Фэнтези - Игорь Волознев

Крокки из Рода Барса, или мир оборотней

И. Волознев

                 Крокки из Рода Барса, или Мир Оборотней

             Глава 1. Очнувшийся в гробу

  Крокки очнулся в кромешном мраке. "Я мертв,- мелькнуло в мозгу. - Сейчас
меня встретит мой покойный отец - король Тагер, два моих умерших брата и
мать. Они помогут мне перебраться в долины Заоблачных Высей, где в золотых
дворцах пируют давно скончавшиеся короли и герои. Так написано в
Скрилали...".
  Крокки глубоко вздохнул, расправил плечи. Неспешно, подобно раскаленному
кинжальному лезвию, в затылок вошла боль. К горлу подступила тошнота.
Ощущение было очень похоже на то, которое он испытал на своем последнем
пиру в Бронзовом Замке, когда он отпил из рокового кубка. "В вино мне
всыпали яд и я умер..." - застонав от гнева и отчаяния, подумал Крокки.
Острая боль из затылка перелилась в виски. Горела уже вся голова. Однако в
Скрижали ничего не говорится о том, что мертвые должны испытывать такую
дикую боль!
  Он попробовал пошевелить рукой. Это ему удалось. Рука его, приподнявшись,
уперлась в твердую поверхность. Откуда это здесь? - Крокки облился холодным
потом. Это уже совсем не походило на Заоблачные Выси!
  Кубок с вином, боль, тьма...
  "Так, значит, я не умер... - мысленно произнес Крокки. - Но если это так,
то я все еще король, мне принадлежит Бронзовый Замок и вся Граэрра!" И туг
он с горечью рассмеялся, потом снова застонал и яростно ударил кулаком по
дубовой крышке гроба, в котором лежал.
  Он пробыл королем только три часа - после того, как погиб его старший
брат король Эрго. Бронзовый Замок со всех сторон обложили люди из Рода
Змеи, несметными полчищами вторгшиеся в Граэрру с далекого юга. Они тучами
лезли на стены, но защитники твердыни с успехом отбивали их атаки. Ни разу
за бессчетные века своего существования Бронзовый Замок не был взят
неприятелем! Он стоял на высокой каменной скале, подобно гнезду хищной
птицы, и башни его, казалось, пронзали шпилями синеву небес. Отсюда короли
Граэрры правили страной. А сейчас, в дни штурма, Эрго и Крокки сражались
плечо к плечу со своими воинами. Но братьев погубило предательство. Сначала
от руки наемного убийцы, нанесшего злодейский удар в спину, пал Эрго. Затем
настала очередь Крокки выпить яд...
  Впрочем, отраву ему поднесли какую-то странную... Она не убила его. По
всей видимости, сразу после того, как он отпил из кубка, его тело онемело и
сердце перестало биться. Соратники сочли его за мертвого и положили в
гроб. А может быть, в этом дьявольском покушении был какой-то умысел? Но
зачем, какой смысл убирать с престола короля уже фактически завоеванной
неприятелем страны и в то же время оставлять его в живых?
  Крокки поразило даже не столько его чудесное пробуждение в гробу, сколъко
это странное покушение на него. Некоторое время он лежал неподвижно и
размышлял. Ему вспомнился пир в тронном зале Бронзового Замка. 3а час до
того люди Змеи, потеряв несколько тысяч человек убитыми, откатились от
стен, и Крокки, воспользовавшись передышкой, созвал приближенных на
церемонию коронации. Возложение короны на нового государя прошло без
приличествующих случаю торжесгв, и пир, последовавший за этим, больше
походил на погребальную тризну. Кубок с рубиновым вином ему подала какая-то
старуха, Крокки попытался вспомнить ее лицо, и не мог. Он никогда прежде не
видел ее в Замке. Кто она? Колдунья, подосланная Змеями? Но почему она не
убила его? Голова раскалывалась от боли и множества вопросов, ни на один из
которых он не находил ответа. Возможно, она все-таки хотела убить его, но
яд оказался недостаточно сильным. Нет, невероятно! Его убрали, оставив в
живых, и сделано это было умышленно. Защитникам Замка его смерть не нужна,
среди граэррских бойцов она вызовет уныние. В устранении короля
заинтересованы только осаждающие...
     Крокки напряг мозги до того, что они, казалось, вспухли. Значит, за
ним должны прийти и вытащить из этого ящика, иначе яду дали бы
смертельного... Как бы в подтверждение этой мысли он почувствовал, что
створки гроба прилажены неплотно, между ними имеется щель, сквозь которую
тянет холодным сырым воздухом. Ясно, щель оставлена неспроста. Тот, кому
известно, что он очнется, сделал так, чтобы он не погиб от удушья. Змеи!
Люди из Рода Змеи! Он, Крокки, им понадобился живым!..
  Король даже зажмурился от ужаса и отвращения. Он вспомнил, что повелители
этих гадких созданий глотают живьем своих противников, полагая, что вместе
с их плотью и кровью поглощают их доблесть и мужество. А Крокки, последний
представитель старинной королевской династии, представляет для них поистине
сказочную добычу. Согласно традиции, бытующей в Роду Змей, право на власть
и первенство в их среде имеет тот, кто проглотит своего царственного
предшественника. Вместе с проглоченным королем к пожирателю переходят
династическая преемственность и наследственное право на престол.
  Так вот почему он им понадобился живым! По телу Крокки прокатилась волна
леденящей судороги. Он едва не закричал от охватившего его бешенства. Лучше
бы яд был смертельным! Лучше умереть! Из горла его исторгся
нечленораздельный хрип, он изогнулся, уперся обеими руками в верхнюю
крышку, напряг мускулы, во сил после длительного пребывания на грани смерти
было слишком мало...
  Он предназначен в жертву королеве Змей, приведшей в Граэрру многотысячное
войско. На виду у своих придворных и военачальников она проглотит законного
и единственного наследника гразррского престола, и сразу удостоится
возложения на себя короны его державы. И никто другой из ее Рода не сможет
претендовать на власть в Граэрре, Пожирание Крокки явится одним из
важнейших моментов коронационного ритуала, если не самым важным.
  Но прежде Змеям надо овладеть Бронзовым Замком! Крокки прикинул - хватит
ли сил его защитникам продержаться до подхода союзников. В Замке находится
гарнизон испытанных, закаленных в битвах воинов - отборная королевская
гвардия, точнее, то, что от нее осталось после неудачной для граэррцев
битвы в Гремучем ущелье. Король Эрго проиграл ее из-за предательства людей
из Рода Шакала, которые привели Змей пастушьей тропой в тыл его армии.
Королю с остатками войска едва удалось спастись.
  А вдруг Змеи уже ворвались в Замок? Крокки похолодел. Давно ли он здесь
лежит? Зелье, которое ему подсыпали в вино, наверняка имеет какой-то срок
действия, отмеренный отравителями. За это время они рассчитывали взять
Замок и расправиться с его защитниками. Но если он очнулся, а Змей, которые
должны забрать его отсюда, нет, то, значит, военные планы их расстроились.
Граэррцы еще держатся, Замок не взят. Аримбо - опытный военачальник, он
сумеет сплотить людей и организовать отпор...
  Душа Крокки рвалась наверх, из этого узкого гроба и мрачного подземного
склепа, к свету и шуму битвы, к замковым стенам, на которые возносятся
неприятельские лестницы, где свистят стрелы и камни, пущенные из баллист,
раздаются победные выкрики и стоны раненых. Его место - среди бойцов, на
самом опасном участке обороны, где стена проломлена, чтобы своим примером
вдохноалять измученньх воинов... Крокки вновь забарабанил кулаками по
крышке гроба, закричал что было мочи. Прислушался. В королевской
усыпальнице Бронзового Замка, где стоял гроб, царила мертвая тишина. Слышно
было, как где-то монотонно капает вода... Крокки снова закричал и снова
прислушался. Тишина. Отчаяние овладело молодым королем, он застонал,
заворочался в гробу.
  Надежды на то, что в склепе появятся граэррцы, было ничтожно мало. В
усыпальнице хоронили только людей королевской крови - представителей Рода
Барса, к тому же она находилась глубоко под землей. Сюда надо долго
спускаться по узким темным лестницам, проходить подземными комнатами и
залами, иные из которых представляли собой древние склепы, в них лежали
мумифицировавшиеся тела людей, о жизни и смерти которых не сохранилось
никаких сведений, - иные из этих склепов пользовались настолько дурной
славой, что к ним даже боялись приближаться. Да и вообще мало было
охотников спускаться в мрачные, глубокие и разветвленные, как лабиринт,
подземелья Замка. Так что, можно сказать, те, кто перенесли сюда гробы с
телами Эрго и Крокки, совершили настоящий подвиг. Этим они воздали
последние почести своим умершим королям.
   Эрго погиб от удара мечом, он мертв. Но кто знает, что он, Крокки,
очнется? Разве только та старуха, которая подала ему отраву... Крокки
силился припомнить ее лицо, полускрытое тенью от широкого капюшона. Пальцы
старухи имели зеленоватый оттенок характерный для кожи людей Змеи, да и во
взгляде ее желтоватых глаз таилось что-то гадючье... Змея! Это была Змея!..
Крокки забился на своем узком ложе от бессилия и злости.
  Значит, Змеи начали проникать в осажденный Замок! Впрочем, это было
неудивительно при их фантастической хитрости и проворстве. Недаром старая
граэррская поговорка гласит, что Змеиный Род везде найдет лазейку,
просочится в любую щель. Пробираясь в Замок, они маскировались под его
защитников. Предательский удар, от которого погиб король Эрго, да и та
старуха, - разве это не доказательство их появления среди осажденных?
Покуда граэррцы защищаются на башнях и стенах от открытого штурма,
вражеские лазутчики. наносят им внезапные удары в спину...
   Крокки вспомнилась загадочная смерть двух граэррских полковников,
происшедшая незадолго до гибели Эрго. Они умерли ночью, в затишье между
атаками, и оба умерли от страшного удушья, словно их тела и шеи были
стиснуты мощными змеиными кольцами, хотя змей никто в Замке не видел...
Впрочем, это еще не доказательство того, что их не было в крепости. Змеи
приняли человеческий облик и смешались с защитниками Замка. Они могли
просочиться сюда через узкие, размером с человеческую голову, водопроводы.
Вода для Змей - вторая стихия, они могут сколько угодно находиться в ней.
Превратившись в рептилий, они могли проплыть длинными водоотводными
туннелями и, оказавшись и замковых подвалах, вновь принять человеческий
облик... Крокки вздрогнул. Но если это так, то Змеи могут собрать в
подвалах целый полк и ни один граэррец не узнает об этом! Да что там полк -
подвалы настолько обширные, что здесь можно сосредоточить целую армию и
ударить в тыл защитникам Замка...
   Голова Крокки бессильно откинулась. Нет, он не дождется спасения. Дело
граэррцев безнадежно. Туда, куда проник один Змей, просочится и тысяча
гадов, и две тысячи... Ему остается только ждать, когда в склеп спустятся
зеленокожие воины, вскроют гроб и извлекут его, живого, со страшного ложа
смерти. Впрочем то, что его ждет в самом ближайшем будущем, страшнее этого
гроба тысячекратно...
   Крокки пытался отогнать от себя леденящие кровь мысли, но они наплывали
снова и снова, воображение рисовало ему озаренный светом десятков факелов
тронный зал Бронзового Замка, в котором толпятся рыцари, из Рода Змеи. Их
зеленоватые скуластые лица скалятся в усмешке, желтые глаза горят
торжеством. На бриллиантовом троне граэррских королей, исстари
принадлежавшем Роду Барса, восседает змеиная королева Швазгаа. Крокки ее
никогда не видел, но молва утверждает, что в человеческом облике она
дьявольски красива. Крокки, законный король Граэрры, последний отпрыск
царственного рода, предназначен ей на съедение. Чтобы он не вздумал бежать
или сопротивляться, его руки и ноги предварительно опаляют огнем. Проще
было бы нанести ему смертельные раны, но по представлениям Змей главное
достоинство в Крокки - его королевская кровь - ни капли не должно пропасть
зря. Он представил, как его, голого, изуродованного страшными ожогами,
корчащегося от боли, бросают к подножию, трона, Толпа вакруг замирает. Все
с напряженным вниманием взирают на торжественный, освященный веками в
Змеином Роду акт, знаменующий преемственность власти. Прекрасная женщина
внезапно превращается в змею. На троне, свившись кольцами, шипит и
поднимает свою чудовищную голову многометровый удав. Змеиное тело
извивается, движется, спускается с трона. Грациозными, извилистыми
движениями Швазгаа приближается к кричащему от нестерпимой боли Крокки. Он
беспомощно замирает перед ней. На бесстрастной змеиной морде не выражается
никаких эмоций. Она подымается над Крокки, медленно раскрывается ее пасть и
обхватывает его голову. Тело Крокки непроизвольно вздрагивает, когда
громадная змея рывками затягивает его голову все глубже в свое чрево.
Затянулась голова, пасть раскрывается еще шире, и змеиная королева
принимается буквально натягивать себя на тело лишившегося сознания
гразррца. В зале - мертвая тишина. Наконец змея окончательно втискивает
тело жертвы в свое брюхо и неторопливо возвращается на трон. Она вновь
принимает облик высокой темноволосой женщины, по-прежнему прекрасной,
только живот ее уродливо выпячивается. На голову Швазгаа торжественно
возлагают рубиновую корону Граэрры. Рыцари и военачальники из Рода Змеи
разражаются восторженными криками, приветствуя свою властительницу.
  Крокки, содрогаясь, вновь и вновь возвращался воображением к тому
страшному мигу, когда Швазгаа заглатывает его голову. Вскоре ему стало
казаться, что его виски уже явственно ощущают леденящий холод змеиных
зубов, он стонал, кривился от боли, а когда перед его затуманенным взором
зажглись два желтых, горящих в темноте глаза, вскрикнул от невыразимого
ужаса и потерял сознание.

                  Глава II. Черви и Гиены

  Вновь проснулся Крокки от какого-то неясного шелеста, перешептывания и
шевеления за стенками гроба. Голова болела уже не так сильно, он чувствовал
себя отдохнувшим, но все еще достаточно слабым после долгого лежания в
гробу без пищи и воды. Первой его мыслью было: Змеи! Наконец-то пришли! Но
шевеление было каким-то тихим, существа, появившиеся в усыпальнице, явно не
торопились снимать крышку с его гроба.
  Крокки, стараясь не производить шума, изогнулся в своем узком ящике,
пытаясь приблизить ухо к щели, откуда тянуло холодком.
  - Вот они, эти два гроба, - уловил его чуткий слух шелестящие, тихие
слова. - Наши люди проследили за церемонией королевских похорон и донесли
нам. По случаю военных действий похороны состоялись без положенных для
таких случаев торжеств и заключались лишь в том, что тела обоих королей
положили в гробы и отнесли в склеп.
  - Ты думаешь, они уже пришли в состояние, пригодное для наших желудков? -
спросил другой голос.
  - Похороны состоялись одиннадцать дней назад, о владыка, - ответил
первый. - Трупы дозрели!
  Одиннадцать дней! - мелькнуло в голове Крокки. Он лежит здесь одиннадцать
дней, а Змей еще нет! Значит, защитники Замка держатся! Одновременно ему
стало ясно, что существа, подбирающиеся к его гробу, - это люди из Рода
Червя. Они не подвластны законам Граэрры, живут обособленно от других Родов
и предпочитают вести подземный образ жизни. Крокки слышал, что у них даже
существует своя иерархия: ими правит король, есть дворянство и
простолюдины, а вообще-то это народец убогий, Жалкий и не способный ни на
что. Рост человека из Рода Червя редко превышает полметра, в основном это
двадцатисантиметровые, чахлые, бледнотелые человечки с тонкими ручками и
ножками; одежду у них носит только знать, да и та составлена из лоскутьев,
содраниых с покойников.
  - Прослышав о похоронах королей Граэрры, я не замедлил послать за тобой,
о сиятельнейший, - подобострастно продолжал первый голос.- Гниющие
королевские внутренности - это блюдо, достойное лишь высочайшего и
прославленнейшего в нашем Роду!
  - Ты правильно поступил, Штека, - отозвался владыка Червей, - и получишь
за это награду. Несмотря на твое низкое происхождение, мы позволим тебе
отведать царственной мертвечины. Но лишь после того, как сами насытимся...
  - 0, владыка, ты так добр! Можешь и впредь рассчитывать на меня, твоего
недостойного раба.
  Человечки приблизились к гробу, в котором лежал Крокки.
  - Странно... - принюхавшись, озадаченно произнес главный Червь. -
Аппетитной гнилью почему-то не пахнет... Наоборот - похоже, что в гробу
лежит живой человек...
  - Это никак невозможно, - торопливо заговорил Штека. - Гроб стоит
одиннадцатый день, клянусь! Взгляни, как крепко он заколочен! Сразу после
того, как его поставили сюда и носильщики удалились, я лично залез внутрь и
обследовал его содержимое. Там лежит Крокки, последний король из Рода
Барса, отравленный змеиными лазутчиками.
  - Мне нет надобности забираться в гроб, чтобы определить, живой там
человек лежит или гниющий покойник, - недовольно буркнул владыка. - Из
щелей соседнего гроба, где покоится король Эрго, действительно, тянет
трупным запахом... А здесь? Принюхайся сам!
  В разговоре снова возникла пауза, в продолжение которой человечки сновали
возле гроба. Крокки вскоре стало ясно, что, кроме Штеки и владыки Червей, в
склепе находится целая толпа представителей этого мелкого и низменного
Рода. Шелест их крадущихся ног и перешептывающиеся голоса слышались геперь
со всех сторон. Земляные люди ходили вокруг гроба и даже взбирались на его
крышку; иные из них, по-видимому, пытались проникнуть внутрь, но, чуя, что
Крокки жив, в последний момент отступали.
  Внезапно из дальнего конца склепа, где, насколько мог ориентироваться
Крокки, находился вход в усыпальницу, послышались гулкие наги и свирепое
сопение.
  "Это Змеи явились за мной!" - подумал Крокки и содрогнулся от ужаса. Но
уже через минуту он понял, что не угадал.
  - Гиены! - завопили Черви.
  У гроба возникла невообразимая суматоха. Маленькие человечки метались,
вопили и стонали, и этот шум перекрывало яростное рычание пришельцев. Люди
из Рода Гиены были гораздо выше, крупнее Червей, в человеческом облике они
почти ничем не отличались от подданных Крокки, и Черви старались их
избегать. Черви вообще избегали всех и вся, а Гиен в особенности, потому
что те тоже питались мертвечиной и были, таким образом, для Червей
конкурентами. Около двухсот земляных человечков, застигнутых врасплох в
королевской усыпальнице, не могло рассчитывать на снисхождение трупоедов.
Гиены, ворвавшись в толпу Червей, мяли, давили и топтали их слабые тела.
Человечки даже не помышляли о сопротивлении, они лишь пытались скрыться. Но
бежать им было некуда. Отполированные камни древней усыпальницы были
пригнаны друг к другу настолько плотно, что в щель между ними не
протиснулось бы и лезвие бритвы. Единственный выход, которым могли
воспользоваться Маленькие Существа - это дверь, откуда появились Гиены. Но
те поставили возле нее двух своих людей и, не давая Червям прорваться через
нее, начали их методичное истребление.
  Гиены почти не переговаривались между собой. До Крокки долетали только их
яростные выкрики и свист мечей, которыми они легко рассекали податливые
слизистые тела человечков. Неожиданно Крокки почувствовал, как что-то
коснулось его правого бедра. Там как раз находилась щель между створками.
Нетрудно было догадаться, что это один из Червей, спасаясь от избиения,
ищет убежища в его гробу.
  Крокки не обрадовался такому соседству: как и все уважающие себя
граэррцы, Червей он не жаловал. И тем не менее это существо, забравшееся к
нему в гроб, находилось в таком же отчаянном положении, как и он сам, и
нуждалось в защите. В Крокки оно даже вызвало что-то похожее на сочувствие.
Он отодвинул ногу, давая место человечку.
  - Стража обязана была предупредить об их появлении... - дрожа от страха,
лепетал Червь. - Этот каменный склеп стал для нас западней... Погиб цвет
моего дворянства, мои герольды, советники и пажи,. Сейчас они вскроют гроб
и увидят меня... О, с каким наслаждением они растерзают мое слабое тело...
  - Не стоит отчаиваться, владыка,- шепотом отозвался Крокки. Он уже по
голосу понял, кто оказался его гостем. - Да, я жив, - продолжал он, - ты не
зря удивлялся, почему от моего гроба не воняет мертвечиной. Меня не убили.
Мне подсунули какого-то сатанинского питья, из-за которого я свалился без
дыхания и стал неотличим от мертвеца. Меня похоронили одновременно с моим
братом, королем Эрго, убитым за несколько часов до этого. Его гроб,
кажется, должен стоять рядом...
   - Мне донесли о ваших похоронах и я поспешил сюда, чтобы отведать от
царственных тел... - пробормотал Червь. - Я понимаю, что тебя коробит от
моих слов, но такова уж наша природа... Испокон веку мы живем в земле и
питаемся тем, что в нее уходит. И тут я ничего не могу поделать. Кроме
того, у нас существует обычай - первым вкусившим от умершего короля должен
быть король, то есть я...
  - Вы явились как раз к моему пробуждению, - заметил Крокки, - и все же
очень не вовремя, коли вас тут накрыли Гиены.
  - Да, нам следовало появиться хотя бы на день раньше, и этим проклятым
хищникам достались бы только кости вашего несчастного брата...
  - Стало быть, в облике Гиен вас настигло возмездие.
  - С твоей точки зрения, может быть так око и есть, - слабым голосом
возразил властительный Червь, - но только я думаю иначе. Да и для покойного
короля Эрго в этом тоже нет ничего хорошего, уверяю тебя. Мы, Черви,
поедаем только сгнившее мясо, а что касается Гиен... Впрочем, я думаю, ты
догадываешься сам, что они сделают с трупом покойного короля, когда вскроют
его гроб.
  - Да уж догадываюсь... - кулаки Крокки непроизвольно сжались.- Мне бы
встретиться с ними на поле битвы, да если бы со мной был мой верный меч...
  - Ты забываешь, что это Род Гиены, - невесело усмехнулся владыка. - Они
никогда не идут на открытый поединок...
  К этому времени суматоха в склепе улеглась. Из сборища земляньж
человечков, пришедших вместе со своим повелителем, не уцелело никого.
Тяжело и хрипло дыша, нобедители окружили два гроба, недавно установленные
в усыпальнице.
  - Это они! - воскликнул один из Гиен, видимо главарь всей шайки. - Дерево
совсем свежее! Нам неслыханно повезло: здесь лежат два граэррских короля, а
на их трупах полно золота и бриллиантов, которые мы с выгодой продадим на
базарах Акрагера. Да и сами трупы наверняка чертовски вкусны!..
  - Я слышал, что мясо королей отличается от мяса обычных смертных! - со
смехом воскликнул другой налстчик.
  - А вот мы сейчас проверим! - рявкнул главарь. - Ломай гробы, ребята, да
поживее, пока не появились Змеи!
  Гроб, в котором лежал Крокки, затрясся от страшных ударов; трупоеды
долбили по нему рукоятками своих тяжелых мечей,
  - О горе, я попал из огня да в полымя... - пропищал владыка Червей.-
Сейчас они взломают гроб и убьют нас обоих...
  - И все же шанс у нас есть, - Крокки напряг мышцы, внимание его
обострилось.- Эти твари думают, что я мертв, и когда я выскочу из гроба, то
они обомлеют от неожиданности. Их замешательство будет недолгим, но все же
этих мгновений мне может хватить, чтобы вырваться из склепа...
  - А как же я?
  - Боюсь, владыка, что я не смогу держать тебя во время бегства, потому
что мне понадобятся и ноги, и руки. Но ты можешь уцепиться за рубиновое
ожерелье на моей шее. Держись за него крепче, когда я буду драться с этими
гнусными осквернителями гробниц, и если мне удастся уйти от них, то и ты
будешь спасен.
  В щель между створками гроба просунулись лезвия кинжалов, заскрипело и
затрещало ломаемое дерево. Крокки почувствовал, как владыка Червей
подобрался к ожерелью. Ждать оставалось недолго. Гроб сотрясался от ударов,
летели щепки, люди Гиены визжали в предвкушении добычи.
  У Гиен не было своих королей, как у других Родов, у них не было и своей
страны, они жили разобщенно, небольшими кочующими группами: часто они
сколачивались в шайки, занимаясь придорожным разбоем и пожиранием трупов. В
Граэрре, как, впрочем, и в других странах, Род Гиен презирали. Во время
войн Гиены охотно вербовались в наемники, хотя вояки они по большей части
были никудышные - вороватые и трусливые, и держались они обычно в
арьергарде армии. В качестве платы за службу они требовали право поедать
тела убитых противников. Граэррские короли их услугами никогда не
пользовались. Зато несметные полчища Гиен пришли в Граэрру вслед за Змеями.
Они рассыпались мелкими отрядами по всей покоренной, охваченной пожарами и
убийствами стране и грабили на всех дорогах, пользуясь абсолютной
безнаказанностью. Часто перед тем, как сожрать труп, они насиловали его.
Кровавая битва, разгоревшаяся под стенами Бронзового Замка, не могла не
привлечь их внимание. Людей из Рода гиены здесь было особенно много. Почти
не принимая участия в сражениях, они рыскали по окрестностям, в основном
ночью, И уволакивали трупы как Змей, так и граэррцев. В Лабиринты подземных
галерей, лежащих под Замком, они проникли вслед за Змеями, предвкушая
богатую поживу, когда начнется избиение оставшихся защитников твердыни.
  Бродячий отряд Гиен-мародеров наткнулся на королевский склеп случайно,
их привел сюда запах Червей. Где Черви, там и трупы, - рассудили пожиратели
мертвечины. К тому же они уже слышали, что где-то здесь, в этих темных и
безмолвных подвалах, совсем недавно были похоронены два граэррских короля.
  Первым поддался гроб Эрго. Крышка отскочила, и при свете смоляных
факелов, которые держали трупоеды, засверкало золотое убранство на теле
погибшего монарха. Гиены издали восторженный вопль, их когтистые пальцы
потянулись к драгоценностям. Гиены, охранявшие вход в склеп, не выдержали и
бросились к своим товарищам, обдиравшим мертвеца. Путь к бегству оказался
свободен. Крокки понял это в тот же миг, как слетела крышка и с его гроба.
  В первое мгновение он прикидывался покойником, лежащим, скрестив руки на
груди. И тем сильнее был ужас грабителей, когда мертвец вдруг вскочил,
яростно сверкнув глазами, и внезапно вместо темноволосого юноши, лежавшего
в гробу, перед застывшими с ножами и факелами мародерами предстал барс -
громадная черная кошка, угрожающе оскалившая клыкастую пасть. На шее
животного сверкало рубиновое ожерелье. Изогнувшись всем своим гибким
мускулистым телом, без единого звука Крокки ударил коггистой лапой в грудь
ближайшего к себе человека и тот с воплем ужаса и боли рухнул на пол.
  Тупоносые лица людей из Рода Гиены исказились, словно перед ними возник
выходец иэ преисподней. Как и рассчитывал Крокки, они несколько мгновений
стояли молча, оцепенев от страха и изумления. Одним махом он выпрыгнул из
гроба и всем телом навалился на второго мародера, повалив его навзничь и
вонзив в его глотку свои острые клыки. Тут, наконец, Гиены опомнились. С
криками, размахивая факелами и мечами, они бросились на барса. Два факела
полетели в Крокки, но он увернулся, сделав грациозный прыжок, и у самого
выхода стукнулся грудь в грудь с человеком Гиены, бросившемся ему
наперерез. Мгновенная схватка кончилась тем, что трупоед упал с выдранным
из груди клоком мяса,
  Несколько секунд черный силуэт барса, поигрывающего мускулами, маячил у
сводчатого выхода из усыпальницы. Глаза его грозно сверкали в факельных
сумерках, пасть, оскалившись, издавала свирепое рычание. Уцелевшие Гиены
остановились в нерешительности. Крокки пришла азартная мысль броситься на
них и растерзать их всех за осквернение королевских гробниц. Но Гиены,
когда им грозила гибель, умели драться как тысяча озверевших чертей,
поэтому лучше было не рисковать. Беззвучно метнувшись в тень, король
Граэрры растворился в черноте подземной галереи.

        Глава III. В Замок, на помощь осажденным!

  Крокки упругими прыжками несся во мраке, наслаждаясь легкостью своего
звериного тела, время от времени выпуская когти, залитые кровью Гиен, и
издавая победное рычание. Подземный коридор несколько раз раздваивался, но
Крокки, смутно вспоминая свое давнее посещение королевского склепа, каждый
раз выбирал левое направление, надеясь достичь лестницы, поднимающейся в
Замок. Вскоре он почувствовал, что на его рубиновом ожерелье как будто
что-то висит... Он остановился, мотнул головой, встряхнулся и... поднялся
на ноги. Крокки снова стал человеком - смуглым стройным юношей с густой
копной черных волос. От царственного животного в нем сохранились только
глаза - черные, горящие в темноте. Он видел ими во мраке так же хорошо, как
и при свете дня, и, конечно, тотчас разглядел вцепившегося в гирлянду
рубинов человечка. Крокки осторожно снял его и поставил перед собой.
  Это был старичок сантиметров пятнадцать ростом, одетый в длиннополую,
расшитую золотом тунику. Его маленькое сморщенное личико обрамляла седая
борода.
  Владыка Червей, убедившись, что опасность миновала, степенио выпрямился и
поправил на голове сбившуюся бархатную шапочку.
  - Меня зовут Шеллеа, я повелеваю всеми Червями Надэемного и Поземного
мира, - сказал он важно. Его голос уже не походил на тот испуганный писк,
которым он молил о помощи во время нападения Гиен. Перед Крокки стоял
властитель, исполненный достоинства и величия. - Прими мою благодарность, о
великодушный король, - добавил он. - Ты спас мне жизнь, и я не забуду об
этом.
  - По правде сказать, я даже забыл о твоем существовании, когда дрался с
Гиенами, - признался Крокки. - Ты сам способствовал своему спасению,
вцепившись в мое ожерелье. Ну да ладно... Я рад, что ты спасся. А теперь
скажите мне: тебе известно, что произошло в Замке за те одиннадцать дней,
когда я лежал как труп? - Он опустился на корточки и весь подался вперед,
всматриваясь в человечка. - Удалось ли граэррцам отбить штурм?
  - Дела защитников Замка весьма плачевны, - ответил Шеллеа.- Мне
докладывали, что за последние два дня множество убитых граэррцев опустили в
большую могилу у северо-западной башни. Эт значит, что защитников Замка
осталось совсем немного... К тому же в подземельях сосредотачивается
большой отряд зеленокожих воинов. Они выжидают удобного момента, чтобы
напасть на осажденных с тыла. Вместе со Змеями в подвалы проникло большое
числе их союзников - Гиен... Не исключено, что решительный штурм Замка уже
состоялся и его последние защитники либо уничтожены, либо попали в плен. Не
завидую я тем несчастным, которых захватили Змеи. Их участь ужасна.
  - А если Аримбо и его люди еще держатся? - закричал Крокки, страшно
сверкая глазами и взмахивая рукой, словно в ней находился меч.- Представляю,
как изумит, воодушевит и обрадует их мое неожиданное появление! .. Я должен
быть в Замке! Я ворвусь в самую гущу боя, - тут Крокки, не в силах
сдерживаться, вскочил и замахал обеими руками, словно разил иевидимых
врагов, - ...и десятки зелеиокожих тварей полягуг под ударами моего меча!
  - Замок обречен, - печально возразил владыка. - Даже если ты и Аримбо с
горсткой храбрецов эабаррикадируетесь в центральной башне, вас все равно
уничтожат. Помощи ждать неоткуда. На севере князья Родов Зубра и Медведя
даже не начали собирать войска - они пребывают в уверенности, что Змеи не
сунутся в их заснеженные чащобы; на востоке Тигры поджали хвосты и
выжидаюг, чья возьмет; на западе немногочисленная армия Львов подступила к
границам Граэрры, но здесь и остановилась, не рискуя перейти ее и завязать
войну со Змеями без поддержки союзников - Леопардов и Буйволов. Но те не
очень-то торопятся выступить в поход - кому охота связываться с целой
лавиной гадов, руководимой, к тому же, колдуньей? Волки и Лисы откровенно
заискивают перед Змеями и уже прислали гонцов с предложением мира...
  - А что же горцы Зиггара? - заскрипев от ярости, воскликнул Крокки. -
Ведь их бароны из Рода Барса, мои родичи, в первую очередь должны выступить
мне на помощь!
  - Неделю назад их армия спустилась с гор, но она еще далеко и численность
ее не превышает двух тысяч воинов... Вряд ли барон Урро, который
возглавляет ее, решится дать Змеям бой.
  - В битве один Барс стоит двадцати Змей! - запальчиво возразил Крокки. -
Урро даст им бой и выбьет из столицы, Замка и всей Граэрры! Змеиная
королева рано торжествует победу, приготовясь слопать меня живьем! Горных
баронов ей никогда не покорить, и правление ее в Граэрре будет недолгим. Я
еще увижу ее отрубленную голову, насаженную на кол перед воротами моего
дворца!
  - По-моему, тебе лучше позаботиться о собственной безопасности, - заметил
владыка. - Твои фантазии и молодой задор могут сослужить тебе плохую
службу. Тебя подстерегает гибель уже здесь, в этих подземельях, где
беззвучно, как тени, скользят змеиные лазутчики. Подвалы Бронзового Замка в
эти дни кишат ими, и твое счастье, что ты, вырвавшись из лап трупоедов, не
встретил ни одного гада...
  - Пожалуй, ты прав, - нахмурился Крокки. - Я безоружен и плохо
ориентируюсь в этом дьявольском лабиринте. Но если бы я встретился с ними,
то им бы не поздоровилось! Они бы узнали, что такое когти и клыки Черного
Барса!
  - Недалеко отсюда пролегает один древний подземный туннель, который вряд
ли известен Змеям, - сказал Шеллеа. - Он выведет тебя на окраину леса в
трех километрах от столицы. Это укромное место, оттуда ты сможешь
незамеченным добраться до верных тебе людей и направиться навстречу армии
Урро. Ступай по этому коридору и, дойдя до лестницы, поверни в правый
туннель...
  - Нет, владыка! - гневно перебил его Крокки. - Лучше скажи, как отсюда
быстрее всего пройти к осажденним! Бой, может быть, еще не кончился, и я
проклял бы себя и навек отказался от короны, если бы не был в эти минуты
среди защитников Замка. Так говори же скорее, как добраться до них!
  Старый Червь печально покачал головой и поднял свои маленькие руки,
словно прислушиваясь к голосу, звучавшему в его сознании.
  - Ты стремишься к своей смерти, - молвил наконец он, - и в этом я не хочу
быть тебе союзником... Наитие говорит мне, что нужно посоветоваться с
Шаушем - мудрейшим из Червей. Он живет уже тысячу лет и помнит времена
короля Геррига - твоего славного предка... Быть может, он знает, как ты
должен поступить. Он советуется с душами умерших растений, которым ведомо
многое...
  - Нет, нет, владыка! - Крокки от нетерпения передернул плечами. - Мне
нужно от тебя только одно: покажи дорогу к лестнице, которая ведет в Замок!
  - Что ж, - сказал Червь с сокрушенным вздохом. - В таком случае, ступай
назад, все время поворачивая направо - тем же путем, каким пришел сюда.
Вскоре ты увидишь вход в королевскую усыпальницу - Гиены наверняка еще там,
- но не заходи в нее, а продолжай двигаться прямо. И ты выйдешь в
просторный пустой зал, в правом углу которого уступами поднимается каменная
лестница. Она ведет в верхние подвалы, сообщающиеся с Бронзовым Замком. Но
остерегайся. Встреча со Змеями по дороге неизбежна!
  - В моем гробу вместе со мной лежал мой меч! - воскликнул Крокки и
оскалился по-звериному. - Я отобью его у Гиен, а с ним меня ничто не
остановит!
  И он, взвизгнув, обернулся черным зверем. Бородатый человечек снова
воздел руки.
  - Ты сам выбрал свою судьбу, - сказал он, - но я все же попытаюсь тебе
помочь...
  С этими словами он упал и в то же мгновение на том месте, где он только
что стоял, заизвивался серовато-розовый червь, закутанный в золоченую
ткань. Спустя еще несколько мгновений он сгинул, как будто его и не бывало.
  А барс, фыркнув, упругими прыжками помчался по подземному коридору,
сливаясь с его непроницаемой чернотой.

                 Глава IV. Бой в склепе

  Как он и предполагал, Гиены еще не убрались из усыпальницы. Подбежав,
Крокки застал в ней такую картину: два воина из Рода Гиены катались по
полу, сжимая друг друга в смертельных объятиях - не поделили золото, как он
тотчас догадался. К ним подкрадывался с ножом в зубах третий мародер,
видимо намереваясь в удобный момент заколоть обоих. Два других трупоеда в
своем зверином обличье пожирали останки Червей.
  Крокки-барс затаился в темноте. Его упругие мышцы напряженно
перекатывались под черной бархатистой шкурой, блестящие глаза зорко следили
за каждым движением трупоедов.
  Дерущиеся, хрипя, начали душить друг друга. Их лица посинели, языки
вывалились, из раскрытых ртов засочилась кровь. Подстерегавший их мародер
только и ждал этого момента. Делая вид, будто что-то ищет на полу, он вдруг
вскочил и бросился на них. Два сильных удара ножом - и объятия драчунов
разжались, они зашлись хрипом, конвульсивно изогнулись их тела. А
победитель разразился визгливым хохотом, подбирая с пола рассыпанные
золотые украшения.
  Барс из тьмы дверного проема вылетел стремительно, как черный вихрь. Не
издав ни единого звука, он набросился на одного из пожирателей трупов и
несколькими энергичными ударами когтистых лап разодрал его в кровавые
клочья. У того, что подбирал золото, подкосились ноги от ужаса. Крокки,
издав угрожающее рычание, ринулся на него, повалил на пол и сдавил так, что
у мародера треснули кости. В тот же миг зубы барса впились ему в глотку.
Последняя оставшаяся в живых гиена с воем бросилась прочь из усыпальницы.
  Крокки, тяжело дыша, огляделся. В склепе он остался один. Он
встрепенулся, прогнулся дугой и рывком поднялся с четверенек. В
человеческом облике он чувствовал себя свободнее и естественнее, чем в
облике животного, а добрый меч казался ему куда более надежным оружием, чем
когти и клыки, хотя не все в его Роду думали так.
  Пол королевского склепа был залит кровью Гиен и завален растоптанными
телами людей из Рода Червя. В крови сверкали золотые украшения и браслеты,
вынутые трупоедами из гробницы Эрго. Труп короля, выброшенный из гроба,
лежал на каменной ступени, обратив стеклянный взгляд приоткрывшихся глаз на
потолок. Посылая проклятия по адресу Гиен и их зеленокожих покровителей,
Крокки поднял тело убитого и уложил на ложе его последнего успокоения.
  Он складывал руки Эрго, когда внезапно из коридора, ведущего в склеп,
послышался топот нескольких ног и бряцанье оружия. Крокки насторожился.
Смоляной факел, оставленный Гиенами, освещал мрачную внутренность склепа,
но вход в него по-прежнему оставался непроницаемо-черным пятном. Неожиданно
дверной проем озарился светом. К склепу приближались факелы!
  Крокки в два бесшумных прыжкка оказался возле обломков собственного гроба
и извлек из-под них свой меч из закаленной баррогской стали, не раз
послужившей ему в битвах верой и правдой.
  Шаги зазвучали отчетливее и в склеп вошли три воина из Рода Змеи. Двое из
них держали факелы. Ярко озарились сводчатые потолки древней усыпальницы,
стены, ниши с гробами, изувеченные трупы Гиен и лужи крови. В желтых глазах
Змей мелькнуло удивление, когда они увидели смуглого обнаженного юношу с
рубиновым ожерельем на шее, стоявшего, широко расставив ноги, возле гроба
короля Эрго и сжимавшего руками рукоять меча. Тело Крокки лоснилось от
пота, грудь бурно дышала, грозно и яростно сверкали глаза.
  Замешательство зеленокожих длилось считанные мгновения. Они с лязгом
обнажили мечи и направили их лезвия на граэррского короля.
  - Крокки из Рода Барса, мы пришли за тобой, чтобы доставить тебя к нашей
повелительнице! - сказал один из них.
  Змеи в человеческом облике были долговязы и узкоплечи, у них были
непропорционально длинные тела и слишком, может быть, короткие руки и ноги.
Обычным выражением их лиц была ледяная непроницаемость; зеленый цвет кожи,
массивные челюсти, плоский нос и водянистые желтые глаза производили
отталкивающее впечатление. Воины были одеты в короткие туники и
металлические кольчуги. Их головы защищали стальные шлемы цилиндрической
формы.
  Внезапно из-за их спин вывернулся удравший от Крокки человек из Рода
Гиены и завопил, указывая на короля пальцем:
  - Вот он, Ваши Светлости! Я со своими товарищами пытался его схватить, но
он был слишком проворен, обернувшись в барса...
  - Вы, Гиены, всегда были дерьмовыми вояками...- прошипел один из Змеев,
даже не повернув головы в сторону мародера.- Нам дан приказ доставить тебя
живым, - продолжал он, обращаясь к Ерокки.- Так что лучше брось меч и
подойди к нам. У нас-приготовлены для тебя стальные наручники, из которых
ты не удерешь, даже перекинувшись в зверя.
  Крокки отпрыгнул назад и замер на полусогнутых ногах, в любой момент
готовый нанести удар или отскочить. Двое зеленолицых, держа мечи
наизготовку, начали приближаться к нему. Крокки вдруг повернулся,
стремительно схватил факел, оставшийся от Гиен, и погрузил его в кровавую
лужу. Пламя с шипением погасло. В склепе стало сумеречнее; усыпальницу
теперь освещали только те два факела, которые держал один из Змеев,
  - Ну, вы, болотные пиявки, - засмеялся Крокки и со свистом рассек мечом
воздух. - Подходи смелее!
  - Твое счастье, Барс, что королева велела взять тебя живым, - отозвался
старший из воинов, - иначе бы мы с тобой не церемонились, Шражжуа, -
крикнул он напарнику, - приступай к делу!
  В руках воина появилось лассо, взвизгнула брошенная веревка, но Барс
успел увернуться. Одновременно его клинок со звоном скрестился с клинком
зеленокожего. На помощь товарищу бросился второй воин, между тем как
третий, укрепив факелы в отверстии в стене, начал снова скручивать веревку.
  Гиена держался сзади, подбадривая воинов криками и плотоядно посматривая
на трупы своих собратьев. Крокки понемногу отступал, делая выпады то в одну
сторону, то в другую, Его противники сражались в "закрытую". они только
отбивали удары, сами же выпадов не делали, помня о том, какую колоссальную
ценность представляет для их королевы каждая капля крови их царственного
пленника. И все же, отбиваясь щитами и мечами, они понемногу надвигались,
тесня Крокки к стене.
  Третий воин уже скрутил лассо и готовился вновь накинуть его. Тут Крокки
неожиданно подпрыгнул и обеими ногами в прыжке нанес удар по одному из
Змеев. Удар пришелся по щиту и шлему, воин не удержал равновесия и
поскользнулся на липком от крови и останков Червей полу. Воспользовавшись
этим, Крокки подскочил к нему и, пока тот не успел подняться; нанес ему
сильнейший удар мечом по шлему. В этот миг взвизгнуло лассо и Крокки
почувствовал, как его плечи и грудь обвил тонкий, но прочный металлоидный
шнур; Он напряг мускулы, пытаясь порвать его или хотя бы ослабить петлю, но
ее объятия с каждым мгновением становились все туже.
  Гиена издал победный клич, Змей бросился на Крокки и ударом по ногам
свалил его на пол; подбежал второй зеленолицый, и оба они налегли на
сопротивляющегося короля, стараясь опутать шнуром все его тело. Крокки
дернулся из всех сил, звериный рык исторгся из его горла, и спустя
мгновение черный барс выскользнул из петли с такой легкостью, словно его
тело было смазано салом.
  Животное сразу ринулось к факелам, по дороге одним ударом могучей лапы
опрокинув человека-гиену. Крокки зубами вырвал древко факела из его опоры в
стене, оно упало, и не успели Змеи опомниться, как барс ударами лап
отшвырнул и второй факел. Зашипев в кровавой луже, пламя обоих светильников
погасло. Склеп погрузился к темноту. Послышались испуганные восклицания и
проклятия зеленолицых. В отличие от Крокки, во мраке они не видели ничего.
  Барс несколько мгновений наблюдал за ними. Змеи наощупь передвигались по
усыпальнице, оскальзывались, падали, и, ожидая нападения со всех сторон,
бестолково размахивали мечами. Крокки мысленно хохотал, глядя на охваченньи
ужасом посланцев Швазгаа.
  Однако времени терять не следовало: к Змеям в любую минуту могло подойти
подкрепление. Барс, присев, сделал длинный и бесшумный прыжок. Грациозное
кошачье тело опустилось на одного из воинов и сразу же подмяло его под
себя. Раздался короткий сдавленный вопль, захрустели перегрызаемые ключицы
и все на этом кончилось.
  В живых остался только один змеиный воин. Он опустился на залитый кровью
пол и превратился в змею. Из его кольчуги выползло чешуйчатое темно-зеленое
змеиное тело, шипя и водя из стороны в сторону треугольной головой, сослепу
натыкаясь на трупы и надгробья, стараясь отыскать хоть какую-нибудь
расщелину, чтобы скрыться в ней.
  Острые когти барса словно из ниоткуда обрушилась на голову гада. Змей
судорожно эаизвивался, сворачиваясь в кольца, пытаясь оплести ими
невидимого противника, но вскоре затих. Свирепо орудуя клыками и когтями,
Крокки разодрал его голову и оторвал ее от туловища.
  Спустя минуту граэррец, уже в облике человека, поднялся с пола и
горделиво встряхнул гривой, оглядывая место побоища. Разыскав свой меч, он
концом туники змеиного воина вытер с лезвия кровь. И тотчас, бросив лишь
прощальный взгляд на гроб брата, он устремился в подземный коридор,
который, по словам владыки Червей, вел в Бронзовый Замок.

                 Глава V. Порождение ада

  В стенах туннеля, по которому быстрым шагом двигался Крокки, виднелись
проемы боковых ходов. В некоторых из них вдруг кто-то начинал демонически
хохотать, из других доносились пронзительные вопли. Завывания и леденящий
кровь свист неожиданно сменялись грязной руганью на человеческом языке.
Крокки слышал осторожные шаги за спиной и видел кроваво-красные, плывущие в
воэдухе глаза невидимых тварей. Недаром подвалы считались дьявольским
местом! Крокки понемногу прибавлял шаг, скоро он почти бежал, торопясь
выбраться отсюда.
  На пересечении коридоров он увидел вдали свет факелов - там проходил
отряд зеленолицых. Король, не останавливаясь, продолжал движение. Может
быть, Аримбо с бойцами еще удерживает Замок, думал он. Необхоимо
продержаться до подхода армии Урро, и тогда у граэррцев появятся шансы
отразить нашествие!
  Внезапно впереди вновь заметались огни, послышались крики и звон мечей.
Крокки помедлил мгновение, а потом что есть духу помчался в направлении
поединка. Ведь именно в той стороне должна находиться лестница, которую он
искал.
  Через пять минут он ворвался в просторный сводчатый зал, где громоздились
пролеты широкой каменной лестницы. На ее ступенях кипел бой. При свете
факелов, которые держали некоторые из сражающихся, король узнал залитого
кровью Аримбо, яростно размахивающего топором, и с ним еще нескольких
граэррских воинов. Сверху, оттесняя их с лестницы, наступали зеленолицые,
почти втрое превосходя их численностью.
  Граээрцы отбивались отчаянно, но Змей было больше и их позиция была более
выгодной. Когда в зал вбежал Крокки, граэррцев окончательно оттеснили с
лестницы. Барс увидел, как лассо, брошенное одним из зеленолицых,
захлестнуло истекавшего кровью Аримбо; петля затянулась, и опутанное тело
граэррского командира дернулось вверх - его начали подтаскивать на
лестничную площадку, откуда бросили лассо. Король разразился яростным
криком. Вскинутый меч его сверкнул при свете факелов.
  Он ринулся в самую гущу схватки и в первые же мгновения нанес два
сокрушительных удара по шлемам зеленолицых. Граэррцы радостно завопили,
увидев своего короля. Крокки подскочил к обессилевшему, связанному Аримбо и
изо всех сил дернул за веревку, противоположный конец которой держали два
воина из Рода Змеи. Те, подтаскивая Аримбо, накрутили ее себе на руки и не
успели выпустить, когда подбежал Крокки. Обоих сорвало с лестницы, и они с
воплями полетели вниз, где меч Барса погрузился сначала в одно горло, а
потом в другое.
  Король разрезал на Аримбо петлю. Тот поднял боевой топор и, взглядом
поблагодарив Крокки, немедля вступил в бой. Теснимые Змеями, граэррцы
сгрудились возле своего короля. Крокки приходилось отражать удары справа и
слева, мгновенно оценивать быстро меняющуюся ситуацию и вовремя приходить
на помощь тому или другому из своих бойцов, Аримбо, несмотря на
многочисленные раны, не выпускал из рук топора, прикрывая спину и левый бок
Крокки.
  - Почему ты эдесь? - спросил Крокки, тяжело дыша и едва успевая отбивать
удары сразу трех воинов Змеи. - Замок держится?
  - Пал сегодня утром... - подавляя мучительный стон, отозвался Аримбо. -
Во время жестокого штурма, когда мы из последних сил удерживали центральную
цитадель, целое полчище зеленорожих гадов ударило нам в спину... Их орава
вывалила из нижних помещений, сообщающихся с подвалами... Это было для нас
полной неожиданностью... Воины растерялись... Король, если б ты видел, что
тогда началось! Это было избиение... Вряд ли кому еще, кроме этой горстки
верных тебе людей, удалось спастись, пробившись ко входу в подвалы... Все
остальные либо убиты, либо взяты в плен...
  - Что вы намерены делать дальше, Аримбо? Вам известен путь, который может
вывести вас из подземелий?
  - Просто нам некуда было больше отступать, - прохрипел Аримбо, отражая
удар зеленолицего. При этом он выпустил топор, нагнулся за ним, и тут
подскочивший Змей занес меч, намереваясь одним ударом размножить граэррцу
голову. И он бы неминуемо осуществил свое намерение, если бы Крокки пинком
не оттолкнул своего товарища. Меч зеленолицего со свитом рассек воздух в
сантиметре от упавшего Аримбо. И тут уже Крокки нанес удар, раскроив воину
Змеи череп и разрубив его тело почти до самого живота.
  Изуродованный труп свалился к ногам короля, и в ту же минуту Аримбо,
подобрав топор, вновь занял место рядом со своим повелителем.
  - Да, мы рассчитывали спастись в этих подземельях. - продолжал он
хриплым, срывающимся голосом. - Среди нас был один человек, старик,
хранитель королевской усыпальницы... Он мог ориентироваться в лабиринте
подвалов и знал тайный ход, который выводил из Замка далеко за город... Но
в одном из подземных переходов мы напоролись на отряд Змей... В жестокой
схватке многие погибли, и в том числе и старик... Лишившись вожатого, мы
продолжали отступать по какому-то коридору, пока не наткнулись на эту
лестницу... Змеи всю дорогу преследовали нас... К ним подошло
подкрепление... Нам не выбраться отсюда живыми, король! Взгляни, мы
окружены!
  Гразррцев, считая Крокки и Аримбо, осталось семь человек, причем почти
все были ранены. Змей, наседающих на них отовсюду, было около трех
десятков. Предвкушая победу, они испускали победные крики. Двое из них,
стоя на верхней площадке лестницы, расправляли сеть, которую намеревались
сбросить на короля.
  Помимо Аримбо, принадлежавшего к Роду Рыси, в отряде граэррцев было два
воина из Рода Кабана, один из Рода Козы, один Собаки и один Лося. Все это
был опытные воины. Среди них ростом, шириной плеч и отвагой выделялся воин
из Рода Лося. Он дрался немного в стороне от своих товарищей, с таким
ожесточением размахивая громадной суковатой дубиной, что Змеи опасались
приблизиться к нему. Уже не один труп с проломленным черепом лежал у ног
богатыря, а он все вращал своей дубиной, время от времени подбадривая себя
трубным ревом, отдававшимся под сводами подземного зала.
  С каждой минутой положение граэррцев становилось все отчаянней. Пал
Аримбо, пронзенный вражеским мечом в самое сердце. В последний раз
взметнулась дубина Лося, и великан рухнул и исчез в гуще набросившихся на
него Змей. Граэррец из Рода Собаки самоотверженно принял на себя удар,
направленный в спину короля, и упал, захлебываясь кровью, но и его убийца
рухнул почти в тот же миг, получив от Крокки страшный удар мечом по лицу.
Кабаны оказались наиболее упорными из всех, но и их силы таяли. В их
маленьких глазках застыли ожесточение и обреченность. Они знали, что умрут,
и единственное, что еще было в их власти - это продлить свои жизни на
несколько коротких минут. Змеи восторженно вопили. Их победа бьша близка.
  Наконец пали и кабаны. Змеи наседали со всех сторон, выкрикивая:
  - Сдавайся, король! Сдавайся!
  Крокки, в отчаянии зарычал. Размахивая мечом, он яростно ринулся в самую
гущу неприятелей, с размаху вонзил меч в грудь одному из них и тут же
получил удар чем-то тяжелым по затылку. Ударили расчетливо - так, чтобы не
убить, а только лишить сознания.
  Крокки нашел в себе силы подняться и вытащить из трупа дымящийся кровью
меч. Зал, огни факшов, зеленые лица воинов - все ходило ходуном в каком-то
кровавом тумане, наплывавшем на глаза.
  - Жалкие склизняки! - простонал он. - Подлецы! Трусы! Десятеро на одного
- только так вы можете побеждать,. Вы действуете хитростью, ложь и измена -
ваши союзники... Если б вы не опоили меня своим сатанинским зельем, черта-с
два вы взяли бы Бронзовую твердыню!..
  Не успел он договорить, как получил новый удар и все померкло перед его
глазами. Но, даже несмотря на застлавшую глаза мглу и страшный гул в
голове, он сумел отколкнуть змеиного воина, пытавшегося его связать, и
отбежал на несколько шагов, Споткнувшись о ступени, он рухнул, лишившись
последних сил.
  И все же сознание теплилось в нем. Он лежал, изумляясь, почему его не
хватают, не связывают и не волокут как скотину, предназначенную на убой.
Наконец сквозь гул и боль в голове до него донесся низкий приглушенный рык.
  Крокки почувствовал, как у него волосы шевелятся от ужаса, а спину
заливает ледяной пот. Он не мог видеть существо, издававшее это невыносимо
зловещее рычание, но его телепатический инстинкт буквально вопил об
опасности, по сравнению с которой змеиные воины - детская забава.
  Внезапно рычание стихло и в подземном зале установилась гнетущая тишина.
В ней отчетливо эазвучали шаги чьих-то тяжелыми и, видимо, больших ног.
Ноздрей Крокки коснулось омерзительное зловоние.
  Он не видел, как несколько минут назад, почти одновременно с тем, как его
сбили с ног, из черного прохода в дальнем углу зала выбралось огромное
бесформенное чудовище, с виду представлявшее собой какой-то нелепый ком,
грязно-бурый, морщинистый, с жировыми складками, волочащимися по полу. На
этом туловище, передвигавшемся на больших перепончатых лапах, выделялась
голова - она была несколько светлее и покоилась почти на самом животе. Эта
несоразмерно большая голая голова напоминала человеческую: на ней имелся
длинный крючковатый нос, оскаленный рот и красные, горящие, как уголья,
глаза.
  Услышав рык, змеиные воины все как один повернулись в сторону пришельца и
замерли, намертво прикованные к своим местам. Лежавший в
полубессознательном состоянии Крокки не мог этого видеть, но он слышал, он
чувствовал всем своим напрягшимся существом, как чудовище неторопясь
передвигается по залу, подходит то к одному, то к другому змеиному воину и
убивает их одним ударом своей тяжелой лапы.
  Ему вспомнилось древнее предание о гломах - кровожадных полуразумных
тварях, которые в незапамятные времена, еще до воцарения короля Геррига,
населяли пещеры под Бронзовым Замком. Предание утверждает, что одного
взгляда на глома достаточно, чтобы навсегда утратить связь с
действительностью. Увидевший его перестает управлять собой и застывает на
месте, после чего чудовище приближается к нему, швыряет его себе под ноги и
давит, чтобы высосать его мозг и вырвать горячую печень. Герриг, первый
король из династии Барсов, обладавший колдовским могуществом, нашел управу
на этих страшных созданйй и изгнал их туда, откуда они явились - в огненное
пекло, в кошмарное чрево земли. С тех пор они не смели показываться в
подвалах. Но, видимо, за сотни лет, прошедших с тех пор, заклятье Геррига
ослабело настолько, что одно из чудовищ рискнуло выползти на охоту за
человечиной. И эта охота была ужасна! Крокки содрогался всем телом, слыша
звуки тяжких ударов, сплющивающих людей в лепешку. Все первобытные
инстинкты его души заклинали его не шевелиться, не открывать глаз. И он
лежал на ступенях как мертвый.
  Тварь прошла совсем близко от Крокки. Он понял это по зловонному дыханию,
которым она обдала его всего. Но глом убивал лишь тех, кто оказался под его
гипнотическим воздействием, и он прошел мимо Крокки, не тронув его.
  И тут Крокки, король из неустрашимого Рода Барса, человек с железными
нервами, потерял сознание. Может быть, впервые за свою короткую, но бурную
жизнь...
  Он и сам не мог сказать, долго ли он пролежал в беспамятстве, но за это
время кошмарное чудовище успело разбить черепа своим жертвам, высосать из
них мозги и удалиться в туннель, из которого появилось.
  Подавив болезненный стон, Крокки привстал и огляделся. В зале горел лишь
один факел, воткнутый кем-то в стену еще во время боя. Колеблющиеся языки
огня озаряли часть темной кирпичной стены, залитый кровью пол и страшно
изуродованные трупы, между которыми отпечатались жуткие трехпалые следы.
При взгляде на них холодок ужаса пробежал по спине короля. Мертвая тишина
стояла в зале. Ничто не шевелилось. Крокки, застонав, попытался подняться
на ноги, но пол закачался под ним и он вынужден был вновь опуститься.
  Прежде всего он подумал о мече - своем верном друге, без которого он
чувствовал себя как без рук. Голова кружилась, к горлу подступала тошнота,
но он полз, выискивая среди мешанины кровавых внутренностей, сухожилий,
костей и осколков черепов знакомое стальное лезвие с витой рукояткой. Ему
показалось, что он увидел его - возле стены, над которой нависала лестница.
Он подполз ближе, пачкаясь в крови, и вдруг на него упала сеть.
  - Попался, Барс! - раздался сверху торжествующий крик. - Теперь не
уйдешь! Королева будет очень довольна такой добычей! ..
  Оказалось, что не один Крокки пережил появление страшной твари. Двое
воинов Змеи, которые находились на лестнице, услышали рычание глома и страх
настолько овладел ими, что они легли на ступени лицом вниз и, полуживые от
ужаса, пролежали так все эти страшные часы, покуда тварь терзала тела и
высасывала мозги из их товарищей. Лишь несколько минут назад они осмелились
подняться и оглядеть остатки кровавого пиршества выходца из преисподней.
Заметив Крокки, с трудом ползущего на четвереньках, они выждали момент,
когда он подползет ближе, и набросили на него сеть.
  Змеи торжествовали победу: Крокки был слаб и безоружен, порвать или
перегрызть прочные нити он был не в состоянии. Оказавшись в сетчатом мешке,
Крокки закричал от ярости; он начал дергаться и метаться, но при этом
запутывался еще больше. Оба змеиных воина спустились вниз и, подхватив сеть
с бьющимся в ней Крокки, поволокли ее вверх по лестнице.
  - Дайте мне только добраться до вас, подлые ублюдки, и я выпущу из вас
кишки! - ревел Крокки, пытаясь разорвать сеть ногтями.
  - Тебя ожидает славная смерть, король! - смеясь, отвечали зеленолицые. -
Наша повелительница проглотит тебя живьем и, благодаря этому, станет твоей
законной наследницей. Корона Граэрры навсегда перейдет к ней и ко всему
нашему Роду!
  - Этого не будет никогда! Народ Граэрры не смирится с владычеством
склизняков!..
  Крокки обернулся в барса.. Большая черная кошка заметалась в сетке,
пробуя разодрать нити когтями, но это было бесполезно. Сеть была
металлоидная, об нее можно было только поломать зубы или затупить самые
острые клыки. Лишь топор или меч из закаленной стали могли перерубить ее.
  Змеиные воины волокли сеть по бокам от барса, растянув ее концы, от чего
Крокки при всем желании не мог добраться до своих конвоиров, Змеи протащили
его два лестничных марша, потом устроили себе короткую передышку и
двинулись дальше по круто изгибающемуся туннелю. Шли они уверенно; видимо,
пугь им был знаком. Один из ним держал в руке факел. Пляшущий свет
отбрасывал на каменные стены две уродливые тени, волокущие тень от сети с
пойманным королем.
  В конце туннеля показалась еще одна лестница.
  - Передохнем, - сказал один из воинов.
  - Сначала поднимемся,- возразил его товарищ. - Лестница недлинная, а уж
там начинаются подвалы Замка, где повсюду расставлены наши люди. Чем скорее
мы доберемся до них, тем лучше.
  - Так и быть, пошли, - согласился первый воин.
  Но едва они поднялись на нижнюю ступень, как с потолка отвалилось
несколько камней и с грохотом рухнуло на пол. Испуганный Крокки свернулся в
клубок, защищая руками голову. Он решил, что началось землетрясение, такое
уже было однажды...
  Он пролежал неподвижно несколько минут, а когда поднял глаза, то увидел,
что один из его конвоиров мертв, пораженный упавшей глыбой, а другой шипит
и корчится в предсмертной агонии. Камни больше не падали. Крокки с опаской
посмотрел наверх. Потолок древнего подземелья был весь в трещинах, падение
обломков не должно, вроде бы, казаться странным, но все же как удачно и
главное - как вовремя они упали!
  А когда он снова перевел взгляд вниз, то при свете отброшенного, но еще
тлеющего факела увидел маленькую фигурку в златотканной мантии. Крокки
вскрикнул от радости: это был Шеллеа, владыка Червей!

       Глава VI. Предание о гломах и короле Герриге

  Шеллеа трижды хлопнул в ладоши, и десятки человечков, вооруженных пилками
и ножницами, подбежали к барахтающемуся в сети Крокки.
  - Твоя помощь подоспела как нельзя более кстати, - сказал Крокки,
высвобождаясь из переплетения металлоидньи нитей. Он поднялся во весь свой
человеческий рост, расправил широкие плечи. - Если бы не ты и твои люди,
владыка, я угодил бы на обед прожорливой повелительнице этих зеленолицых
уродов!
  - Я только возвращаю долг, король, - с достоинством отозвался Червь. -
Однако нам следует уйти отсюда. Мои люди доложили, что к усыпальнице
направляется еще один отряд Змей, они могут подойти сюда с минуты на
минугу.
  - Бронзовый Замок взят, - убитым голосом молвил Крокки, - Аримбо мертв.
Теперь мне, пожалуй, и в самом деле лучше всего убраться из этих
подвалов... Ты говорил, что знаешь туннель, который выводит в лес?
  - Да, Крокки, и я надеюсь, ты воспользуешься им.
  Червь сделал знак, предлагая следовать за ним, и Крокки прошел в узкий и
темный коридор. Факел он отбросил за ненадобностью: его провожатым свет
тоже был не нужен.
  Они углубились достаточно далеко в туннель, когда за их спинами
взметнулись огни и послышалась поступь множества ног. Крокки, оглянувшись,
увидел, что тем коридором, где остались лежать трупы двух змеиных
воинов с разможженными черепами, проходит отряд зеленолицых численностью не
меньше сотни человек. На тот узкий проход, куда владыка Червей увел Крокки,
никто из них даже не обернулся. Они строем прошли мимо, направляясь к
лестнице, которая спускалась в жуткий зал, где погиб Аримбо со своими
граэррцами и появилось страшное чудовище. При воспоминании о нем Крокки
содрогнулся и в тревоге посмотрел на владыку Червей. Тот без слов понял
вопрос молодого короля.
  - Час назад ты столкнулся с гломом - одним из демонов преисподней,
обитающих глубоко под землей, - сказал он глухо. - Когда-то в глубокой
древности, задолго до того, как Род Барса воцарился в Граэрре, гломы
обитали тут в великом множестве. Туннели, по которым мы идем, были созданы
специально для них, и Бронзовый Замок был тем зловещим местом, из которого
они выходили на поверхность земли и сеяли ужас и смерть среди ее
обитателей. В те отдаленные времена Бронзовая твердыня считалась
средоточием зла, местность за сотни километров вокруг нее была безлюдна и
покрыта непроходимым лесом. Люди не желали селиться в стране, которая ныне
зовется Граэррой. Постепенно гломы расширяли область своих набегов и,
наконец, добрались до гор Зиггара, где жили твои предки - люди из Рода
Барса. Пользуясь своей способностыо подчинять себе всякого, кто взглянет на
них, твари начали уничтожать население гор, поедая людей сотнями. За
короткий срок опустело множество селений в северных отрогах Зиггара;
остатки некогда могучего племени перевалили горные перевалы, надеясь найти
убежище на южных склонах, но гломы последовали и туда. Тогда один из
зиггарских вождей, которого звали Герриг, отправилсм в паломничество в
пустыню Шай, где, как было известно, еще жило несколько тысячелетних магов
- последних представителей древнего вымершего народа. Он отыскал их
мумифицировавшиеся тела в глубокой пещере. Их головы походили на черепа,
руки и ноги - на иссохшие кости. Но из щербатых ртов еще вырывалась речь, а
в растрескавшихся черепных коробках еще теплился разум, заключавший в себе
накопленную за тысячелетия мудрость. Тринадцать лет провел Герриг в пещере,
общаясь со старцами, проходя ступень за ступенью тяжелый и мучительный
обряд посвящения. Он вернулся в свои земли, когда Барсов там почти не
осталось. Около двух сотен женщин, стариков и - детей собралось вокруг
него, - почти всех мужчин истребили гломы. И тогда Герриг поклялся страшно
отомстить чудовищам. Он дал обет изгнать их не только из Зиггара, но и из
пределов Граэрры, и даже очистить от них их Бронзовое логово. С небольшой
группой отважных соратников он двинулся в путь, вооруженный лишь магическим
искусством, полученным от мудрецов пустыни Шай. И случилось то, чего никто
в нашем старом мире не смел ожидать: гломы были повержены. Граэрра и
сопредельные области очистились от страшных монстров, а король Герриг,
чтобы показать всему миру свое могущество и власть над демонами, поселился
в Бронзовом Замке и сделал его центром своих владений. Он жил очень долго -
несколько сот лет, иные даже утверждают, что его правление длилось целое
тысячелетие. Его сподвижники, которые участвовали с ним в походе на
Бронзовый Замок, давно умерли, их место заступили другие люди, которые
чудовищ едва помнили, а там пришло и третье поколение, для которого
подземные монстры были не более чем легендой, а Герриг жил мудро, и
справедливо правил Граэррой. На демонов он нагнал такого страху, что даже
через много сотен лет после его смерти они не осмеливались выползти сюда из
своей огненной бездны. С течением времени вокруг Бронзового Замка вырос
город - столица Граэрры; когда-то непроходимые леса были частью вырублены и
на их месте раскинулись поля и села... Но теперь все смешалось, Крокки, на
землю Граэрры обрушилось страшное бедствие - нашествие людей из Рода
Змеи... Видимо, гломы почуяли кровь, обильно пролившуюся у стен Бронзового
Замка, почуяли людей, во множестве проникших в подземелье, и осмелились
вновь показаться здесь... Все это не к добру... - Старый Червь покачал
седобородой головой. - Или вправду для Граэрры наступили последние дни? -
задумчиво вопросил он скорее самого себя, чем стоявшего перед ним молодого
короля.- Сначала Змеи, а теперь эти страшные монстры, от которых нет
спасения... Если один из них осмелился выйти на охоту за человеком, то это
значит, что скоро на поверхность выйдут целые их полчища...
  - Но что же делать, владыка? - в отчаянии воскликнул Крокки. - Неужели
нет никакого способа унять гломов? ..
  - Наверное, без колдовства тут не обойтись, - помолчав с минуту, молвил
Червь. - Нужно посоветоваться с людьми, искушенными в этом древнем
искусстве...
  - Да, ты прав, но сначала помоги мне выйти из подвалов. Я должен
добраться до армии барона Урро! Уверен, что еще не все потеряно. Армия
Барсов разгромит змеиное полчище, а потом мы и на подземных чудовищ управу
найдем.
  - Прежде тебе нужно подкрепить свои силы, - заметил Червь и взмахнул
рукой.
  И тут, как из-под земли выросло несколько десятков человечков, которые
несли на деревянньи перекладинм большое блюдо, накрытое крышкой. Из-под
крышки шел аппетитно пахнущий пар. Другие держали тарелки с хлебом,
салатом, ветчиной и закусками, за тарелками следовали две бутылки с вином,
каждую из которых несло по пять человечков.
  Крокки с жадностью набросился на еду. Обжигая пальцы, он торопливо
отправлял в рот большие куски жареного мяса, предварительно обмакнув их в
соус и заедая салатом. Каждый проглоченный кусок он запивал добрым глотком
красного вина. Когда он насытился, показалась еще одна толпа человечков,
которая несла на множестве перекладин, водруженных на плечи, его меч,
потерянный в схватке со Змеями. Крокки вскрикнул от радости, вскочил и
схватил оружие.
  - Теперь можно отправляться к Урро! - воскликнул он. - Ну, берегись,
змеиное отродье! ..
  И он замахал мечом, со свистом рассекая воздух. Шеллеа предостерегающе
поднял руку, и Крокки застыл с занесенным оружием.
  - Что такое? - пробормотал он. - Опять опасность?
  - С той минуты, как Замок захватили Змеи, а гломы поднялись из адских
бездн, опасность подстерегает тебя отовсюду! - сурово молвил владыка. -
Сила сейчас не на твоей стороне, поэтому смири свой пыл и сходи на совет к
Шаушу. Его обитель недалеко отсюда. Старый мудрец причастен древним знаниям
и таинствам земли. Возможно, он подскажет тебе, как нужно действовать в
твоем положении... По-крайней мере, я очень надеюсь на это.
  - К советам мудрецов я всегда относился с уважением, - гордо ответил
король, - но больше привык полагаться на собственное разумение и меч. Я
готов выслушать Шауша, но не могу обещать, что последую его Совету.
  - Ты горяч, Крокки, и действия твои зачастую прямолинейны до
безрассудства, - ответил Шеллеа, - а королеву Змей так просто не возьмешь,
и в открытый бой вступать с ней бесполезно!
  Крокки задумался, понуро склонилась его лохматая голова.
  - Ты, наверное, прав, владыка, - сказал он после раздумья. - Идем к
Шаушу, я готов выслушать его.
  - Следуй за мной - с этими словами Шеллеа повернулся и, опираясь о посох,
с важностью направился вперед по подземному туннелю.
    За  своим   повелителем  лройными   рядами  двинулось
богатвразодетое дворянство  Червей. А  за всей  этой про-
цессией,  стараясь  на  кого-нибудь не  наступить ненаро-
ком;зашагал Крокки, сжимая рукоять меча.

               Глава VII. В обители мудреца

  Скоро ему стало казаться, что медленному, утомительному путешествию по
подземному лабиринту не будет конца. Черви шли и шли, сворачивая из одного
туннеля в другой, спускаясь и поднимысь по каким-то каменным осклизлым
лестницам, проходя горбатыми мостами, проложенными над подземными реками,
иногда их путь, лежал по узким тропам, прилепившимся к краю отвесных скал, а
внизу в головокружительной пропасти клубился туман, в котором вспыхивали
багровые огни. Невыносимой жутью веяло из этих глубин. Не раз по какому-то
неведомому, интуитивному наитию тело Крокки сводило судорогой ужаса, он
весь покрывался холодным потом, рука до крови стискивала мечь и он делал
страшное усилие, чтобы заставить себя спокойно двигаться за колонной серых
человечков. И так же внезапно страх отпускал. Крокки озирался в тревоге,
силясь понять, что же было его причиной, но подземные галереи были черны и
пустынны, и в них царила могильная тишина.
  Шествие длилось, должно быть, целый день - так, покрайней мере,
показалось нетерпеливому королю. Наконец процессия втянулась в низкий
сводчатый проход, куда Крокки пришлось пробираться, встав на четвереньки.
Туннель все время сужался, и вскоре Крокки, чтобы не отстать от своих
провожатых, вынужден был ползти попластунски.
  Ход привел его в высокую пирамидальную комнату, стены которой были
выложены черным полированным мрамором с множеством вкрапленных в него
граненых бриллиантов. Из центра потолка на длинных золотых цепочках
свешивалась золотая лампада в форме диковинного цветка; между
створок-лепестков ее мерцал огонек, распространяя по святилищу слабые струи
благовония. Возле лампады на широком ковре возлежало существо, при виде
которого Крокки замер в изумлении. Без всякого сомнения, это был Червь, но
имевший тело неимоверной длины! Темно-коричневое, cморщенное, не более двух
сантиметров толщиной, оно громоздилось на ковре переплетенным, запутанным,
чудовищной величины клубком, занимавшим почти четверть всего пространства
святилища. От клубка на особую подушку вытягивался его конец, увенчанный
маленькой человеческой головкой. Лицо Шауша было темно-коричневым,
морщинистым, как и все его тело, только жиденькая бородка была
изжелта-белой, похожей на клочья свалявшейся ваты.
  Эта человеческая голова, которой кончалось тело - пусть необычно
длинного, но все же червяка,- больше всего поразила Крокки. Hасколько ему
было известно, такого сотворить не мог никто во всей Граэрре. Или ты
полностью, весь человек, или весь - животное своего Рода. Ведь не может же
Крокки превратиться в барса, оставив при этом человеческую голову или
какую-нибудь другу человеческую часть тела!
  Совладав с удивлением, он опустился на корточки перед диковинным Червем.
Помимо Шауша в святилище находились Черви-послушники в человеческом облике.
Все они были одеты в однообразные белые хламиды. Послушники почтительно
поклонились вошедшим. Шауш попытался оторвать от подушки голову, но был
настолько слаб, что вынужден был вновь откинуться на нее.
  - Премудрый Шауш, - произнес Шеллеа, - это Крокки, король Граэрры, о
приходе которого я мысленно известил тебя.
  Два послушника поднесли ко рту старца большую раковину, ибо голос его был
до того тих, что если б не этот усилитель звука, вряд ли бы кто-нибудь
расслышал его слова.
  - Я уловил твой cигнал, владыка... - раздался из раковины шепот, похожий
на шелест травы. - Рад приветствовать тебя, а также потомка славного короля
Геррига... Я помню его времена... Герриг был могущественный маг и мудрый
правитель, он установил мир в Граэрре на целое тысячелетие... Но, как
видно, пришло время смуты... Он предвидел это... - Шауш качнул головой,
круглые глаза его закрылись морщинистыми веками.
  - Ты хочешь сказать, что Герриг предвидел нападение Змей? - спросил
Крокки.
  - Первое вторжение змеиных полчищ в пределы Граэрры было еще при жизни
великого короля, - заговорил Шауш, открывая глаза. - Это случилось в самом
конце его правления, когда король одряхлел телом и почти не вставал с
постели... Но дух его был тверд и магическое искусство не иссякло.
Захватчики, даже не добравшись до Бронзового Замка, получили отпор
настолько страшный, что всю эту тысячу лет, которая прошла с тех пор, не
смели высунуть носа из своих скалистых ущелий далеко на юге, где они
плодятся и умирают под палящим солнцем...
  -  Что  же  побудило  их предпринять  новое вторжение?
  - Не знаю... У Змей есть свои маги и звездочеты... Они, видимо,
вычислили, что наступило благоприятное время для нашествия на Граэрру...
Великий король давно мертв, его волшебное искусство ушло вместе с ним;
армия твоей страны ослабла в войнах с западными и южными соседями, да и
династические распри на граэррском престоле, случившиеся до воцарения
твоего брата, тоже немало способствовали ослаблению государства...
  - Змеи будут изгнаны и Граэрра возродится, - упрямо молвил Крокки. - Из
Зиггара движется армия барона Урро, Змеям ни за что не одолеть ее в битве!
  - Зиггарская армия гораздо дальше от Бронзового Замка, чем ты думаешь, -
послышалось в ответ. - В верховьях реки Лаис прошли проливные дожди и река
разлилась, преградив путь барону Урро...
  - Проливные дожди в верховьях Лаиса? В это время года? Чушь! - воскликнул
Крокки.
  - И тем не менее это правда. Ты узнаешь об этом, когда выйдешь из
подземелий и встретишь преданных тебе людей, до которых дошли известия с
востока.
  - Но тебе-то откуда известно об этом?
  - Я слышу, как шумит трава... - затухающим голосом молвил старый Червь, -
как за сотни метров отсюда по черным туннелям рыщут отряды Змей и Гиен,
разыскивая тебя... как в Тронном зале Бронзового Замка пирует со своими
вельможами змеиная королева... как уходят из полуразрушенной столицы
оставшиеся в живых жители... и как стервятники клювами раздирают тела
бойцов, погибших под бронзовыми стенами...
  - Я не верю, что Змеи всемогущи, - громко возразил Крокки. - Герригу
удалось их одолеть, значит, и мы победим!
  - Он сокрушил их с помощью колдовства, а не мечей... - прошелестело из
раковины.
  - Колдовства! - в отчаянии проговорил Крокки. - Ты хочешь сказать, что
без магической помощи чародеев пустыни Шай нам не справиться с гадами? И
единственное, что мне остается - это отправиться в пустыню и пройти все
ступени посвящения, чтобы, как мой великий предок, получить знания древних?
  - Чародеи, у которых обучался Герриг, давно умерли... - отозвался Червь.
  После этих слов наступило молчание. Крокки угрюмо размышлял.
  - Ну что ж, - вымолвил наконец он. - Если ничего другого не остается, то
я брошусь в бой и погибну с мечом в руке, как подобает королю из Рода
Барса. Лучше смерть, чем позор рабства или изгнания.
  - Я тебе еще не все сказал... - вновь подал голос Шауш. - Король Герриг,
предвидя повторное нашествие змеиных армий, оставил своим потомкам
колдовской талисман...
  Крокки вздрогнул и поднял голову. Его взгляд вперился в маленькую темную
голову, лежавшую на белоснежной подушке. Послушники приблизили к губам
старца раковину, и до Крокки долетел шелестящий шепот:
  - Это браслет, который король Герриг приказал выплавить из волшебных
сплавов...
  - С его помощью можно одолеть Змей? - в нетерпении воскликнул Крокки. -
Где он? Что тебе известно о нем?
  - Мы, Черви, самый древний из народов, живущих под небом, - неторопливо
продолжал старец. - Мы отчитаем в земле, а вся мудрость, все тайны и знания
и конечном счете уходят в землю... Тайны, которые издревле хранят наши
мудрецы, превосходят секреты колдунов всех остальньи народов, за
исключением великих чародеев из пещер пустыни Шай, знания которых получены
ими из Звездного Пространства... Но тех чародеев больше нет, и всем, что
осталось мудрого и тайного, владеет наше племя...
  - Скажи же скорее, где браслет! - вскричал Крокки. - Можно ли его
отыскать и как им пользоваться?
  - Браслет лежит в гробнице короля Геррига, в Зале Танцующих Изваяний... -
чуть слышно промолвил мудрец.
  - В Зале Танцующих Изваяний? - изумился Крокки. - Но разве этот Зал - не
легенда? - Недоумевая, он встряхнул головой. - Всем известно, что праха
короля Геррига нет в нашей родовой усыпальнице, он приказал похоронить себя
в особом месте, которое скрыто где-то в этих обширных подземельях... Не
может быть, чтобы он избрал этот страшный Зал местом своего последнего
успокоения! Я слышал, что это обитель чудовищных демонов, и охраняет ее
глом...
  - Король умер, сжимая в руке чудесный браслет... - словно не слыша его,
продолжал Червь. - Исполняя последнюю волю повелителя, его тело положили в
мраморный сарковаг, не прикасаясь к волшебной вещи, а саркофаг передали
Жрецам Огня, которые скрылись с ним в подземельях... С тех пор никто не
видел ни Жрецов, ни гробницы Геррига, и место его успокоения навсегда
осталось тайной...
  - Тут встрепенулся молчавший до сих пор Шеллеа.
  - Насколько мне известно, из Зала Танцующих Изваяний лежит прямой путь в
огненную бездну преисподней... - пробормотал он. - А единственный вход в
Зал со стороны подземелий стережет глом...
  - Браслет лежит в гробнице Геррига,- повторил Шауш. И добавил, обратив на
Крокки тусклый взгляд. - Если тебе по силам справиться с гломом, то ты
овладеешь им...
  Крокки подавленно молчал, восприняв слова мудреца как смертный приговор.
Охвативший его ужас выразил Шеллеа.
  - Но мудрейший! - воскликнул владыка. - Ни одному смертному до сих пор не
удалось убить глома! Даже сам Герриг не рискнул сделать это. Он одолел
чудовищ с помощью колдовства...
  - Гломы почуяли кровь... - словно в беспамятстве бормотал Шауш. - Если
хотя бы один из них вкусит человеческого мозга и печени, то вслед за ним
множество его собратьев выберется из адских бездн... остановить их сможет
только одно...
  - Что? - прощептал Крокки, покрываясь холодным потом,
  - Смерть хотя бы одного из них, - ответил старец. - Убей глома, и все
остальные твари вернугся в пекло. Они не выйдут больше никогда. Выпусти
кишки чудовищу, и это будет в тысячу раз надежнее и вернее заклятия,
которое когда-то наложил на них король Герриг...
  - Убить глома... - при одной мысли об этом Крокки содрогнулся от ужаса.
Ему вспомнились звуки ударов тяжких лап и хруст ломаемых костей эмеиных
воинов, в глазах поплыли кровавые остатки пиршества чудовищного существа...
  Шеллеа и другие Черви, находившиеся в святилище, смотрели на него
выжидательно.
  - Хорошо, - вымолвил наконец он. - Я пойду туда. Мне все равно, от кого
принять смерть - от Змей или от этого кровожадного демона. - Он сжал в руке
меч. - Я убью его и завладею чудесным талисманом!
  - Это непосильная задача для смертного! - воскликнул Шеллеа. - Даже
Герриг не решился на такой подвиг!
  - Против гломов существует заклятье... - прошелестел мудрец. - Но мне оно
неизвестно... Герриг унес его с собой в могилу... Значит, остается одно:
сокрушить порождение ада с помощью меча. Другие гломы сквозь стены почуят
его смерть и уйдут... Они уйдут все до единого... Страна будет спасена от
нашествия в сотни раз более страшного, чем нашествие Змей... Другого пути
предотвратить приход гломов я не знаю...
  - Человек цепенеет при одном взгляде на глома, - пробормотал Шеллеа. -
Как же тогда сражаться с чудовищем?..
  - Того, кто его не видит, глом тоже не замечает... - загадочно ответил
Шауш.- Пусть король, если он найдет в себе мужество выйти на единоборство с
гломом, наденет на глаза повязку.
  - Биться с гломом вслепую! - ужаснулся Шеллеа. - Это верная смерть!
  Но мудрец умолк и глаза его закрылись. Он казался утомленным долгой
беседой.
  Крокки тоже молчал, задумавшись.
  - Мне вспоминается игра, в которую я играл в детстве со своими
сверстниками,- проговорил наконец он.- Потешный бой, в котором у обоих
противников завязаны глаза. Каждый полагается на свое чутье.., Это была
веселая забава, я до сих пор вспоминаю о ней с удовольствием, - улыбка
раздвинула губы молодого короля.
  Шеллеа в сомнении покачал головой.
  - Бой с гломом - не детские шалости, - сказал он.
  - Тебе известна дорога в Зал Танцующих Изваяний? - спросил Крокки. - Если
известна, то мы отправляемся немедленно!
  Услышав его возглас, Шауш встрепенулся. Едва заметным движением головы он
велел приставить раковииу к губам.
  - Даже если ты убьешь глома, взять браслет не так-то просто, - прошептал
он. - Два демона стерегут браслет. Первый демон - это глом. Второй -
иссохшая мумия короля Геррига, которая оживет в тот миг, когда ты откроешь
гробницу... И справиться с этим вторым демоном ты уже не сможешь при всем
желании...
  - Прах короля Геррига восстанет против меня, его прямого потомка? - в
ужасе вскричал Крокки.
  - Чтобы этого не случилось, - продолжал мудрец, - ты должен будешь
оросить череп покойного мага своей кровью. Если демон - Хранитель Браслета
признает ее и по ней удостоверится, что ты - действительно потомок Геррига,
то он не только отдаст тебе волшебную вещь, но и объяснит, как ею
пользоваться.
  - Благодарю тебя, старец,- Крокки склонил голову. - Теперь я знаю, что
мне надлежит делать.
  - Прощай, Крокки, и да хранят тебя души твоих предков...

                      Глава VIII. Бой вслепую

  Ползком, пятясь, Крокки выбрался из обители Шауша. За ним вышли Шеллеа и
сопровождавшие его дворяне Рода Червей. Шеллеа хмурился и сокрушенно
покачивал головой.
  - Я могу проводить тебя до галереи, которая ведет в Зал Танцующих
Изваяний, - сказал он, - подальше тебе придется идти одному.
  - Я готов, - отозвался Крокки.
  Шеллеа сделал знак приближенным и они построились в колонну. Шествие
снова тронулось в путь по темным туннелям, но теперь, как заметил Крокки,
они все время спускались вниз. И еще он обратил внимание на то, что колонна
маленьких человечков постепенно таяла; к концу пути с владыкой и Крокки
осталось не более двух десятков самых смелых представителей земляного
народца, да и те дрожали от страха.
  Крокки тоже испытывал его, и это была не вспышка, не внезапная оторопь, а
ровное, постепенно усиливающееся чувство. Не раз ему приходилось подавлять
в себе сильное желание повернуться и броситься назад - вверх по этим
бесконечным туннелям и лестницам, к свету, к людям... Плечи его сводила
дрожь, ноги двигались как деревянные. Вскоре уже трясся сам Шеллеа, а его
приближение, сбившиеся в тесную толпу, даже завывали от ужаса. Безумием и
смертью веяло из туннелей, в которые они спускались - с каждой минутой все
медленнее, словно им приходилось проталкиваться сквозь невидимую вату. Но
это не воздух сгущался, а первобытный, дикий страх, разлитый в атмосфере
подземелий.
  Крокки дышал тяжело и громко, как рыба, выброшенная из воды. Глаза
застилал туман. Он шел пошатываясь, и когда человечки внезапно
остановились, он едва не наскочил на них. Видимо, дальше идти они были
просто не в состоянии.
  - Отсюда, Крокки, тебе придется идти одному, - дрожащим голосом произнес
Шеллеа. - Коридор будет дважды раздваиваться. Сначала ты выберешь правое
ответвление, затем левое. Ты дойдешь до лестницы и, спустившись по ней,
окажешься в просторной сводчатой галерее. Там ты наденешь на глаза
повязку...
  - Но здесь и без того царит кромешный мрак...
  - Ты слишком хорошо видишь в нем, и это может тебя погубить. Вспомни
способность гломов парализовывать тех, кто на них посмотрит?
  - Хорошо, владыка, - согласился Крокки. - В галерее я надену повязку.
  - Тебе придется положиться на свои органы слуха и обоняния, - продолжал
Червь. - Они у тебя развиты неплохо, может быть даже лучше, чем у глома...
Ты узнаешь о его приближении по мерзкому запаху, который исходит от него.
Помнишь, что сказал Шауш?- "Того, кто его не видит, глом тоже не
замечает*... В повязке ты станешь невидимым для него. Но он может
догадаться о твоем присутствии по звуку твоих шагов... Ты должен быть
предельно осторожен. Попытайся распороть его живот и выпустить наружу
кишки: поверье утверждает, что для глома такая рана смертельна. Опасайся
попасть к нему в объятия... И возьми еще на всякий случай этот нож...
  Тут Крокки заметил, что два рослых Червя несли отточенный кинжал с витой
рукояткой. Он тотчас схватил его. Это был добрый нож, настоящее боевое
оружие с широким лезвием длиной в тридцать сантиметров, заканчивающееся
тонким, как бритва, острием. Крокки улыбнулся. Он почувствовал себя
увереннее, когда его рука ощутила тяжесть оружия. Меч он держал в правой
руке, а нож - в левой; мощные мускулы его напряглись, готовые нанести удэры
сразу с обеих рук.
  Однако держать одновременно меч и нож было несподручно, а на голом теле
Крокки, кроме рубинового ожерелья, не было даже пояса, за который он мог бы
заткнуть подарок Шеллеа. Видимо, понимая это, владыка Червей приказал
подать ему кожаный ремень с ножнами для кинжала и повязку, которую Крокки
должен будет надеть перед встречей с гломом.
  - Благодарю тебя, владыка,- поклонившись, молвил молодой король. - Ты
сполна и многократно отплатил за мою ничтожную услугу. Если мне удастся
вернуть трон, я не забуду о тебе.
  И, простившись с Шеллеа, он углубился в туннель. Пройдя два поворота и
спустившись по лестнице, которая оказалась нистолько длинной, что сверху не
видно было ее конца, он очутился в просторной и прямой галерее со стенами
и полированного черного гранита. Потолок был высокий, полукруглый и выложен
из какого-то более светлого омня. Галерея уводила в даль, которая терялась
в туманной мгле.
  Ноздри Крови уловили едва ощутимое зловоние, показавшееся ему знакомым.
Он остановился, надел на лицо повязку, завязал сзади тугой узел и некоторое
время стоял, прислушиваясь. Затем, держась рукой за стену, бесшумно
двинулся вперед.
  Чем дальше шел, тем настойчивее леденящий, сковывающий страх стучался в
душу. Грудь и лоб Крокки покрылись бисиринами пота. Он ловил каждое
движение вокруг себя, но ни единого звука не доносилось. Лишь удары
учащенно бьющегося сердца отдавались в ушах, заполняя собой, казалось, все
его сознание. Несколько раз он останавливался, чтобы отдышаться, унять эти
оглушительные удары. С каждой минутой все больше сил уходило на борьбу с
леденящим воздействием ужаса, который порывами накатывал на грудь и лицо.
Не раз Крокки ловил себя на мысли сорвать повязку и броситься очертя голову
назад, к лестнице. Но он упрямо встряхивал головой и сильнее сжимал рукоять
меча. Только сконцентрировав волю и заставив себя отрешиться от мысли о
смерти, он мог продвигаться вперед. Он чувствовал, что если он отдастся
волнам страха, то неописуемый, сверхчеловеческий ужас убьет его.
  Мерзкое зловоние усиливалось. Неожиданно впереди послышался едва уловимый
шорох - как будто что-то тяжелое, грузное перевалилось с одного бока на
другой... Крокки продолжал идти, все время плечом чувствуя стену. Меч
дрожал в его напрягшейся руке.
  Сопение глома становилось все отчетливее. Тварь пока не замечала Крокки.
Зато все первобытные, животные инстинкты пробудились в душе молодого короля
и заклинали его бежать от надвигающейся опасности, ужас сжимал его горло
ледяными пальцами, мутилось в голове. Глом зевнул с ужасающим ревом, потом
поднялся и, встряхиваясь, завертел головой.
  Холод смерти объял граэррца. Он вдруг ясно осознал, что в нескольких
десятках метрах от него находится зло, настолько ужасное, что человеческий
разум не в состоянии осмыслить его. Это зло вышло из самых глубин ада, и
его зловонное дыхание было ни чем иным, как смердящим запахом преисподней.
  В высоту бесформенное создание более чем в полтора раза превосходило
человека, а габаритами напомииаяо слона. Его большая голова с жутким
человекоподобным лицом нависала над выпуклым, волочащимся по полу животом;
длинный уродливый нос торчал крючком; глаза казались стеклянными и
невидящими, как у покойника; из полуоткрытого рта, усеянного ужасающей
величины зубами, стекала желтоватая, липкая и зловонная слюна, которая
сочилась на живот и отвратительным следом тянулась за гломом по полу. Все
еще не видя Крокки, но очевидно, каким-то телепатическим чутьем уловив его
присутствие, чудовище беспокойно двинулось по галерее, то идя по
направлению к человеку, то возвращаясь назад.
  Крокки, пробираясь вдоль стены, понемногу поднимал меч, держа его острием
вперед; при этом он поводил им из стороны в сторону, как бы желая
удостовериться, что пространство перед ним свободно. Неожиданно меч задел
стену, издав звенящий звук, который наполнил своды галереи пронзительным
эхом. Почти тотчас в ответ взревел глом. Он повернулся и, грузно шлепая
нижними конечностями, направился прямо на короля.
  Крокки понял, что тварь почувствовала его присутствие. Не видя его, она
тем не менее знала, где он находится. Он слышал шлепки ее тяжелых ног,
приближающееся сопение, а мерзкое зловоние обдавало его всего, грозя
отравить своими миазмами.
  Крокки сделал шаг назад. Несколько мгновений его сверлила мысль о
бегстве. Пожалуй, он мог бы удрать. Тяжелая и неповоротливая тварь вряд ли
способна на быстрый бег. Но он вспомнил, что он король Граэрры и в его
жилах течет кровь великого Геррига, который, может быть, в эти минуты
смотрит на него из Заоблачных Высей. И, подняв меч, шагнул к адскому
вурдалаку. Потом остановился и замер, поджидая приближающееся чудовище,
готовый в любой момент всадить в него меч по самую рукоятку. Он ударит со
всей силой отчаяния и этот единственный удар должен кончить схватку, иначе
монстр попросту раздавит его своими чудовищными конечностями.
  Каждая мышца вибрировала в теле молодого короля, слух напрягся до того,
что казалось, уши Крокки стали глазами; дыхание зловещей твари и шлепки
громадных жабьих ног яснее ясного говорили Крокки, с какой стороны
приближается чудовище.
  Глом, не видя короля, брел наугад, но все же направлялся прямо на своего
противника. Крокки, кажется, уже даже кожей начал ощущать монстра. Он
слегка присел, держа наизготовку меч. До глома оставалось пять шагов,
четыре, три...
  Крокки вдруг понял, что если он сделает сейчас выпад, то он проткнет
мечом страшное чудовище. Но куда бить? Владыка Червей советовал бить в
живот. Но где он? Гном воспринимался молодым человеком как нечто большое,
грузное и омерзительно бесформенное, и тот удар, который он нанесет, мог
угодить в лапу или в колено, не причинив чудовищу значительного-вреда, зато
позволив ему задержать меч или даже нанести ответный удар своей могучей
конечностью. Но надо было решаться. Глом приближался, в распоряжении Крокки
оставались секунды.
  Он вскрикнул и изо всей силы погрузил меч в приближающееся нечто, помогая
удару тяжестью своего тела. Он целил в расчете пронзить живот глому,
направляя меч вперед и вниз, но попал глому в лицо, точнее - в пасть. Меч
ушел глубоко в глотку чудовищу, пропоров язык; глом судорожно всхрипнул;
Крокки дернул руку с мечом назад, но рука вышла из пасти чудовища, а лезвие
меча оказалось защелкнуто сомкнувшимися челюстями.
  И в то же мгновение лапа монстра обхватила Крокки и с силой притянула к
себе. Юноша уткнулся носом в отвратительно пахнущую шерсть, чувствуя, как
когтистая лапа скребет по его спине, раздирая кожу в кровь. Крокки закричал
от нестерпимой боли, рука его почти импульсивно метнулась к ножу, выхватила
его и принялась наносить один удар за другим. Все они пришлись по животу
глома, нащупанному Крокки под его головой. Глом заревел, задергался, задрал
пасть, рев его зазвучал под сводами галереи как ужасающие громовые раскаты.
Он облапил Крокки всего, когти впились королю в затылок, раскровавили
бедра, смяли в кровь мышцы. Превозмогая боль, на грани потери сознания
Крокки нанес последний удар в самый низ живота и острым, как бритва,
лезвием распорол гломье брюхо. Из почти полуметровой раны повалили кишки.
  Теряющий сознание Крокки содрогнулся всем телом и в тот же миг в объятиях
глома был уже не человек, а барс, который мгновенно выскользнул из его лап.
Барс был весь в кровавых ранах, но в облике животного Крокки немного пришел
в себя.
  В момент превращения в зверя повязка слетела с его головы, но какое-то
утробное чутье не позволило ему сразу взглянуть на чудовище. Лишь отскочив
на несколько метров, он поднял на него глаза. И оцепенел. Монстр наконец
тоже увидел его. Если бы у чудовища оставались силы, он приблизился бы и
растерзал наподвижного Крокки в клочья. Но сил у него не было. Слизистый
ком кишок, разбухая, все выпирал и выпирал из брюха монстра.
  Глом тяжело завалился на бок и истошно, не переставая, ревел. Глаза его
налились кровью. Он издыхал. Кишки его, спрессованные в желудке, вырвались
на волю: объем выпирающей массы с каждой минутой увеличивался, студенистая
кроваво-серая груда обволакивала глома и вскоре вся его мощная туша
оказалась затоплена в разбухающем месиве. Оттуда еще некоторое время
слышались вопли, но вскоре они затихли.
  Прошел еще целый час, прежде чем барс смог пошевелиться. Онемение
понемногу отпускало его. Он отполз подальше от страшной груды, прилег и,
поскуливая, принялся зализывать раны. Какое-то время он отдыхал,
свернувшись в клубок и уткнув голову в лапы.
  Крокки поднялся с пола в облике человека. Груда кишок, в которой
захлебнулся глом, пузырилась, распространяя невыносимое зловоние, и быстро
оседала. Из нее все отчетливее выступала уродливая туша страшного существа,
лежащего на боку. Глом в последние мгновения перед смертью пытался закрыть
страшную рану на животе, свести лапами ее разодранные концы, но это ему не
удалось. Кишки выпирали с такой силой, что глом уже не в состоянии был их
удержать. В таком виде его и застигла смерть. .
  Крбкки с дрожью ужаса вглядывался в обитателя адской бездны. Страшное
лицо молстра было искажено в судорожной гримасе. Рассеченный язык вывалился
из раскрытого рта и кровоточил. В расщелине между клыками торчал меч.
Крекки, уперевшись ногой в гломову морду, с силой выдернул лезвие из
клыков. Нож остался где-то под брюхом монстра и был погребен в зловонной
пруде, искать его он не стал.
  Сжимая в руке меч и морщась от боли в ранах, которыми были покрыты его
спина, плечи и голова, Крокки двинулся вперед - туда, где галерея вдали
сужалась в неяркое голубое пятно.

                Глава IX. Демон и Танцующие Изваяния

  Идя, он оставлял на полированном полу кровавые отпечатки босых ног. В
голове бушевало пламя, ныло все тело - на нем, казалось, не было живого
места. Временами стены начинали качаться вокруг граэррца, туман заволакивал
глаза и он останавливался, чтобы перевести дух. Затем, собравшись с силами,
он вновь продолжал движение навстречу голубому свету.
  И вот, наконец, он вступил в громадный круглый зал с необъятным купольным
потолком. В его зените сверкал небывалой величины голубой бриллиант,
который, похоже, постоянно вращался. Он-то и озарял помещение, а движение
его граней создавало иллюзию световых волн, которые плавно ходили по стенам
и полу.
  Оглядевшись, Крокки понял, что это и есть Зал Танцующих Изваяний. Вдоль
стен здесь высились чудовищной величины статуи, вытесанные из темно-серого
камня. Статуи изображали пляшущих фурий. Лишь ноги и торсы их походили на
женские, все же остальные части тела были уродливы, мерзки и страшны,
никакими словами невозможно описать многочисленные руки-клешни и чудовищные
многоглазые головы. Крокки с затаенным трепетом разглядывал страшилищ. Он
мысленно убеждал себя, что бояться их нечего, что это всего лишь каменные
истуканы, но инстинкт шептал ему, что это зло, такое же гибельное для него,
как гломы, и он чувствовал, как кровь леденеет в его жилах. С немалым
трудом он заставил себя оторвать завороженный взгляд от сатанинских
созданий и оглядеть пустынную внутренность Зала.
  В центре его возвышалась небольшая прямоугольная гробница из черного
мрамора, верхняя створка которой была немного сдвинута. Крокки приблизился
к ней, недоумевая, почему неведомые могильщики так небрежно обошлись с
королевским саркофагом, не поставив на место крышку. Он уперся в нее обеими
руками и она начала понемногу сдвигаться. Вскоре она сместилась настолько,
что показалось лежавшее в глубине гробницы мумифицировавшееся тело. Желтый
череп царственного покойника растрескался и высох, черные провалы глаз
были устремлены, казалось, прямо на Крокки.
  Дрожь ужаса пробежала по телу молодого короля. Ему вспомнились слова
Шауша о демоне, стерегущем браслет. Чтобы умилостивить загробного стража,
надо оросить собственной кровью череп покойника. Две глубокие раны еще
кровоточили, И Крокки не составило особого труда набрать в ладонь-немного
красной жидкости. Но когда он наклонился над усопшим, рука мертвеца вдруг
вскинулась и иссохшиеся пальцы впились ему в горло. В безумном страхе
Крокки схватился за страшную конечность, силясь оторвать ее от своей шеи.
При этом брызги крови с ладони попали на руку скелета, и в тот же миг ее
хватка ослабла, а потом чудовищная рука и вовсе отдернулась. Череп, как
почудилось Крокки, слабо качнулся - похоже, кивнул. Крокки ладонью провел
по ране на бедре, вновь собирая кровь, затем поднес ладонь к черепу и вылил
кровь на лоб, пустые глазницы и щербатый рот.
  Спустя минуту из глубины черепа прозвучал голос, похожий на отдаленные
раскаты грома:
  - Крокки...
  - Это я, - прошептал пораженный Барс. - Я пришел за чудесным браслетом,
который может избавить Граэрру от нашествия Змей. Браслет должен лежать в
этом гробу... Король Герриг ты или демон, - отдай его мне и научи им
пользоваться! Глубокий вздох исторгся из оскалевного рта.
  - Герриг далеко отсюда, он постигает высшую мудрость в Запредельных
Сферах...
  - Значит, со мной говорит демон - Хранитель Браслета?
  - Да, и я узнал тебя, Крокки. В твоих жилах течет кровь того, кто меня
поставил здесь...
  - Но где браслет? - Юноша обшаривал глазами внутренность гробницы, но не
находил в ней ничего, кроме мумии. - Шауш сказал, что он должен быть
здесь...
  - Он и был здесь, - как стон, прогудело из черепа. - Несколько лет назад
сюда проникла королева Змей... Ей удалось обмануть бдительность глома,
проникнуть в Зал и вскрыть гробницу.- Я не смог воспрепятствовать ей... Она
произнесла заклинание, которое сковало меня и продержало в неподвижности,
пока она снимала с руки мумии колдовской талисман... Швазгаа происходит из
старинной жреческой фамилии Рода Змей, ей известны многие тайны, и власть
над своими сородичами она захватила с помощью магического искусства. Она
замыслила покорить весь мир, и единственное, что ее сдерживало - это
существование браслета короля Геррига. Но теперь, когда он у нее в руках,
она может не бояться возмездия...
  - Значит, браслет пропал?- пораженный, воскликнул Крокки. Глаза его
затуманились слезами. - В таком случае, исход борьбы за корону Граэрры
решится в открытой битве. Барсы покажут, на что ни способны! Змеи будут
разбиты и выброшены из страны!..
  - Вам с ними никогда не справиться, - ответил хранитель браслета. - Мечи
бессильны против колдовства...
  - Но и Швазгаа с помощью одной магии никогда бы не захватила Граэрру! -
возразил Крокки. - Я вижу, что мой приход сюда был напрасен. Прощай, демон.
  - Послушай! - прозвучало из черепа. - Мне не удалось сохранить браслет,
но я знаю, где он находится. Я незримо сопровождаю его повсюду, и моя
невидимая плоть постоянно витает возле него. Лишь в эти минуты, когда ты
потревожил гробницу, - я вернулся сюда, чтобы узнать, кто осмелился на
такое светотатство...
  - Что? Ты знаешь, где браслет? - насторожился Крокки. Он обеими руками
схватился за край гробницы и вперил взгляд в череп. - Памятью моего
прославленного предка заклинаю: говори!
  - Браслет хранится в голове Сеапсуна - демонического полуразумного
существа, которому Род Змеи приносит человеческие жертвы. Достать талисман
можно, если выбить Сеапсуну правый глаз и просунуть в глазное отверстие
руку.
  - Сеапсун... - в ужасе пробормотал Крокки. - Но это же страшный
огнедышащий змей, драться с ним бесполезно... У него каменное тело, которое
не возьмет ни меч, ни топор...
  - Разумеется, Швазгаа знала, куда спрятать свое сокровище, - согласился
демон. - В настоящее время Сеапсун в сопровождении многочисленного отряда
воинов и жрецов из Рода Змеи направляется к столице Граэрры, чтобы пожрать
предназначенных ему в жертву пленников. О том, что смерть Змеиного Рода
хранится в его черепе, из живущих знают только Швазгаа и теперь ты,
Крокки...
  Голова короля удрученно поникла.
  - Одолеть Сеапсуна невозможно, - простонал он. - С ним ничего не сделает
даже целая армия...
  - Сеапсун не бессмертен, - возразил демон, - хотя справиться с ним,
действительно, не сможет никто из людей. Он погибнет, только если убьет сам
себя.
  - Убьет сам себя? - Крокки встрепенулся.- Но как такое может случиться?
  - Не знаю... - после молчания отозвался голос из черепа. - Взгляни на
потолок, вокруг светящегося карбункула выбит в граните змей, удивительно
похожий на чудовищного Сеапсуна...
  Крокки запрокинул голову. Барельефный змей, свившись вокруг голубого
камня в кольцо, пастью заглатывал собственный хвост. Крокки это показалось
необычным.
  Возможно ли, чтобы змей, такой громадный, живучий и грозный, как Сеапсун,
начал пожирать часть собственного тела?
  Он вновь обернулся к мумии, и демон, предвидя его вопрос, заговорил:
  - Сеапсун живет сотни лет, питаясь человечиной. Он жаден до людского мяса
и может пожирать пленников тысячами, не в состоянии насытиться... Своих
жертв он преследует неторопясь, но с завидным упорством, и в конце концов
неминуемо настигает их, заглатывая чудовищной пастью...
  - Может быть, против него есть какое-нибудь Магическое средство? -
нетерпеливо перебил его Крокки.
  - Сеапсуи подчиняется только королеве Швазгаа, а она по доброй воле
никому не выдаст тайну власти над ним.
  Услышав этот ответ, Крокки тяжело вздохнул. Как бы там ни было, но теперь
ему предстоял нелегкий выбор: либо он отправится к армии барона Урро, чтобы
в дальнейшей борьбе положиться на доблесть своих сородичей, либо вернется в
столицу и попытается тайком проникнуть в Бронзовый Замок. О борьбе с
Сеапсуном нечего и думать. И с потерей колдовского браслета придется
смириться. Идея же проникнуть в покои Швазгаа показалась ему хотя и
рискованной, но вполне осуществимой при его отличном знании секретных
коридоров и комнат Замка. Если он прикончит колдунью, то змеиная армия
будет деморализована и успех в войне склонится на сторону Барсов.
  - Я благодарен тебе за сведения, которые ты мне сообщил, - сказал он, -
хотя не знаю, насколько они окажутся мне полезны. Я возвращаюсь ни с чем, и
чувствую, что испытания, которые мне предстоят, во много раз тяжелее, чем
бой с гломом.
  - Насчет испытаний ты прав. Первое из них ожидает тебя уже здесь, в этом
Зале, - голос демона становился все тише. - Изваяния - это стражи входа в
преисподнюю и я не властен над ними...
  Крокки, оглядевшись, заметил, что волны голубого света, скользящие по
стенам, как-то странно действуют на каменных истуканов. Конечности
исполинских фурий явственно шевелились, подчиняясь какому-то неслышному
ритму. Танцующие взмахи ног с каждой минутой делались отчетливее,
клешнеобразные руки дергались и изгибались, покачивались тела и тряслись
чудовищные головы.
  Зрелище было до того жутким и завораживающим, что Крокки некоторое время
сидел у гробницы, глядя, как зачарованный, на оживших великанов.
  Потом у него, видимо, помутилось в глазах. Он решил, что теряет рассудок:
статуи сошли со своих мест и хороводом двинулись вдоль стен! Пошатываясь,
он поднялся, взял меч и двинулся к сводчатой арке, ведущей в знакомую
галерею. Но великаны, танцуя, двигались по всему периметру Зала и вход в
арку оказался почти совершенно перегорожен их гигантским ногами.
  До слуха Крокки начал доходить дробный топот тяжелых ступней. Топот
нарастал и гулким эхом отдавался под сводами. Крокки, вытирая со лба
ледяной пот, вглядывался в сумеречную глубь галереи, которая то открывалась
перед ним, то вновь заслонялась опускающимися ногами. Отчаяние охватило
его. Он понял, что оказался в ловушке. Великаны будут танцевать,
загораживая вход в арку до тех пор, пока он не погибнет от жажды и голода!
Не владея собой, с исступленным криком он бросился вперед, стремясь
прорваться в спасительную тьму галереи. Лучше мгновенная гибель под
каменной ступней, чем муки медленной смерти! Гранитная нога с грохотом
опустилась прямо перед ним, затем тотчас поднялась и королю, чтобы не
угодить под вторую ногу, пришлось в последний момент схватиться за
исполинский палец.
  Танцующая великанша, казалось, даже не заметила повисшего на ее ноге
человека - как ни в чем не бывало, она продолжала движение в хороводе.
Крокки для нее был не тяжелее пушинки. Между тем граэррец из последних сил
цеплялся за выступ в каменном мизинце. Вместе с ногой он взлетал и
опускался, ветер свистела его ушах, в глаза бросались то потолок с голубым
камнем, то пол, то изгибающиеся в танце фигуры оживших статуй. В зубах он
стискивал лезвие меча, отвратительно пахнущее гломом. Даже в эти
критические минуты он не желал расставаться со своим стальным другом.
  Грохот каменных ног усиливался, и постепенно в него начали вплетаться
исступленные вопли и дикий, нечеловеческий смех. Смертельный ужас душил
короля, его лицо заливали пот и кровь, струившаяся из раны на лбу, в глазах
стояли слезы отчаяния. Он стонал сквозь сжатые зубы и мысленно взывал к
душе покойного Геррига:
  "Спаси, спаси меня, мой славный предок, чей дух незримо витает в этом
страшном Зале! Клянусь, если я вырвусь отсюда, то сделаю все, чтобы
избавить Граэрру от гибели и вернуть трон, данный тобою в наследование?..
Еще минута, и я погибну... О, Герриг... У меня нет больше сил держаться...
Проклятые истуканы совсем взбесились... Спаси меня! Спаси!
  Его обессилевшие пальцы разжались и он, скользнув с каменной ноги,
полетел куда-то вниз и вбок, при этом получив круговое ускорение при
повороте гигантской конечности. Он упал, больно ударившись руками и
коленями о каменный пол. Где-то рядом звякнул меч. Крокки распластался на
полу, вжал голову в плечи и весь напрягся, ожидая, что сейчас его неминуемо
раздавят ступни танцующих страшилищ. Но секунда проходила за секундой,
прошла целая минута, а каменные пятки все не превращали его в мокрое
пятно...
  Крокки приоткрыл глаза. Он лежал под сводчатой аркой, а входа Зал
преграждали исполинские скачущие ноги. Они со свистом рассекали воздух в
считанных сантиметрах от него. До меча, который лежал на расстоянии метра
от Крокки, уже невозможно было дотянуться пятки Танцующих смяли и истоптали
его.
  Сколько он пролежал так, радуясь и удивляясь чуду, Крокки не помнил.
Движения гранитных стражей, между тем, замедлялись, грохот тяжелых ног
затихал. Статуи все плотнее прижимались к стенам Зала, пока наконец не
остановились и не застыли, сделавшись тем, чем были - безмолвными и
неподвижными истуканами. Лишь волны голубого света продолжали размеренно
струиться по их страшным фигурам.
  Крокки, в ужасе оглядываясь на них, бросился бежать. Даже смердящий труп
глома, встретившийся ему по дороге, не казался ему таким жутким, как этот
Зал. Он убегал от него все дальше и дальше во тьму галереи, пока арочный
вход не сделался светящейся точкой за его спиной и окончательно не сгинул
во мраке.
  Задыхаясь, еле живой от слабости и ужаса, Кроккк взбежал по знакомой
лестнице. Миновав ее, он промчался несколькими темными коридорами и,
наконец, увидел с десяток крошечных, как светляки, огоньков. Это, держа
фосфоресщфующие фонарики, дожидались его люди из рода Червя, оставленные
здесь их владыкой.

               Глава X. Я не призрак, восставший из гроба!

  Черви наложили на раны короля какую-то мазь, отчего все тело Крокки
нестерпимо заныло. Юноша около двух часов лежал, не в состоянии
пошевелиться. Затем ему дали выпить вина, и он поднялся, со стоном
расправив израненное, саднящее тело.
  Идя за земляными людьми по древним каменным туннелям, он потерял счет
часам. Видимо, и его провожатым нечасто приходилось пользоваться этими
коридорами, потому что путь им иногда преграждали какие-то разломы в полу.
Эти пропасти, образовавшиеся, по-видимому, в результате землетрясений,
приходилось долго обходить другими коридорами.
  И все же, несмотря на препятствия. Черви уверенно вели Крокки к выходу из
подземного лабиринта. Они карабкались по различной ширины и крутизны
лестницам, несколько раз им приходилось протискиваться внутри узких
цилиндрических колодцев, цепляясь за прорубленные в стенах выемки; остаток
пути Крокки вынужден был преодолевать ползком настолько сузился проход, а
у самого выхода туннель и вовсе сделался похожим на кротовью нору. Крокки
пробирался по нему с немалым трудом, вытянув вперед руки и усиленно работая
плечами, локтями и коленями. Лаз, в диаметре едва превосходя человеческую
голову, сдавил его со всех сторон. Крокки уже не видел провожатого,
ушедшего далеко вперед, да ему это и не требовалось - в лицо граэррцу веяло
воздухом, и это был не затхлый, пахнущий пылью и плесенью воздух
подземелья, а ветер лесов и равнин, настоянный на свежести цветущих трав.
  Крокки энергичнее заработал локтями и вскоре руки его выскользнули из
норы, а вслед за ними и голова. Крокки весь выбрался из замшелого отверстия
между корнями старого дуба и огляделся.
  Он находился на окраине леса. Невдалеке виднелось распаханное поле, а еще
дальше открывался вид на просторную равнину, лежавшую в низине, на далекие,
озаренные закатом дома граэррской столицы и вздымавшуюся в небо скалу,
увенчанную зубчатыми стенами и башнями Бронзового Замка.
  Возле Крокки стоял бледно-серый человечек, который тушил свой крохотный
фонарик. Человечек степенно откланялся и, не сказании слова, обернулся
червяком. Через минуту он ушел в землю.
  Крокки остался один на лесной опушке. Сгущались вечерние сумерки; на небо
высыпали звезды. Юноша втянул ноздрями воздух и нырнул в густые травяные
заросли, влажные после недавнего дождя. Он долго катался в травах,
впитывая их свежесть и запахи, а поднялся он черным и бесшумным как тень
быстроногим барсом. Блеснули при свете звезд его горящие глаза, полыхнуло
пламенем рубиновое ожерелье.
  Чутко прислушиваясь к лесным звукам, большая черная кошка направилась
вдоль кромки леса к усадьбе графа Сондиа - одного из самых верных
сподвижников граэррских королей. Но на том месте, где еще недавно стоял
богатый дом, теперь дымился пепел и чернели остовы обгорелых стен. Вокруг
не было ни души. Крокки, отправившегося дальше, сопровождали лишь тишина и
запах гари. То здесь, то там виднелись трупы, основательно обглоданные
Гиенами, которые прошли здесь вслед за змеиной армией.
  Барс скользил вдоль кромки леса, стараясь не показываться из зарослей. В
любой момент можно было нарваться на отряд воинов Змеи или на
мародеров-гиен, а связываться с ними у него не было никакого желания. Он
был голоден, смертельно устал и все тело его, несмотря на мазь, ныло от
ран. Он останавливался и замирал всякий раз, когда до его слуха долетали
звуки, которые казались ему подозрительными.
  Всюду он видел одно и то же: опустошенные поля, поваленные заборы, остовы
сгоревших домов, обглоданные до костей трупы. Кое-где торчали колья с
насаженными на них человеческими головами. Крокки, вглядываясь, с
содроганием узнавал обезображенные черты кого-нибудь из своих соратников.
  За лесом начинались владения герцога Вальеро из Рода Леопарда - одного из
ближайших друзей Крокки, с которым молодой король не раз бился плечо к
плечу в походах против мятежных западных баронов, охотился и пировал.
Герцогская усадьба была разрушена, но уцелели подворья. Крокки перемахнул
через забор и прокрался к домику привратника - пожалуй, единственному
строению, которого не коснулось пламя пожара. Тут он удвоил бдительность.
Можно было напороться на целый отряд Змей, вставших здесь на постой, или на
Гиен, которые могли поднять шум и привести сюда своих зеленолицых хозяев.
  Подкравшись к дверям, Крокки увидел, как из них выходит высокий стройный
человек в оранжевом камзоле, в берете с длинным, опускающимся до плеча
пером и в охотничьих сапогах. Барс обернулся человеком.
  - Вальеро - тихо окликнул Крокки, подымаясь с земли.
  Хозяин поместья с возгласом недоумения повернул голову и шагнул назад при
виде обнаженной мускулистой фигуры с рубиновым ожерельем на шее.
  - Кто ты? О ужас!.. Во имя всего святого, - побледнев, он отмахнулся сиг
Крокки, словно увидел привидение.- Пришелец из черных глубин Смерти, зачем
ты явился в наш мир? Чего тебе надобно от меня? Я был твоим верным другом и
вассалом...
  - Перестань трястись, - спокойно сказал король. - Ты не ошибся, это я,
Крокки, но не призрак, восставший из гроба, а такой же, как ты - из плоти и
крови.
  Дрожащий от страха Вальеро, после минутного замешательства, все-таки
осмелился приблизиться к таинственному гостю и заглянуть ему в лицо. Крокки
вышел из тени от дома на звездный свет.
  - О небеса! Покойный король! - сдавленным шепотом воскликнул Вальеро.
  Он торопливо стянул с головы берет и опустился перед Крокки на одно
колено.
  - Но в самом деле, откуда ты взялся, государь? - зашептал он и тревожно
оглянулся по сторонам. - Это чудо, в которое я до сих пор не верю, хоть ты
и стоишь передо мной... Ведь я был на том пиру в цитадели Бронзового Замка,
когда ты, отпив из кубка, упал замертво. Твои глаза остекленели, дыхание
прервалось и сердце перестало биться. Все поняли, что тебя отравили, а
Змея, которая подала тебе яд, была тут же схвачена и живьем брошена в
пылающую утробу камина! Ты весь день пролежал в часовне Замка вместе со
своим братом - королем Эрго, а потом, по распоряжению Аримбо, вас обоих
положили в гробы и отнесли в подземелье, в королевскую усыпальницу... Я
сам, своими руками укладывал тебя в гроб, будучи абсолютно уверен, что ты
мертв!..
  - Это был не смертельный яд, Вальеро,- ответил Крокки. - По приказу
змеиной королевы меня погруэили в летаргию. Я очнулся в гробу и лишь
случайность избавила меня от ритуальной гибели в утробе ведьмы... Но
поговорим об этом потом. Сейчас я нуждаюсь в целебных мазях, хорошем куске
мяса и добром вине.
  - Прости, государь. Я вижу кровоточащие раны и пыль на твоем теле, а в
глазах - голодный блеск. Я утомляю тебя своими разговорами, в то время как
ты нуждаешься в пище и лечении... Теперь я окончательно уверился, что ты не
призрак. Ты законный король Граэрры, ты Крокки из царственного Рода Барса.
Еще раз прости, но когда я увидел тебя, я чуть не лишился чувств от ужаса.
Ведь я был доподлинно уверен в твоей смерти...
  Суеверный страх Вальеро прошел, но шепот его был взволнованным и он не
переставал озираться по сторовам.
  - Окрестности столицы кишат змеиными лазутчиками, - сообщил он. - Они
ползают в своем змеином обличье, проникают в дома и подслушивают, следят за
уцелевшими жителями Граэрры. Сегодня в моем доме весь день торчала одна
зеленокожая тварь, которую мне пришлось угощать отборным мясом. Но час
назад она убралась, так что нас никто не увидит...
  Вальеро, в движениях которого сквозило что-то паническое, провел короля в
дом. Они прошли узким темным коридором и оказались в просторном помещении с
бревенчатыми стенами и узкими, как бойницы, окнами. У одной из стен пылал
большой камин, на котором стоял противень с кусками жарящегося мяса.
Вальеро задвинул массивный засов, погасил обе свети, горевшие на простом
дубовом столе, и единственным освещением комнаты осталось пламя в камине.
  - Мясо уже прожарилось, - сказал он, беря ухват и доставая из камина
противень. - Будет лучше, если мы не станем беспокоить слуг, - добавил
он,- я и сам могу обслужить тебя. Тут есть бутыли со старым каротским вином
и склянка с мазью из травы семицвета... Позволь мне смазать твои раны.
  Крокки растянулся на лавке, после чего Вальеро теплой водой промыл
разрезы на теле короля, оставшиеся от когтей глома. При этом Вальеро
принюхивался и непроизвольно вздрагивал.
  - От твоих ран веет ужасом преисподней, государь, - пробормотал он. - Не
иначе, ты дрался с самим дьяволом...
  - Считай, что это правда, - отозвался Крокки, морщась от резкой боли,
когда Вальеро начал смазывать его раны. - В подземельях я насмотрелся таких
ужасов, каких другому хватило бы на всю жизнь. Подвалы Бронзового Замка
полны тайн и кошмаров, туннели представляют собой настоящий лабиринт.
Змеиные лазутчики проникли туда во время осады, и в решающий момент отряд
Змей ударил осажденным в спину...
  - Я был среди защитников Замка и готов засвидетельствовать, что это не
было для нас неожиданностью. Несколько наших людей стояло на страже в
нижних помещениях, но, видимо, их было слишком мало. К тому же после
погребения обоих королей среди воинов воцарилось уныние, никто больше не
верил в благоприятный исход войны. Один лишь Аримбо старался поддерживать
среди граэррцев боевой дух, но от его усилий было мало проку, А когда
начался последний штурм и мы поняли, что Замок пал, он с группой соратников
не пожелал сдаться в плен и с боем прорвался в подвалы, рассчитывая
скрыться там от преследователей. Дальнейшая судьба его мне неизвестна...
  - Аримбо погиб, - сказал Крокки, подымаясь с лавки и расправляя ноющие
члены.
  Вальеро подавленно молчал. Он поставил на стол мясо и вино. Крокки без
всяких церемоний взял кинжал и присел на скамью. Ел он жадно и быстро,
отрезая большие куски и отправляя их себе в рог. Каждый кусок он запивал
добрым глотком золотистого каротского вина.
  - Мой король,- снова заговорил Вальеро.- Ты вправе осуждать меня...
  - Оставим это!- воскликнул Крокки.- Верность твоя и мужество мне
известны. Осуждать тебя за то, что ты не присоединился к кучке безрассудных
храбрецов Аримбо? С моей стороны это было бы глупо...
  - Нас охватило отчаяние, когда змеиное войско взяло нас в клещи, многие
были настолько подавлены, что не могли держать в руках меч...- при
воспоминании о страшных минутах падения Бронзового замка Вальеро закрыл
лицо руками. - Тем, кто ей покорились, Швазгаа сохранила жизнь, но наложила
дань, которая многих пустит по миру. Но что нам оставалось делать? Король
Эрго был убит, ты тоже считался погибшим, граэррское дворянство частью было
перебито, частью взято в плен.
  Наследника престола нет. Три дочери короля Эрго, согласно древним законам
престолонаследия, не могут претендовать на трон - его занимают только
потомки Геррига по мужской линии. Всем стало ясно, что с твоей смертью
династия Барсов прервалась, а это не сулит ничего, кроме новых распрей. Нет
никого, кто бы мог встать во главе Граэрры...
  - А барон Урро?
  - Все знают, что его права на престол крайне сомнительны, хоть он тоже
Барс. Таких претендентов, как он, в горах Зиггара найдется не один десяток.
Там чуть не каждый барон мнит себя потомком Геррига. Уже сейчас уцелевшее
граэррское дворянство открыто ропщет, Урро никто не считает достойным
короны, многие помнят то открытое неповиновение, которое он выказывал
королю Эрго...
  - Но Урро и его армия- это сейчас единственная сила, которая способна
обломать хребет змеиному воинству! Вальеро покачал головой.
  - Боюсь, государь, что эта надежда призрачна, - сказал он. - Урро ведет с
собой не более двух тысяч бойцов, Змей же вторглось в Граэрру несколько сот
тысяч...
  - Откуда у тебя такие сведения? - воскликнул пораженный король.
  - Поначалу я и сам не поверил, решив, что это слухи, которые
распространяют шпионы Швазгаа. Но потом я пять дней и ночей своими
собственными глазами наблюдал, как мимо моего дома ползет великое множество
зеленокожих гадин. Это была лавина гадов, целая змеиная река, и смотреть на
это было страшно! Скользкие отродья... - Вальеро понизил голос и снова
огляделся,- затопили всю Граэрру! Барон Урро безумец! Только безумец или
слепец может бросить вызов сатанинскому полчищу, ведомому ведьмой...
Впрочем, по дошедшим до меня сведениям - Урро вовсе не собирается
освобождать столицу и Бронзовый Замок... Его цель - сплотить под своими
знаменами всех, кто не признал власти Змей. А число таких с каждым днем
растет. Большинство замков и городов Севера и СевероЗапада отказались
подчиниться змеиной королеве - может быть, потому, что ее воинство не
успело до них добраться. Урро со своим отрядом, по всей видимости,
направляется именно туда, чтобы возглавить сопротивление. Оттого-то
колдунья и устроила разлив Лаиса, ей важно задержать мятежного барона...
  - Она уже возложила на себя корону Граэрры?- хмуро спросил Крокки.
  - Мне присылали приглашение явиться на церемонию коронации, но я сказался
больным,- ответил Вальеро.- Церемония должна начаться завтра утром, потому
что назавтра намечено прибытие в столицу их обожествленного чудовища -
Сеапсуна...
  Крокки вздрогнул и отставил недопитый стакан.
  - Сеапсун движется к столице? - переспросил он.
  - Ныне ночью этого громадного змея должны провезти по ларортской дороге.
Она, кстати, пролегает недалеко отсюда...
  - Сколько воинов сопровождает его? - быстро спросил Крокки, вперив в
герцога пристальный взгляд:
  - Не знаю, государь...
  - Мне нужны бойцы, Вальеро! - король встал так резко, что опрокинул стул,
на котором сидел. - Нужны кони и вооруженные бойцы! Сеапсуна провезут
здесь, совсем рядом, - прошептал он еле слышно. - Такого удобного случая
больше не представится...
  Он в волнении прошелся по комнате и остановился возле камина. Багряное
пламя озарило сбоку его стройную смуглую фигуру, словно вытесанную из
цельного куска черного мрамора. Сверкнули рубины на его шее, глаза
сощурились, словно бы устремив взгляд внутрь себя.
  - Пойми, Вальеро, что сейчас, даже с небольшим отрядом, мы можем изменить
ход всей войны! - глухо проговорил он, сжав кулаки.- Если нам удастся
перебить охрану, сопровождающую Сеапсуна...
  - Уж не хочешь ли ты сказать, что вся сила змеиного воинства заключена в
этом змее? - изумился Вальеро.
  - Да, именно в нем! Я получил эти сведения у самых врат преисподней,
столкнувшись с существами столь страшными, что от одного воспоминания о них
меня бросает в дрожь. В черепе Сеапсуна заключена не только сила Змей, но и
их гибель... Если Сеапсун достигнет столицы, то мы уже не сможем до него
добраться. Там он будет под охраной всего змеиного воинства. Только здесь,
ночью, на этой безлюдной лесной дороге, с отрядом верных людей, мы можем
попытать счастье. Так что же, Вальеро, неужто рассеялись бойцы, способные
встать на защиту Граэрры?
  - Такие люди есть, - ответил герцог. - Подожди меня здесь.
  Он вышел за дверь и, взойдя на террасу, с минуту стоял, оглядываясь и
прислушиваясь к тишине. Затем он издал негромкий свист, похожий на голос
ночной птицы. Тотчас от кустов у полуразрушенной ограды отделилась тень и,
прижимаясь к земле, бесшумно помчалась к Вальеро.
  У террасы это существо поднялось и оказалось невысоким коренастым
человеком с крупными чертами лица и суровым, сосредоточенным взглядом. Одет
он был в кроткую тунику. Герцог сделал ему знак следовать за собой.
  Они вошли в комнату, где Крокки все еще стоял у камина, погруженный в
раздумье.
  - Государь, позволь представить тебе Лазго из Рода Собаки. Это один из
моих преданнейших слуг. Он бился бок о бок со мной на стенах Бронзового
Замка и дважды спас мне жизнь. Можешь положиться на него, как ни меня.
  Лазго, услышав слов "государь", вздрогнул и вгляделся в темную фигуру. На
лице его выразились страх и изумление, однако он в ту же минуту совладал с
собой, опустился на одноколено и низко склонил голову.
  - Располагай моей жизнью, мой король, - произнес он.
  - Мне нужен отряд надежных людей, в том числе из Рода Лошади, - сказал
Крокки.
  - Тридцать вооруженных всадников соберутся на подворье поместья через
полчаса, - ответил Лазго. - А если у тебя есть время, то я пошлю гонцов в
лес, где скрываются гвардейцы короля Эрго, уцелевшие после битвы в Гремучем
ущелье. Около сотни конников будет здесь через два часа.
  - Нет, ждать мы не можем, - сказав король. - Пусть соберутся те, кто
есть. Путь наш лежит к ларортской дороге, связывающей столицу с южными
провинциями.
  - Повинуюсь, государь, - Лазго встал, еще раз поклонился и вышел.
  - Вальеро, мне нужны одежда и оружие.
  - Одежду ты найдешь в этом шкафу, - ответил хозяин усадьбы, - а кое-что
из оружия я сохранил вот в этом сундуке, под ворохом старых одеял. Мечи,
топоры и кинжалы Змеи конфисковывают в первую очередь... Что это? - он
вздрогнул всем телом и обернулся в сторону приоткрытой двери, ведущей в
чулан. - По-моему, там кто-то есть...
  - Я ничего не слышал,- Крокки пожал плечами.- Что-то ты стал пугливым,
Вальеро.
  - Поневоле станешь таким, государь, когда змеиные лазутчики таятся чуть
ли не за каждым углом... Я все-таки пойду взгляну.
  Крокки кивком отпустил его. Вальеро зажег свечу и, держа ее в одной руке,
а в другой сжимая меч, крадучись приблизился к двери в чулан. Остановившись
возле нее и прислушавшись, он просунул в темноту за ней сначала руку со
свечой, затем шипел сам.
  Крокки, перебрав несколько висевших в шкафу кафтанов и плащей, выбрал
короткую удобную тунику. Едва он облачился в нее, как из чулана послышался
какой-то шум и сдавленный вопль. Одним прыжком очутившись у сундуга, он
выхватил из труды оружия длинный увесистый нож и небольшой стилет и
бросился с ними в чулан.
  Для глаз Крокки, прекрасно видевших в темноте, не нужна была свеча, чтобы
обозреть ужасную картину. С высокой балки под крышей свешивалось длинное
змеиное тело, которое в несколько колец обвило несчастного Вальеро и,
приподняв его над полом, стискивало в смертельных объятиях. Вальеро уже не
сопротивлялся. Глаза его выкатились, лицо посинело, тело содрогалось в
конвульсиях. На полу валялся его меч.
  Крокки, вскрикнув, метиулся было на безжалостную рептилию, как вдруг
справа, со стороны поленницы дров, на него бросилась вторая змея. Сверкнули
два желтых глаза, разинуяась ужасная пасть, усеянная брызжущими ядом
клыками. Крокки, почти не целясь, с разворота, метнул в нее кинжал.
  Длинное лезвие застряло в шее гада так, что рукоятка торчала с одной
стороны шеи, а острие - с другой. Но всаженный кинжал, казалось, только
усилил ярость рептилии. Голова змея наклонилась и вскинулась вперед,
намереваясь со всего размаху ударить Крокки в грудь, но Барс молниеносно
отскочил, перехватил в правую руку стилет и ударил по змеиной голове
острием снизу вверх. Сталь пробила нижнюю челюсть чудовища и застряла в
верхней, словно наколов одну челюсть на другую. Тотчас огромное тело змея
обвилось кольцом воцруг граэррца. Не имея возможности пустить в ход зубы,
тварь попыталась задушить Крокки в своих объятиях.
  Король крепко уперся в землю широко расставленными для равновесия ногами,
свободной правой рукой выдернул торчащую в змеином теле рукоятку кинжала.
Но едва в его руке оказалось оружие, как змей зашипел и отлип от него.
Гадина обернулась человеком - голым зеленокожим детиной с перебитыми
челюстями. С криком ярости Крокки бросился на него, противники стиснули
друг друга в объятиях и покатились по полу.
  Воин из Рода Змеи, силясь разжать объятия граэррца, одновременно пытался
дотянуться рукой до валявшегося поблизости меча. Но Крокки в тот момент,
когда зеленолицый уже почти достиг цели, нанес ему несколько сильных ударов
кулаком по голове, а последним мощнейшим ударом перебил шею. Воин затих.
  Но тут змей, который душил Вальеро, сбросил на пол свою бездыханную
жертву и, свалившись с балки, тоже обернулся человеком. Крокки еще сидел
верхом на его умирающем напарнике, когда убийца герцога с занесенным мечом
подскочил к нему сзади. Лишь какое-то утробное, унаследованное от предков
чутье заставило Крокки стремительно отклониться в сторону и меч Змея со
свистом рассек воздух в миллиметре от его плеча.
  Крокки вскочил на ноги и в напряженном ожидании нового удара встал перед
зеленолицым, держа в руке дымящийся от крови кинжал. Он оказался с ножом
против меча: такое соотношение было не в его пользу. Скуластое лицо Змея
оскалилось в злорадной ухмылке. Издав шипение, которым гады предупреждают
свою парализованную жертву, он сделал выпад, направив острие прямо в грудь
Крокки. Но тот, едва заметно качнувшись телом и уйдя от удара, вдруг
кинулся вперед и упал: ничком к ногам своего противника. Тот даже не
заметил взмаха руки, державшей кинжал. Крокки уже был в падении, когда
брошенное им оружие вонзилось прямо в горло змеиному воину. Тот зашатался,
захрипел, и в этот мяг Крокки дотянулся до его ног и одним энергичным
рывком свалив его.
  Через секунду король вскочил на упавшего, но в новых ударах надобности не
было: из горла Змея хлестала кровь, а тело корчилось в агонии.
  За спиной Крокки послышались шаги. В чулан вбежали Лазго и с ним
несколько граэррцев. Они замерли, с ужасом переводя взгляды с задушенного
Вальеро на зеленокожие трупы.
  Грудь Крокки тяжело вздымалась. Целую минуту он не мог отдышаться после
напряженного боя. Наконец спросил, подымаясь на ноги:
  - Сколько людей готовы выехать?
  - Шестьдесят один человек,- ответил Лазго,- из них тридцать два - из Рода
Лошади. А если мы поскачем напрямик через лес, то к нам присоединятся еще
сотни нолторы воинов, которые скрываются там.
  Крокки засунул кинжал за пояс и подобрал с пола окровавленный меч.
  - В путь! - коротко бросил он.
  Собравшиеся на подворье всадники дружными криками приветствовали короля.
Через минуту конный отряд, сверкая в звездном свете сталью доспехов и
клинков, в полном молчании выехал со двора полуразрушенной усадьбы. Впереди
скакали Лазго и Крокки, направляясь к темнеющему невдалеке лесу.

                           Глава XI. Змеиный бог

  Переход через лес давал возможность значительно сократить путь, к тому же
Крокки, по совету своего провожатого, повел отряд несколько севернее,
сворачивая в самую чащобу. Передвигаясь среди могучих замшелых стволов,
всадники внезапно услышали пронзительный свист и около полусотни воинов,
выскочив из густого подлеска с длинными копьями преградили им дорогу.
Однако, узнав Лазго и людей герцога Вальеро, они опустили оружие. Лазго
объявил, что с отрядом скачет Крокки - король Граэрры, чудом спасшийся
после падения Бронзового Замка. Это известие вызвало целую бурю воплей и
радостных восклицаний. Новость мгновенно разнеслась по лесу, где нашли
убежище несколько сот граэррцев.
  Пятеро дворян, знавших Крокки, приблизились к королю и с явным недоверием
оглядели его. Однако уже через минуту их недоверие сменилось сильнейшим
изумлением. Перед ними на вороном коне действительно гарцевал Крокки,
родной брат короля Эрго и его законный наследник. В этом не было никакого
сомнения! Вся масса граэррцев, рассыпавшаяся по лесу пришла в движение, из
укромных тайников вынималось оружие, люди из Рода Лошади оборачивались в
животных и давали себя взнуздывать, предвкушая предстоящую скачку. Крокки
выделил на сборы тридцать минут. Ровно через отмеренное время значительно
увеличившийся отряд тронулся к ларортской дороге.
  Выехав из леса, Крокки начал нетерпеливо погонять коня. На полном скаку
перемахнув через две мелкие речушки и миновав рощу, Король и авангард его
отряда достигли широкой и пустынной дороги, белеющей под звездами и
теряющейся вдалеке среди холмов. Показались развалины сожженной деревни,
где кое-где еще плясали языки пламени.
  Крокки направил отряд прямо к ней. Унылое зрелище предстало глазам
граэррцев. Возле обгорелых домов лежали обглоданные трупы их жителей-
видно, Гиены здесь уже успели постараться. Конские копыта чуть слышно
ступали по брусчатке; гнетущую тишину время от времени нарушало тонкое
ржание.
  Внезапно Крокки вздрогнул и прежде чем скакавший рядом Лазго успел
насторожиться, привстал на стременах и с силой метнул кинжал куда-то в
темноту. Тотчас из тени под полуразрушенной стеной донесся чей-то стон.
  Тут только Лазго разглядел бьющегося в агонии человека из Рода Гиены.
Кинжал по самую рукоятку вошел ему в грудь. Его напарник, глодавший вместе
с ним труп, застыл от ужаса и во все глаза глядел на всадников. Конь под
Крокки гневно заржал и поднялся на дыбы, стремясь копытами забить трупоеда,
но король удержал его.
  - Слушай, ты, падаль! - крикнул Крокки, обращаясь к Гиене.- Ты сохранишь
свою вонючую шкуру, если скажешь, провозили ли здесь змеиного бога.
  - Не видел, чтоб здесь кого-нибудь провозили, господин, - запинаясь,
произнес мародер. - Мы с товарищем задержались тут с вечера, и не то что
змеиного бога, но вообще никого не видели на дороге, ни единой живой
души...
  - Лазго, - сказал король, - отправь дозорных вдоль дороги в обоих
направлениях. Если заметят длинную повозку, запряженную мулами, пусть во
весь опор скачут сюда.
  Несколько всадников, прячась в придорожных зарослях, поскакали исполнять
приказ короля. Крокки выехал на середину дороги и остановился, нетерпеливо
вглядываясь вдаль. Ему показалось, что там, где дорога петляла среди
холмов, зависло какое-то пыльное облачко. Ночные сумерки и мглистая дымка
скрадывали очертания, рассмотреть что-либо было невозможно, оставалось
дожидаться возвращения разведчиков.
  Через полчаса те вернулись на взмыленных конях и доложили, что по дороге
в направлении столицы движется многоколесная повозка, запряженная
несколькими десятками мулов, и сопровождает ее целый полк воинов Рода Змеи.
Что именно находится в повозке, они разглядеть не могли, сказали только,
что она длинная и сверху накрыта рогожей. По неторопливости ее хода можно
было сделать вывод, что внутри находится что-то очень тяжелое.
  - Это Сеапсун, проклятый бог Змеиного Рода!- крикнул Крокки, взмахивая
мечом. - Его везут в Бронзовый Замок, чтобы принести ему в жертву тысячи
граэррев! Уничтожим чудовище, и с ним кончится могущество Змей!
  - Уничтожим! - раздались ответные крики. - Смерть Сеапсуну!
  Отряд поворотил коней и, прячась в буйной поросли, окаймлявшей дорогу,
поскакал к холмам. Граэррские всадники умели соблюдать тишину, а кони -
скакать почти совершенно бесшумно. Слышался лишь глухой стук копыт, да
иногда - бряцанье меча.
  Наконец впереди показалась процессия, состоящая из множества пар
запряженных цугом мулов, длинной повозки и нескольких сотен пеших змеиных
воинов. Основная часть зеленолицых находилась позади повозки - колонна их
длинной лентой растянулась на дороге. Крокки тотчас стало ясно, что
платформа с Сеапсуном защищена плохо и решительный фланговый удар сметет ее
немногочисленную охрану за считанные минуты. А те воины, что бредут за
повозкой вдоль дороги, вряд ли успеют быстро прийти ей на помощь. Он
обменялся с Лазго взглядами. Тот без слов понял короля, согласно кивнул и,
обернувшись к всадникам, отдал им несколько коротких приказаний. Затем он
поднес к губам рог и протрубил сигнал к атаке.
  Внезапное появление конного отряда было полной неожиданностью для плохо
видевших в потемках Змей. В их стане начался переполох. Однако сияние звезд
давало все-таки достаточного света, чтобы они могли рассмотреть нападавших,
и к тому же Змеи были не из тех, кто так просто сдается. Зазвучали
отрывистые команды зеленолицых начальников, призывавших воинов строиться в
боевой порядок. Тишину ночи прорезал шум схватки.
  Крокки и несколько его приближенных в первые же минуты боя прорубились к
повозке. Ударом меча Крокки распорол рогожу, отбросил ее и все увидели
ужасное чудовище, покоящееся на досчатом настиле. Это был змей двадцати
метров в длину и около двух метров в толщину, выдыхавший густой черный дым.
Граэррцы были достаточно наслышаны об этой страшной твари, пожиравшей людей
тысячами, и при виде ее воинов Крокки охватил суеверный ужас. С воплями
многие из них отпрянули, но Крокки прямо из седла прыгнул в повозку и
бесстрашно взобрался на отвратительно скользкое и холодное змеиное
туловище.
  - Этой твари не стоит опасаться! - крикнул он оробевшим граэррцам. -
Смотрите, она настолько тяжела, что не в силах даже приподнять собственную
голову! Я иду по ее туловищу, а она только выдыхает дым и злобно шипит...
Она не может дотянуться до меня своей пастью!..
  Змей, зажатый с двух сторон бортами повозки, и впрямь только шипел и
выпускал дым, не в состоянии что-либо поделать с нахалом, вскочившим ему на
загривок. Граэррцы осмелели. Сеапсун оказался не таким страшным, как они
ожидали, тем более пример отваги им подавал сам король. Крокки двинулся по
чешуйчатому телу к голове твари.
  К этому времени змеиные воины окончательно пришли в себя. Они выставили
копья и, прикрываясь щитами, бросились на Лазго и его бойцов. Возле повозки
закипела отчаянная битва. Лошади граэррцев обернулись в людей, схватили
топоры и мечи, которые были приторочены к их седлам, и вступили в схватку,
сражаясь бок о бок с воинами других граэррских Родов. Пока к месту боя не
успели подтянуться зеленолицые, следовавшие в арьергарде конвоя, граэррцы
успешно сдерживали натиск. Они распрягли мулов, тащивших повозку, и те,
обернувшись в людей, присоединились к отряду Крокки. Это была существенная
подмога, потому что люди из Рода Мула славились богатырской силой и
выносливостью, а те, которых освободили граэррцы, испытали к тому же кнуты
и зверское обращение захватчиков, превративших их в рабов. Они дрались со
своими притеснителями с небывалой яростью.
  Тем временем Крокки беспрепятственно достиг головы чудовищной твари.
Голова по своим размерам была несколько крупнее остального туловища. Помимо
разинутой пасти, извергавшей дым, на ней выделялись два больших, каждый
размером с тарелку, глаза, горящих как уголья. Крокки знал, что убить
Сеапсуна невозможно, однако, проходя по громадному туловищу, он все же
несколько раз попытался вонзить в него меч. Все его попытки были
безуспешны. Меч лишь скользил по твердой, как панцырь, чешуе.
  По мере того, как Крокки приближался к голове, тело Сеапсуна вибрировало
все сильней, удерживать равновесие на нем становилось все труднее; возле
головы Крокки вынужден был передвигаться ползком, каждую минуту рискуя
свалиться со скользкого туловища, после чего змей, лишь слегка шевельнув
своим мощным телом, мог раздавить его в лепешку.
  Держа меч в зубах, Крокки подполз к правому глазу Сеапсуна. Демон
говорил, что до чудодейственного талисмана можно достать рукой, если
просунуть ее в глазное отверстие змеиного божества. Но прежде чем просунуть
руку, надо было выбить Сеапсуну глаз, а это оказалось далеко не простой
задачей. В этом Крокки убедился спустя четверть часа изнурительной долбежки
по глазному яблоку чудовища. Он бил по глазу сначала лезвием, затем тяжелой
рукоятной меча; крикнув одному из своих воинов, чтобы тот бросил ему сюда
топор, он принялся с размаху бить по глазу топором, на холодной полусфере
Сеапсуна глаза не появилось даже царапины.
  Между тем битва возле повозки постепенно принимала неблагоприятный для
граэррцев оборот. Основные силы конвоя наконец подтянулись к месту схватки,
зеленолицые воины ожесточенно атаковали граэррцев и, пользуясь своим
численным перевесом, начали оттеснять их от телеги со своим богом.
  Крокки отчаялся выдолбить глаз. Послав бессильное проклятие по адресу
Швазгаа, он спрыгнул с повозки и, сжав меч обеими руками, ринулся в самую
гущу битвы. Меч его работал без устали, разрубая шлемы зеленолицых, дроби
их челюсти и погружаясь в их горла. Рядом с ним пал, пронзенный сразу двумя
копьями, Лазго. Теперь лишь редеющий отряд Мулов, вооруженных оглоблями и
топорами, сдерживал натиск Змей, не давая окончательно сокрушить и
опрокинуть граэррцев в придорожный ров.
  Тем временем зеленолицые начали окружать сражающихся; три сотни их
перебежало в ров и, поднимаясь оттуда, теснило граэррцев к повозке,
преграждая путь к отступлению. Крокки велел нескольким своим воинам отбить
у повозки правые колеса. Змеи поначалу в суете битвы не разгадали его
замысел, а когда увидели, что вся повозка заваливается на правый бок, то
было уже поздно. Тяжелая махина Сеапсуна, опрокинувшись на правый борт,
проломила его, вывалилась из повозки и покатилась в овраг. Крокки и все
воины, прежде чем телега завалилась, успели подлезть под нее и оказаться по
другую ее сторону.
  Сеапсун, катясь, сравнивал с землей все на своем пути. Зеленолицые в
страхе бросились врассыпную, но многопудовая туша, набирая скорость, давила
их десятками. Вопли и крики убегающих Змей огласили окрестность. Уничтожив
добрую половину конвоя, Змей рухнул на дно оврага и остался лежать там,
злобно поводя головой. Из его страшной пасти вместе с дымом выбивалось
пламя, опаляя близлежащие кустарники.
  Но несмотря на этот успех, граэррцев все же было гораздо меньше, чем их
противников. Крокки был в отчаянии от того, что не удалось овладеть
браслетом.
  - Проклятая Швазгаа! - шептал он, в бессильной ярости нанося удары
направо и налево. - Она знала, куда запрятать талисман! Из черепа это
гадины его не сможет извлечь сам сатана!..
  Бойцы, сражавшиеся рядом с ним, падали один за другим. Крокки и его
немногочисленные соратники, отбивая яростный натиск зеленолицых, отходили к
лесу. На востоке занималась заря; звезды бледнели в вышине. На дороге со
стороны столицы показалось облачко пыли. И Змеи, и граэррцы всматривались в
него с тревогой и надеждой. Но когда фигуры приближающихся воинов сделались
различимы в рассветных сумерках, то оказалось, что это навстречу Сеапсуну
движется отряд зеленолицых. Змеи встретили его восторженными воплями, а
граэррцы - проклятиями. Воин из Рода Лошади, бившийся плечо к плечу с
королем, неожиданно повернулся к Крокки и прохрипел, смахивая рукой пот со
лба:
  - Король, надо уходить! Я сейчас перекинусь в коня. Садись на меня и мы
умчимся в лес, где осталось немало наших людей. Змеи не решатся
преследовать нас.
  - Спасайся, король! - раздалось несколько голосов вокруг Крокки. - Еще
есть время, пока нас не окружили!..
  Крокки в замешательстве опустил меч. Ясно, что битва проиграна. Браслетом
овладеть не удалось. Единственным достижением можно было считать сброс
Сеапсуна в овраг - по-крайней мере, это задержит движение чудовищного змея
к столицеи отдалит гибель тысяч предназначенных ему в жертву пленников.
Слабое утешение! Крокки яростно скрежетал зубами. Его воины были правы -
оставаться здесь было чистейшим безумием. К тому же быстро светало, и глаза
Змей обретали зоркость.
  Крокки кивнул, и вдруг увидел невдалеке от себя граэррского юношу, из
последних сил отбивающего натиск пяти окруживших его змеиных воинов.
  - Превращайся в коня, - велел Крокки своему соратнику, - и подожди меня
здесь. Я сейчас!
  В несколько прыжков он оказался возле юноши. Первым же ударом он насмерть
поразил одного из зеленолицых; вытащив дымящийся от крови меч из груди
врага, Крокки обрушил его на шлем второго воина, шлем треснул, не выдержав
страшного ударами голова Змея раскололась как тыква; третьим ударом он
отбил сразу два меча, направленные против него, и протянул руку упавшему
юноше.
  Но тут несколько арканов взвилось в воздух, два из них захлестнули грудь
и шею короля. Крокки зашатался, силясь удержать равновесие; ударом меча он
перерубил одну веревку, но вторая, натянувшись, свалила его с ног. С
криками: "Король! Король!" оставшиеся в живых граэррцы бросились к нему, но
Змеи оказались проворнее, к ним подоспела подмога и в завязавшейся битве
они имели успех.
  Услышав, что в их руки попал король, они не стали убивать Крокки, лишь
крепче связали его по рукам и ногам. Крокки превращался в барса, выл, рычал
и пробовал кусаться, вновь превращался в человека и изрыгал проклятия на
головы своих врагов, но к тому времени возле него уже не было никого из
соратников. Отряд граэррцев был почти весь уничтожен. Лишь немногим удалось
добраться до леса и скрыться под его спасительной кровлей.

                      Глава XII. Ритуальное пиршество

  Тронный зал Бронзового Замка, где когда-то короновался сам Герриг, был
украшен геральдическими флагами графств и герцогств Страны Змей. На стенах
висели черные гобелены с вышитыми на них золотыми изображениями драконов,
возле трона четверо дюжих воинов держали громадное знамя с гербом королевы:
белая змея, обвивающая черный меч. Сквозь распахнутые окна в просторный зал
вливался утренний свет, озаряя мраморный пол, гобелены, флаги, толпу
разряженных придворных и высокий, сверкающий бриллиантами трон, на котором
восседала Швазгаа.
  Перед троном, посреди свободного пространства, стояли три девочки,
старшей из которых было семь лет, а двум другим и того меньше. Дочери
короля Эрго предназначались в жертву змеиной королеве, что являлось
важнейшей частью ритуала коронования, применявшегося в Стране Змей с
незапамятных времен. Швазгаа смотрела на малюток с неудовольствием.
Согласно обычаю, право на престол завоеванной страны давало съедение только
ее короля или его законного наследника. Но Эрго погиб, а наследоравший ему
Крокки скрылся. Хитроумный план, посредством которого Швазгаа хотела
заполучить его для сегодняшней коронации живьем, не удался. Ее посланцы,
отправленные в склеп, нашли пустой гроб. Пришлось объявить Крокки мертвым,
тем более имелись свидетели его смерти и похорон.
  Таким образом, из представителей королевского дома Граэрры оставались
только три эти девочки. Но они, согласно граэррским законам, не могли
претендовать на корону. Наследовать престол имели право только мужские
представители династии. Так что сегодняшнее ритуальное кушанье, в строгом
смысле, не давало королеве. оснований объявить себя одной крови с Герригом
и владычицей его страны. Но ничего другого ей не оставалось. Необходимо
было как можно скорее покончить с неопределенностью в вопросе о власти и
дать понять непокорным граэррским баронам, прячущимся в своих неприступных
замках, кто повелевает королевством.
  Она кивком головы сделала знак жрецу - распорядителю церемонии.
Яйцеголовый жрец с морщинистым зеленым лицом, весь задрапированный в
тяжелую, болотного цвета тогу, приблизился к девочкам и снял с них туники,
оставив их голыми и, казалось, еще более беззащитными в окружении
враждебной им змеиной знати. Зеленолицые дворяне, разодетые в черные и
темно-зеленые шитые золотом одежды, взирали на пленниц с холодным
бесстрастием. Девочки прижимались друг к другу и беспомощно оглядывались,
тщетно ища знакомые лица.
  После того, как протрубил герольд, в зале воцарилось гробовое безмолвие.
Слышались лишь всхлипывания девочек и шелестение штандартов на легком
ветерке, веявшем из окон. Швазгаа снова кивнула, и второй жрец приблизился
к девочкам, держа блюдо с водой, специально доставленной из подземного
храма Страны Змей. Жрец трижды опустил в воду пальцы и окропил ею
предназначенных к смерти.
  Надрывно и протяжно завыли трубы-раковины, глухо начали бить барабаны.
Придворные отступили на несколько шагов, расширив свободное пространство
вокруг девочек. Жрец с блюдом отошел. Все взоры устремились на Швазгаа.
  В человеческом облике королева отличалась от своих соплеменников более
правильными чертами лица и белым цветом кожи. Ее внешность
свидетельствовала о происхождении от древней змеиной расы, когда-то
распространённой в Стране Змей, но со временем слившейся с более грубыми
представителями Рода. Лишь среди жрецов, женившихся на близких
родственниках, эта древняя раса еще сохранялась в относительной чистоте.
  Швазгаа, дочь жреца, с малых лет изучавшая магию, вызывала в своем народе
священный трепет. Эмеи считали ее самой красивой женщиной в их Роду, да и
не только они: немало граэррских рыцарей, увидев королеву, без памяти
влюблялись в нее. Хотя, по слухам, дело здесь заключалось не в одной только
красоте: королева, будто бы умела привораживать к себе мужчин. Молва
утверждала, что королева, насладившись ласками очередного возлюбленного,
наутро перекидывалась в змеиный облик и пожирала несчастного...
  При звуках барабанов Швазгаа встала и небрежным движением руки отстегнула
застежки на своем белоснежном, спадающем, широкими складками платье.
Шелестя, оно упало к ее ногам. Королева предстала перед придворными
обнаженной. Ее черные пышные волосы тяжелыми волнами спадали на белые
плечи, пронзительные желтые глаза сверкнули и устремились на малюток. Она
вновь опустилась на трон, подобрала под себя точеные ноги и в тот же миг
превратилась в крупного белого удава с черно-золотым узором на теле.
Десятиметровая рептилия медленно извивалась на королевском троне Граэрры,
кольцами обвив подлокотники, водя треугольной головой и двигаясь в такт
ударам барабанов. Ритуальное действо началось.
  Змея, плавно изгибаясь, скользнула с трона и неторопливыми,
волнообразными движениями направилась по мраморным плитам пола к дочерям
короля Эрго. Ее движения были ленивы, глаза полузакрыты; она словно бы и не
глядела на крошек. Швазгаа сделала вокруг них широкий круг. Испуганные
девочки оказались в самом центре свившегося кольцом упитанного узорчатого
тела, переливавшегося в лучах солнца. Швазгаа, скользя по мрамору,
постепенно сужала кольцо. Ее гибкое тело ходило волнами, временами мягко
касалось дрожащих малюток, словно гладило их, змеиная голова проплывала
возле коленей, бедер и животов бедняжек.
  Те следили за ней глазами, полными ужаса; младшие девочки даже перестали
плакать. Они теснее прижались друг к другу. Но зловещая голова, волоча за
собой поблескивающее чешуйчатое тело, протискивалась  между ними, отделяя
одно тельце от другого, и вот уже они оказались в волнах змеиных колец.
Кольца оплетали малюток, приподнимали их над полом и словно укачивали в
своих объятиях.
  Самую младшую девочку, обвитую хвостом, понесло навстречу поднявшейся
змеиной голове. Швазгаа раскрыла пасть и буквально натянула ее на детскую
головку. Девочка забилась, но ее истошный крик потонул в реве раковин и
грохоте барабанов. Змея, придерживая своими кольцами трепыхающееся тельце,
продолжала с методичной неторопливостью затягивать ребенка в свою утробу.
Голова и плечи девочки исчезли в ужасающей пасти. С минуту передохнув,
Швазгаа вновь задергала головой. Скоро лишь две безжизненные детские ножки
остались торчать в ее пасти. Движения головы продолжались и ножки тоже
исчезли... На теле царственной рептилии образовалось небольшое вздутие-
свидетельство того, что добыча проглочена и начала перевариваться. Барабаны
продолжали грохотать, а змеиные кольца - извиваться вокруг двух оставшихся
девочек.
  Кольца приподняли вторую малютку и пасть снова раскрылась, не обращая
никакого внимания на дикий вопль и судорожные попытки обреченной вырваться
из удавьих объятий. Методично и неторопливо, с перерывами, которые змея
позволяла себе для передышки, второй ребенок был затянут в глотку. Вслед за
сестрами в змеиную пасть отправилась и третья девочка.
  Покончив с ними, Швазгаа растянулась на полу, демонстрируя присутствующим
три вздутия на своем королевском теле. Ритуал воспреемства престола был
завершен. С этой минуты, по законам страны Змей, королева сделалась
потомком короля Геррига и в качестве его прямой наследницы получила право
на корону Граэрры.
  Она вернулась на трон и вновь обернулась женщиной. Только теперь
красавицу портил уродливо раздутый живот, в котором переваривались три
трупика, но не сводившим с нее глаз змеиным дворянам это вовсе не казалось
уродством. Они смотрели на свою королеву с благоговением, и когда верховный
жрец, держа бархатную подушку, на которой лежала бриллиантовая корона
Траэрры, направился к ней, все они дружна опустились на одно колено.
  Целый час длились завывания и молитвы жрецов, в которых многие из
собравшихся не понимали ни слова, ибо читались они на древнем змеином
диалекте; наконец жрец, держа в руках корону, водрузил ее на голову
Швазгаа, и все присутствующие разразились восторженными воплями.
  Появились слуги, которые застелили все пространство Тронного зала
пушистыми коврами. Змеиные дворяне, претендующие на земли в Граэрре,
приступили к аналогичному обряду, чтобы закрепить эти земли за собой. Их
владычице пришлось проглотить наследниц престола; дворянам, чтобы получить
поместья в завоеванной стране, надо было точно так же проглотить законных
наследников этих поместий.
  Из боковых дверей, подталкиваемые в спины копьеносцами, в зал вошло около
сотни граэррских юношей и девушек, обладавших наследственными правами на
замки, титулы и земли. Дворяне Рода Змей встрепенулись,
  Алчно засверкали глазами, выискивая среди них тех, которых они должны
пожрать, чтобы получить искомые права. Захваченное королевство уже давно
было поделено между ними и каждый из них знал свою жертву. Голые молодые
граэррцы столпились посреди зала, испуганно озираясь, в то время как
дворяне Страны Змей снимали с себя одежды и пока еще в человеческом облике
врывались в их круг. Скоро зала представляла собой кричащее скопище
зеленых, белых и смуглых обнаженных тел. Змеиная знать, как повелось
исстари, перед ритуальным пожиранием удовлетворяла свою похоть, совершая
насилие над жертвами.
  Легкая усмешка играла на тонких губах Швазгаа, которая с высоты трона
взирала на последовавшую гнусную сцену. Зал наполнился криками боли и
ужаса, воплями и хохотом. В немигающих, словно остекленелых глазах Швазгаа
отражалось переплетение человеческих тел, оскаленные рты истязателей,
гримасы жертв, брызги крови, - и чем истошнее кричали несчастные жертвы и
чем азартнее предавались своей извращенной похоти змеиные дворяне, тем
радостнее улыбалась королева.
  Снова загремели барабаны и завыли раковины: обряд вступления в наследство
перешел в завершающую, самую важную фазу. Насильники из человеческого
обличья перекинулись в змеиное. Насытив свою страсть, они, подобно тому,
как это сделала королева, начали заглатывать молодых граэррцев, натягивать
на них свои длинные чешуйчатые тела, и вскоре крики несчастных затихли. В
зале был слышен только глухой рокот барабанов.
  Спустя четверть часа граэррцы исчезли в утробах безжалостных рептилий.
Лениво волоча свои разбухшие тела, победители вернулись каждый к своему
геральдическому флажку.
  Вновь перейдя в человеческий облик, дворяне прокричали троекратное "ура"
королеве. Теперь, по традиции, настало время принести человеческие жертвы
Великому Богу Сеапсуну, которого специально для этой церемонии везли в
Бронзовый Замок. Но караван с Сеапсуном по непонятной причине задерживался.
Королева приказала выслать ему навстречу отряд пехотинцев.
  Лишь через несколько часов, когда солнце уже стало клониться к закату,
громкий рев труб и вопли тысячной толпы змеиных воинов возвестили о том,
что Великий Бог, наконец, прибыл в столицу покоренной державы.

                      Глава XIII. Огнедышащая смерть

  Королеве, уединившейся в отведенных ей покоях, было доложено, что в
тридцати километрах от столицы, в пустынном месте ларортской дороги, на
Великого Бога и сопровождавший его конвой был совершен налет. Руководил
мятежниками человек, которого его сподручные называли королем. Налет был
отбит и Сеапсун с превеликими трудностями был извлечен из рва и снова
водружен на платформу, а предводителя нападавших заковали в цепи и вместе с
Великим Змеем доставили в столицу.
  - Какой-нибудь самозванец, выдающий себя за короля Эрго или короля
Крокки, - недовольно пробурчала Швазгаа.- Таких теперь немало появится,
помяните мое слово. Они ходят по селам и баламутят народ, призывая его к
восстанию!
  Когда же она услышала, что пойманный действительно принадлежит к Роду
Барса, ибо многие видели, как он превращался в это животное, королева
встала. Желтые глаза ее мрачно сверкнули.
  - Где этот пленник?- сказала она.- Я должна его видеть.
  Спустя полчаса пятеро зеленокожих воинов ввели в смежную с ее покоями
комнату граэррского короля. Крокки бросили к ногам Швазгаа, не выпуская
концы длинных целей, в которые были закованы его ноги, руки и шея.
  - Крокки! Барс! - воскликнула она и кулаки ее сжались в сильнейшей
досаде: если бы этого человека привели к ней на несколько часов раньше! Она
проглотила бы его, настоящего короля Граэрры, вместо тех хнычущих девчонок,
не имевших никаких прав на престол.
  Но вторично проводить церемонию коронации было не в обычае змеиных
владык. Королеве оставалось, скрипя зубами, смириться с тем, что корона на
нее уже возложена и Крокки минует ее чрево.
  Граэррец смотрел на нее снизу вверх, простертый у ее ног. Тело его было
покрыто ранами, нанесенными Змеями при его поимке; некоторые из ран
кровоточили, но Крокки не обращал на это внимание. Он пожирал взглядом
змеиную керолеву, о красоте которой был наслышан, и, ненавидя ее, все же
вынужден был признаться в душе, что она чертовски привлекательна.
  Королева с минуту пристально всматривалась в глаза Крокки, и взор юноши
помутнел, голова его поникла.
  - Я очнулся в гробу... - пробормотал он, не в силах противиться
гипнотическому воздействию Швазгаа.- Гроб разломали мародеры-гиены и я
бежал...
  Неожиданно его взгляд вновь прояснился. Он напряг всю свою волю, кулаки
его сжались и мышцы вздулись до того, что стальные кандалы впились в его
кожу.
  - Тебе не удастся околдовать меня, проклятая ведьма! - крикнул он. - Ну
же, убей меня, проглоти, ты оказалась победительницей, но знай, что тебе
никогда не удастся поставить на колени гордый народ Граэрры!
  Змея расхохоталась и, подняв ногу, обутую в золоченую туфлю, поставила ее
на горло поверженного короля.
  - Твое счастье, что я сегодня сыта, - сказала она. - Я позавтракала
твоими племянницами. Их мясо было нежным и вкусным, словно их кормили одной
карамелью... Ха-ха-ха.
  Королева, злорадно смеясь, повернулась к жрецу-распорядителю, вошедшему
вместе со стражниками.
  - Все ли готово для жертвоприношения Сеапсуну? - спросила она.
  - Великий Бог уже выпущен на арену, моя повелительница, - с низким
поклоном ответил жрец.
  - Хорошо, - сказала королева. - Сначала мы предадим Сеапсуну
приготовленных для него пленников, а уже потом, в самую последнюю очередь-
этого смутьяна. Перед смертью он узнает, что такое страх!..
  Она снова расхохоталась и махнула рукой, давая знак, чтобы пленника
увели.
  Затем она проследовала на широкий балкон, устланный коврами и украшенный
пестрыми полотнищами развевающихся на ветру штандартов. Здесь королева
уселась на специально выставленное для нее кресло, откуда хорошо
просматривалась устроенная во дворе Замка круглая арена с высокими бортами.
Арену окружали поднимающиеся амфитеатром трибуны для зрителей. Трибуны были
битком набиты зеленокожими воинами, которые громкими криками приветствовали
появление своей владычицы.
  Поскольку солнце заходило, вокруг арены были зажжены десятки факелов. В
четырех медных чашах у бортов горели большие костры, отбрасывая зловещий
багровый свет на толпу возбужденных зрителей, балкон, где сидели королева и
ее приближенные, и громадного змея, неторопливо ползающего по каменному дну
арены.
  Сеапсун передвигался не извиваясь, как змеи, а полз, подобно пиявке -
рывками подавая вперед свое толстое грязно-зеленое тело. Красным огнем
горели его бессмысленные, не выражавшие ничего, кроме тупой злобы, глаза;
зубастая пасть, из которой выбивались языки пламени, была постоянно
раскрыта. Он был настолько тяжел, что не мог приподнять над полом свою
уродливую голову, да ему это и не требовалось: пленники, которых сбрасывали
к нему на арену, после недолгих метаний неминуемо оказывались в его пасти.
  Голых, кричащих, корчащихся от ужаса граэррцев сталкивали на арену
сотнями. Чтобы они не могли слишком долго ускользать от неповоротливой
твари, им наносили жестокие раны, чаще всего на ногах, распарывая мышцы и
сухожилия. Очень скоро пол арены оказался весь залит кровью. Пленных было
так много, что на арене возникла давка. Чудовище заглатывало своих жертв,
не прилагая к их поимке никаких усилий.
  Сгустились сумерки, вокруг арены было зажжено еще несколько десятков
факелов, а пленных все сбрасывали и сбрасывали. Сеапсун обладал
удивительным свойством поедать людей, не насыщаясь, причем масса пожранных
могла во много раз превосходить массу его собственного тела. Проглоченные
мгновенно сгорали в его огненном чреве, превращаясь в золу. Поверье
утверждало, будто пожранные Сеапсуном становились в потустороннем мире
рабами умерших людей из Рода Змеи! Чем больше пленных поглотит ненасытный
монстр, тем больше слуг будет у каждого убитого зеленолицего воина, а у
покойных дворян из Рода Змеи на том свете их будет по нескольку десятков.
  Поэтому пленников не жалели. Большие толпы обнаженных и окровавленных
мужчин, женщин, юношей и девушек под конвоем зеленолицых копьеносцев
сгонялись к арене, вынуждая их переваливаться через ее борта и падать на
дно, где их ожидала смерть. У Крокки, который смотрел на эту сатанинскую
бойню, в глазах стояли слезы, и руки тряслись так, что звенели кандалы.
  Граэррцев сбрасывали на арену такими большими толпами, что змей даже не
успевал их глотать: многих он, передвигаясь, давил своей массивной тушей.
Вскоре арена представляла собой круглое озеро крови, в котором плавали
изувеченные, раздавленные останки несчастных, и в этом озере волочил свое
скользкое туловище ненасытный Бог, порождение гиблых пещер змеиной пустыни,
тупая, злобная тварь, бессмысленная даже в своем необузданном людоедстве.
  Крики жертв мешались с воплями зеленолицых зрителей, опьяневших от вида
крови и ужасающей мерзости, творившейся на арене. Их ноздри раздувались,
они проталкивались поближе к бортам и с жадностью вдыхали запах обожженных
тел, крови и смерти. Глаза их блестели, в злобном смехе скалились рты, они
злорадно подбадривали тех граэррцев, у которых хватало сил уворачиваться от
пасти Сеапсуна, и когда те все же гибли, то визжали и улюлюкали от
восторга.
  Сеапсун своим мрачным, бессмысленным, бесконечным и абсолютным зверством
как нельзя лучше олицетворял двух этого дьявольского Рода, нагрянувшего в
Граэрру из далекой южной страны. Бесчеловечность кровавого обряда, видимо,
не доходила до сознания этих полудиких детей пустыни, приведенных сюда
своей зловещей королевой. Ужас и оцепенение сковали сознание Крокки. Если
бы он внутренним усилием воли не заставил себя отключиться от
происходящего, то, наверное, лишился рассудка...
  Очнулся он от грубых толчков своих конвоиров. Он глянул вниз. Сеапсун
расправился со всеми сброшенными ему пленниками и буквально плавал в
кровавом месиве, по-прежнему выпуская пламя и зловонный дым из разинутой
пасти.
  Крокки грубо швырнули к наковальне. Рослый Змей кузнец освободил его от
кандалов, и Крокки понял, что настал и его черед. Сидевшая по ту сторону
арены Швазгаа не сводила с него глаз. Ее стройное тело облегало расшитое
золотом платье, тяжелыми складками ниспадавшее до вола, над копной черных
волос сверкала и переливалась бриллиантовая корона Геррига. Она нетерпеливо
махнула рукой, приказывая палачам поторопиться.
  Когда с Крокки сняли последний обруч кандалов, к нему с окровавленным
ножом подошел жрец. Граэррца обхватило четверо дюжих воинов, и жрец с
садистской улыбкой, скривившей его морщинистое лицо, сделал на ногах Крокки
длинные продольные разрезы - не очень глубокие, но такие, чтобы пленник не
слишком долго мельтешил по арене, заставляя змея гоняться за собой. Крокки
изогнулся всем телом, крик невыносимой боли сорвался с его губ. Жрец
удовлетворенно засмеялся и кивнул державшим Крокки воинам.
  Корчащегося от боли короля протащили сквозь толпу зеленолицых и, взяв за
ноги и за руки, бросили через борт прямо в кровавое месиво.
  Крокки локтями ударился о камень пола и некоторое время лежал, не в
состоянии пошевелиться. Сеапсун, который в это время находился у
противоположного края арены, неторопясь развернул свое грузное туловище и,
пыхтя, заскользил навстречу новой жертве.
  Застонав, Крокки напряг силы и встал. Его голое тело все было залито
кровью, его собственная кровь смешалась с кровью тысяч несчастных жертв
Сеапсуна; стоя в кровавой луже, он хрипло дышал, морщился и стонал от
мучительной боли во всем теле, особенно в ногах. Кровь стекала с его
спутавшихся волос, сочилась по груди, капала с пальцев бессильно опущенных
рук.
  Уже один его вид вызвал в зрителях рев кровожадного азарта. Всем
хотелось, чтобы он немного побегал по арене, уворачиваясь от медлительного
Сеапсуна, и когда Крокки, перемогая себя, сделал несколько нетвердых шагов,
из публики донеслись подбадривающие крики. Змей повернул голову и, не
снижая, но и не увеличивая скорости, двинулся за ним. Крокки зашагал вдоль
края арены. Очень скоро он понял, почему змеиные жрецы наносили раны
пленникам, предназначенным в жертву Сеапсуну: тварь, очевидно, не могла
двигаться быстрее, и любой человек, а тем более он, стремительный и ловкий
Барс, легко ушел бы от нее, увернулся бы из под самого се носа, и это
преследование по арене длилось бы много часов; теперь же Крокки чувствовал,
что погоня будет недолгой. Силы его убывали с каждым сделанным шагом, с
каждой каплей крови, вытекшей из его ран. Он брел, хлюпая босыми ногами по
кровавой жиже, а змей, неумолимо двигавшийся следом, обдавал его сзади
горячим дыханием.
  Ужас сдавил грудь Крокки, ледяными клыками впился в его душу. Свет померк
в глазах молодого короля. Его всего трясло, рука его судорожно хваталась за
край арены, а в ноги словно вонзались сотни раскаленных ножей, их словно
жгли огнем, драли из них суставы. Каждый шаг давался Крокки с такой болью,
что хотелось закричать, упасть и забиться, кинуть свое истерзанное тело
прямо в паств ненасытному чудовищу и покончить с этой нечеловеческой пыткой
ужасом и болью. Но он заставлял себя идти.
  Он шел медленно, с трудом, но скорость преследующего его змея была почти
такой же, и это забавляло публику. Все знали, что смельчак долго не
продержится, и заранее предвкушали момент его неминуемой гибели. Бежать
было некуда, да и не было сил. Он чувствовал, что гибнет. В помутневшем
сознании возник Зал Танцующих Изваяний, и он снова, как тогда, когда
цеплялся за каменную ногу исполинской фурии, мысленно воззвал к королю
Герригу.
  Но даже на более-менее связную мольбу у него не было сил. Сознание его
почти полностью парализовали страх и нестерпимая боль. И лишь в каком-то
уголке его, ясном и не замутненном ужасом, проплывали видения гранитных
статуй, озаренных таинственным скользящим светом голубого карбункула,
украшенный затейливым орнаментом купольный потолок. В мыслях его всплыло
видение каменного змея, высеченного на потолке. Змей, изгибаясь кольцом,
заглатывал собственный хвост.
  Крокки вспомнил, что на этот барельеф почему-то указал ему демон -
Хранитель Браслета... Змей, кусающий свой хвост... Сознание Крокки стало
проясняться, глаза его раскрылись шире и по ним словно впервые ударил блеск
десятков горящих факелов. Крокки стиснул волю в кулак, зло и упрямо мотнул
головой, презрительно сплюнул в сторону вопящих зеленолицых и оттолкнулся
от борта арены.
  Рывками, как ходули, переставляя изрезанные ноги, он двинулся вдоль
круглого борта арены, постепенно смещаясь к ее середине. Змей с прежней
неспешностью следовал за ним.
  Крокки шел по кругу, и по тому же кругу ползло за ним огнедышащее
чудовище. Казалось, оно настигает граэррца. Публика вскочила со своих мест,
истошно вопя. Крокки споткнулся о чьи-то останки, поскользнулся в кровавой
мешанине раздавленных тел и его едва не обожгло дыхание неумолимо
настигающего его змея. Но пленник поднялся, шатаясь как пьяный, и, с
усилием переставляя ноги, продолжал движение по той же окружности.
  Нет, скорее это была дуга - радиус ее постепенно уменьшался, становясь
все короче по мере того, как Крокки смещался к центру арены. Так же
смещался и Сапсун; его тело сначала изогнулось плавной дугой, но чем меньше
становилась окружность, по которой двигался Крокки, тем круче изгибалось
многометровое тело змея.
  Вскоре перед Крокки замаячил хвост чудовища, между тем как за его спиной,
обдавая его пятки жаром, неумолимо двигалась чудовищная голова с разинутой
пастью. В глазах граэррца снова потемнело; мышцы его напряглись как
натянутая тетива и, казалось, еще один шаг, еще мгновение - и они порвутся,
и он не успеет дотянуться до этого зеленого, скользкого, острого хвоста,
оставляющего борозду в кровавой жиже...
  И все же ноги его, подкашиваясь, сделали эти несколько шагов, он ничком
рухнул на Сеапсунов хвост и, хватаясь за скользкие, твердые и острые
чешуйки, стал подтягиваться по нему; голова змея ни на секунду не замедлила
своего движения и не отстала ни на сантиметр. Крокки подтягивался по
хвосту, преследовавшая его разинутая пасть тянулась за ним, миг - и к
изумлению ахнувшей публики в пасти Сеапсуна оказался конец его собственного
туловища!
  Крокки упрямо полз вперед по телу змея, и глупая тварь, преследуя его,
все больше и больше вбирала в пасть собственный хвост. В отчаянии поднял
кулаки и взвыл старший жрец, стоявший рядом с Швазгаа. Королева вздрогнула,
словно очнулась ото сна. Глаза ее широко раскрылись. Израненный,
окровавленный пленник упорно карабкался по изогнутому телу чудовища.
  Вдруг Сеапсун резко дернулся и стал. Пасть его была полностью забита его
же хвостом. Глаза чудовища выпучились, дрожь судороги прошла по всему его
туловищу, оно затряслось так, что Крокки едва удержался на нем. Но он
удержался, и даже поднялся на ноги на загривке издыхающей твари.
  Последняя, угасающая волна дрожи прокатилась по телу чудовищного
существа. Крокки увидел, как раздулись ноздри Сеапсуна, а глазные яблоки
вдруг начали вылезать из глазниц. Вскрикнув, Крокки бросился к голове.
Наступившую тишину разорвал пронзительный вопль змеиной королевы. Швазгаа
вскочила и в несвоственном ей смятении показывала на пленника трясущимся
пальцем. Воины смотрели на нее в растерянности, пораженные ее видом и не
понимая, чего она хочет.
  Не успел Крокки приблизиться к неподвижной голове Сеапсуна, как глазные
яблоки под напором скопившегося в голове горячего воздуха окончательно
выдавились из глазниц; из отверстий забил дым, который, впрочем, через
считанные мгновения иссяк. Крокки ничком лег на голову мертвого чудовища и
просунул руку в глазную дыру. Руку обжег острый, почти невыносимый жар, но
она почти тотчас нащупала какую-то холодную, явно чужеродную для
внутренностей этой твари вещь. Крокки рывком вытащил ее. В свете факелов
ослепительно засверкали бриллианты колдовского браслета и вспыхнули так
ярко, что на миг ослепили молодого короля.
  Но спустя мгновение блеск потух. В эти минуты копьеносцы, оттеснив от
барьера публику, выстроились в ряд и замахнулись, направив на Крокки острия
копий.
  И в этот момент крик испуганной королевы обрел, наконец, внятность.
  - Стойте! - кричала она. - Замрите, глупцы! Мы не смеем и пальцем тронуть
его, иначе мы все, все, все погибнем!..

                       Глава XIV. Борьба за браслет

  Зрители умолкли. Воины с занесенными копьями застыли над ареной. Королева
встала, с замиранием следя за действиями Крокки. Граэррец, сжимая в руке
браслет, сполз с головы погибшего чудовища. Бриллианты браслета испускали
лучистое, пульсирующее сияние. Временами длинные тонкие лучики, как
протуберанцы, вырывались из них, и если такой лучик касался тела Крокки, то
в этом мести почти мгновенно затягивались раны. Крокки тотчас обратил на
это внимание. И едва лишь показывался луч, как он сразу направлял его на
одну из своих бесчисленных ран. В считанные минуты ему удалось избавиться
от всех своих шрамов и порезов.
  Кроме того он ощутил необыкновенный прилив сил. Он торжествующе оглянулся
на затихшую толпу зеленолицых. Воины опустили копья и в недоумении
переводили взгляды с Крокки на королеву, не зная, что им делать. Швазгаа
подняла руку, призывая подданных к спокойствию и молчанию.
  Вскоре, однако, и Крокки смутился. Он не знал, как пользоваться чудесной
вещью. Глубокая тишина, воцарившаяся среди Змей, действовала на него
угнетающе. Он надел браслет на правую руку, подошел к высокому борту арены и
попробовал взобраться на него. Попытка закончилась неудачей.
  - Спустите ему лестницу, - раздался над самой его головой голос Швазгаа,
который показался пленнику каким-то непривычно мягким и вкрадчивым.
  Деревянная лестница, ударившись о борт, ткнулась в окровавленный пол
арены. Крокки поднялся по ней, не сводя глаз со змеиных воинов и готовый в
любой момент увернуться от предательского удара. Но Змеи шарахались от
него, как от зачумленного. В их толпе образовался живой коридор, в конце
которого стояла Швазгаа. Девочки к этому времени успели перевариться в ее
желудке, и фигура королевы обрела присущую ей стройность. Она устремила на
Крокки взгляд, полный неги. Завораживающая улыбка озарила ее лицо,
навстречу пленнику протянулись ее руки.
  - Крокки, я ждала тебя много лет, - сказала она медоточивым, льющимся
прямо в душу голосом.- Ты явился мне однажды во сне... Видение было ясным и
чарующим, и я поняла, что ты- тот мужчина, который мне нужен... Страсть,
безумная страсть овладела мной, все мои мечты, помыслы, чувства и поступки
были направлены на то, чтобы соединиться с тобой, назвать тебя своим,
прижаться к тебе, напиться ароматом твоих губ...
  Она продолжала говорить, но Крокки перестал понимать смысл ее слов, душах
звучала только музыка ее голоса, полная неземного очарования. Она
обволакивала душу, манила, усыпляла и звала...
  Факельные огни неожиданно померкли и все пространство перед молодым
королем сосредоточилось только в этом бледном лице и пронзительных,
увлекающих за собой глазах...
  На какое-то время его окутал туман. Пелена еще не спала с его сознания,
когда он почувствовал смутное удивление. Он шел, ноги его двигались, но
куда он держал путь? Ему очень хотелось это знать.
  Сквозь полупрозрачную завесу перед ним прорезался бледный овал. Напрягая
зрение, он разглядел проступившее в тумане бескровное улыбающееся лицо
Швазгаа. Что все это значит? Где он?..
  Внезапно до него дошло, что он поднимается по лестнице. Это была знакомая
ему лестница Бронзового Замка, ведущая в уединенные королевские покои.
Перед ним, пятясь, не сводя с него больших желтых глаз и продолжая
протягивать к нему руки, шла обольстительная колдунья. Она вела его за
собой словно на невидимой нити.
  Все другие Змеи по приказу королевы скрылись с их пути. Сила воли Крокки
была парализована. Ее не существовало. Он начисто забыл о колдовском
браслете, сверкавшем на запястье его руки. Он не владел своим телом. Он
двигался неловко, как оживший деревянный истукан, подчиняясь воле змеиной
королевы. Неосознаваемые им, но властные импульсы влекли его вслед за
колдуньей, тело его не подчинялось мозгу, да и сам мозг словно забыл об
управлении им.
  Королева поднялась по лестнице и, по-прежнему не сводя с Крокки глаз,
направилась по анфиладе роскошно убранных комнат. Двери чудесным образом
раскрывались, когда она приближалась к ним. Крокки шел за ней, как лунатик.
В последней, самой дальней комнате, куда они вошли, горел у стены факел и
стояло широкое ложе. Из распахнутых окон струился бледно-синий звездный
свет, соперничая с колеблющимся сиянием факела.
  Швазгаа, войдя в полосу света, грациозными движениями избавилась
от платья. Обнажилось ее стройное, холеное, белое тело. Живот лишь слегка
выпирал, свидетельствуя об утренней трапезе, но не портил общего
впечатления стройности. Корону Граэрры она бережно сняла с головы, опустила
на стол и расправила густую копну иссиня-черных волос. Крокки стоял перед
ней, не сводя с нее затуманенного взгляда.
  - Иди ко мне, любимый...-прошептала колдунья, опускаясь на ложе.
  Крокки наклонился над ней.
  Королеве было прекрасно известно, что она не могла, даже с
загипнотизированного, снять с него колдовской браслет. Заклятье, наложенное
Герригом на чудесную вещь, тотчас убило бы похитительницу. Браслет мог
перейти от одного владельца к другому только в результате добровольной
передачи, причем как передающий, так и получающий должны находиться в ясном
рассудке и передача должна быть осознанной и чистосердечной.
  Но королеве было известно также и то, что запрет древнего мага можно было
обойти. Осуществление дьявольского плана, посредством которого она
намеревалась завладеть браслетом, казалось ей делом нетрудным. Смеясь и
внутренне ликуя, она предвкушала победу. В душе зачарованного ею Крокки
разгоралась страсть, грудь молодого человека бурно вздымалась, руки
тянулись к обольстительному телу красавицы.
  Взвизгнув, она обхватила его и, падая, увлекла за собой на кровать. Он
стиснул ее своими мускулистыми руками, сжал так, что у нее перехватило
дыхание, и впился губами в ее знойный, обжигающий рот. Ноги ее обвили его
бедра, она заизвивалась, прижимаясь к нему, лаская руками его спину и
плечи, страстно дыша и постанывая в истоме блаженства. Теперь от нее
требовалось лишь не пропустить момент, когда страсть Крокки достигнет
наивысшей точки и начнется семяизвержение; именно в эту секунду она может
завладеть браслетом совершенно безнаказанно, ибо ей известно древнее
змеиное заклинание Высшей Страсти, которое в мгновения оргазма перекроет,
снимет запрет Геррига.
  Но запрет снимается только в эти краткие мгновения. Швазгаа должна не
упустить их. Как и всякая Змея, она, даже в минуты любовного соития, не
теряла хладнокровия. Она внимательно следила за силой объятий своего
партнера и ускоряющимся с каждой минутой темпом содрогания его интимного
органа, вошедшего в ее плоть.
  Оргазм близился, она ощущала это телепатическим чутьем, и радость,
ликование захлестывали ее. Рука королевы поглаживала браслет на запястье
Крокки, пальцы ее скрючивались, готовые вырвать чудесную вещь сразу же, как
только молодой король закричит от страсти.
  Наконец семя брызнуло, но в тот же момент произошло и пробуждение Крокки.
Внезапная ясность мысли ошеломила юношу, он содрогнулся, как от чудовищного
удара. Взгляду его предстало жуткое, неожиданное зрелище: голая королева,
вцепившаяся в его правую руку, снимает браслет Геррига! Браслет был уже в
руке Швазгаа, и единственное, что мог сделать Крокки - это выбить его. Он
не мог дотянуться до браслета, но удар, который он нанес по рукам королевы,
был такой силы, что она вскрикнула и выронила драгоценный предмет. Браслет
со звоном упал на пол.
  Зашипев в неистовой злобе, оскалив зубы и сразу изменившись в лице,
королева скользнула на пол и нагнулась, но тут уже Крокки нанес ей удар
обеими ногами.
  Швазгаа с визгом отлетела к стене. Крокки, соскочив с кровати, прыгнул на
нее. Могучие руки граэррца стиснули ее шею.
  - Второй раз тебе не удастся обворожить меня, проклятая ведьма, -
прохрипел молодой король, сжимая горло извивающейся под ним Швазгаа.
  Внезапно она обернулась змеей. Длинное удавье тело выскользнуло из
объятий Крокки и спустя мгновение ринулось на него, обвив толстыми,
сильными кольцами.
  На плечах и груди короля от напряжения вздулись мышцы. Одной рукой он
удерживал на безопасном расстоянии змеиную голову, разинувшую зубастую
пасть, а другой пытался ослабить обвившее его кольцо. Но Швазгаа, отведав
человечины, была полна сил, глаза ее сверкали и между зубов сочился яд. Она
не сомневалась, что еще несколько минут - и ее страшные объятия задушат
Крокки, после чего она запихнет его в свое чрево, как тех пухленьких
аппетитных крошек.
  Король, задыхаясь, из последних сил сдерживая натиск могучей рептилии,
отпрянул к подоконнику. Звездное небо ярко озаряло крыши и башни Бронзового
Замка. Комната, куда Швазгаа завлекла молодого короля, находилась в одной
из стрельчатых башенок, возвышавшихся над покатой металлической крышей.
Крыша поблескивала под окном метрах в четырех. Крокки, изогнувшись всем
телом, начал переваливаться через подоконник, увлекая за собой удава.
  Они рухнули на крышу вместе, и в момент удара об нее кольца разжались.
Крокки тотчас воспользовался этим. Он отпрянул от змеи, фыркнул, тело его
судорожно вздрогнуло и в ту же секунду перед метнувшейся на него змеей
стояла, выставив когти и готовая к отпору, большая гибкая сильная кошка.
Швазгаа на мгновение замешкалась, и этого оказались достаточно, чтобы барс
в два прыжка взлетел на самый гребень крыши. Его черный силуэт замаячил на
фоне звезд.
  Крокки-человек в борьбе с удавом был гол и безоружен, он ничего не мог
противопоставить чудовищной змее, кроме силы своих мышц, которой оказалось
явно недостаточно; зато Крокки-барс, помимо силы мышц, обладал острыми
клыками и когтями. Издав угрожающее рычание, он прыгнул на громадную змею и
вонзил когти в ее чешуйчатую кожу. Швазгаа заизвивалась, забила хвостом,
стала переворачиваться, норовя сбросить с себя вертлявое гибкое животное,
которое раздирало когтями ее тело. Но едва змеиное кольцо набрасывалось на
него, как Крокки отпрыгивал и снова кидался на гадину, стремясь вцепиться в
ее шею возле головы.
  Змея была намного крупнее барса, но все же ей никак не удавалось обвить
его и, получив точку опоры, стиснуть его в смертельных объятиях. Барс
ускользал, уворачивался и драл, терзал, грыз тело змеиной королевы. На
покатой крыше, где не за что было уцепиться, драться было неудобно обоим.
Когти барса скользили по металлической кровле, тело змеи тоже постепенно
сползало к карнизу, под которым, далеко внизу, чернело усеянное острыми
камнями дно оборонительного рва, окружавшего Замок.
  Противники изменили тактику и норовили теперь столкнуть один другого в
эту пропасть. Змеиный хвост уже свешивался с карниза и бессильно трепыхался
в воздухе. Крокки, наконец, удалось впиться клыками в хребет змеи, пасть
Швазгаа судорожно разинулась, брызгая ядом. Змея силилась извернуться,
обрести опору на самом краю пропасти и обвить барса, но вскоре вынуждена
была оставить эти попытки: почти треть ее тела сползло с крыши и зависло
над бездной, а оставшиеся две трети застыли без движения, потому что от
каждого малейшего шевеления тело еще больше сползало вниз и приближалось к
пропасти.
  В окнах соседних зданий и башен заметались факелы. Змеи устремились на
помощь своей королеве. Но пока они не выбежали на крышу, Крокки грыз и
раздирал хребет ненавистной колдуньи. Под его зубами хрустнула кость, из
горла змеи исторгся предсмертный шип, и отгрызанная голова осталась в
когтях у барса, тело же королевы, содрогаясь в конвульсиях, рухнуло с крыши
и исчезло в темноте. Снизу донесся глухой звук удара. Туловище чудовищной
рептилии разбилось и брызнуло во все стороны кровавыми ошметьями.
  Крокки сжал лапами змеиную голову, черты лица которой постепенно
приобретали человеческие.

                         Глава XV. Огненный фонтан

  Стоя на самом карнизе, он вернулся в человеческий облик. Так ему удобнее
было передвигаться по крыше. Запотевшие ступни не скользили по покатому
склону, и он легко взбежал на гребень, держа за волосы мертвую голову.
  Балансируя, как канатоходец, на узком гребне, он направился к башне, из
окна которой вывалился вместе с Швазгаа. Там находился чудесный браслет, он
должен вернуть его во что бы то ни стало!
  И вдруг он остановился, едва не потеряв равновесие: в окнах башни
взметнулись факелы и оттуда высунулись отвратительные плосконосые лица
змеиных воинов! Крокки облился холодным потом. Грудь его сдавило отчаяние.
Неужели все было бесполезно? А может, воины, вбежавшие в опочивальню
королевы, не догадались заглянуть под кровать и браслет еще лежит там? Но
один шанс из тысячи был за то, что они не подобрали его, ведь лучистый
браслет не заметишь невозможно!..
  Застонав от бессилия, Крокки повернулся и побежал к противоположному краю
крыши, надеясь спрыгнуть оттуда на соседнее здание и скрыться от
преследователей. Но что это? Снизу послышались звуки торопливых шагов.
Множество людей бежало по металлическому настилу крыши. Крокки вытянул
голову, всматриваясь в темноту. Из-за угла близлежащей пристройки,
увенчанной островерхим шпилем, выбежало с десяток змеиных воинов с факелами
и мечами.
  Крокки бросился налево. Но и там из дальнего чердачного окна выбирались
зеленолицые и, освещая сеое дорогу факелами, вытягивались цепью. Змеи
окружили его со всех сторон. Он загнан, пойман в ловушку, а спасительный
браслет остался в спальне Швазгаа!
  Отступать он мог только направо, вверх по склону крыши центрального
здания, над которым на длинном штоке развевался штандарт королевы Змей.
Крокки добрался до него и в ярости сорвал с древка. Вместо него он насадил
на шток голову змеиной королевы.
  - Вот вам, гады? - крикнул он, потрясая кулаками. - Получайте свою
повелительницу! Так же будет и со всеми вами, знайте!..
  Зеленолицые, прячась за башенками и выступами крыши, постепенно
приближались. То здесь, то там высовывались их уродливые головы и тут же
прятались. На лицах воинов застыл испуг. Видно было, что они боятся
граэррца - победителя страшного Сеапсуна и убийцу их королевы, и лишь еще
больший страх погибнуть в пытках за невыполнение приказа гнал их вперед.
  - Смерть тебе! - кричали Змеи. - Смерть!
  - Жалкие склизняки! - отвечал Крокки. - Я умру, но перед смертью
перегрызу не одну змеиную шею, в этом вы сейчас убедитесь!
  Отсюда, с высоты самой высокой крыши Бронзового Замка, он бросил
прощальный взгляд на залитые звездами дома граэррской столицы, ее прямые
улицы, сходившиеся к стенам Замка. Видны были поля и леса, лежащие за
городом, а еще дальше, в мглистой дымке, угадывались очертания деревень,
замков и усадеб...
  - Прощай, Граэрра! - крикнул Крокки. - Свидетелями небеса, что я любил
тебя больше всего на свете! И за тебя я отдаю жизнь!
  - Стой, Крокки! - послышался откуда-то из-под его ног
тонкий-пронзительный голос.
  Тут только Крокки заметил маленьких серых человечков, выбиравшихся из
щели в настиле крыши. Их было не больше дюжины, и на всех красовались
златотканые хламиды дворян Рода Червей.
  - Шеялла! - воскликнул Крокки, узнав седобородого старичка, важно
шествующего во главе своих подданных.
  - Кажется, мы успели вовремя,- отвечал владыка, осторожно передвигаясь по
скользкому настилу.
  Он приблизился к граэррцу и с достоинством поклонился ему.
  - Я был свидетелем твоей битвы с Сеапсуном и восхитился твоей
сообразительности, когда ты заставил чудовищного змея проглотить
собственный хвост, - отдышавшись, продолжал царственный Червь.- Но когда
твоим разумом завладели чары змеиной колдуньи, я чуть не разрыдался от
горя. Мы тотчас разгадали ее черный замысел, потому что заклинание Высшей
Страсти могло вернуть ей браслет и погубить тебя и твою страну. Просто
чудо, что ты так быстро опомнился и выбил браслет из ее рук, пока она не
успела использовать его силу против тебя. Ты был храбр и прекрасен в своей
ярости, молодой Барс! В вашем смертельном поединке королева была обречена,
я с восхищением следил за твоими действиями. Ты будешь достойным королем
Граэрры и прославишься в потомстве, подобно твоему славному предку - королю
Герригу.
  - Ты шутишь, владыка, - горько усмехнулся Крокки. - Моя смерть близка.
Взгляни - Змеи уже не прячутся, они лезут сюда со всех сторон...
  - Я и не думаю шутить, - спокойно возразил владыка Червей, - ведь ты
обладатель чудесного браслета короля Геррига?
  - Был им, - Крокки сокрушенно махнул рукой. - Браслет остался в спальне
Швазгаа.
  - Мои подданные славятся тем, что умеют проникнуть в любую щель, но
никогда не оскверняют себя воровством, - сказал старый Червь. - И этот
браслет, который мы подобрали в спальне Швазгаа, был, по сути, ничейным...
  - Вы подобрали браслет? - чуть не подпрыгнув, закричал Крокки. - Где он?
  Вместо ответу владыка повернулся к двум своим подданным, которые несли
какой-то предмет, накрытый темной тканью. Старец сорвал ткань и в глаза
Крокки ударил лучистый свет колдовского браслета.
  - Передаю его тебе по доброй воле и с чистым сердцем, - произнес владыка
фразу, полагающуюся при передаче волшебной вещи.
  - Благодарю тебя, Шеллеа, - почти не дыша, отозвался Крокки.
  Он наклонился и осторожно взял браслет. Сияние волшебных бриллиантов,
казалось, разгорелось еще ярче, тонкие спицы лучей сновали во все стороны,
переплетаясь, чертя стремительные зигзаги и как бы ощупывая тело Крокки.
При этом раны, которые нанесла ему Швазгаа, заживали мгновенно.
  Крокки выпрямился, оглянулся на воинов в стальных шлемах, подползавших к
нему отовсюду. Змеи взвыли, словно почуяв недоброе, желтым огнем засверкали
под шлемами их глаза, рты оскалились, обнажив зубы, между которыми сочилась
ядовитая слюна. Несмотря на страх, овладевший ими, они упрямо ползли
вперед.
  - Проклятье! - вскричал Крокки. - Эти чертовы гадюки, того и гляди,
доберутся до меня. Шеллеа, тебе известно, как пользоваться этой штуковиной?
  - Ороси браслет змеиной кровью,- ответил старый Червь.
  - Где же ее взять, - Крокки в досаде огляделся. - Пустить, что ли, кровь
одной из этих подползающих гадин?..
  - Я думаю, тебе поможет Швазгаа,- с усмешкой сказал владыка и добавил,
кланяясь. - Прощай, Крокки. Не надо благодарить меня, я лишь вернул долг.
  И с этими словами он обернулся в червяка, который прытко выполз из
опавшей мантии и со своими приближенными, также обернувшимися в червей,
покатился по крыше и юркнул в одну из щелей.
  Несколько мгновений Крокки размышлял над его словами, и вдруг его
осенило. Рядом с ним на штоке торчала оторванная голова змеиной королевы,
выпученными бессмысленными глазами уставясь на своих приближающихся
подданных! Рот ее оскалился, вывалился почерневший язык. От былой красоты
обольстительной ведьмы не осталось и следа, даже черные волосы, которые
взлетали при порывах ветра, казались клочьями растрепанной мочалы. На
мертвом лице застыла неутолимая, слепая злоба. С шеи сочились
темно-красные, густые капли крови.
  Змеи вскинули мечи и издали победный клич. Вопя, они бросились на
безоружного, голого граэррца, в угрожающем жесте поднявшего руку со
сверкающим браслетом короля Геррига. Мечи взметнулись, готовые обрушиться
на Барса, но еще раньше на вскинутую руку с браслетом упала капля крови из
шеи змеиной королевы.
  Крокки охватило буйное веселье. Он расхохотался прямо в лица окруживших
его воинов, и те замерли в невольном ужасе. Однако двое или трое из них,
превозмогая оторопь, все же замахнулись, и в этот миг иголки лучей, подобно
вспыхнувшему бенгальскому огню, превратились в яркие, крупные, яростные
искры. Разлетаясь, они вонзились в грудь обступивших Крокки воинов и те
рухнули с громкими воплями и после нескольких минут жестокой агонии
затихли. Их мертвые тела начали стремительно обугливаться и рассыпаться в
прах. В считанные секунды крыша, на гребне которой стоял Крокки, очистилась
от Змей. Все они погибли, пораженные быстрыми, неумолимыми, смертельными
для них огоньками.
  А между тем браслет продолжал исторгать тысячи, сотни тысяч летающих
искр. Это было похоже на праздничный фейверк. Целый фонтан искр
ослепительным столбом поднялся до небес, ярко озарив окрестности. Этот
салют был виден за сотни километров от Бронзового Замка. Его видели
граэррцы, скрывающиеся в лесах, и Змеи, ползущие лавины которых заполнили
все южные дороги Граэрры. Его видели сражающиеся на берегу полноводной реки
Лаис, где отчаянные воины барона Урро едва сдерживали натиск обступивших их
со всех сторон Змеиных полчищ. Победа Змей была близка, еще напор - и отряд
Барсов будет сброшен в бурлящие воды Лаиса. Но из-за дальних туч, как
беззвучная молния, осветив половину небосвода, поднялся столб огня, и
Змеиное воинство смешалось. Зарево над горизонтом наполнило их сердца
ужасом, в то время как воины Урро воспрянули духом и, сплотившись вокруг
своего предводителя, пошли в решительную атаку.
  Фонтан искр, поднявшись до небес, разлетелся по всей Граэрре. Каждая
искра несла смерть одной Змее. Искры, как маленькие живые жадные пчелы,
чертя на лету огненные полосы, выискивали своих жертв повсюду. От них
невозможно было скрыться ни в норах, ни в подвалах, от них не спасали
панцыри и кольчуги, вода рек и озер не служила для них препятствием.
  Огненный столб стоял всего несколько минут, затем опал и рассыпался, и
искры ринулись уничтожать гадов. Еще не успел забрезжить рассвет, как со
Змеиным нашествием было покончено. Ни одного пришельца из Страны Змей не
осталось на земле Граэрры. Воины Урро изумленно озирались, видя, как их
противники, поражаемые огненными пчелами, прилетевшими со стороны
Бронзового Замка, падают замертво и превращаются в пепел. Люди выходили из
лесов, выбирались из подвалов и полуразрушенных домов, славя великое чудо.
  Браслет давно погас и бриллианты его едва лучились, а Крокки все еще
стоял на высокой крыше Бронзового Замка. Со всех сторон сбегались толпы
удивленных и обрадованных граэррцев. Люди кричали, приветствуя своего
короля. Улицы столицы огласились грохотом бубнов и победными звуками труб.
А когда крыши старинного Замка озарило солнце, все увидели высоко над его
башнями насаженную на кол мертвую голову змеиной колдуньи и над ней -
развевающийся штандарт с гербрм королевского дома Граэрры: три алых сердца
и черный барс на золотом поле.

                                   * * *

Ваша оценка:	Подпишусь под каждым словом (+3) Понравилось (+2) Нормально (+1) Посредственно (-1) Ерунда какая-то (-2) Чушь собачья (-3)
Комментарий:
Подпись:	(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
Сайт: