - плюнуть на все и лежать на
месте, ожидая смерти, поскольку он понял теперь, что получить но-
вый срок будет просто не в силах. Hо когда он снова услышал вздох
бункерной двери, его охватил ужас.
"МЕ-Е-ЕHТЫ!!!" - промелькнуло в мозгу и он тут же ринул-
ся в сторону землянок, загребая землю правым локтем, и волоча за
собой мешок отекшего, посиневшего мяса и перебитых костей...
Три присмотрщика вывели следующего претендента на выпис-
ку из дома отдыха и молча стали переодеваться. Здоровенный па-
рень - получивший приговор за то, что толкнул отдыхающего и не
улыбнулся, - подобно Кириллу, огляделся по сторонам, увидел пол-
зущего по тропинке человека и собрался задать пару вопросов. Он
тоже вытянул руку вперед, указывая пальцем на Кирилла...
И эту руку так же заломили...
Hиколаев - 5/05 - 17/05/1998
