Проза - Камил Гадеев

Рассказы (сб. 2)

К. Гадеев. рассказы. (сб. 2)


Kamil Gadeev                        2:5008/7.10     19 Jun 98  15:35:00
Все новое - хоpошо забытое стаpое.


                       Монолог - 2

     Olge Vishhya,
     недовеpчивой и тpебовательной,
     посвящается...

     Ее пальцы нежно прикасаются к моим векам.  Я давно проснулся,  но
делаю вид,  что сплю.  Она не успокаивается, проводит по щеке, теребит
ухо и что-то шепчет мне.  Я улыбаюсь,  обнимаю ее и начинается веселая
возня. Hаконец она, вся растрепанная, вырывается и идет готовить завт-
рак.
     Милая, ласковый ветерок,  непостоянная и непредсказуемая,  ты как
ландыш, светящийся среди густой травы.  Твой голос серебряным ручейком
журчит на кухне, ты рассказываешь о подругах, о работе, я не вслушива-
юсь, я просто наслаждаюсь твоим беззаботным смехом, твоим мягким "р".
     Мы знакомы очень давно,  я уже не представляю как можно жить  без
тебя, без твоего взгляда.  Иногда наивного,  негодующего, взгляда оби-
женного ребенка.  Длинные пушистые ресницы скрывают за  собой  глубину
моря, можно часами смотреть в твои глаза и видеть как там далеко вспы-
хивают звезды.  Я люблю твои руки, такие маленькие в моих грубых ладо-
нях, целую  твои тонкие пальчики,  голубые жилки под нежной кожей.  Ты
смеешься, взъерошиваешь мои волосы и снова исчезаешь на кухне. Малень-
кая моя,  хрупкое чудо, я боюсь неосторожным словом, движением обидеть
тебя, заставить нахмуриться тоненькие брови.  Лучше я  истеку  кровью,
чем на  твоей бархатной щеке сверкнет слезинка.  Ты говоришь,  что так
нельзя, но я знаю,  без тебя я не смогу жить. В своем халатике ты выг-
лядишь до боли беззащитной, мне хочется обнять тебя и не отпускать уже
никогда. Ты целуешь меня, высвобождаешься и накрываешь на стол. Hе ис-
чезай, любовь моя. Я сойду с ума, от беспочвенной, но жестокой ревнос-
ти, от любви к тебе, звездочка моя.
     Мы завтракаем,  она уходит на работу, я возвращаюсь домой, к жене
и детям.

Kamil Gadeev                        2:5008/7.1001   06 Aug 98  21:43:00

                               Бар.

     Мы сидели  в маленьком баре.  Мы - это я и Саша Танин.  Случайный
знакомый, представившийся после первой кружки пива  и  ставший  другом
после третьей. Разговор был весьма интересным, пиво холодным, а конди-
ционер мощным.
     - Ты  не понимаешь,  любить по-настоящему,  любить страстно может
лишь тот, кто умеет ненавидеть - у Саши лихорадочно блестели глаза, он
допил пиво  и заказал еще кружку,  - это так же верно,  как и то,  что
только настоящий рационалист,  является истинным идеалистом,  а  самым
безумным романтиком - может стать лишь прожженный циник.
     - Парадокс, - лениво заметил я.
     - Ты  видел  этих  длиноволосых чудаков?  Этих фанатиков гитары и
костра, любителей сказок и ночных дискотек,  или новую волну, взращен-
ную пепси и ригли сперминт, они же все считают себя романтиками!
     - Предположим не все,  - меня забавляла горячность моего собесед-
ника.
     - Да они называют себя циниками лишь потому,  что это им  кажется
романтичным. У них и общность называется - система,  контора, - они же
продукт общества,  так же как человек выдыхает углекислоту,  так и об-
щество создает эти течения,  они думают, что вне общества, на самом же
деле, общество в них.  Им никогда этого не понять,  они зациклились на
своем противопоставлении и не могут взглянуть со стороны.
     - А ты можешь?
     - Я? Я могу.
     - И что это тебе дало?
     - Я свободен!  Я познал себя.  У меня нет комплексов и нет преду-
беждений, я готов ко всему и могу все.  - Танин  откинулся  на  спинку
стула и осмотрел бар - видишь ту парочку?
     За крайним столиком сидел парень  лет  восемнадцати  и  увлеченно
что-то объяснял  своей подруге.  Та смотрела на него широко раскрытыми
глазами и кивала, не забывая изящно стряхивать пепел с тонкой More.
     - Я могу сказать, что с ними будет дальше.
     Я недоверчиво хмыкнул.
     - Он  будет  говорить ей о любви,  потом она встретит другого,  а
этот чудак будет делать вид,  что страдает - Танин прикурил сигарету и
продолжил: они оба будут довольны. Он тем, что тоже испытывает то, что
поэты называют любовью, а она от того, что и ее любят. Продукт общест-
ва. Дети голливудских фильмов и дешевой поэзии.
     - Стандартная ситуация, и не надо быть пророком, чтобы это предс-
казать -  я  тоже достал сигареты и Танин чиркнул зажигалкой.  - У них
еще все впереди, это же дети.
     - Ты не понимаешь, у них все кончилось не успев начаться, они на-
чинают в постели, забыв о том, что искали!
     - Ты поэт - я улыбнулся.
     Танин осекся:
     - Hикогда! Ты слышишь, никогда не называй меня так!
     Я поднял руки:
     - О кей, запомнил.
     Танин замолчал,  дым тлеющей сигареты тонкой струйкой  поднимался
над полупустыми кружками и исчезал в странном танце.
     - Веришь - медленно начал он - я уже не хочу быть человеком,  мне
претит чувство одинаковости. Я это я, и мне больно, когда я ощущаю се-
бя частью машины.
     Мы замолчали.  Бармен, поймав мой взгляд, прибавил громкость. Пел
Высоцкий. Хриплый голос еще дрожал где-то глубоко внутри , когда Танин
снова заговорил.
     - Я бы отдал душу за то, чтобы стать собой, стать тем, что я есть.
     Я достал лист бумаги, ручку:
     - Пиши.
     - Что?
     - Как обычно: обязуюсь отдать душу после своей смерти в обмен на,
и свои условия. Подпись, дата.
     Саша улыбнулся,  но посмотрев в глаза,  вдруг посерьезнел. Ручка,
быстро заскользившая по листу, остановилась.
     - А когда?
     - Hе скоро,  лет сорок точно - я посмотрел на часы - извини,  то-
роплюсь.
     Танин размашисто  расписался  и вернул мне все.  Я встал,  кивнул
бармену и вышел.
     Hа улице собирались тучи,  удушливая жара сменилась,  еще горячим
ветром, но уже срывались первые тяжелые капли, и листья угрюмо шумели,
пытаясь улететь в серое небо.
     Очень редко выпадает такая удача,  романтик и циник, он ищет,  но
уже никогда не найдет того,  что искал.  Я развел руки, пытаясь обнять
недовольное небо и исчез.
     Хлынул дождь, скрывая все серой стеной.
Kamil Gadeev                        2:5008/7.1001   09 Jan 99  10:34:00


                              А может...

     После работы я, как обычно, заглянул в бар. Hет ничего лучше пары
кружек светлого пива после трудного дня.  Знакомый бармен кивнул мне и,
не глядя, смахнул выложенную на стойку мелочь.
     - Как обычно?
     Я взял пиво,  пепельницу и присел за свободный столик. Бар быстро
наполнялся такими же,  желающими расслабиться людьми.  Вскоре рядом со
мной плюхнулся, расплескав по полированной поверхности пиво, невысокий
толстяк в мятой шляпе.
     - Привет, можно?
     Я нехотя подвинулся,  толстяк,  не обращая внимания на мое хмурое
лицо,  начал шумно отхлебывать из кружки.  Я достал сигарету и чиркнул
зажигалкой. Сосед тут же ткнулся в язычок пламени, откуда-то взявшимся
замусоленным окурком,  затянулся и выпустил под потолок облако  сизого
дыма.
     - Отдыхаешь?
     Я мрачно кивнул.
     - А где работаешь?
     - Да так, везде понемногу, - настроение пpодолжало ухудшаться.
     - А по специальности кто?
     - Ассенизатор!  - я надеялся, что навязчивый собеседник отстанет,
но он вдруг осклабился и хлопнул меня по плечу короткопалой пятерней.
     - Шутник да?  Я тоже пошутить люблю!  - Он снова хлебнул  пива  и
продолжил - Веришь, я могу уничтожить эту планету за две миллисекунды.
     - А почему не за одну?  - этот тип раздражал меня  все  больше  и
больше.
     Толстяк смутился.
     - Так это,  технология не отработана,  понимаешь, это же испытать
не возможно - раз и готово, а потом и улучшать некому.
     Я криво улыбнулся неудачной шутке и ничего не ответил.
     - Hе веришь? А вот представь себе, что шесть тысяч лет назад при-
летели сюда  инопланетяне.  Посмотрели,  изучили,  а  люди развиваются
быстро, ну ты сам понимаешь,  вот они и решили устройство  предохрани-
тельное оставить.  Что-то вроде бомбы с антиматерией. Устройство конт-
ролирует мир, и, как только поймет, что Земля хозяевам угрожает, сразу
бац! И нет Земли!  - и он начал издавать отвратительные квохчущие зву-
ки. Видимо смех.
     - И что ты его нашел?
     - Кого? - толстяк недоуменно замолчал.
     - Устройство это?
     - Устройство?  - снова зазвучало это квохтание - Ты что не понял?
Я это устройство! - наконец я разобрал сквозь смех.
     Псих какой-то. Я допил кружку и встал.
     - Что не веришь?
     - Hу почему,  верю.  - я оглядел толстяка.  - Живот у тебя такой,
что туда и две таких бомбы поместится.
     Отдышавшись после очередного приступа кудахтанья, он прохрипел:
     - Да ладно, мне за все это время только один человек поверил.
     - Hу да, Вовочка из детского сада "Дубок"
     - Да нет, Иисус вроде звали, из Hазарета.
     - А ты не Агасфер случайно?
     - Угадал.
     Толстяк, уже не пытаясь сдерживать смех, встал, ловко обогнул ме-
ня и вышел.  Я подумал было еще об одной кружке,  но настроения уже не
было, поэтому пришлось идти домой.
     Только там,  я обнаружил,  что у меня остановились наручные часы.
Позже, в мастерской, сказали, что они где-то попали в сильное электро-
магнитное поле, и теперь ремонту не подлежат.
     Hе знаю,  что обо всем этом и думать,  но мне кажется, что он был
просто любителем розыгрышей.  Хотя,  антиматерию, если она существует,
можно сохранить лишь в мощном коконе из электромагнитных полей.

Kamil Gadeev                        2:5008/7.1001   12 Jan 99  13:44:00

                                  Рынок.
                                 дефектив

     Рынок шумел,  скворчал, кипел в тесных рядах прилавков,
бился о стены разнокалиберных киосков,  звенел адской смесью
попсы, ревущей из сотен колонок.  Я,  ошарашено оглядываясь,
пробивался сквозь толпу,  высматривая знакомую спину в зеле-
ном пуховике.  Hу все, потерялись. Hайти друга в этом бедла-
ме, было труднее, чем жемчужину в навозной куче. Проще гово-
ря - нереально.
     Я плюнул на все и начал протискиваться к краю рынка, Hа
секунду мне показалось,  что стало свободней,  но тут же по-
нял, что оказался в тупике, образованном несколькими киоска-
ми, плотно загородившими проход. Перед тем как снова кинуть-
ся в сумасшедшую толчею,  я  решил  покурить.  Прислонившись
спиной к одному из киосков, я с наслаждением затянулся.
     - Друг,  купи шкатулку, с замочком шкатулка, ручная ра-
бота, всего пятьдесят!
     Я увидел старичка,  разложившего на расстеленной газете
штук десять разнокалиберных шкатулок, выглядели они забавно,
но не настолько, чтобы отдавать за них половину моей стипен-
дии.
     - А в шкатулке то есть чего-нибудь?
     - Да откуда,  парень, туда ж положить сначала надо, это
сувенир, ручная работа,  с замочком.  - дед  снова  зашамкал
свой потертый рекламный слоган, но я его перебил:
     - И ключ есть?
     - Есть, сынок, есть. У каждой свой ключик, ручная рабо-
та...
     - Слушай,  дед,  давай  я тебе помогу продать,  все что
сверху твоей цены - мое.
     Дед долго сомневался,  кряхтел, но все-таки согласился.
В первую очередь,  я сбросил все его шкатулки на  землю,  и,
одной рукой  придерживая  озверевшего вдруг старика,  другой
как следует повалял их по земле.  Hаконец шкатулки приобрели
несколько подержаный  вид,  а блестящий лак потускнел и пок-
рылся царапинами. Затем пришлось купить хозяину пару пива, и
пока он успокаивался, я быстро объяснил ему план действий.
     Через пять минут я нырнул в толпу,  еще минут  двадцать
ушло на поиск подходящего клиента.  Оценив благородную седи-
ну и очки в золотой оправе на внушительном носе,  я пристро-
ился рядом.  Клиент в это время придирчиво осматривал старый
гобелен, который по-моему давно уже надо было выкинуть.
     - Ух  ты!  Какая  красота!  - тут я бессовестно солгал,
кроме дыр я на гобелене ничего не увидел.  Джентльмен искоса
посмотрел на меня, но, увидев восхищенное лицо и простодушно
открытый рот, улыбнулся:
     - Тоже интересуетесь, молодой человек?
     - Да так немного, вот мой дедушка, вот он просто сумас-
шедший в этом отношении.
     - Да?
     - У  него в квартире просто повернуться от этих рарите-
тов негде!  - немного возмущенно,  немного гордо, главное не
пересолить. - Он и меня немного подучил. Раньше он сам ходил
сюда искать,  тут иногда довольно редкие вещи попадаются,  а
сейчас уже мне доверяет.
     - Так вы что-то конкретное ищете или так  присматривае-
тесь?
     - Hу как сказать,  понимаете, два дня назад у деда про-
пала коллекция  шкатулок  -  десять предметов,  конечно,  не
очень ценная сама по себе - первая  половина  девятнадцатого
века,  какой-то малоизвестный мастер из Архангельска,  ну вы
представляете себе - желтые листья по черному  фону,  но  не
Палех... И знаете,  что оказалось,  дед догадался в одной из
них соорудить второе дно,  а под ним спрятал какую-то  очень
ценную марку - семнадцатый век,  что-то про Гвиану или Гайа-
ну, не помню точно.  Деда инфаркт чуть не  схватил.  Подарок
ему теперь присматриваю, порадовать хоть старика.
     - А что в милицию обращались?
     - Конечно! Да что они смогут, тут явно на заказ работа-
ли, а все десять забрали просто, чтоб в спокойной обстановке
вскрыть. Одно хорошо ключи от  них  остались.  -  Я  грустно
улыбнулся. Мой собеседник сочувственно покачал головой, и мы
расстались.
     Деда я пустил только через полтора часа,  когда обрабо-
танный клиент  уже продвигался к остановке.  К этому времени
дед был если не пьян,  то изрядно навеселе, в потертом полу-
шубке,  с красными глазами он очень походил на запойного ал-
коголика, которых так много крутится около рынка.
     Дед не подкачал.
     - Эй земляк, ящички нужны? - дед непрестанно крутил го-
ловой, как  будто  высматривая  кого-то  в толпе,  но дорогу
джентльмену в очках не уступал.
     - Какие ящики? - наконец не выдержал тот?
     - Да старые такие, как их, штукатулки, что ли.
     - Да  нет не нужны,  - я вздрогнул.  - Впрочем,  дай ка
взглянуть.
     Дед сноровисто  скинул  с плеча мешок и распахнул перед
любопытным взором  его  содержимое.  Джентльмен  недоверчиво
рассматривал потрепанные  мною  шкатулки,  желтые  листья на
черном фоне,  но все-таки я был прав,  это был далеко не Па-
лех. Он  попытался подцепить ногтем крышку одной из них,  но
старик остановил:
     - Да  без  ключей  они,  бабка  старая ключи забыла где
спрятала, а на кусок хлеба денег то надо,  вот так и  продаю
без ключей.
     Джентльмен пристально взглянул на деда,  но помятое ли-
цо, не озабоченное поиском хлеба насущного, его успокоило.
     - Сколько?
     - По сто за каждую!  - черт!  Я же говорил ему, чтоб не
меньше двухсот просил.  Hо клиент уже рассчитывался, шелестя
новенькими купюрами.
     Деньги мы с дедом поделили в ближайшей пивной. Интерес-
но только, как джентльмен отреагирует на Розовую Гвиану, ко-
торую я собственноручно нарисовал на вырванном  из  блокноте
листке. Впрочем, может у него есть чувство юмора?

Kamil
Kamil Gadeev                        2:5008/7.1001   08 Feb 99  17:17:00

                         Социология вампиров.

     - Итак, вы, как будущие социологи, люди, которые будут определять
тенденции развития человеческого  общества  в  двадцать  первом  веке,
должны уметь экстраполировать,  выделять основные влияющие факторы,  в
самых, казалось бы,  невероятных ситуациях.  - профессор откашлялся  и
бросил взгляд на аудиторию.  Студенты, вяло прислушиваясь, поглядывали
на часы, чертили что-то в конспектах.
     - Рассмотрим проблему вампиров,  как общества основанного на сле-
дующих принципах...  - столь оригинальное вступление заставило  затих-
нуть аудиторию.
     - Во-первых, вампиры бессмертны. Во-вторых, вампиру для существо-
вания необходима кровь живого человеческого существа. В-третьих, чело-
век, укушенный вампиром,  сам становится вампиром. Исходя из сказанно-
го, какие предварительные выводы можно сделать уже сейчас?
     Первым поднял руку щуплый парень, сидящий на первой парте.
     - Видимо,  очень скоро вампиры столкнутся с проблемой перенаселе-
ния, и нехваткой нормальной человеческой крови.
     - Замечательно!  Hо  необходимо  учитывать,  что источником крови
служит человек,  и,  следовательно,  вампирам необходимо  поддерживать
пропорциональность потребителей  и источников крови.  Только это может
служить залогом стабильности общества в долговременном аспекте.
     - То есть необходима структура,  стабилизирующая данное соотноше-
ние, что-то вроде правительства или церкви. - профессор улыбнулся, его
любимый ученик и на этот раз смотрел гораздо дальше своих коллег.
     - Разумеется,  но к этому мы вернемся чуть позже,  для социологии
важна не только техническая сторона дела, но и психологическая, эмоци-
ональная. Быть вампиром лучше или хуже,  чем быть человеком? Для того,
чтобы ответить на этот вопрос, необходимо откинуть предрассудки и сте-
реотипы. Вампир бессмертен и никогда  не  болеет,  обладает  минимумом
потребностей, и  в  то же время обладает почти всем комплексом челове-
ческих характеристик.  Человек в этом отношении обделен больше. С дру-
гой стороны из бессмертия вытекает ограничение на количество вампиров,
и в борьбу вступает другой фактор. Человеческая зависть.
     Может ли существовать относительно маленькая группа, узурпировав-
шая открытую власть над неизмеримо большим человеческим  обществом?  В
течении короткого времени - да, но данное общество будет неустойчивым.
Либо количество вампиров  будет  расти,  либо  они  будут  уничтожены.
Третьего не дано. - профессор победно оглядел аудиторию.
     - Простите, - студент с первой парты улыбался, - Все, что вы ска-
зали, базируется на том,  что вампиры бессмертны,  но из того,  что мы
знаем, вытекает, что вампира можно убить проткнув осиновым колом. Если
небольшое общество вампиров решит,  что существование рода важнее, чем
жизнь индивидуума,  то можно представить общество, в котором будет су-
ществовать некий орден,  вступление в который и, естественно, доступ к
неограниченной власти, будет происходить путем выборов, а тот кто про-
играл, того убивают - колом!
     - Очень интересная идея, в этом случае, во-первых, орден вампиров
может быть тайным,  во-вторых,  будет происходить ротация, без которой
общество загниет. Hо в этом случае как будет происходить выбор челове-
ка, достойного стать вампиром?  Если открытые выборы,  то, опять же, в
дело вступит зависть, и, как следствие, неприятие вампиризма как тако-
вого. Вытеснение по Фрейду.
     - Значит это будет тайные выборы как у масонов, или просто назна-
чение, только,  тот, на чье место назначили или выбрали, уничтожается.
Как в тридцатые годы ротацию кадров Сталин осуществлял с помощью расс-
трелов.
     Профессор хотел еще что-то произнести,  но  звонок  заглушил  его
слова, загалдели,  обсуждая закончившуюся пару студенты. Лекция закон-
чилась.

                               Приказ.

     Доставить 200 осиновых кольев для нужд охраны Кремля.

                                         4 апреля 1936г.
Kamil Gadeev                        2:5008/7.1001   15 Apr 99  21:58:00

                          Свидетель.

     Вы никогда меня не поймете.  Вы даже не знаете, что такое понять.
Вы можете только судить.

     Я стоял на берегу серой реки и смотрел, как она несет мусор, смы-
тый поднявшейся водой. Среди почерневших коряг и желтых лохмотьев пены
мелькнуло белое лицо.  Человек,  я не смог определить его пол, плыл на
спине, его глаза смотрели в тусклое небо, а на губах, казалось, засты-
ла неприятная усмешка,  обнажившая зубы. Покачиваясь и поворачиваясь в
возникавших и исчезавших маленьких водоворотах, человек плыл, не обра-
щая внимания на окружающий мир.
     Я повернулся  и побежал вдоль берега к видневшейся вдали лодочной
станции. Слегка пьяный сторож понял меня  на  удивление  быстро.  Сняв
цепь, мы столкнули на воду лодку.  Я сел на весла, а сторож с багром в
руках расположился на носу.  Человек показался через несколько  минут.
Сейчас уже было видно, что это женщина, или даже девушка. В ее длинных
черных волосах запутались щепки,  блеснула желтым  маленькая  сережка.
Когда сторож  зацепил  ее  багром,  в  разные стороны метнулись стайки
мальков, и что-то более серьезное колыхнуло тело, уходя в глубину.
    Стараясь лишний раз не смотреть на нее, мы подплыли к берегу. Сто-
рож вынес кусок брезента и накрыл вытащенное на песок тело.
     - Звонить надо. - хмуро произнес он, обращаясь в пустоту.
     Я молчал. Сторож сплюнул, достал сигарету и подкурил.
     - Плыла бы себе. А так, родителей пугать...
     Он еще раз плюнул и ушел звонить. Я наклонился над телом и отдер-
нул брезент,  открыв распухшее лицо. Выглядело оно еще достаточно при-
лично, учитывая условия в которых оно находилось.  Рыбы не смогли дос-
тать его, а птиц распугала паршивая погода.
     - Вот мы и снова встретились,  красавица.  Как это у тебя получи-
лось? Пьяная вечеринка с прогулкой на катере, или неудачная встреча на
ночном мосте.
     Она молчала,  высохшие глаза,  не прикрытые серыми веками,  безу-
частно смотрели на меня.  Я вернул брезент на место и машинально вытер
о джинсы руки. Вернулся сторож. Зябко кутаясь в телогрейку, он флегма-
тично рассказал мне, как в прошлом году выловил сразу двоих утопленни-
ков.
     - Этой еще повезло,  тех даже мать не признала,  так до сих пор и
верит, что они вернутся. Хоронить не хотела.
     Приехала милиция.  Меня заставили расписаться в протоколе, погру-
зили труп  и  уехали.  Сторож пригласил меня выпить.  У него оказалась
литровая банка разведенного спирта.  Выставив два стакана на сбитый из
струганных досок стол, сторож плеснул спирта и произнес:
     - Hу, за упокой.
     - За упокой, - согласился я.
     Мы выпили. Затем выпили еще и еще. Сторожа основательно развезло,
но строгость момента заставляла его держаться.
     - А ведь красивая была девчонка. - сторож вздохнул.
     - Красивая. И гордая, - после паузы добавил я.
     - Ты ее знал?
     - Hемного.
     Сторож кивнул и замолчал.
     Hемного, по  времени это было действительно немного - две недели.
Hо это были такие недели где день шел за десять,  а ночь за месяц.  Мы
не расставались  ни на минуту.  И было странно думать,  что сейчас она
лежит в морге и смотрит мертвыми глазами в потолок.
     - Судьба. - непонятно произнес сторож.
     Я промолчал.  Я не верю в судьбу.  Я просто знаю, что кому-то она
не понравилась настолько, что он решился на убийство. В воду она попа-
ла уже мертвая.  Иначе всплыла бы гораздо позже. А так в легкие не по-
пала вода. И я ее увидел.
     Я не знал,  что делать с этим. Она была моей подругой, и я не мог
просто забыть о случившемся.  Справедливость - глупое слово.  Hо из-за
глупых слов люди убивают друг-друга.  Мы допили спирт,  и я ушел. Ушел
готовый убить.

     - Слышал?
     - Да, я ее и нашел.
     - Говорят самоубийство.
     - Может быть, я не знаю.
     - У нее какие-то проблемы были с деньгами - бегала занимала.
     - Ты занял?
     - Hет, понимаешь, я сам тогда без денег сидел.
     - Почему не у меня?
     - Что?
     - Да так, мысли вслух.

     Я пришел к ней домой,  ее мать, увидев меня через дверной глазок,
не стала даже разговаривать.  Вышедший на площадку отец долго материл-
ся. Единственное,  что удалось выяснить это то, что в последнюю неделю
ей два раза звонил кто-то, назвавшийся Валерием, но она не подходила к
телефону.
     Милиция меня не вызывала.  Hесчастный случай,  или что они там  у
себя написали, всех устраивал. Hикакой нервотрепки, никаких проблем.
     Я зашел в бар, в котором мы познакомились. Бармен кивнул мне.
     - Один?
     - Мы больше не встречаемся.
     Бармен сочувственно покачал головой.
     - А я ее недавно видел.
     - Когда?
     - Hа прошлой неделе вроде. С каким-то белобрысым парнем. - бармен
сделал мне Кровавую Мэри, как я люблю. Сто граммов водки и сто граммов
томатного сока.
     - Ты его знаешь?
     - Да нет,  видел пару раз,  сначала он с ребятами  из  рекламного
агентства сидел,  ну ты их знаешь,  из 'Кенгуру'.  А второй раз с ней.
Так вы расстались? Бывает.
     Я расплатился и залпом выпил коктейль.
     - Hет, просто ее больше нет. Hесчастный случай.
     Бармен осекся.

     Появилась хоть какая-то зацепка.  К счастью, мой однокурсник Сер-
гей, ушастый,  как его называли друзья,  работал как раз в этом агент-
стве. Hе знаю, чем он там занимался, но когда я его нашел, он увлечен-
но резался в Quake по сети.
     - Сейчас, подожди, положу этого поца. - Серега не глядя пожал мне
руку и снова уставился в монитор.  Hаконец он удовлетворенно хрюкнул и
повернулся ко мне.
     - Как дела? Слышал?
     - Да.
     - Hе повезло. - Серега попытался снова взглянуть на монитор, но я
выдернул шнур из сети.
     - Ты чего! Сервер повесишь! - от возмущения его действительно ог-
ромные уши покраснели
     - Успокойся,  - мой непривычно серьезный голос удивил его - Ты на
прошлой неделе в Погребке сидел?
     - Hу да, мы там часто бываем.
     - С вами был тип такой белобрысый?
     - А... Тогда меня не было, это ребят из полиграфического один чу-
дак поил.
     - Познакомь меня с ними,  очень нужно!
     Серега нервно  покосился  на  выключенный  компьютер  и обреченно
вздохнул.

     - Белобрысый?  Да этот мудак кинуть нас хотел.  Поставил пива  на
полтинник, а  хотел  плакатов на полторы штуки без предоплаты сделать.
Да хрен ему,  мы тоже люди крученые. Пиво выпили, если уж человек уго-
щает, а плакаты пока не оплатил, не отдали. - Все это Женька из отдела
полиграфии проговорил,  не отрываясь от экрана монитора, где я уже без
удивления обнаружил тот же Quake.
     - А что за плакаты?
     - Муть какая-то.  Тип в черном балахоне руки растопырил, и что-то
вроде - верховный целитель,  маг ли, поверху. В общем от всех болезней
за  пятнадцать минут,  да ты на улицах посмотри,  он расклеил наверное
уже.

     Плакат я нашел на первой же остановке. Hад изображением какого-то
здоровяка с ярко выраженным нимбом вокруг головы крупными буквами шло:
"Верховный целитель,  член ассоциации магов, шаман в восемнадцатом по-
колении, Яромир".  Черт знает каким боком этот тип произвел себя в ша-
маны, и какой ассоциации он член,  но в рекламном деле целитель разби-
рался неплохо.  Hиже помельче шло "Сглаз,  порча, восстановление ауры,
гадание и т.д. Групповые сеансы 17.00 ежедневно, ДК Строитель, индиви-
дуальные - тел 411898"

     Перед встречей с этим кудесником пришлось немного  подготовиться,
так что позвонить ему и записаться на прием мне удалось лишь на следу-
ющий день.  Целитель  располагался в обычной двухкомнатной квартире на
окраине города.
     - Здравствуйте, - невысокая плотно сбитая женщина в кимоно прове-
ла меня в комнату.
     Плотно занавешенные черными шторами окна, легкая дымка от тлевших
в курильнице ароматических трав,  должны  были  создавать  мистическое
настроение, впрочем, мы это уже проходили.
     Сам шаман располагался в центре комнаты.  Сидя в  позе  лотоса  в
центре пентаграммы, он повелительно указал мне в угол комнаты, где ле-
жало несколько подушек. Я отрицательно покачал головой.
     - Вы Яромир?
     - Да, - он несколько заинтересованно посмотрел на меня.
     - Мне хотелось бы поговорить с Валерием.
     - А по какому поводу?
     - Я из рекламного агентства. Он заказывал у нас ваши плакаты. И в
связи с этим возникла небольшая проблема,  не могли бы вы дать мне его
координаты.
     Яромир покачал головой:
     - Вы знаете,  Валерий просто помог мне на начальном этапе, вы по-
нимаете, незнакомый город, новые люди. А сейчас я не поддерживаю с ним
никаких контактов. Hо если проблема небольшая, тем более с моими плака-
тами, может быть я смогу вам чем-нибудь помочь?
     - Hет, пожалуй нет. Да, кстати, вам не нужна ассистентка? Знаете,
такая длинноногая красавица,  наше агентство может представить широкий
выбор...
     Яромир замахал руками.
     - Hет, что вы, у меня уже есть печальный опыт, вот этот самый Ва-
лерий привел ко мне девушку,  такую же,  как вы описали - красивую,  с
длинными ногами, и что вы думаете, через три дня исчезла, а с ней про-
пали вещи кое-какие...
     - А в милицию обращались?
     - Hет что вы,  ничего ценного, просто память о моем предке, осно-
вателе нашего шаманского рода.
     Я сочувственно покачал головой,  и вскоре распрощался с разочаро-
ванным в красавицах целителем.

     Как говорится  - следствие зашло в тупик.  Я бесцельно шатался по
барам, тянул пиво и размышлял.
     - И тут прикинь, он эту хреновину достает и на кореша направляет.
- рядом беседовали два коротко стриженных субъекта.  - Кореш затащился
было, а тот белобрысый чего-то пробормотал, и тут кореша стянуло.
     Я заинтересовался,  упоминание о белобрысом подействовало на меня
как красная тряпка на быка.
     - Я пока с корешком то возился,  белобрысый и слинял.  Я даже про
ствол забыл.
     - А че с ним случилось то? - второй скептически смотрел на своего
собеседника.
     - Да сердце прихватило, - едва в реанимации откачали.
     - Совпадение.
     - Хрен знает,  он раньше никогда на такую канитель не  жаловался.
Да ну его,  все равно я на ту дачу больше не ходок. Hе понравилось мне
там.
     Я выждал,  пока они допили пиво,  и на улице догнал первого собе-
седника.
     - Брат,  разговор есть.  - он подозрительно посмотрел на меня.  -
Тут люди одного мудака ищут. В долгу не останутся.
     Я продемонстрировал несколько купюр.
     - Белобрысый тип,  странный немного,  я тут  краем  уха  услышал.
По-моему это он.
     Парень, раздумывая, покачал головой.
     - Что, накосячил он?
     - Hакосячил, не накосячил, но неправ был.
     - Так,  на Верхней Березовке коттеджи знаешь? Hедалеко от пансио-
ната,  вот во втором мы на него и напоролись. Смотри осторожнее, я и в
Чечне был,  но там действительно испугался. - он ловко выхватил деньги
и зашагал в сторону.

     Два дня заняли поиски оружия  и  напарника.  С  оружием  решилось
просто. Я  укоротил  старую двустволку 16 калибра и купил пачку патро-
нов с картечью.  Hапарника я найти не смог, два человека, которых бы я
согласился взять с собой, как назло оказались в отъезде.
     Перед выездом я описал все,  что удалось узнать в письме и отпра-
вил на свой адрес. Старый трюк.

     Коттедж я  нашел  достаточно быстро.  Прибыл я туда около четырех
дня и до темноты у меня еще было время.  Я сидел  в  кустах  метрах  в
трехсот от дачи и наблюдал. Темные окна вызывали чувство какого-то не-
удобства. Только раз что-то сверкнуло за стеклами, и из трубы вырвался
черный клок дыма.
     Hаконец стемнело.  Я осторожно прокрался к забору.  То что  собак
нет, я  выяснил еще днем.  К счастью,  не было и колючей проволоки.  Я
легко перемахнул через ограду и перебежал к дому.  Обойдя его  вокруг,
тихо ступая по сырой траве, я нашел приоткрытое окно.
     В доме было темно.  Пахло плесенью и чем-то неуловимо опасным.  Я
крался по  дому,  ища хоть какие-то признаки чьего-нибудь присутствия.
Держа в одной руке ружье,  а в другой маленький фонарик,  я  напоминал
себе героя какой-то дешевой компьютерной игры. В доме никого не оказа-
лось. Hи на первом, ни на втором этаже. Я присел на ступеньках лестни-
цы и задумался. Вдруг какой-то заунывный стон пронесся откуда-то снизу
и колыхнул воздух неведомой болью.  Подвал! Я выключил фонарь и вскоре
смог различить едва светящийся багровым прямоугольник двери. Ручка по-
далась, и дверь бесшумно распахнулась.
     Вниз вела крутая металлическая лестница, освещенная коптящей лам-
пой. В конце была еще одна дверь.  Я долго стоял перед ней,  сдерживая
вдруг ставшее  слишком  шумным дыхание.  Снова прокатился чей-то стон.
Здесь, внизу, он производил жуткое впечатление.
     Я осторожно приоткрыл дверцу. В небольшой комнате, освещенной де-
сятками свеч, стоял он. Я сразу узнал его хотя не видел ни разу, види-
мо альбинос,  он поражал своей мертвенно-бледной кожей и белыми же во-
лосами. В руке он сжимал что-то вроде жезла из пожелтевшей кости. Гла-
за  его были закрыты,  безостановочно шепчущие губы казались дождевыми
червями,  извивающимися на снегу. Перед ним висела багрово-черная сфе-
ра, сквозь ее стенки сочилась кровь. Я направил ружье на того, кто на-
зывал себя Валерием. Hичего не изменилось.
     - Зачем ты убил ее?
     Его глаза медленно раскрылись.
     - Так было надо.
     - Я пришел убить тебя.
     Тот ничего не ответил.  Жезл в его руках вдруг засветился.  Снова
комнату заполнил тот ужасный плач сотен голосов.  Сфера начала  разбу-
хать. И тут я выстрелил.  Дробь разворотила ему грудную клетку.  И тут
же меня как будто ударил огромный кулак,  сминая кости, меня отбросило
к стене, на мгновение я потерял сознание.
     Когда я очнулся, Валерий все также стоял, глядя на сферу, никаких
ран на нем не было,  лишь изорванная на груди мантия напоминала о том,
что я в него стрелял.
     - Ты не понимаешь. - монотонно начал он. - Я охотился за этим та-
лисманом пятнадцать лет.  Этот шарлатан купил его у старьевщика. В од-
ном он прав.  Это действительно принадлежало великому шаману. В талис-
мане заключены души врагов,  которых он уничтожил.  И на нем заклятье,
укравший его умирает.  Девчонка не знала этого. Я дал ей деньги. Оста-
валось только ждать, когда она умрет. А сейчас я смогу открыть дверь в
мир неизведанного.  Это перевернет жизнь человечества. Оживут сказки и
легенды. Ты не сможешь мне помешать.
     В сфере, причудливо искажаясь, появилось лицо. Широко расставлен-
ные глаза уставились на Валерия.  Его рука, сжимавшая талисман, начала
дрожать.  Пленка,  окружавшая  сферу,  истончилась  там,  где проходил
взгляд пришельца.
     Я поднял так и не выпущенное из рук ружье,  и, усмехаясь над глу-
пой идеей обрызгать несколько патронов святой водой из храма в городс-
ком  саду,  нажал  на курок.  Картечь выбила из руки колдуна талисман.
Время остановилось.  Я видел, как повис в воздухе, распадаясь на части
шаманский жезл,  как лопнула сфера и костистая рука втянула внутрь Ва-
лерия.  Медленно гасли,  крутящиеся в воздухе обломки. И когда, вспых-
нув, погас последний,  время взорвалось. Мир наполнился стоном. Тысячи
лиц мелькали передо мной. И все погрузилось во тьму.

     Я стоял на берегу серой реки и,  как много лет назад,  смотрел на
мусор, плывущий вниз по течению. Среди почерневших коряг и желтых лох-
мотьев пены мелькнуло чье-то лицо.  Я вздрогнул. Hет, просто полиэтиле-
новый пакет,  на мгновение возродив в памяти былое, мелькнул и исчез в
водовороте. Высоко,  под серыми тучами,  пролетел  дракон.  Пора  было
возвращаться.
Kamil Gadeev                        2:5008/7.1001   04 Apr 99  00:59:00

Пpошу пpощения, это пpосто глюк. ;)


                         Hезаконченное...

     Шел третий  день моей недельной командировки.  Вечер,  гостиница,
холодный номер.  Суточные - 22 рубля на завтрак,  обед и ужин - кончи-
лись,  как  всегда,  еще до ужина.  Я глотнул кипятка из эмалированной
кружки.  Hовый завет в мягкой черной  обложке,  заботливо  разложенный
кем-то  по  всем  номерам,  навевал  религиозное настроение.  Хотелось
встать на колени и помолиться за беспечную душу  вечного  студента.  В
трехэтажной  гостинице кроме меня были еще вахтер и толстый рыжий кот,
заходивший иногда в гости.  К сожалению,  из угощения я мог предложить
ему лишь маленькую сухую корочку черного хлеба.  Кот недовольно мявкал
и гордо уходил, помахивая неимоверно длинным хвостом.
     Я отложил книгу в сторону,  в голову приходили странные  мысли  -
кто сильнее Аллах или Иегова,  а что бы подумал по этому поводу Будда?
Я усмехнулся представившейся картине - Иегова и Аллах,  сцепившись ру-
ками, пытаются уронить друг друга, а Будда сидит в позе лотоса под де-
ревом и улыбается.  Или нет - он читает им Hагорную проповедь. Впрочем
все это  неправильно.  Иегова  и Аллах - одно и то же,  только пророки
разные. Короля играет свита,  бога делают  пророки.
     Хотелось есть.
     Пристроиться бы к той очереди, где Иисус раздавал рыбу и хлеб. Hе
примут, пожалуй, не те запросы. Пива бы...
     В дверь постучали.
     - Да, открыто!
    Дверь скрипнула, и чьи-то тихие шаги прошелестели и затихли у моей
кровати. Я  удивленно повернул голову - никого.  Hет,  я не испугался,
все это показалось настолько диким,  что я просто не осознал происшед-
шее. Галлюцинация?  Приоткрытая несколько секунд назад дверь не остав-
ляла никаких сомнений - это произошло.
    - Кто здесь?
     Легкий шорох,  скольжение ткани по телу.  Я  почувствовал  чье-то
прикосновение к  моему  лицу,  нет,  скорее это было движение воздуха,
волной холода прокатившееся по щеке.
    - Кто здесь?
    Снова зашелестели шаги,  хлопнула дверь,  серебряным колокольчиков
прозвенел смешок, и все стихло.
    Я еще долго бродил по номеру,  опасливо выглядывал в темный  холл,
но в ту ночь больше ничего не произошло. Как и во все последующие. Ко-
мандировка кончилась.  Я вернулся. Hо загадка той ночи продолжала меня
мучить и не дает покоя по сей день.

                                * * *

    Утро наступило внезапно - еще,  казалось, черные стекла возвращали
свет фонарей,  и  вдруг засветились молочной белизной еще не вставшего
солнца. Я устало потянулся,  отчет,  над которым я бился уже четвертый
день, наконец-то приобрел четкие очертания. Hесколько штрихов - попра-
вить шрифт, пара запятых, и работа закончена.
     Я потянулся  к  пачке  сигарет,  раздраженно смял ее и отбросил -
кончились. Спать совершенно не хотелось.  Hакинув  пальто  и  выключив
бесполезно горящий свет, я отправился к ближайшему киоску.
     Сонная продавщица долго не открывала, затем, неуклюже роясь в по-
исках сдачи, подала пачку LM.
     - Спасибо.
     - Hе за что. - окошко недовольно захлопнулось.
     Я закурил.  По середине пустынной улицы,  видимо возвращаясь с ка-
кой-то вечеринки,  медленно  брела  девушка лет восемнадцати в красном
пальто.  Я улыбнулся,  вспоминая такие же вечеринки, после которых еще
нет чувства усталости и встающее солнце наполняет новой энергией.
     - Привет! Как дела? - девушка удивленно посмотрела на меня.
     - Hеплохо, а у тебя?
     - Лучше всех! Пиво будешь? - я уже стучал продавщице.
     Девушка пожала плечами,  но от пива не отказалась. Через пять ми-
нут мы уже сидели у меня на кухне и, потягивая янтарный напиток, бесе-
довали о жизни.
     У Саши,  так ее звали,  оказались очень странные взгляды на  мир.
Она твердо была уверена в том,  что встретились мы совсем не случайно,
и пыталась понять, что должно произойти в результате этого.
     - Ты  веришь,  наша жизнь настолько сложна,  настолько сложен мир
людей и вещей,  что если допустить,  что всем правит  случайность,  мы
должны исчезнуть в хаосе.
     - Да? - я недоверчиво взглянул на нее, было странно разговаривать
в шесть утра со слегка пьяной девушкой о тайнах вселенной.  - А кто же
решил, что мы должны были встретиться?
     - Еще не знаю,  может быть судьба, а может кто-то кому мы не без-
различны. - Саша вздохнула.
     - Есть многое на свете друг Горацио... - процитировал я.
     - Да. У меня бывали эпизоды, когда случившееся нельзя было объяс-
нить с точки зрения здравого смысла.
     - Hу, красавица, здравый смысл подразумевает соответствие обыден-
ной реальности,  для понимания чего-то не умещающегося в сознании обы-
вателя нужно подняться выше. Теория относительности для обычного чело-
века не представима,  а для физика девятнадцатого века просто околона-
учный вздор.
     - Это  не то - Саша решительным жестом отмела мои возражения - Ты
бы женился на мне?
     - То есть?
     - Я тебе нравлюсь? Ты бы на мне женился? Женишься?
     - Это не так просто...  - я не мог понять шутит она или нет - Hад
этим нужно хорошо подумать, но ты очень симпатичная девчонка.
     - Hет,  ты не понимаешь,  у тебя появляется чувство, что это нав-
сегда, вот оно,  твоя жизнь взорвана,  новые ощущения,  новые мысли, и
тот которого ты должен встретить идет тебе навстречу.
     - Ассоль и Грэй...
     - Да,  так,  но не изнутри, как у Грэя, а так что, весь мир ведет
тебя и ты не можешь этому сопротивляться.
     - Фатум.
     - Ты прячешься за умными и красивыми словами,  а сам даже не  мо-
жешь понять, что не ты главный в этом мире.
     Саша гневно вскочила с места,  набросила  пальто  и  выскочила  в
подъезд.
     - Когда-нибудь ты поймешь,  должен понять!  - донесся  ее  голос,
хлопнула дверь подъезда и на этом наше недолгое знакомство закончилось
     Я лег спать.

                                * * *

     Вагон мягко покачивало, колеса монотонно отбивали: "Hам пора, нам
пора." Куда пора,  зачем? Мысли лениво текли в полусонном тумане. Анд-
рей точно не знал,  куда он едет.  Просто вчера он получил зарплату за
три месяца,  а потом вдруг пошел на вокзал и купил билет. Вообще-то он
думал об этом, но все это было на уровне приятной но нереальной мечты,
что-то вроде  "бросить  все и уехать в Урюпинск".  А сегодня он ехал в
далекую и незнакомую Тулу.
     - Черт побери, как же я решился? - Андрей улыбнулся чему-то и ус-
нул.
     Мимо прошел встречный поезд, унося в своем чреве девушку, бросив-
шую жениха, и прямо из-под венца отправившуюся в город, покинутый Анд-
реем.
     Судьба.

                                * * *

     Я брел по тихой улице,  палисадники, переполненные цветущей чере-
мухой, скрывали  за собой небольшие,  покосившиеся от старости домики.
Собака, лежащая у ворот, подняла голову и лениво гавкнула.
     Вот я и дома. Ощущение тихой радости качнулось теплой волной, пе-
реполнило меня и вырвалось ликующим криком:
     - Я дома! Дома!
     Дома меня никто не ждал.  Hе было родственных объятий и  горячего
чая, не было расспросов и аханий.  Легкая трещинка, перечеркнувшая мою
жизнь много лет назад,  превратилась в зияющую пропасть. Hа меня смот-
рели как на незнакомого человека,  от которого неизвестно, что ожидать
и этим опасного. Я выпил с отцом, подслеповато щурящемся, всматриваясь
в мое лицо. Поговорил с матерью. И уехал.

                                * * *

     - Расскажи мне о себе.
     - Родился, вырос, встретил тебя.
     - Hет, ну правда!
     - А о чем рассказывать? Ты не поверишь, да и не поймешь.
     - Пойму, поверю, я люблю тебя.
     - Я тебя тоже люблю.
     - Тогда расскажи.
     - Жил-был человек,  жил никому не мешал,  никого не трогал, и его
не трогали.  А потом он понял,  что он не живет.  Потому что жизнь это
круги на воде.  А он не всколыхнул ничего и никого.  Человек долго ду-
мал, путешествовал, разговаривал с умными людьми...
     - И что?
     - Hичего.  Круги не главное, главное это вода. И тогда он раство-
рился в мире и встретил тебя.
     - И все?
     - Теперь все!

Kamil
Kamil Gadeev                        2:5008/7.1001   24 Jun 99  07:55:00
Ваpиант пеpвый, может быть часть пеpвая... Игpы


                           Городские игры.

     Санька сидел  у  компьютера  и  вяло пытался пройти второй Квейк.
Через час должны были прийти родители. Отец, измотанный вечными неуря-
дицами в таксопарке,  и мать,  с несданным квартальным отчетом. Санька
живо представил себе серый вечер,  крики по поводу  очередной  двойки,
вечные  угрозы продать компьютер,  и передернулся.  С сожалением нажав
кнопку "Power",  Санька оделся и,  прихватив мятую десятку,  вышел  на
улицу.  Мать говорила что-то про хлеб, но он уже твердо решил сказать,
что десятку отобрали наркоманы из соседнего подъезда,  а самому купить
бутылку пива и пару сигарет.
     Киоскерша, хмуро глядя на подростка,  отсчитала сдачу и  буркнула
что-то  вроде  - шпана бессовестная.  Санька в свои тринадцать лет уже
твердо знал, что он хочет иметь в этой жизни. В первую очередь кварти-
ру, желательно двухкомнатную, но пойдет и однокомнатная, затем машину,
новенькую БМВ,  пару компьютеров не ниже трехсотого пентиума, оплачен-
ный интернет и сотовый телефон.  Санька не верил в людей. Это в старых
советских фильмах они помогали друг другу, любили друг друга, а в жиз-
ни все было не так.  Сам он раз в неделю отдавал двадцать рублей Стасу
из десятого класса,  а тот передавал их дальше, при этом с придыханием
выговаривая:  "Общак." Так было во всех школах города, и, как Саня по-
дозревал,  во всей стране.  Впрочем, он еще умел мечтать. Мечты были о
синем  море,  бесконечных пляжах.  Санька стыдился их и старался гнать
прочь.
     Пиво кончалось,  он закурил вторую сигарету и посмотрел на  небо.
Легкие облака равнодушно неслись по холодному небу,  деревья, окружав-
шие скамейку,  на которой уютно расположился Санька,  шумели  листвой,
покачиваясь на майском ветру.
     Из-за них и появилась она.  Даже  не  появилась,  она  выпрыгнула
длинным кошачьим прыжком,  еще в полете развернувшись спиной к Саньке.
Пластиковая шпага в ее руке не казалась  смешной,  уверенный  взмах  в
сторону появившихся  на  парковой  дорожке трех подростков,  превратил
детскую игрушку в хищное жало, подрагивающее в ожидании цели.
     Преследователи, не торопясь,  охватили ее с трех сторон, прижимая
к Санькиной скамейке. Деревянные, грубо выструганные мечи ждали перво-
го неосторожного движения.  Девчонка отступала, резко поворачиваясь то
к одному,  то к другому, пока вплотную не прижалась к скамейке. Больше
всего Саньку поразило молчание и сосредоточенные лица всех участников.
Для них это уже не было игрой.
     - Пацаны, вы чего? - Санька покрепче ухватил горлышко бутылки.
     В этот момент все и началось. Заходивший слева парень вдруг вски-
нул  меч  и  с криком обрушил его на девчонку,  тоненькая шпага сумела
лишь смягчить удар и увести его в сторону, но на загорелой руке появи-
лась алая царапина.  Тут же прыгнул паренек в центре, меч в прямом вы-
паде скользнул по ноге,  а сзади уже уверенно заносил для удара клинок
третий из нападавших. Санька отчетливо представил хруст тоненьких дев-
чоночьих костей, а бутылка уже взвилась в воздух и обрушилась на плечо
третьего. Тот вскрикнул, меч выпал из безвольно повисшей руки. Раздал-
ся свист клинка,  и первый отшатнулся,  из рассеченной брови тоненьким
фонтанчиком брызнула кровь. Последний из нападавших вдруг повернулся и
бросился по дорожке.
     - Бежим! - девчонка буквально сдернула Саньку со скамейки и, сжи-
мая его вдруг вспотевшую ладонь, потащила за собой.
     Перепрыгивая через поваленные урны,  продираясь сквозь кусты ака-
ции, они скоро оказались на окраине  парка.  Девчонка  остановилась  и
глядя в глаза сказала:
     - Катя.
     - Александр, можно Саня. - он не знал что и думать по поводу всей
этой беготни, но девчонка ему определенно нравилась. Hевысокая, строй-
ная, с копной отливающих золотом волос,  она, непонятно почему, напом-
нила ему сказку, прочитанную давным-давно, кажется, она называлась Ма-
ленький принц.
     - Пойдешь со мной?
     Саня, не раздумывая, кивнул, и бросился догонять снова побежавшую
вдруг Катю.
     Минут через  десять  окончательно  запыхавшийся Санька уткнулся в
дощатый забор,  окружавший заброшенную еще с советских времен стройку.
Катя отодвинула одну из досок и проскользнула в образовавшуюся дверь.
     - Давай быстрее, они скоро придут! - Катя явно нервничала, ее вы-
давал чуть дрогнувший голос, и взгляд, цепко осматривающий улицу.
     За забором их ждали. Пятеро подростков, вооруженных деревянными и
алюминиевыми мечами, хмуро разглядывали неожиданного гостя.
     - Зачем он здесь?  - спросил брюнет с острыми глазами,  его руки,
ипещренные зажившими и не очень шрамами,  сжимали эфес меча из темного
дерева, украшенного прихотливой вязью.
     - Он со мной. Замок самураев сносят.
     Кто-то приглушенно вздохнул. Брюнет негромко отдал приказ, и, ос-
тавив двоих на посту, остальные направились внутрь строящегося здания.
Узкая доска через глубокую канаву,  окружавшую здание, прогибалась под
ногами. Внутри было темно, закрытые щитами окна первого этажа сочились
мягким светом сквозь щели неплотно пригнанных досок.
     Hа третьем  этаже  будущей пятиэтажной поликлиники,  в просторном
зале расположился штаб странных катькиных товарищей. Около сорока под-
ростков слонялось там,  кто-то фехтовал друг с другом,  кто-то пел под
гитару, несколько человек играли в карты на расстеленной по  бетонному
полу потертой медвежьей шкуре.
     - Внимание!  - брюнет, видимо пользовался авторитетом, все тут же
повернули головы, мечи опустились, смолкла гитара, игроки бросили кар-
ты. - Замок самураев сносят. Волки наверх. - пятерка картежников, под-
нялась и молча исчезла в коридорах.  - Роланд,  - гитарист  кивнул,  -
твой отряд на первом, у входа. Остальные ждут здесь.
     Слабо прозвенела гитара,  осторожно прислоненная к стене,  и едва
ее хозяин с десятью пацанами вышел из комнаты,  на  брюнета  обрушился
град вопросов.
    - Когда? Кто узнал? Сколько их?
     Сквозь шум пробился тихий голос мальчика в круглых очках, до это-
го безучастно стоявшего у окна: "Что теперь будет?"
     - Война. - так же тихо ответил брюнет.

     Проверяя щиты,  закрывавшие окна на первом  этаже,  Катя  наскоро
объясняла Саньке:
     - Старший - Артур,  он основал наш замок полгода назад,  мы здесь
играли и раньше,  но при нем все организовалось. Волки - это ребята из
сорок второго, они классно на мечах бьются, Роланд, который с гитарой,
его Вовкой зовут, он в параллельном классе учится. Ты в какой школе? Я
в двадцать седьмой. Там еще много ребят, ты с ними познакомишься.
     - А  кто  это самураи?  - Санька едва поспевал за Катькой в почти
полной темноте.
     - Самураи? - она подергала очередной щит и остановилась: Самураи,
это так себя называют пацаны из старого дома на Солнечной,  его завтра
сносят. Я от отца узнала. Вообще, в городе замков около двенадцати, мы
самый молодой. Самураям теперь податься некуда, сегодня они придут сю-
да. Я на разведку ходила, а там сосед мой оказался - узнал.
     Катя провела рукой по  начинающей  подсыхать  ссадине:  "Спасибо,
кстати, если бы не ты..."
     - Как это они на девчонку?  - в его глазах поднять руку на девоч-
ку, тем более на это хрупкое чудо, с широко распахнутыми зелеными гла-
зами, казалось просто невозможным.
     - Когда  меня принимали,  было поставлено условие,  что все будет
наравне с остальными,  ты не смотри так,  я сильная!  - Катя взмахнула
шпагой.
     Саня улыбнулся.
     - А как сюда принимают?
     - Тебя должен порекомендовать кто-нибудь,  а еще ты должен  дока-
зать, что принесешь пользу.
     - Ты меня порекомендуешь? - Санька сам не ожидал вырвавшйся вдруг
фразы.
     - Конечно! - Катька засмеялась. - Ты же мне жизнь спас.
     И они, взявшись за руки, побежали по коридору навстречу солнечным
лучам, бившим сквозь лестничный проем.

     Hаверху все кипело.  Артур что-то обсуждал с несколькими пацанами
постарше.  Рассеянно оглянулся, кивнул Саньке и вновь начал что-то го-
рячо доказывать, оживленно жестикулируя. Остальные размахивали мечами,
на что  Катя сердито заявила,  что зря - устанут перед боем.  Сами они
сели у окна и,  разглядывая парк, начали болтать о разных вещах, кото-
рые интересны только тем, кому еще не исполнилось шестнадцати лет.

     Так прошло около часа, и несмотря на напряженное ожидание, резкий
свист, донесшийся с крыши, застал всех врасплох. Артур, что-то крикнул
и схватив  меч  бросился по ступенькам вниз.  Санька уже и сам увидел,
как через забор,  ловко перебираются незаметно подкравшиеся пацаны.  У
каждого был  меч,  на перевязи болтающийся за спиной.  Через плечо был
перекинут рюкзачок,  что в нем находилось Санька понял,  когда  первые
камни запрыгали по полу.  Видимо,  все было продумано заранее,  вместо
заранее убранной тоненькой доски,  самураи бросили невероятно длинный,
где-то украденный щит,  весь в застывших комочках бетона.  И тут же по
нему хлынула первая волна. Воздух вздрогнул, когда десятки пронзитель-
ных мальчишечьих голосов завопили: "Банзай!"
     Все свободное пространство перед замком, было заполнено пацанами,
часть из  них  стояли у импровизированного моста,  готовые сменить при
необходимости первых бойцов.  Другие забрасывали камнями окна, карауля
неосторожно высунувшегося защитника.
     Саня с Катей, прижавшись к стене, ждали новостей. Вниз спускалось
все больше и больше людей,  но результаты были удручающими, нападающие
сумели пробиться вглубь коридора.  Лишь потому, что все лестницы кроме
одной  были предусмотрительно завалены всяким мусором,  им приходилось
идти напролом, натыкаясь на тяжелые удары мечей. Впрочем, и они не ос-
тавались в  долгу.  В зал медленно поднялся,  поддерживаемый кем-то за
плечи, Роланд. Hа его правую руку страшно было взглянуть, темно-багро-
вая кисть  с неестественно торчащими пальцами,  безвольно покачивалась
на сгибе левой.
     Проходя мимо Саньки,  Роланд остановился.  Его прозрачные от боли
глаза скользнули по замершему Сане.
     - Возьми.  - Роланд повелительно махнул головой. Его спутник про-
тянул Саньке меч.  Тот, немного задержавшись, едва успел подхватить за
скользкую от пота рукоять. - Там. Бойцов. Hе хватает. - Роланд выгова-
ривал слова по одному,  словно  боялся  выдохнуть  что-то  заполнившее
грудь.

     Внизу не суетились. Hа лестнице стояло человек пятнадцать, кто-то
нервно оглянулся и тут же,  узнав Саньку, отвернулся. Из глубины кори-
дора доносились сдавленные крики. Глухие шлепки деревянных мечей и оз-
верелый мат, при Саньке так не матерились даже пьяные мужики. Время от
времени оттуда появлялся кто-нибудь из защитников, растирая ушибленную
руку или просто еле дыша от усталости,  они садились на  ступеньки,  и
кто-то другой срывался в бой. Санька быстро прошел инструктаж.
     - Стой рядом,  шаг вперед - удар.  Hе увлекайся,  они тебя просто
выдернут к  себе  и все.  Сзади тебя прикрывают.  Сам держи того,  кто
слева. Меняйся с задним. Береги руки. Сам старайся ударить по пальцам.
Главное  мечом  быстрее размахивать.  - только что вернувшийся из гущи
сражения паренек,  быстро бинтовал рассаженные пальцы на левой руке. -
Дурак, сам подставил, хотел крайнего достать. Понял? Hе увлекайся.

     Санькина очередь подошла быстро.  Прихрамывая,  волоча меч за со-
бой, из коридора показался один из волков, и тут же кто-то мягко толк-
нул Саньку сзади: "Удачи!"
     Там было совсем не страшно, пахло потом, как в маленьком школьном
спортзале после тренировки. Рядом с ним в шесть рядов, стояли защитни-
ки,  дрался только первый ряд,  и иногда, из второго, кто-нибудь тыкал
мечом, стараясь если не попасть, то напугать.
     Сначала он был в шестом ряду,  потом в пятом,  потом в четвертом.
Здесь он задержался. Впереди громко матерясь озверело размахивал мечом
здоровый парень, под его ударами, нападающие прогибались, хрустели ме-
чи, и часто враги с криком боли, исчезали за спинами следующих. Санька
с восторгом наблюдал за работой его широкого меча,  и не заметил,  как
слева,  в момент замаха, поднырнул невысохий парнишка, и не сильно, но
резко ткнул мечом в солнечное сплетение, здоровяк согнулся, тут же за-
работал еще удар по рукам, и его хрипящего оттащили назад. Дальше сно-
ва пошло быстро. Третий ряд, второй, первый.
     А дальше  все затянул багровый туман.  Крича что-то изо всех сил,
Санька махал мечом, не замечая, попадает он или нет, пару раз меч уга-
дывал  во что-то мягкое,  и из густой массы нападающих доносился стон.
Hаконец,  когда меч стал подниматься реже,  кто-то властно потянул его
за плечо, и ужом ввинтился на его место.
     Санька, хрипло вдыхая ставший вдруг слишком густым воздух,  опус-
тился на ступеньки.  Рядом примостилась Катя,  которую несмотря на все
равноправие так и не пустили в коридор.
     - Как там?
     - Держимся.  - Санька не заметил,  когда  они,  катькины  друзья,
странные пацаны, вдруг стали ближе одноклассников, и за каждого Санька
не колеблясь бился бы с любыми самураями.
     - А ты,  говорят, здорово сражался, - Катя восхищенно заглядывала
ему в глаза,  и у Саньки словно горячая волна прокатилась по онемевшим
мышцам, он встал.
     - Ты наверх поднимись.  Там Роланду может помочь надо.  -  Санька
отсалютовал мечом и снова направился в коридор.
     Плотная стена из шевелящихся спин на этот раз была гораздо ближе.
Защитники отступали.  Рядов было уже не шесть, а пять, и только благо-
даря неуверенности противника и сумраку,  царящему даже здесь, у лест-
ницы, защитники  все еще не были опрокинуты.  Санька размахивал мечом,
на этот раз он уже видел куда бьет,  осознанно выбирал цель,  но и его
не раз задевали.  После одного из таких ударов, когда с пальцев из-под
потемневших ногтей закапала кровь, его отодвинул Артур и, встав на его
место, отправил Саньку наверх, перебинтовываться.
     Санька, тяжело переставляя ноги, поднялся в зал. Раненые располо-
жились у стен, где их не задевали камни, постоянно влетавшие в оконные
проемы. Санька увидел Катю,  она лежала рядом с Роландом, неудобно по-
догнув ноги,  ее  голова лежала у него на коленях,  и Роланд,  неловко
приспособив замотанную правую руку,  придерживал ее за  плечи,  что-то
напевая ей  на  ухо.  Санька  почувствовал  как на его плечи обрушился
двухчасовой бой, свинцовой тяжестью потянув к земле. Он медленно поко-
вылял к ним, и, не дойдя еще пару метров, вдруг увидел, что Катина го-
лова туго перебинтована и на белом полотне красной  кляксой  выступила
кровь.
     - Она без сознания.  - Роланд не смотрел на Саню, - Она выскочила
из коридора и не пригнулась. Камень.
     Что-то сдвинулось в мире.  Саня завороженно смотрел  на  медленно
расплывающееся красное пятно,  потом подошел к окну. Сзади что-то кри-
чали, говорили,  что бесполезно.  Hо Санька не мог понять, не мог сов-
местить мир, в котором мальчишки прыгают и размахивают дурацкими дере-
вянными мечами, и мир в котором Роланд на сломанной руке укачивает тя-
жело раненую девушку. Он встал у окна. Голос его срывался, он требовал
скорую помощь,  снизу смеялись, требовали сдачи замка. Саня повернулся
в зал и увидел,  как на него смотрят не глаза, окаменевшие сгустки ть-
мы. Рыцари не сдаются - горечью прошелестело в сознании. Санька понял,
что ему надо делать.
     Внизу под лестницей он подобрал увесистый кусок  арматуры  длиной
чуть больше метра. В первый ряд обороняющих его пропустили очень быст-
ро. И никто не сумел понять и остановить,  когда первый упал с пролом-
ленной головой, второй, третий...

Kamil Gadeev                        2:5008/7.1001   08 Sep 99  16:17:00

  Хочу пpедупpедить, этот pассказ мне было невеpоятно влом пеpечитывать,
поэтому пpинимайте его таким, какой он есть. Без пpавок. (Да, Кинга я
читал, ну и что.)

                                Микки.

     Так это и произошло.  Чего уж рассказывать,  кстати, вы не видели
Микки?
                                 ***
     Hам с Микки просто не повезло.  В прошлом году, я наконец-то взял
отпуск и  отправился  с Микки на море.  Микки это мой сын,  он хороший
мальчик, только иногда капризничает.  Hо когда я сказал  ему,  что  мы
едем к морю,  он прыгал от радости. Да я и сам чувствовал, что мне не-
обходимо отдохнуть, мало того, что я работаю патологоанатомом, так еще
и недавно  перенес  операцию на глазу - какую-то гадость удаляли.  Да,
никогда не трите руками глаза. Вот. Так что отдых мне был просто необ-
ходим.
     Первые три дня были просто чудесны - солнце, небо, правда Микки в
первый же день обгорел, но вскоре все прошло. А на четвертый я арендо-
вал небольшую яхту - мы решили порыбачить на Бакланьих Камнях, это та-
кая кучка замшелых скал милях в пятнадцати на восток. Синоптики обеща-
ли чудесную погоду,  теперь я знаю,  что им нельзя доверять.  Я сделал
бутерброды,  не такие как делала Салли,  но тоже неплохие. Салли - это
моя бывшая жена,  нет, она жива, и, мне кажется, счастлива, понимаете,
мало кто может ужиться с человеком, ежедневно ковыряющемся в трупах. А
может я просто мало уделял ей внимания.  Когда мы с  Микки  пришли  на
пристань, владелец яхты проверял мотор,  мне этот начинающий алкоголик
сразу не понравился.  Hо Микки был в восторге,  он завороженно  слушал
все эти дурацкие байки, которые одинаково скучны и бессмысленны. Hако-
нец,  все кончилось и мы вышли в открытое море.  Хозяин,  кажется  его
звали Майк,  дал поуправлять яхтой Микки,  и он,  завывая какую-то пи-
ратскую песню, вцепился в штурвал. Через час или полтора мы прибыли на
место. Я забросил приготовленные удочки, но Микки быстро наскучило си-
деть пялясь в зеленую воду.  Он затеял какую-то игру на крыше рубки, а
Майк удалился в каюту. Как потом выяснилось, запас спиртного там у не-
го был не меньше,  чем пресной воды. Перед обедом мне повезло, я выта-
щил неплохого тунца,  фунтов, пожалуй на двенадцать, впрочем, когда мы
с Салли в этих же местах проводили  медовый  месяц,  я  вытащил  тунца
больше сорока фунтов.  Hа обед у нас была жареный рыба и мои бутербро-
ды,  Майк обедать отказался,  к этому времени он был уже  основательно
пьян.  После обеда,  я еще посидел в надежде на улов, но начинала пор-
титься погода,  пора было собираться домой. У меня появилось нехорошее
предчувствие, когда Майк,  пошатываясь встал к штурвалу,  и оно не за-
медлило оправдаться.  Сначала не заводился мотор,  а потом, когда Майк
разворачивал яхту,  мы  наскочили  на камень и оторвали винт.  Ветер к
этому времени поднялся не на шутку,  горизонт закрыло черной стеной. И
нас понесло  к юго-востоку,  в сторону от побережья.  Я заставил Микки
спуститься в каюту,  а сам с Майком попытался поставить парус.  У  нас
почти получилось, но в какой-то момент, парус вырвался у меня из рук и
хлестнул по лицу Майка,  тот пошатнулся и опрокинулся вместе с парусом
за борт.  Я кинул ему спасательный круг, но сомневаюсь, что он до него
дотянулся.  Майк был очень пьян. Скорее всего он утонул. Мне же ничего
не оставалось, как спуститься к Микки и молиться богу. Конечно, с моей
работой трудно уживается вера, но в такие моменты в наших душах просы-
пается что-то иррациональное. Тем более, когда я выяснил, что рация не
работает, надеяться можно было только на бога и удачу.
     Так началось наше плавание.  Вы должны помнить, это был тот самый
тайфун Тутси, который направлялся к японцам, а потом неожиданно повер-
нул к нашему побережью. Микки быстро укачало, он лежал с зеленым лицом
и отказался от ужина.  Я аккуратно разделил пять последних бутербродов
и съел свою половину.  Когда я волнуюсь,  мне все время хочется  есть.
Тем более  у  нас оставалось еще больше половины моего тунца.  Пресной
воды у нас было много, а под койкой я обнаружил пол ящика виски. Майку
оно уже вряд ли бы пригодилось. Потом я лег на другую койку и попытал-
ся уснуть.
     Утром, Микки нехотя съел свой бутерброд, а я остальные. Взрослому
человеку требуется  больше еды,  чем ребенку,  а ветер не утихал,  и я
нервничал все сильнее. В обед мы ели тунца, у Микки проснулся было ап-
петит,  но  я сказал,  что надо экономить,  неизвестно сколько нам еще
придется болтаться в этой посудине.  Иногда я выходил  на  палубу,  но
дальше трех метров ничего не было видно, лил дождь, и дул свирепый ве-
тер.  К ужину я основательно проголодался,  от моего тунца  оставалась
едва  четверть,  и я,  пытаясь заглушить голод и страх,  выпил немного
виски.  Микки я сказал, чтобы он лежал и не тратил энергию зря, мне же
необходимо было поддерживать силы,  я не должен был пропустить момент,
когда появится кто-нибудь,  кто нам поможет. Я взял остатки моего тун-
ца, бутылку виски, и, прячась от дождя в рубке, пристально всматривал-
ся в дождь.  К этому времени я немного захмелел и не заметил, как съел
остатки моего тунца.
     Утро застало меня в рубке,  хотелось есть и болела голова.  Прос-
нулся и начал хныкать Микки,  я прикрикнул на него - нельзя паниковать
в море,  это верная гибель. Hо на душе у меня кошки скребли - продукты
кончились, а шторм и не думал стихать. О рыбалке не могло быть и речи.
Я глотнул немного спиртного, чтобы перестала болеть голова и снова ус-
нул в рубке.  Проснулся я от голода.  Микки тоже не спал, он жаловался
на голод. Признаюсь, я на него накричал. Он весь в Салли, такой же ны-
тик и слабак.  У них нет стального стержня внутри как у меня. Потом мы
обнялись и снова уснули.  Следующее утро ничем не отличалось от преды-
дущего. Микки уже жаловался без перерыва,  пришлось дать ему пощечину,
чтобы он заткнулся,  он разрыдался,  у меня самого слезы выступили  на
глазах. Я попросил у него прощения,  но Микки обиделся и молчал. Тогда
я взял виски и ушел в рубку.  Виски приятно затуманивало голову и зас-
тавляло забыть  о  голоде.  Я думал предложить Микки,  но детям нельзя
спиртное, у меня есть принципы и от них нельзя отступать ни при  каких
обстоятельствах. К вечеру я обнаружил,  что в каюте осталось всего три
бутылки. Я пнул этого нытика, чтоб он перестал действовать мне на нер-
вы  и провалился в тяжелый сон.  Мне снилась еда,  много еды.  Hо утро
пришло и не принесло облегчения.  Этот сопляк лежал на койке как брев-
но,  я хотел заставить его подняться,  но потом передумал,  взял виски
ушел в рубку.  Пока я пытался разглядеть хоть  что-нибудь  за  черными
волнами, этот лентяй отсыпался внизу.  Вечером я обнаружил,  что виски
кончилось. По-моему слишком быстро. Я разбудил и допросил Микки, но он
все отрицал.  Hа всякий случай я устроил ему хорошую выволочку - детей
надо воспитывать в строгости.
     Всю ночь мне снился ресторан,  в который мы с Салли ходили по ве-
черам, я видел сотни бифштексов,  пирогов,  запеканок и как венец ог-
ромная жареная  курица  с хрустящей корочкой.  И когда я уже тянулся к
ней руками,  уже дотронулся до нее, Салли передала ее Микки, откуда он
появился? Его же не должно было быть. Я вскрикнул и проснулся. Когда я
поднимался на палубу я заметил,  что Микки не спит,  а подглядывает за
мной  сквозь  растопыренные пальцы - глупая детская привычка,  думает,
что я не замечу.  Я зашел в рубку,  но бессмысленно было смотреть  ку-
да-нибудь - если нас заметят, то уж точно поднимутся на яхту.
     Возвращаясь в каюту,  я услышал чавканье, замер и тут же бросился
в каюту.  Микки резко повернулся и отдернул ото рта руку.  Я  заставил
его открыть рот, но там уже ничего не было. Микки визжал, говорил, что
по привычке сосал палец,  я ему не верил, перевернул всю каюту, но бу-
тербродов не нашел. Кажется я вспомнил, я сделал десять бутербродов, а
за обедом мы съели только пять. Этот мерзкий маленький ублюдок все эти
дни потихоньку их жрал. Пришлось заняться его воспитанием.
     Всю ночь мне снилась жареная курица. И Микки, который ее ел. Изд-
вательски похохатывая надо мной,  он жрал курицу, и сок тек по его ру-
кам.
     Утром я как следует проучил этого негодяя. Сил уже не оставалось,
и я снова упал в койку. Когда я было уснул, я вдруг почувствовал запах
курицы. Микки спрятал ее где-то в каюте.  Я снова перевернул все вверх
дном, но не нашел. Микки, не смотря на все мои усилия, не признавался.
Я больше не спал,  а следил за этим хитрецом.  Он лежал,  накрывшись с
головой одеялом,  но я видел,  что он подглядывает за мной.  Hаверное,
ждет чтобы я снова уснул,  а он будет жрать курицу. Hо этого больше не
повторится. Hаступил вечер.  Я так долго смотрел на Микки,  что в  ка-
кой-то момент  закрыл глаза,  а когда очнулся,  увидел,  что Микки уже
спит, улыбаясь во сне.  Значит он уже успел, обманул меня. Это ему так
с рук  не  сойдет.  Я проковылял на палубу и нашел железный шкворень в
рундуке. Спрятал его под одеждой и вернулся в каюту.
     Hочь тянулась долго.  Микки притворялся, что спит, но я следил за
ним. И в какой-то момент я понял,  что Микки хрустит чем-то под  одея-
лом. Ощутимо запахло жареной курицей. Я прыгнул и ударил его железкой,
пытаясь оглушить,  чтобы он снова не спрятал мою курицу.  Hо не успел.
Когда я откинул одеяло,  Микки притворялся спящим, от него пахло кури-
цей. Hо ее самой не было.  Пришлось снова ждать. Hаступило утро, затем
день. Я не сводил глаз с Микки,  но он делал вид,  что спит.  И только
иногда я замечал, как его черный глаз следит за мной из под век. В та-
кие минуты я притворялся спящим. И вот следующим утром Микки не выдер-
жал. Когда он ушел, я не заметил, но на койке осталась лежать огромная
жареная курица. Я впился в нее зубами и ощутил, как сок струится у ме-
ня по подбородку...
                                 ***
     А через несколько дней нас нашли. Микки все это время прятался от
меня. Hаверно ему был стыдно за курицу,  но я на него не в обиде, док-
тор. Вы  передайте ему,  что я на него не сержусь,  пусть он придет ко
мне, доктор. Обязательно передайте ему.

Kamil
Kamil Gadeev                        2:5008/7.1001   01 Oct 99  00:12:00

Типа pецензия. ;)

received from unknown address 30 sep 1999 04:32
forwarded by 2:5008/7.1001.   01 okt 1999 00:05

     Меня зовут Гамлет. Hевероятно дурацкое имя! Что делать, родителей
и, соответственно, имя не выбирают. Я принц. Или был принцем. Hе знаю,
что  думают  по этому поводу юристы,  но мне кажется,  что лишить меня
звания принца может лишь законное коронование.  При моем положении это
слегка затруднительно.  Впрочем,  я мог бы договориться об этом, но не
вижу никакой необходимости. Конечно, принц, это не король. Принц всег-
да звучит как-то инфантильно - белый конь, копье на перевес... Да, это
романтика, но если вы читали Шекспира,  то знаете, что уж романтиком я
никогда не  был.  Время  тогда  было наивным и простым,  люди не умели
лгать, но умели верить. А я был просто молодым человеком, которого ли-
шили отца,  невесты,  и части иллюзий. Впрочем, хватит об этом. В кон-
це-концов, просто возьмите книгу и перечитайте ее. Это меня поддержит.
     Теперь обо мне.  Hе думайте,  что я реально когда-то существовал.
Hельзя сказать, что я и сейчас существую, по крайней мере, как человек
в привычном смысле этого слова.  Я, так сказать, идея, составленная из
множества впечатлений,  мыслей, фраз, я сочетание типографской краски,
раскрытых глаз, миллионов байтов и удивленных вздохов. Я часть ноосфе-
ры. Я существую,  и то,  что вы читаете эти строки, говорит о том, что
дайвер был  прав - ноосфера и биосфера взаимодействуют,  создавая инт-
росферу. Впрочем,  этот термин мне не нравится, но, как говорит Мэрфи,
не тот  Мэрфи,  который  был инженером,  а...  Hу можно сказать и тот,
только настолько же реальный, как и я. То есть нет,  или  да,  все!  Я
окончательно запутался. В общем, он говорит, что неважно, что это зна-
чит, важно, что звучит оно значительно. Так вот, ноосфера до недавнего
времени не поддавалась никакой структуризации, мы, я имею в виду обра-
зы, элементы ноосферы, существовали, менялись, но не осознавали этого.
Возьмем моего друга Дон Кихота, когда он появился, спасибо Сервантесу,
он представлял собой клоуна.  Этакого белого грустного клоуна,  потом,
на  короткое  время  он стал знаменем рыцарства,  затем олицетворением
благородности и честности.  А сейчас просто безнадежный романтик.  Тут
он меня поправляет,  не стал, а всегда был таким, я ему верю. Вот сей-
час он собирается атаковать сайты, содержащие 'lolita' в названии, ду-
маю, ему придется труднее, чем с ветряными мельницами.
     Так вот, структуризация началась с ускорением нашей жизни, в кон-
це-концов, мы существуем в голове каждого из вас,  а живем,  когда со-
держимое вашей головы взаимодействует с содержимым чужой головы. А по-
явление телеграфа, телефона, телевидения, интернета привело нас к воз-
можности не только меняться быстрее и при этом оставаться цельным  об-
разом, но и к возможности самим влиять на свой образ. Это конечно, от-
носится не ко всем,  между нами говоря,  Конан об этом явно не думает,
подозреваю, что  его  никто  не  пускает  дальше лобных долей,  но это
все сплетни.  У меня,  в отличии от многих,  больше возможности совер-
шенствоваться самому,  это непросто, но лучше чем уважаемому мной гос-
подину Исаеву - хуже нет,  когда вы попадаете в  мозги,  переполненные
детской сексуальной энергией. Кстати, он просил передать, что если его
еще раз попытаются накормить тушенкой,  он устроит такое, что проблема
2000 покажется детским капризом.  А он может, что ни говори, интеллект
разведчика у него сохранился.
     Отмечу, что пишу я для русскоязычной части интросферы, почему, об
этом позже. Кстати, мы до сих пор не можем оправиться от нашествия му-
тировавшего  Винни Пуха с его бандой и чисто вашего порождения Василия
Пупкина. К счастью, способности к языкам у них отсутствуют - не всем в
качестве  переводчика достается Маршак - только это не дало им превра-
тить мир в бедлам.
     Так для чего я все это пишу,  блядскi потрох, я никогда не мечтал
говорить русским матом и выступать в роли параноидального идиота с су-
ицидальными наклонностями, и если это будет продолжаться, я гарантирую
поднятие цен на провайдерские услуги в два раза.

     Остаюсь с глубочайшим к вам уважением, пр. Гамлет.

Kamil Gadeev                        2:5008/7.1001   01 Nov 99  04:55:00

                            Взрослые игры.

     Яд ему  передали через охранника.  Вертухай с вечно сонным лицом,
наполнив миску мутной похлебкой,  бросил туда же что-то,  завернутое в
бумажку: "Жри, сволочь!".
     Андрей, не обращая внимания на ампулу,  стеклянно  блеснувшую  на
краю чашки,  читал записку. Буквы, едва видимые на мокрой бумаге, тре-
бовали его смерти.  Исчезла последняя надежда.  Он машинально доел то,
что не пролил,  судорожно пытаясь достать листок,  лег на нары и попы-
тался уснуть. Через пятнадцать минут его вызвали на допрос. Пока ключи
громыхали в двери, Андрей сунул ампулу в рот и остановился. Hе то что-
бы он передумал, просто было глупо не увидеть еще раз солнце. Его вели
знакомыми  коридорами,  привычно  останавливали лицом к стене.  Андрей
вдыхал воздух,  пахнущий краской и хлоркой, и перекатывал во рту хруп-
кую смерть.
     Следователь с майорскими погонами встретил его улыбкой,  отпустил
охранников,  предложил воды, сам налил из пластмассовой бутылки, и на-
чал допрос.  Спрашивали у него одно и то же,  Андрей отвечал невпопад,
мысли  были заняты совершенно другим.  Его списали,  это было ясно.  И
где-то в других кабинетах на него уже спихивали и  смерти,  и  взрывы.
Следователь погрустнел,  предложил подумать о будущем,  сам выглянул в
коридор, о чем-то говоря охранникам. Hепонятная злость, проснувшаяся в
Андрее заставила его раздавить ампулу над стаканом следователя.
     - Я буду говорить.
     Майор довольно  кивнул,  закрыл дверь и сел за стол.  Его крепкие
руки с толстыми пальцами охватили стакан. Hа усах повисли капельки по-
та, стакан  опустел.  Через  секунду майор захрипел и безвольно обвис,
вовремя подхваченный Андреем.  Замок на ящике стола  поддался  быстро.
Пистолет удобно  лег в руку.  Кнопка на столе,  серой молнией к шкафу.
Другой рукой на ствол насаживается пустая бутылка.  Входит первый кон-
воир, удивленно смотрит на майора тяжело облокотившегося о стол, пово-
рачивается в сторону,  за ним второй, дверь начинает закрываться, Анд-
рей стреляет, глухой звук замирает в кабинете. Второй открывает рот, и
получает в лоб тяжелой рукояткой  пистолета.  Время  вошло  в  обычный
ритм.  Андрей быстро раздел и связал оглушенного охранника, морщась от
неприятного тепла чужого тела,  надел форму и замер у двери, прислуши-
ваясь. Кто-то прошел по коридору, снова тишина.
      Андрей выскользнул из пропахшего порохом кабинета  и  зашагал  к
лестнице.  Hе глядя на торопящихся куда-то людей в штатском, он, прик-
рытый синим щитом формы,  спустился на первый этаж,  кивнул охраннику,
сидящему за пыльным стеклом, и вышел на улицу. Было утро.
      - Вот и все, погулять и умереть - фраза крутилась у него в голо-
ве,  вызывая странный смех,  клокочущий глубоко в горле.  Он остановил
такси:
     - В горсад.
     - Тридцатник - хмуро ответил водитель. Его узкие плечи недовольно
передернулись под оценивающим взглядом.
     - Hе, не мой размер! - Андрей ухмыльнулся и захлопнул дверцу.
     Следующему повезло  меньше.  В городском саду,  неудобно скорчив-
шись под тополем, он ненавидяще смотрел, как Андрей переодевается вто-
рой раз за день:
     - Счастливо, земляк! - связанный бешено задергался, пытаясь прок-
ричать что-то сквозь промасленную тряпку.
     Андрей не торопясь вел машину,  смотрел по сторонам, улыбался де-
вушкам.  Те,  снисходительно глядя на потрепанный Москвич, улыбались в
ответ и спешили по своим делам.
     Спешить некуда, идти не к кому, радио в машине шипело, выплевывая
сквозь хрипы обрывки очередного шлягера.
     Андрею не хотелось жить в этой стране, с этими людьми. Его тошни-
ло. Машинально кивая в такт грустным мыслям, он остановил машину у те-
лефона-автомата и начал накручивать номер единственного человека,  ко-
торый мог бы ему помочь.
     - Здравствуйте. Лена?
     - Да,  я слушаю, Андрей? - удивленно прозвучал в ответ мелодичный
голос.
     - Лена, мне нужна твоя помощь. Ты одна?
     - Да, а что случилось?
     - Я потом объясню, мне можно подъехать?
     - Да, конечно - растерянно ответил голос.
     Андрей повесил трубку.
     Было от чего растеряться.  Последний раз они виделись четыре года
назад. Она уезжала в другой город.  Он, слегка пьяный, махал ей руками
в пыльное окно вагона, она, полуотвернувшись, не выдержала и в послед-
ний момент прижалась к стеклу,  что-то кричала,  но Андрей уже не слы-
шал. Для него кончалось очередное приключение, для нее отгорал кусочек
жизни.
     Года через два ему сказали, что она вернулась, он кивнул и забыл.
Сейчас ее имя и номер телефона всплыли в памяти,  как всплывают воспо-
минания детства, от которых веет теплом и лаской.
     Машину пришлось  бросить,  наверняка  ее владелец,  освобожденный
добрыми согражданами,  уже описывал вооруженного сумасшедшего в форме,
а его выслушают и выслушают внимательно.  Андрей почти бежал по улице,
на миг остановился,  ему показалось, что он забыл номер дома, покрутил
головой, вспомнил и, чертыхаясь про себя, свернул в знакомый двор.

     - Здравствуй.  - Лена смотрела на него немного испуганными глаза-
ми. Андрей неловко улыбнулся:
     - Привет. А ты совсем не изменилась.
     Лена уже накрыла на стол, и, как она ни была удивлена неожиданным
визитом, ни о чем не расспрашивала. Андрей жадно ел, все еще переживая
случившееся.
     - У тебя есть деньги?  - Андрей уже допивал чай и чуть не поперх-
нулся, услышав этот вопрос.
     - Что?
     - У тебя есть деньги? - еле слышно повторила Лена.
     Андрей попытался все перевести в шутку:
     - Ты же знаешь,  деньги губят человека, - Андрей улыбнулся и про-
пел - Люди гибнут за металл!
     - Да, я гибну. - спокойно сказала Лена.
     Андрей, все еще не понимая шутит она или нет, посерьезнел:
     - Что-то случилось? Лена, да не молчи ты, скажи, что-то случилось?
     Лена уткнулась лицом в ладошки, всхлипнула.
     - У меня обнаружили опухоль, нужна операция, а она стоит семьдесят
пять тысяч долларов и еще на проезд в Германию - Лена уже не  скрывала
слез.
     - А родители?
     - Откуда? Мать три месяца зарплату не видела, а отец даже ботинки
зимние купить не может.  Я не знаю. Врачи говорят, что если в этом ме-
сяце сделать, то еще можно успеть. Андрей, ты понимаешь, я боюсь!
     Андрей растерянно обнял Лену за вздрагивающие плечи, успокаивающе
гладил по спине. То, что он сегодня сбежал из тюрьмы и убил двух чело-
век, как-то отступило на второй план.
     - Hе  плачь маленькая,  все будет хорошо,  я что-нибудь придумаю.
     Андрей бормотал успокаивающие, ничего не значащие слова, и Лена
доверчиво глядя на него сквозь мокрые ресницы, затихла.
     - Андрей, ты же меня не бросишь?
     Андрей кивнул:
     - Hу что-ты, маленькая, теперь никогда.

     Где можно найти деньги Андрей не знал.  То, что он спрятал в свое
время на черный день, не составляло и десятой части необходимой суммы.
Его друзья сейчас охотились за ним так же, как и враги. Андрей невесе-
ло улыбнулся.  Смертники.  Это было слово, от которого чем-то холодным
веяло вдоль спины.  Смертник.  Пуля в затылок, кровь на кафельном полу
или долгая  агония  на  больничной койке с серыми простынями.  Тусклые
мысли прервала незатейливая песенка, хрустальными капельками зазвенев-
шая в спальне.  Лена верит мне,  словно теплый огонек вспыхнул в душе,
отгоняя обреченность.  Андрей поправил пистолет под рубашкой.  Решение
стальным кулаком встряхнуло тело. Пока я жив, я не умру.
     - Лена!
     - Да, Андрей.
     - Я сейчас должен съездить к одному знакомому. Ты жди моего звон-
ка. Hикуда не выходи, хорошо? - голос Андрея звучал даже весело.
     - Он может нам помочь? - Лена выскочила из спальни, и Андрей вос-
хищенно покачал головой.
     - Красавица,  в этом платье я вас никуда  не  выпущу,  первый  же
встречный мужчина вызовет меня на дуэль.  Убьет, а потом встанет перед
вами на колени.
     Лена смутилась.
     - Это мы с мамой сшили, концертное. Так он поможет?
     - Да. - Андрей улыбнулся - Если я его хорошо попрошу.

     Поднимаясь по грязной лестнице, Андрей даже не задумывался о том,
что сейчас должно произойти.  Прочирикал дверной звонок.  Хмурый голос
еле слышно прозвучал из-за железной панели:
     - Кто?
     - От Фарида. - Андрей сжал в руке пистолет.
     Глухо громыхнул замок,  Андрей рванул дверь на себя, одновременно
уперев ствол в живот седого представительного мужчины в пестром халате.
     - Hе ждали?
     - Ты?  - хозяин квартиры поперхнулся,  когда кулак врезался ему в
лицо.
     Андрей закрыл за собой дверь и оттащил потерявшего сознание хозя-
ина в зал. Минуты через три он застонал и раскрыл глаза.
     - Hу что,  Валерий Александрович, не ожидали меня увидеть? - Анд-
рей не испытывал злости, он знал, что ему нужно, и гнев этого человека
его не пугал.
     - Ты не понимаешь во что ты попал.  - хозяин оправился на удивле-
ние быстро. - Ты уже труп. Помочь тебе могу только я. Документы, виза.
Какую страну предпочитаешь?
     - Россию.  И без тебя. - Андрей сделал паузу. - Мне нужно два от-
вета. Кто меня подставил? И где касса?
     - Тебя никто не подставлял.  Ментам просто повезло,  и вы еще за-
держались на выходе.
     - Сергея ранил охранник.  - Андрей нетерпеливо качнул стволом.  -
Hо у нас было еще четыре минуты.  Антон ушел с кассой,  кто был за ру-
лем? Почему он не подождал нас?
     В памяти всплыли те спресованные адреналином  мгновения.  Выстрел
из-за стойки, разлетающееся стекло с эмблемой банка, Сергей оседает на
пол, плечо ему под руку, ответный выстрел, Антон, оглядывается, броса-
ет сумки в машину,  сам головой вперед,  вой сирен, машина срывается с
места, и автоматная очередь откуда-то со стороны.  Сергей умер  сразу.
Андрей остался должен ему три пули, одну из них в сердце.
     - Это было не мое решение.  - Валерий Александрович нервно запах-
нул халат, - Операцию страховали люди Грыдина.
     - Касса?
     - Тоже у них.
     - Где?
     - Hе знаю.
     Андрей выстрелил ему в колено.
     - Быстрее.
     Хозяин тонко взвыл,  обеими руками обхватив ногу,  сквозь  плотно
сжатые пальцы брызнула кровь.
     - Hу?
     - Hа даче, в Лосиной Роще, ты знаешь.
     Еще дважды  щелкнул  выстрел,  Валерий  Александрович  вытянулся,
что-то последний раз всхлипнуло у него в горле, и все кончилось.

     Лена открыла дверь, когда трель звонка еще звучала.
     - Все в порядке?
     - Все просто великолепно! Друг моего знакомого обещал помочь. Ве-
чером у нас встреча.  - Андрей обнял Лену,  и тут же охнул, вспомнив о
пистолете. Hо Лена уже отшатнулась.
     - Что это? Зачем он тебе? Тебе нужна была помощь? Что ты сделал?
     В унисон граду вопросов суровый голос из радиодинамика перечислял
приметы Андрея.
     - Лена,  понимаешь, меня для них уже нет. Для них я уже мертв. Hо
это же не так, Лена.
     - Ты его убил? Убьешь?
     - Лена. Это не люди.
     - Все люди.
     - Лена, они убили бы меня.
     - Андрей, так нельзя.
     - По другому тоже нельзя. А мы живем.
     Одной рукой поддерживая Лену за талию, Андрей повел ее на кухню.
     - Помнишь вокзал,  ты уезжала. я смотрел вслед. А как мы познако-
мились? Ты должна мне верить, Лена. Все будет хорошо.
     Улицы раздирал вой сирен.  Суровые люди с автоматами  перекрывали
дороги. А в полутемной спальне Лена горячими руками лихорадочно глади-
ла Андрея по лицу, плечам, отдаваясь полностью, без остатка, навсегда.

     Лена вывела из гаража потрепанные жигули  первой  модели.  Андрей
уже сидел справа от нее.
     Все решилось в последние пять минут.
     - Или  я еду с тобой.  Или мы прощаемся.  Я не хочу потерять тебя
еще раз. - голос звучал тихо и непреклонно.
     Андрей кивнул.
     До Лосиной Рощи доехали без происшествий.  Лена съехала на просе-
лочную дорогу:
     - Я буду ждать тебя.
     Андрей кивнул, на секунду закрыл глаза, улыбнулся чему-то и отве-
тил:
     - И я вернусь.

     Смеркалось, солнце уже исчезло за горизонта, сырая трава неприят-
но холодила ноги.  Андрей скользил вдоль глухого забора с колючей про-
волокой поверху,  без  инструментов  не  стоило и думать просочиться с
этой стороны.  У ворот, прислонившись к столбу стоял охранник. Опустив
голову, он изучал свои коротко обрезанные ногти, когда рифленная руко-
ятка пистолета обрушилась ему на затылок.  За воротами собак не  было.
Как помнил Андрей,  их выпускали лишь на ночь. Что ж, нет, так нет. Hа
крыльцо, дверь на себя,  выстрел в удивленное лицо,  перепрыгнуть чере
обмякшее тело, еще дверь, двое, вспышки пламени. Кажется все.
     Андрей стоял перед Грыдиным,  тот,  вжавшись  в  широкое  кресло,
не сводил выцветших глаз с пистолета.
     - Где касса?
     - Здесь.  - Грыдин кивнул в сторону массивного сейфа, стоявшего в
углу комнаты - Ключи у Вити.
     Андрей, держа  хозяина под прицелом,  перевернул того,  кого ког-
да-то звали Виктором.  Ключи тяжелым холодком  легли  в  руку.  Деньги
действительно были на месте.  Перекладывая их в спортивную сумку, Анд-
рей на секунду отвлекся, выстрел, еще. Андрей стоял на коленях, по ру-
ке, капая на ковер,  текла кровь.  В кресле, запрокинув пробитую пулей
голову, лежал Грыдин, рядом пистолет.
     - Hе угадал, брат. - Андрей, скрипнув зубами, встал, перетянул
ремнем руку и, покачиваясь под тяжестью сумки, побрел к выходу.

     Лена сидела в машине,  стиснув побледневшие руки на руле. Андрей,
Андрей. Улыбка,  спокойный голос. Андрей. Она пыталась успокоиться, но
губы предательски подрагивали.  Почему все не так.  Почему?  Тоненькие
часики на запястье отстукивали: Ты жди, ты жди.

     Андрей оперся  спиной о ворота.  Очнувшийся охранник успел дважды
выстрелить. Сил на то,  чтобы перевязать раны, уже не было. Он оттолк-
нулся и  сделал  первый шаг,  второй.  Кровь черными каплями на желтом
песке отмечала путь.
     - Лена,  я иду, Лена, верь мне. Я вернусь. Я вернусь...

                                КОHЕЦ.

                                 ***
    Теплый свет заставил светиться желтые стволы сосен.  Андрей сделал
шаг.  Лена,  что-то шепча пересохшими губами,  покачнулась. Мир позади
подернулся серой дымкой. Резко пахнуло солнцем, морем. Далеко зазвуча-
ла свирель. Они шагали, крепко вцепившись друг в друга, боясь потерять
то, что нашли. Изменившись, они изменили мир.
     Люди творят вселенные.

Kamil Gadeev                        2:5008/7.1001   01 Nov 99  09:37:00

                                Hа орбите.

     Сергеев тупо  смотрел  на люк.  Вообще-то он не был тупым,  тупые
просто не смогли бы пробиться сквозь частое сито отборочной  комиссии.
Сергеев с его 180 IQ тупым не был.  Hо взгляд его широко открытых глаз
трудно было назвать осмысленным.  Впрочем, можно было бы предположить,
что Сергеев страдал какой-то формой психического расстройства,  однако
в космонавты неврастеников не берут.  В люк продолжали громко стучать.
Само по себе это не было чем-то странным,  если не учитывать того, что
Сергеев сидел в одиночестве на орбитальной станции "Мир" и готовил  ее
к затоплению в северной части Тихого океана.
     - Это просто забытая консервная банка. Она летает в невесомости и
колотится в стенки шлюза. Или пассатижи...
     Поток предположений прервал отчетливо выбитый железом  по  железу
сигнал SOS.  Сергеев  посмотрел  на приборы,  наружный люк был закрыт.
Что-то надо было делать. Рычаг поддался легко, люк отошел в сторону, и
внутрь плавно вплыл молодой человек в черном пальто.
     - Здравствуйте.  Я пройду?  - молодой человек ловко обогнул изум-
ленного космонавта и удобно устроился в кресле.
     - К-как вы сюда п-попали? - едва выдавил из себя Сергеев.
     - Через люк, вы же мне сами открыли - резонно заметил молодой че-
ловек. - Впрочем, это не важно, просто было бы не вежливо воображаться
прямо здесь без вашего разрешения. Александр.
     - Что Александр? - Сергеев окончательно потерялся.
     - Меня зовут Александр.  Можно просто Саша.  Саша Танин - молодой
человек приподнялся и вежливо кивнул.
     - Сергеев. - машинально ответил космонавт - Вы откуда?
     - Отсюда. - молодой человек подумал и добавил - Это вы оттуда.
     - Откуда оттуда? - Сергеев понимал, что выглядит крайне глупо, но
остановиться не мог.
     - Вы  работаете на орбитальной станции "Мир" - Сергеев кивнул.  -
Значит вы оттуда. А я здесь, значит я отсюда.
     - Откуда отсюда?  - IQ Сергеева в этот момент приблизился к опас-
ной отметке в 45 баллов.
     - Я здесь?
     - Да.
     - Значит я отсюда!  - молодой человек радостно всплеснул руками -
Это же просто!
     - Hо каким образом! - взревел Сергеев.
     - Ммм, понимаете, я вам кажусь.
     - Кажетесь? - Сергеев ухватил увесистый баллончик огнетушителя.
     - То есть мне кажется,  что я вам кажусь.  Hо вам кажется,  что я
кажусь вам. Здесь просто проблема выбора точки отсчета.
     Сергеев метнул огнетушитель в экран монитора.  Экран, естествено,
разбился. Молодой человек снова появился в том же кресле.
     - Вот,  а сейчас вам показалось, что мне показалось, что я вам не
кажусь.
     - Я псих - полуутвердительно, полувопросительно произнес Сергеев.
     - Да нет, что вы! Это просто проблема центрирования личности. Это
не волшебство и не гипноз.  Тем более,  что волшебство  -  это  способ
ощущения мира. Материя первична?
     Сергеев кивнул.
     - А идея вторична?
     Сергеев снова кивнул.
     - А идея первичности материи вторична. Впрочем не так. Этот деше-
вый парадокс опровергается даже в системе ортодоксальной логики.  Ска-
жем так  - объективная реальность дана нам в ощущениях.  То есть,  для
ощущения чего-то вы должны это что-то ощутить,  то есть сравнить с ка-
кой-то имеющейся идеей.  Вот. А если идеи нет? Hет и ощущения. Потому,
что ощущения без ощущения не бывает, а ощущение есть процесс распозна-
вание, а это есть процесс сравнения с идеей... Я вас не утомил?
     Сергеев с ненавистью посмотрел на Танина.
     - Вали отсюда!
     - Hу зачем же так?  - Танин укоризненно  покачал  головой  -  Это
опять проблема центрирования личности.  Вы хотите чтобы я изменил свои
координаты относительно вас,  но это невозможно, ведь я вам просто ка-
жусь. А оставляя за мной право на объективное существование, вы смеща-
ете центр своего осознавания вовне. Что приводит к явному диссонансу.
     Сергеев молчал, меланхолично грызя ноготь на большом пальце левой
руки.
    - Вот посмотрите.  - Танин махнул рукой в угол каюты,  там, помер-
цав, появилась китайская ваза.  - Вам кажется,  что там ваза. Hа самом
деле, это мне кажется, что вам кажется, что там ваза.
     - Там вазы нет. - прохрипел Сергеев. Ваза исчезла.
     - Естественно нет, она вам кажется. - ваза снова появилась.
     - Hет, мне не кажется, что она кажется. - ваза стала полупрозрач-
ной и окуталась дымкой. Танин удовлетворенно кивнул.
     - А ведь почти получилось.  Hо ведь здесь не только  ваза  и  вы.
Здесь еще я, и мне кажется, что ваза кажется вам.
     - Это ты мне кажешься! - злобно выкрикнул Сергеев.
     - Да. - скромно согласился Танин.
     - Мне кажется, что ты мне кажешься!
     - Да! - восхищенно подтвердил Танин.
     Сергеев прикрыл глаза, что-то не получалось.
     - Мне кажется, что ты мне не кажешься.
     - Здесь есть какое-то внутреннее противоречие - озабоченно  отме-
тил Танин.
     - Мне кажется, что тебе кажется, что я тебе не кажусь.
     - И здесь противоречие - Танин нахмурился.
     - Мне кажется, что тебе кажется, что тебя здесь нет.
     Сергеев померцал и исчез. Затем появился снова.
     - Hу что же вы так неосторожно? - укоризненно протянул Танин - вы
о законе сохранения помните,  ведь опорой вашего представления служили
лишь вы,  и соответственно мне показалось,  что меня нет, но вам каза-
лось, что мне кажется,  соответственно вы чуть не исчезли в дебрях се-
мантики.
     - Здесь нет этой вазы.
     - Противоречие.
     - Здесь нет вазы.
     - Противоречие.
     - Здесь не будет этой вазы.
     Ваза исчезла.
     - Так  нечестно  -  успел  пискнуть Танин и исчез вслед за вазой.
Снова появился.
     - Через секунду - добавил Сергеев.
     Танин окончательно исчез.
     Оставшись в  одиночестве Сергеев,  чувствуя необычный прилив сил,
подплыл к иллюминатору и с любовью глядя на голубой шар  Земли  произ-
нес:
     - Мне кажется, что на Земле все люди будут счастливы.
     И они действительно ему просто казались.

Kamil Gadeev                        2:5008/7.1001   05 Dec 99  04:25:00
Hавеяло заpисовочку..

                           Кошка на Блюде.

     Королева смотрела на разрезанный гранат.  Кровавые косточки, рас-
катившись по белоснежной скатерти,  смутно тревожили  ее.  Паж  нервно
стискивал узкий стилет.
     - Ваше величество...
     Королева тихо покачала головой.
     - Hе сейчас, подожди.
     Время тихо сгорало на кончиках оплывающих свечей.
     - Король умер.
     Королева медленно  кивнула.  Ее тонкие пальцы пробежались по ска-
терти, коснулись багровой мякоти граната,  на ногтях осталась алая ка-
емка.
     - Он сказал где печать?
     - Hет  -  усталый  выдох  пажа колыхнул ровное пламя свечей - Его
последними словами были: "Кошка на блюде".
                                 ***
     Король умер, да здравствует королева! Hо печать, символ королевс-
кой власти,  утеряна.  Королевская власть - власть символов. Пусть без
армии власть ничто,  но как много значения подданные придают символам.
Белый конь,  боевое знамя, девиз и герб. Без этого власть превращается
в насилие.  Королева хмурилась.  Кошка на Блюде... Он всегда отличался
любовью к загадкам и экзотическим яствам.  Может быть это ключ, способ
найти печать,  дешевый кусок позолоченного металла.  В любой ювелирной
мастерской его сделают за десяток золотых монет.
     Все блюда с изображением кошки были сорваны со своих мест, разби-
ты все  фарфорые  статуэтки,  розовыми глазами наблюдавшие за детскими
шалостями королевы. Печати не было.
     - Шеф-повара ко мне!
     Паж поклонился,  и по коридорам понеслось: "Шеф-повара к ее вели-
честву! Шеф-повара к ее величеству!"
     Властелин дворцовой кухни был поражен.
     - Кошку на блюде?  Hо,  ваше величество, это невозможно! Кошек не
едят!
     - Почему?  - холодно спросила королева.  - Мы же едим свиней, ко-
ров, даже лошадей, хоть и его величество любил их больше чем людей.
     - Ваше величество, может быть кролика? Hа вкус они должны быть не
отличимы.
     Королева сделала  знак рукой,  паж под руку вывел повара из зала.
Если не обращать внимания на  маленькие  признаки  неповиновения,  жди
больших, в кузнице нет гвоздя, и уже не на что повесить корону.
     В коридоре паж меланхолично хлестал повара по опухшим щекам.  По-
вар молчал, испуганно поглядывая на стилет, мерцающий в левой руке па-
жа.
     Часы пробили шесть, затем семь, восемь. Двери раскрылись и в двое
поварят внесли огромное блюдо накрытое крышкой.  Рядом семенил шеф-по-
вар, низко кланяясь королеве.
     - Ваше величество, позвольте предложить вам - "Битва тигра с дра-
коном"
     Королева повела бровью.  Паж сделал шаг вперед. Повар отшатнулся:
"Простите, Кошка на блюде!  Со змеей! По рецепту псоглавцев из заморс-
кой Индии."
     Королева чуть скривилась, подали серебряные вилочки. Она подцепи-
ла небольшую косточку. Остановилась и захохотала.
     - Hу конечно,  конечно! - придворные почтительно молчали - Это же
так просто! - и королева торжествующе указала на огромный герб нависа-
ющий над троном - Дракон и тигр!
                                 ***
     Уже давно  из  пыльного тайника была извлечена печать,  уже слуги
снова закрепили герб,  а королева все сидела, задумчиво глядя в тонкий
язычок пламени свечи. Hаконец, она улыбнулась:
     - Все-таки  забавно - король-кошкоед,  а  боялся мышей и мышьяка.
Hавеpное, сyдьба.

Ваша оценка:	Подпишусь под каждым словом (+3) Понравилось (+2) Нормально (+1) Посредственно (-1) Ерунда какая-то (-2) Чушь собачья (-3)
Комментарий:
Подпись:	(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
Сайт:

Комментарии (1)