Борис Виан.
Прилежные ученики
Перевод И. Валевич
Оригинал этого текста расположен в библиотеке Олега Аристова
http://www.chat.ru/~ellib/
Рассказ
I
Люн и Патон спускались по лестнице Полицейской академии.
Только что закончился урок рукоприкладной анатомии, и они
намеревались пообедать перед тем, как заступить на пост у
штаб-квартиры Партии конформистов, где совсем недавно какие-то
гнусные мерзавцы переколотили окна узловатыми дубинками. Люн и
Патон весело шагали враскачку в своих синих накидках,
насвистывая марш полицейских; при этом каждый третий такт
отмечался весьма чувствительным тычком белой дубинки в ляжку
соседа; вот почему этот марш настоятельно требует четного числа
исполнителей. Сойдя с лестницы, они свернули в галерею, ведущую
к столовой. Под старыми каменными сводами марш звучал как-то
странно, ибо воздух в галерее начинал вибрировать на
ля-бемольных четвертях, каковых вся музыкальная тема содержала
никак не менее трехсот тридцати шести. Слева, в узеньком
дворике с деревцами, обмазанными известью, тренировались и
разминались их собратья по профессии - будущие шпики и
полицейские. Одни играли в "прыг-шпик-не-зевай", другие учились
танцевать мазурку - на спинах мазуриков, третьи колотили
зелеными учебными дубинками по тыквам - их требовалось разбить
с одного удара. Люн и Патон даже бровью не повели: такое они и
сами проделывали каждый Божий день, не считая четвергов, когда
учащиеся выходные.
Люн толкнул массивную дверь столовой и вошел первым. Патон
замешкался - надо выло досвистать марш, вечно он отставал от
приятеля на пару тактов. Двери непрестанно хлопали, в столовую
со всех сторон стекались слушатели Академии, они шли группами
по двое, по трое, очень возбужденные, так как накануне началась
экзаменационная сессия.
Люн и Патон подошли к столику номер семь где столкнулись с
Поланом и Арланом - парой самых отъявленных тупиц во всей
Академии, с лихвой возмещавших недюжинную тупизну незаурядным
нахальством. Все уселись под стоны придавленных стульев.
- Ну, как оно? - спросил Люн у Арлана.
- Хреново! - отвечал Арлан. - Подсунули мне, гады,
старушенцию годов на семьдесят, не меньше, а уж и костистая до
чего, старая кляча!..
- А вот я своей с одного маха девять жевалок вышиб, -
похвастался Подан, - сам экзаменатор меня поздравил!
- Эх, а мне не повезло, - бубнил свое Арлан, -
подложила она мне свинью, плакали теперь мои нашивочки!
- Все ясно, - сказал Патон, - им больше не удается
набирать для нас учебный материал в трущобах, вот они и выдают
кого посытее. А такие - крепкий орешек. Бабы, правда,
похлибче, но что касается мужичков, так вы не поверите, я нынче
весь взопрел, пока вышиб одному глаз.
- Ну, вот это мне раз плюнуть, - обрадовался Арлан, -
гляньте-ка, я тут чуток помозговал над своей дубинкой.
Он показал им свое изобретение. Конец дубинки был весьма
изобретательно заострен.
- С лету вмазывается! - сказал он. - Верных два очка в
кармане. Я уж поднатужился, надо же было отыграться за
вчерашнее!
- Мелюзга в этом году тоже черт знает какая, просто руки
опускаются, - заметил Лун, - вчера мне дали одного мальца,
так я всего только и смог, что перебить ему кисть, и это с
моего-то удара! О ногах я уж и не говорю, тут даже дубинка не
помогла, пришлось маленько каблуками поработать. Противно даже,
ей-богу!
- Это точно, - согласился Арлан, - из приютов нам
больше ни шиша не перепадает. А нынешние поступают сюда прямо
из детоприемника. Тут уж на кого налетишь, дело случая. Если
мальчишке не пришлось голодать, его, твердокожего дьявола, ни
одна дубинка не возьмет!
- А я гляжу, - прервал его Подан, - горят мои нашивочки
ясным огнем, я и давай дубасить что было сил, чуть не сдох,
ей-богу! У меня от натуги даже пуговицы с мундира посыпались,
из шестнадцати всего семь на месте осталось. Но сержант только
рад был придраться. "В другой раз, - говорит, - будешь
пришивать покрепче". И влепил мне наряд вне очереди!
Они замолчали, так как подоспел суп. Люн схватил поварешку
и запустил ее в кастрюлю. Сегодня подали наваристый бульон из
галунятины. Все четверо налили себе по полной тарелке.
II
Люн стоял на посту перед штаб-квартирой Партии
конформистов. Скуки ради он разглядывал обложки на витрине
книжной лавки, и от одних названий у него ум за разум заходил.
Сам он в жизни не читал ничего, кроме "Спутника полицейского",
содержащего описание четырех тысяч случаев нарушения
общественного порядка: начиная с отправления малой нужды на
улице и кончая словесным оскорблением полицейского. Всякий
порядочный полицейский обязан был все их знать на зубок. Каждый
раз, когда Люн открывал картинку на странице пятьдесят, где был
изображен субъект, переходящий улицу в неположенном месте, он
буквально вскипал от ярости и, только перевернув страницу,
умиротворялся при виде "образцового полицейского". По какому-то
странному совпадению "образцовый полицейский" как две капли
воды походил на его дружка Патона, который в данный момент
переминался с ноги на ногу по другую сторону здания.
Вдали показался тяжелый грузовик, набитый балками из
барбандированной стали. На самой длинной из них, оглушительно
хлопавшей концом по мостовой, пристроился
мальчишка-подмастерье. Он размахивал красной тряпкой, разгоняя
прохожих, но на машину со всех сторон бросались лягушки, и
несчастный парень непрестанно отбивался от этих осклизлых
тварей, привлеченных ярким лоскутом.
Громадные черные колеса грузовика подпрыгивали на камнях
мостовой, и мальчишка плясал, как мячик на ракетке. Когда
машина поравнялась с Люном, ее сильно тряхнуло. В тот же самый
миг крупная ядовито-зеленая лягушка впрыгнула мальчишке за
ворот и скользнула под мышку. Тот взвизгнул и отпустил балку.
Перекувырнувшись и описав полулемнискату, он врезался в самый
центр книжной витрины. Отважный Люн, не колеблясь, засвистел во
всю мочь и ринулся на мальчишку. Он выволок его за ноги из
разбитой витрины и начал усердно вдалбливать ему в голову
ближайший газовый рожок. Большой осколок стекла, торчащий из
спины мальчика, трясся вместе с ним и отбрасывал солнечный
зайчик, который весело плясал на горячем сухом тротуаре.
- Опять фашисты! - крикнул, подбегая, Патон.
Из магазина вышел служащий и подошел к ним.
- Я думаю, это чистая случайность, - сказал он, -
мальчик слишком молод для фашиста.
- Да вы что! - заорал Люн. - Я же видел, он это
нарочно!
- Гм... - начал служащий.
Разъяренный Люн на минуту даже выпустил мальчишку из рук.
- Вы что, учить меня вздумали? Глядите... А то я сам кого
хочешь научу!
- Да... Понятно, - сказал служащий. Он поднял мальчика и
скрылся вместе с ним в дверях.
- Вот паразит! - возмутился Патон. - Ну, он об этом
пожалеет!
- Еще как! - откликнулся довольный Люн. - Глядишь, и
повышение заслужим. А фашиста этого мы отсюда выудим, сгодится
нам в Академии.
III
- Ну и скучища, чтоб ее!.. - проворчал Патон.
- Ага, - ответил Люн, - то ли дело на прошлой неделе!
Чего бы сообразить, а? Хоть бы разок в неделю эдакое
развлечение, и на том спасибо!
- Точно, - сказал Патон. - Эй! Глянь-ка вон туда!
В бистро напротив сидели две красивые девушки.
- Ну-ка, сколько там на твоих? - спросил Люн.
- Еще десять минут - и порядок, - ответил Патон.
- Ух вы, цыпочки! - сказал Люн (он глаз не мог оторвать
от девушек). - Пошли выпьем, что ли?
- Давай, - сказал Патон.
IV
- Ну а сегодня-то вы с ней встречаетесь? - спросил
Патон.
- Нет, - сказал Люн, - она занята. Тьфу, что за
проклятый день!
Они дежурили у входа в Министерство прибылей и убытков.
- Ни живой души, - сказал Люн, - прямо... - Он умолк,
так как к нему обратилась почтенная пожилая дама.
- Простите, месье, как пройти на улицу Дэзеколь?
- Действуй, - сказал Люн.
И Патон трахнул даму дубинкой по голове. Потом они
аккуратно уложили ее на тротуар, у стены здания.
- Старая дура, - сказал Люн, - не могла, что ли,
подойти ко мне слева, как положено?! Ну вот, вроде и
развлеклись, - заключил он.
Патон заботливо обтирал дубинку клетчатым носовым платком.
- Ну а чем она занимается-то, твоя красотка? - спросил
он.
- А я почем знаю, - ответил Люн, - но она малашечка что
надо!
- А это... ну, сам понимаешь, она здорово проделывает? -
спросил Патон.
Люн залился краской:
- Патон, ты просто разнузданный тип! Ничего ты не
понимаешь в чувствах!
- Значит, сегодня ты с ней не увидишься, - сказал Патон.
- Нет, - сказал Люн, - чем бы в самом деле вечерок
занять?
- Можно наведаться к Центральному складу, - предложил
Патон, - вдруг какие-нибудь типы вздумают пошуровать там
насчет съестного?
- Так ведь там не наш участок, - сказал Люн.
- Ну и что, сходим просто так, - ответил Патон, -
может, зацапаем кого, вот смеху-то будет! Но если не хочешь,
давай наладимся в...
- Патон, - сказал Люн, - я знал, что ты свинья, но это
уж слишком! Как я могу этим заниматься - теперь?!
- Ты трехнулся, - сказал Патон. - Ладно, черт с тобой,
смотаемся на Центральный склад. И прихвати на всякий случай
свой успокоитель, мало ли что бывает, вдруг посчастливится
убаюкать кого-нибудь!
- Ясное дело! - воскликнул Люн, дрожа от возбуждения. -
Самое меньшее десятка два уложим!
- Эге! - сказал Патон. - Я гляжу, ты всерьез влюбился!
V
Патон шел впереди, Люн за ним, едва не наступая дружку на
пятки. Пройдя вдоль искрошившейся кирпичной стены, они
приблизились к аккуратному, тщательно ухоженному пролому:
сторож содержал его в порядке, чтобы жулики не вздумали
карабкаться на стену и, чего доброго, не повредили ее. Люн и
Патон пролезли в дыру. От нее вела в глубь складов узенькая
дорожка, с обеих сторон огороженная колючей проволокой, чтобы
вору некуда было свернуть. Вдоль дорожки там и сям виднелись
окопчики для полицейских - обзор и обстрел из них был
великолепный. Люн и Патон выбрали себе двухместный и
комфортабельно расположились в нем. Не прошло и двух минут, как
они заслышали фырканье автобуса, подвозящего грабителей к месту
работы. Еле слышно звякнул колокольчик, и в проломы показались
первые воры. Люн и Патон крепко зажмурились, чтобы не поддаться
искушению, - ведь гораздо занятнее перестрелять этих типов на
обратном пути, когда они с добычей. Те прошли мимо. Вся
компания была босиком, во-первых, во избежания шума, во-вторых,
по причине дороговизны обуви. Наконец они скрылись из вида.
- А ну признайся, ты предпочел бы сейчас быть с ней? -
спросил Патон.
- Ага, - сказал Люн, - прямо не пойму, что со мной
творится. Должно быть, влюбился.
- А я что говорю? - подхватил Патон. - Небось и подарки
делаешь?
- Делаю, - сознался Люн, - я ей подарил осиновый
браслет. Он ей очень понравился.
- Немного же ей надо, - сказал Патон, - такие давно уж
никто не носит.
- А ты откуда знаешь? - спросил Люн.
- Тебя не касается, - ответил Патон. - А ты хоть разок
пощупал ее?
- Замолчи! - сказал Люн. - Такими вещами не шутят.
- И чего это тебя на одних блондинок тянет? - сказал
Патон. - Да ладно, это пройдет, не она первая, не она
