Илья ВАРШАВСКИЙ
МИСТЕР ХАРЭМ В ТАРТАРАРДХ
- А провались все в тартарары! - раздраженно сказал мистер Харэм.
То, что последовало потом... Нет, пожалуй, дальнейшее
повествование требует уточнения гносеологической позиции автора.
Автор придерживается диалектического метода мышления и является
сторонником теории причинности. Он не может согласиться с гипотезой о
влиянии человеческой воли на события космического масштаба,
проповедуемой парапсихологами и находящей поддержку у некоторых
писателей-фантастов.
Поэтому, излагая необычайное происшествие с мистером Харэмом,
автор будет пользоваться принципом дополнительности, предложенным
Копенгагенской школой физиков для описания ряда ядерных процессов.
Иначе говоря, одни события будут толковаться им с точки зрения теории
причинности, а другие - как чисто случайные совпадения.
Итак, продолжим рассказ.
- А провались все в тартарары! - раздраженно сказал мистер Харэм.
До зтого восклицания в доме мистера Харэма господствовал закон
причинности, ибо сама фраза была вызвана тем, что миссис Харэм со
своей мамашей, вместо того чтобы заняться приготовлением ужина,
вертелись у зеркала, примеряя очередные туалеты, непрочитанный журнал
был израсходован на выкройки, а мистер Харэм-младший забавлялся с
кошкой, пытаясь эмпирически установить зависимость между силой,
приложенной к хвосту, и высотой тона мяуканья.
Дальше, очевидно, мы вступаем в область случайных совпадений,
потому что врезавшийся в земную атмосферу со скоростью тысяча
километров в секунду астероид из антивещества никак не мог быть связан
с произнесенной мистером Харэмом фразой.
В течение ничтожных долей секунды третья планета солнечной системы
была превращена силой взрыва в сгусток праматерии. Когда же под
влиянием неизбежно текущих процессов в этой части пространства вновь
произошел акт творения, оказалось, что Земля и все сущее на ней
состоит из антивещества. Это, по-видимому, произошло с такой же
закономерностью, как появление нечета в случайно брошенной игральной
кости.
Открыв глаза после нестерпимо яркой вспышки света, мистер Харэм
обнаружил, что в мире господствует новый порядок, диаметрально
противоположный существовавшему ранее.
Изображения двух дам в зеркале прихорашивались перед своими
оригиналами, кошка таскала по комнате юного экспериментатора,
забавляясь его визгом, но что самое удивительное, домочадцы Харэма и
прохожие под окнами его дома ходили на руках, упрятав головы в штаны и
юбки, тогда как противоположные части туловищ были выставлены для
всеобщего обозрения и даже украшены шляпами.
Пораженный этой метаморфозой, мистер Харэм почесал затылок и
задумчиво произнес:
- Вот провалиться мне на этом месте... - и в тот же момент вновь
был вынужден закрыть глаза от очередной вспышки света. Когда же он их
открыл, то без труда убедился, что все в нашем мире идет по-старому.
Как уже было сказано выше, автор не склонен связывать смысл фраз,
произнесенных Харэмом, с первым и вторым взрывами. Очевидно, идеальный
порядок, установившийся в антимире, обусловил весьма малое значение
энтропии системы. Находясь в неустойчивом состоянии, антимир мгновенно
распался, может быть, даже от звука голоса Харэма.
К нашему счастью, при вторичном броске кости выпал чет, иначе мы
были бы вынуждены жить в весьма своеобразном, хотя и очень интересном
мире.
Антиматерия, заключенная в астероиде, при первом и вторичном
творении, вероятно, пошла на увеличение массы земного шара. Небольшой
избыток ее в виде огромного фурункула появился на носу тещи мистера
Харэма, то уже само по себе свидетельствует о полной достоверности
описанных событий.
