вешать-то распоротое? - легла, раздевшись, к краешку, чтобы не беспокоить
Павла Николаевича, и долго не могла заснуть, переживая в дремоте сказочные
картинки. Вот входит она в театр - роскошно одета, платье на ней, как на
той барышне из прошлого, сверкают люстры, и все оборачиваются к ней, любуясь
ее прелестью... и в зеркалах она отражается, любуясь сама собой. А во сне
это видение преследовало ее, и во сне она понимала, что это неправда, что
это видение.
Утром Лиза чуть не проспала на работу, обошлась опять без завтрака, а в
обед увидала Тамару и сказала ей:
- В театр я не пойду.
- Ты с ума спятила! Твой взбунтовался?
- Нет, разрешил. Я сама.
- Что случилось? Ты человеческим языком объясни. Тебе одеть нечего?
Ну прямо в точку попала! Лиза промолчала.
- Ты думаешь, там в бальных платьях ходят? Нет, кто в чем.
- И ты пойдешь в чем есть?
- Разумеется,- соврала Тамара. Она недавно купила платье,
итальянское, пониже колен, с оборками. Еще не пробовала.
- Я тебе свое шерстяное дам,- сказала Тамара.
Лиза только усмехнулась. Заворачиваться в него, что ли?
- Тебе,- кричала Тамара, когда они возвращались в автобусе,- с
твоими внешними данными можно в спецовке ходить. Пошли в парикмахерскую.
Римма без очереди нам прически сделает. Не хочешь? Ну ладно, я за тобой
зайду.
Лиза только покачала отрицательно головой.
5
Наверно, с полчаса Лиза сидела на стуле, просто убивала время, чтобы
скорее начался спектакль, потом поздно будет расстраиваться. Но сидеть не
удалось. Сосед позвал к телефону - звонила Тамара.
- Лиза, я за тобой не успею. У Риммы задержусь. Буду - смерть
мужикам. Я тебя у входа жду. Усекла? Если не придешь, внутрь не войду и
вечер себе погублю. Может, даже будущую прекрасную семейную жизнь.
И хлопнула трубкой - не дала возразить.
Вернувшись в комнату, Лиза уже не села. А что если она и в самом деле
Тамаре жизнь погубит? Никогда этого себе не простит. Разве важно, как кто
одет? Там и не заметят... В зале посидит. Жаль; что платье распорото.
Полчаса осталось до выхода.
Лиза открыла дверцу. Там только выходной костюм Павла Николаевича и ее
халат. Куда же она вчера платье сдуру сунула? Ну конечно же, в нижний
ящик... Лиза вытащила платье.
Это было другое платье. Тоже синее, но тянулось оно долго, словно
кто-то пришил к нему снизу еще метр материи. И материал изменился,
превратился в бархат, расшитый мелким жемчужным бисером...
"Павел Николаевич",- подумала сначала Лиза. Понимала, что такая мысль
равна крушению мира, потому что Павел Николаевич такого сделать не мог...
Лиза укололась. Из платья торчала иголка с ниткой - ее иголка, сама
вчера воткнула, в старое. А где же оно?
Лиза приложила к себе платье. Нет, придется примерить. Хоть оно и не
свое, но и чужим быть не может. Какое бы ни было объяснение...
Платье держалось на плечах тонкими полосками, как сарафан,- лифчик под
него не годился. Надо достать купальник, он без лямок.
Платье скользнуло на нее, как живое, словно только и ждало, чтобы
обнять. И стало ясно, что для нее шилось. Доставало оно до пола и делало
Лизу выше ростом и тоньше - потому что темное и строгое от жемчужного
узора.
Лиза протянула руку в ящик за туфлями - не страшно, что такие, не
видно,- но туфли тоже подменили. Они стали синими с серебром, словно
специально для платья. Вот и идти можно... Подумав так, Лиза улыбнулась,
потому что в таком одеянии нельзя идти без прически. Но делать ничего
особенного не стала. Попудрилась, правда, губы подвела. Никогда этого не
делала, но помада и пудра у нее были, на всякий случай, может, чтобы не
забыть, что ты молодая.
А что теперь с волосами делать? Конечно, знай заранее, она бы побежала
в парикмахерскую, взбила бы волосы, завилась, а то ведь просто патлы -
простые, прямые, правда густые, пепельные. Обычно закручены в косу и на
затылке пучком. Теперь же Лиза их распустила, расчесала... да пробили часы.
Половина! Ей за пятнадцать минут никогда не добраться. Неужели все пропало?
Не пустят?
Лиза схватила кошелек, накинула серый плащ - и на улицу. И там еще
одно преступление совершила - мимо такси проезжало, рука сама поднялась.
Она, конечно, сразу руку опустила - вдруг Павел Николаевич увидит, но
машина уже затормозила: бывает же, как назло, в парк водитель не спешил,
обедать не ехал - пожалуйста, хоть на край света. Улыбается.
Добрались до театра без трех семь. Тамары у входа уже не было. Лиза
сдала плащ на вешалку, но от бинокля отказалась - и так рубль на такси
выкинула, задержалась на секунду перед зеркалом поправить волосы - и
оказалось, что такой она себе и снилась. А за спиной мужчина остановился и
смотрит.
Зал гудел, ждал начала, надрывался звонок, словно артисты боялись, что
люди не успеют рассесться. Лиза достала из кошелька билет, чтобы вспомнить,
какое место.
- Разрешите помочь вам,- другой мужчина рядом стоит, блондин, на вид
солидный, а ведет себя, как мальчишка на танцверанде.
- Сама найду.
- А если вам понадобится всетаки помощь - только взгляните.
А Лиза и не глядела на него. В ушах звон, лица мелькают, одеты правда
зрители по-разному, но есть и в длинных платьях. А она - лучше многих.
В пятнадцатом ряду возвышалась черная башня - Тамарина прическа. Такая
тяжелая башня - вот-вот повалит набок голову. Лиза пробиралась к подруге,
платье чуть шуршало, и шуршание смешивалось с остальным театральным,
праздничным шумом. Хорошо бы место не занято, а то, бывает, продают два
билета на одно место. Тамара обернулась и сказала:
- Место занято.- И тут же завопила, чуть не на весь зал:
- Лизавета! Я глазам своим не верю!
Язык ее метался, говорил, а глаза, вишневые глазищи, прыгали по
Лизиным плечам и синему бархату, цеплялись за жемчужины, и, когда уж
Лиза села, Тамара сказала шпионским шепотом:
- Я сейчас умру. Что ты с собой сделала?
- Ничего,- сказала Лиза и ей, было приятно.- Нашла одно платье...
- Нашла? И туфли нашла? И эти плечи нашла?
Сзади кто-то заворчал: "Потише, действие уже начинается".
Но для Тамары спектакля уже не было. Такого приключения Тамара еще не
переживала. А Лиза уже смотрела на сцену, потому что платье ей было нужно не
для показа, а как пропуск в театр и без театра не нужно.
Блондин впереди мешал - оглядывался, Тамара мешала, ахала. А Лиза
смотрела спектакль.
Как встали в антракте, Тамара вцепилась как клещ - признавайся. Они
пошли в буфет, встали в очередь за пирожными и лимонадом, но достоять до
конца не удалось, потому что тот блондин уже успел все взять и даже
бутерброды с икрой и позвал их к столику, словно знакомый. Лиза даже
возмутиться не успела, а Тамара уже среагировала: - Спасибо за приглашение.
Мужчина был возбужден, шутил, говорил без остановки, а Тамара хихикала,
словно все это происходило из-за нее, а Лизе было немножко все это смешно и
приятно было услышать, как девчата за соседним столиком спорили: "Ты забыла,
ее по телевизору в постановке показывали. Из Тургенева". Второе действие
Тамара тоже мешала смотреть - очень ей блондин с бутербродами понравился.
Уже узнала, что его зовут Иваном. Ах, Тома, неужели тебе непонятно, почему
блондин такой старательный? -Он в НИИ работает,- шептала Тамара на ухо,-
очень интересный. Только нос мне не понравился. Слишком крупный. Но ведь нос
- не самое главное для мужчины, а ты как думаешь? Лиза снова ее не слушала.
В общем вечер выдался хороший. И пьеса отличная, и актеры играли отлично. А
Лиза как будто изменилась - какое-то магическое влияние оказывало на нее
синее платье. Когда на лестнице после спектакля стояли, одна жемчужинка от
платья отлетела. Так что, Лиза бросилась ее искать? Ничего подобного. Иван к
ее ногам - подобрать, а какой-то седой старик сказал с улыбкой: - Зачем
разбрасывать драгоценности, девушка? Иван протянул жемчужину, а старик
сказал:
- Чудесный жемчуг. Японский? Разрешите...- повертел в пальцах и
добавил: - Я - старый геолог и, должен сказать, разбираюсь. Впрочем, вы
так прекрасны... - и вздохнул. Лиза даже покраснела. А Тамара Ивану свой
телефон диктовала. Зря это, не понимала она простой мужской тактики. Тамара
для него - ниточка, не больше. А ей, Лизе, все это ни к чему. У нее дом,
Павел Николаевич, работа. И не будет завтра ни туфель, ни платья - и на том
спасибо. Кому спасибо? Шкафу? Внизу Иван занял очередь в гардероб, Тамара
отлучилась, а к Лизе подошел молодой человек, знакомый на вид. - Пани
Рената? - сказал он.- Я вас узнал. - Я не пани,- сказала Лиза. Еще чего
не хватало. И тут же узнала. Актер. И даже известный. Только позавчера по
телевизору выступал. - Простите,- сказал актер - Признаюсь, что не знал,
как мне подойти к вам. И придумал начало - про Ренату. Разве плохо
придумал? Лиза сказала, что плохо, но улыбнулась, потому что актер был очень
обаятельный. Тем более, что с разных сторон на них смотрели и все мучились
вопросом: с какой красавицей разговаривает тот актер? Но тут же разговор и
кончился. Вернулся Иван с плащами, увидел актера и сразу стал такой сухой,
вежливый, что недалеко до неприятностей. Лиза по старым временам знала, что
тут надо парней разводить, а от Тамары проку нет - она как увидала, какой у
Лизы новый поклонник, - челюсть отвисла. Лиза - плащ через руку, ничего,
на улице оденется, другой рукой Ивана подхватила и к выходу, даже не
попрощалась с актером.
На улице Иван опомнился и сообразил: - Убежим от нее? Это он имел в
виду Тамару. До чего проста мужская хитрость!
- Нет,- сказала Лиза почтивесело.- Не убежим.
- Лиза!
- И провожать не надо. Прошу вас, не портите вечер. Хороший вечер. -
Хороший, - признался Иван, но с такой печалью, словно на вокзале.
Лиза спохватилась, что все еще держит его за руку. Отпустила и
поглядела на часы. Половина одиннадцатого. Павел Николаевич уже домой
пришел, сердится. И такой большой показалась дорога между театральным
подъездом и комнатой с одной лампочкой под потолком, в двадцать пять свечей
- больше экономия не позволяет. Глаза у Ивана грустные и совсем не
нахальные. Лиза знала: что она ему сейчас прикажет, то он и сделает. -
Уходите,- сказала она.- А то сейчас выйдет Тамара и я так сделаю, что вам
ее придется домой провожать. - Я и на это готов. Но послушался, ушел. И
вовремя. Потому что выскочила Тамара - черные вавилоны на голове
наперекосяк. - Ты знаешь, меня этот, артист, задержал. Кто, спрашивает,
такая, почему не знаю? Ну просто с первого взгляда рехнулся. Слушай, он еще
там стоит. Он решил, что Иван твой муж. Я ему телефон мой дала. - Зачем? -
Как зачем? Кроме всего прочего - билеты обеспечены. На самый дефицитный
спектакль. Ты понимаешь? Лиза махнула рукой и побежала к остановке
троллейбуса. А Тамара осталась. Металась между подъездом и Лизой. Потом
вспомнила и крикнула вслед:
- А Иван где?
6
Лиза поднялась по лестнице, открыла дверь своим ключом. В коридоре было
темно, только в щель из-под двери комнаты пробивался свет. Не спит. Плохо,
придется платье показывать.
Лиза стояла, не входила. Ей стало себя жалко. И не может она рассказать
Павлу Николаевичу про спектакль, и про старика профессора, и как переживала
Тамара. А ведь со своими товарищами он разговаривает, что-то ему на свете
интересно... И Тамара завтра по всему заводу раззвонит, и еще не придумано,
откуда у нее платье... Она вошла в комнату. Павел Николаевич ее не видел. Он
